С другой стороны

В комнате, где пришёл в себя принц Терион, время суток определить было затруднительно. Окна в ней отсутствовали как класс. Магические светильники на полу давали неяркий свет, подходящий этому мрачному помещению. Тер, связанный по рукам и ногам, лежал на сильно побитом молью диванчике и боролся с дикой головной болью. С ней он справился довольно быстро, в отличие от верёвок, не спешивших поддаваться. К тому же папочкин браслет, который он запихнул в задний карман обтягивающих кожаных брюк, нещадно колол задницу острой застёжкой. Странно, ведь когда его без сознания притащили сюда, то освободили как от содержимого карманов, так и от всех имеющихся в наличии браслетов, амулетов и прочих безделушек. Исключая серьгу, вес которой Тер привычно ощущал в ухе, и вот этого демонова браслета, который никак не хотел вести себя прилично. Тер подтянул колени к подбородку и попытался перекинуть связанные за спиной руки вперед. Рыча от напряжения и дергаясь всем телом, принц всё-таки добился желаемого — руки, обмотанные толстым шнуром, по-видимому отрезанным от портьеры, оказались в пределах видимости и досягаемости. Терион, не теряя времени, с энтузиазмом впился в крепко завязанный узел зубами. Спустя полчаса, множества мысленных ругательств и обещаний самого что ни на есть садистского толка в адрес Кириана, которого принц не без оснований считал главной причиной своего нынешнего положения, последний узел наконец сдался. Терион облегчённо вытянулся, мрачно глянул на сломанный ноготь и мысленно добавил пару пунктов в счёт магу, и без того уже выросший до неприличия. На будущее. И занялся получением ответов на два неотложных вопроса: где я, и как отсюда выбраться. Хотя второй вопрос был, конечно, важнее. Мрачный немаленький зал, в котором он оказался, как ни странно, был ему незнаком. А ведь принц был уверен, что знает в отцовском дворце абсолютно всё. Видимо, без магии тут точно не обошлось. Тер решительно встал и, раздвигая ряды пыльных холстов, подвешенных к потолку, покрытых потускневшими от времени схемами и рисунками, отправился на поиски выхода. Но даже после получаса блуждания выход не находился. Казалось, он обошёл зал несколько раз, когда, отодвинув очередной изрисованный кусок ткани, вышел на свободное пространство. Размером с небольшую комнату. В центре на подставке стояла здоровенная картина, подсвеченная огромной кованой люстрой, свисающей с потолка на массивных цепях. Нарисованная фигура в плаще с капюшоном, сидящая в кресле за небольшим столиком, выглядела живой. Казалось, что сейчас она встанет, переступит раму и присоединится к принцу в поисках выхода. Картина просто фонила магией. И вдобавок преследовало ощущение взгляда, внимательно изучавшего его из-под капюшона. Тер потряс головой и моргнул. Картина изменилась. Теперь на столике перед человеком появился браслет. Точная копия отцовского. Тер достал браслет. Изображение на картине шевельнулось, из-под капюшона полыхнули огнем глаза. В голове у принца зашумело и, не в силах противостоять мысленному приказу, он решительно накинул браслет на руку и защёлкнул так надоедавшую ему застёжку. Порыв ветра, пронёсшийся по комнате, заставил вспыхнувшую в полную силу люстру раскачиваться. Фигура на картине ожила, резко поднялась и, откинув в сторону столик, рванулась к принцу. Тер не успел ничего даже подумать, как был сбит с ног и покатился в сторону. И вовремя — гигантская люстра, объятая пламенем, рухнула прямо на картину, накрыв всё вокруг магическим огнем. Неизвестно откуда взявшийся вихрь закрутился по комнате, раскидывая в стороны занявшиеся огнем холсты, подхватил принца с пола, закрутил и с громким хлопком исчез. Пожар продолжал бушевать уже в пустом зале, выжигая всё дотла. Путешествие Терион запомнил слабо. Крутило и болтало его так капитально, что главной задачей принца было удержать в себе свой богатый внутренний мир вместе с завтраком. И то, и другое неудержимо рвалось наружу. Когда принц, уже окончательно потеряв ориентацию, вывалился на ковер в каких-то пыльных покоях, сил ни блевать, ни материться у него уже не было. Да и не дали ему такой возможности. Стены, пол и потолок ещё не закончили свой танец, как его рывком вздёрнули с пола, и кто-то впился поцелуем в его губы, кольнув короткой бородкой. Чего весьма раскрепощённый принц не терпел в партнёрах, так это излишней волосатости. А уж от поцелуев с бородатыми его в прямом смысле этого слова тошнило. Особенно, когда это происходило в принудительном порядке. Вот и сейчас, взвыв от злости и пнув как следует по ноге неизвестного бородатого придурка, принц отскочил в сторону, сбив какую-то кушетку, подобрал с пола здоровенный канделябр и, перехватив тот на манер копья, вслепую попытался найти среди клубов поднявшейся пыли мишень, достойную его гнева. Она нашлась со второго замаха. Только начавшая подниматься с пола держащаяся за колено фигура в капюшоне была сбита с ног и отлетела куда-то в сторону, подняв очередной столб пыли. Дальнейшие боевые действия были прекращены ввиду низкой видимости и временной неспособности к их продолжению — Терион банально расчихался чуть ли не до потери сознания. Чем и воспользовался неизвестный похититель, тихонько выползший из укрытия, чтобы воззвать к разуму воинственного принца: — Любимый, я ни в чём не виноват! Терион, от возмущения переставший чихать, на всякий случай замахнулся канделябром: — Глаза протри! Какой я тебе любимый? Я тебя вообще не помню! А не помню — значит, не было! Тер посмотрел на смутно знакомое смуглое красивое лицо откинувшего капюшон незнакомца, лоб которого украшали короткие аккуратные рожки. И сказал уже больше для себя:  — Нет, ну точно не было! С джиннами — не было! А ведь хотелось… Репутация у джиннов, к которым несомненно относился бывший обитатель странной картины, в пирамиде миров была, мягко говоря, неоднозначной. Как говаривал его отчим: «Джинны умеют две вещи — строить дворцы и разрушать их. Причём, зачастую, и в первом, и во втором случае результат практически неотличим. Зато дёшево!» Недоделки в огромном столичном дворце, построенном как раз джиннами в рекордные сроки — к свадьбе Герона, устраняли уже пятый десяток лет. Чего стоили вполне функциональные писсуары на потолке в одной из гостевых душевых, давно уже ставшие местной легендой. Работы там могло хватить еще надолго. То ли это была какая-то сверхъестественная магия, то ли проклятие строителей, недовольных оплатой, но косяки со временем только множились в числе, делая большую часть дворца совершенно непригодной для проживания. Лестницы, которые странным образом вели в никуда. Двери, открывающиеся на потолке. Подъемники в ванных комнатах, внезапно доставляющие придворных дам, пожелавших освежиться, в неглиже прямиком в зал для королевских приемов. Большая часть дворца была до сих пор закрыта для публики, а королевская семья использовала только одно, относительно приведённое в порядок крыло. Джинн тем временем, порывшись в кармане плаща, добыл оттуда и нацепил стильные золотые очки с затемнёнными стеклами, подозрительно через них посмотрел на Териона, удивлённо сморгнул, снял очки и, протерев их, снова водрузил на нос: — А ты, демоны побери, кто? И что здесь вообще происходит? А где любимый? Тер плюхнулся на пыльную кушетку и истерически захихикал. И тут же закашлялся от поднявшихся клубов пыли. Вытер слезящиеся глаза: — Слушай, может, продолжим в более уютном месте? У меня хата свободна. Я Терион, кстати. — Габриэль! — джинн пожал протянутую руку. — Полетели? Дорогу покажешь? — Да нет, давай лучше пешочком. Надеюсь, мы ещё во дворце? — с надеждой уточнил Тер. С джиннами, для которых с их вихрями расстояние, в принципе, не имело никакого значения, можно было ожидать чего угодно. А снова испытывать все прелести полёта Териону ой как не хотелось. Джинн кивнул и, стараясь не поднимать пыль, подошёл к стене, на которой проявились контуры двери, распахнул её и, галантно пропустив принца вперёд, вышел из «пылехранилища». Закрытая дверь плавно слилась со стеной и растаяла. Тер хмыкнул и, сориентировавшись в знакомом коридоре закрытой на превентивный ремонт центральной части дворца, направился к собственным покоям. По дороге, с обоюдного согласия заскочив на кухню, по причине позднего времени совершенно пустую. Замок на дверях не остановил Тера, а джинн, при ближайшем рассмотрении оказавшийся почти его ровесником, плюс-минус пара десятков лет, без особых угрызений совести согласился постоять на стрёме. И даже помог принцу дотащить до комнаты добычу, которую тот предусмотрительно завернул в завязанную узлом скатерть. Комната Териона, до которой они добирались самыми редко используемыми коридорами, никем не охранялась. Видимо, покушение на короля никак не связали с его старшим сыном. Что, впрочем, и неудивительно. Кроме своих, принца никто в лицо и не помнил, а арестовавшему его Киру он и не представлялся. К счастью. Тер достал из-под ковровой дорожки предусмотрительно припрятанный туда ключ и, отперев дверь, широким жестом пригласил входить подельника по зачистке кухни. Джинн замер на пороге и, пару раз оглянувшись по сторонам, заржал как полковой эльфийский единорог: — Это, говоришь, уютное место? Странные у тебя вкусы, однако, Терион… Восьмилапый дизайнер, неосмотрительно оставленный один в комнате, постарался на славу. Как в одном пауке могло поместиться столько паутины, было непонятно, но сейчас она была везде. А довольный паук-трудоголик как раз заканчивал украшение люстры…