***
В то время в моей семье было много проблем, а я был совсем крошечным и почти ничего не понимал. Отец работал не покладая рук, а мать чертовски сильно болела и не могла сделать элементарных вещей. Шизоидное расстройство личности - вот что сломало её и нашу семью. Мама почти никогда не выходила из дома. Молча сидела в своей комнате и старательно писала что-то в свой старый и потертый блокнот, который я подарил ей пару лет назад. Все многочисленные подруги и знакомые больше не являлись частью её жизни, да и мы с отцом совсем ее не волновали. Уже в начальной школе я самостоятельно мог сварить рис в рисоварке. Я оставлял немного для отца на верхней полке холодильника и для мамы под дверьми её комнаты.***
Школа была дня меня отдушиной, в ней я забывал о проблемах в доме, о больной матери и об отце, которого почти не видел. На самом деле, мне казалось, что он вообще не хотел приходить домой и видеть нас с мамой. Может быть, он вообще хотел, чтобы мама умерла. Мысли о подобном не покидали меня. Но рассказать об этом я никому не мог. А был ли смысл говорить кому-нибудь об этом? Люди будут презирать, если не в лицо, то за спиной обязательно. Нести этот груз одному будет легче.***
Как-то я вернулся домой после школы и застал своих родителей. Они были вместе, ели за одним столом. Ни рис, ни кимчи и ни рамен. На накрытом столе стояла большая бадья с бульоном и множество тарелочек с разными закусками. С большим сомнением в глазах я посмотрел на своего отца. Он просто кивнул. Вот так. Без лишних слов он дал мне понять, что всё это взаправду, и я могу присесть рядом с ними. Мне не нужно повторять два раза. - Как твои успехи в школе? - Голос отца был безразличен, да и я сам прекрасно понимал, что ему абсолютно плевать на меня и на мои успехи. - Я надеюсь, ты сдашь все экзамены на хороший балл. Поступить в колледж сейчас очень трудно, а оплачивать его я не смогу. Я понимающие кивнул ему и начал наливать бульон в свою пиалу. Такие разговоры в моем возрасте неизбежны, хотя избегать я их и не пытался. - Всё в порядке отец, я буду стараться, - никаких лишних слов, никаких лишних действий, вот так. Мама так и продолжала молча есть, еле слышно булькая ложкой в уже остывшей еде. Я смотрел на нее не отводя глаз и думал, что вот-вот она повернется ко мне и в ответ я получу хотя бы улыбку. Но нет, ничего не произошло. - Мам, может быть, ты хоть что-то скажешь или спросишь? Ты будто не с нами. Мам, ты стала грустной и злой. - Хосок, эмоции это не то, что нужно показывать всем. Их нужно хранить в ящике или убрать в кармашек, - тихо и почти неслышно сказала она. Отец с громким стуком положил на стол ложку, бросив на меня немного осуждающий взгляд, поставил грязную посуду в раковину и без объяснений ушел к телевизору, наше общество ему было неприятно.***
Клубничное молоко и конспекты по химии окружали меня в этот день. Тогда лучи солнца пробивались через листья деревьев и иногда били по глазам. Учитель отчитывал нас за проваленный тест. В это время за дверьми и появился силуэт. Три раза он стукнул по двери и, не дождавшись ответа, вошел. На нём была наша школьная форма, а в руках сумка из которой небрежно торчала тетрадка. - Здравствуйте, я новый ученик, Хёнвон, - он повернулся к учителю. - Мне сказали, что я теперь в вашем классе, куда мне присесть? Он не был как переведенный ученик из дорам, не было никакого стеснения и улыбок, не было притворства. Было много нейтральности и отрешенности. Будто доводилось ему переводиться каждый божий день. И этот перевод - лишь часть его повседневности. Всего лишь один из многих. Учитель посадил его за парту, что позади меня. Новый ученик игнорировал все вопросы от парней. Даже глазом не повел, когда девушки достаточно громко начинали "шептаться" об его внешности. Он действительно был симпатичен: высокий и худощавый, темные волосы и очки. Даже наша ужасная школьная форма сидела на нём как дорогая и фирменная вещь. На большой перемене он вышел, вернувшись через пару минут с булкой в руке. Он не говорил, все кто подходили к нему, уходили очень скоро, не получив ответа ни на один вопрос. Даже мне стало интересно, что он за человек. Уж слишком много тайн было вокруг. А когда столько тайн - невольно возникает потребность разгадать хотя бы одну.***
Отец появлялся дома всё реже, мама выходила из комнаты только в крайнем случае. Хёнвон учился в нашей школе около трех недель. Он продолжал молчать, но, кажется, хорошенько потрахивал девушек нашей школы. Не исключено, что и парней. Всё это происходило в туалете школы. И не для кого это не было секретом, раз даже мне было известно. Но даже тогда он оставался в моих глазах достаточно высоко, чтобы упасть хотя бы до моего уровня. Даже когда я лично убедился в правдивость этих слухов, я не разочаровался в нём. Даже тогда. Я зашел в туалет после физры, чтобы вымыть руки и немного отдышаться, освежиться. Физрук ужасно гоняет нас в этом году, наплевав на то, что нам в свою очередь ответно плевать на его старания. Многих из нас ждут работы в сидячем положении каких-нибудь учреждений. В одной из кабинок и был Хёнвон с какой-то девушкой из параллели. Он выходил, застегивая свою ширинку, а девушка поправляла свою форму. - Мы ведь увидимся после школы, да? - Её голос был полон надежд и чего-то еще. Смотреть на неё было противно, поэтому я отвернулся, и еще раз намылил свои руки. Аромат дешевого мыла не перебивал вонь от этой дамы, но он заполнил собой почти всё пространство уборной. - Нет, - коротко и ясно. Он ввел девушку в ступор. Буду честен, меня он ввел в ступор тоже. Глаза школьницы наполнились слезами, и она приоткрыла рот, но не вымолвила ни слова. Дальше я слышал только всхлипы и стук каблучков, бегущих по коридору. - Ты всегда так долго моешь руки? - Я был уверен, что мне показалось. С каких пор новенький говорит с кем-то, тем более начинает диалог первый? - Глухой что ли? - Он толкнул меня в бок и сам встал к умывальнику. Быстро ополоснул свои руки, стряхнул капельки воды прямо в моё лицо. - Поговори со мной, мне скучно. - Хорошо. Я не понимал зачем соглашаюсь, но интереса от этого меньше не стало. Я просто хотел понять Хёнвона. Он повел меня на крышу, обычно там куча народу, но тогда уже шел урок. Хёнвон сел на пол не задумываясь, а следом потянул и меня. - Люди говорят, что у меня нет сердца, но ты им не верь, оно вот тут, - он прислонил мою руку к своей груди, и я отчетливо слышал его тихое биение. - Слышишь, да? И я слышу, а еще чувствую. Он отчего-то заулыбался и вытащил из заднего кармана четки. Смотреть за движениями его рук и пальцев было замечательным делом. Меня завораживали его движения, и я не мог отвести взгляд. - Скучно у вас в школе что-то. - Я бы так не сказал, ты просто тут совсем мало и не общаешься ни с кем,- я наклонил свою голову и оперся на руку. - Будто ты с кем-то общаешься, Вонхо. Да и зачем оно мне нужно, говорить, притворяться веселым? Слишком много чести, не находишь? - И я кивнул. - Ты куришь? Наверное нет, я бы на твоем месте начал, тебе бы очень пошло. С моей внешностью - негоже. Он повернулся ко мне. Смотрел прямо в глаза. Я точно видел как дергается его кадык, когда он глотает. И я с трудом преодолел желание прикоснуться к нему. Хёнвон поднялся с земли, и потрепал волосы на моей макушке: - Звонок с минуты на минуту будет, не опоздай на переменку. Вот так вот просто, без лишних слов и действий. Сказал, а после ушел.***
Отца не было дома пару дней, маму я видел реже чем обычно. К этому я даже привык, но я не мог привыкнуть к Хёнвону, который провожал меня до дома и ходил со мной до автомата с молоком. Никто к этому не мог привыкнуть, возможно и сам Хёнвон. Мы часто проводили время на крыше, просто молча или бросая друг другу пару незначительных фраз. Фразы выброшенные на ветер, в пустоту и ничего не значащие дня нас. Мы решили поступать в один колледж. Будем жить вместе, ведь так легче. Устроимся на работу и будем учиться. Звучит так легко, будто всё это можно сделать в два шага. Эта идея понравилась моему отцу и родителям Хёнвона тоже. У него была замечательная семья, в их доме всегда пахло домом, когда в моем доме пахло пустотой и мамиными лекарствами.***
- Ты подержишь потолок и стены, если они вдруг начнут давить на меня? - Хёнвон лежал на моих коленях, а я открывал пачку с сигаретами. Такие вот вопросы он задавал частенько. В его руках была книга по математике, он зачитывал мне примеры и я честно пытался их решать. Думаю, у нас даже получалось. - Вонхо, если стены будут двигаться, а потолок падать. Держи их со всей силы. - Хорошо. Продолжай читать пожалуйста, экзамены уже совсем скоро. - Кхм...Хорошо, отлично, - примеры по математике, формулы по физике и прочая ересь, всё это было немного важнее потолков и стен Хёнвона. В день сдачи экзаменов мы почти не спали, всю ночь повторяли написанные ранее шпоры и съели две пачки рамена. И было бы обидно, если бы мы завалили всё к чертям. Но этого не произошло. В тот день светило яркое солнце, его лучи пробивались через листья деревьев и иногда слепило мне глаза: - Так много ненависти в наших сердцах, Вонхо, но когда я смотрю на тебя вся ненависть отступает. Вонхо, всё проходит. Ты будто мое лекарство, бальзам на мою душу. Слушай, - он совсем близко,- плевать как далеко мы будем друг от друга, ты - мой человек. Помнишь, у меня есть сердце и оно всегда будет с тобой. Будто через мое тело пропустили тысячу стрел. Я опешил, я ничего не понял, я испугался. И я подался к нему, губы в губы. Я чувствовал вкус недавно выпитого бананового молока, а он обжигался об отвратительные сигареты. Его руки на моих ребрах и я крепко сжимаю его пуловер. Я не понимал своих собственных чувств, я делал то, что хотелось на данный момент. Просто Хёнвон помог мне забыть о грусти с тех пор, как появился в моей жизни. Но целовать его хотелось еще очень долго, он будто отдавал мне частичку себя и становилось тепло-тепло. - Здесь ты в безопасности. Мы были на нашей крыше последний раз.***
Наша квартира была очень уютной. Маленькой-маленькой и уютной. Не знаю что создавало в ней уют, большие цветочные горшки, соседские коты или Хёнвон. Я решил, что спать я буду на полу и это было одно из худших моих решений за всю жизнь. Просто потолок и стены Хёнвона падали именно ночью: - Оно приходит волнами. Я закрываю глаза, задерживаю дыхание, и даю этому поглотить меня, - Хёнвон говорил тихо, пока я гладил его по волосам и пытался помочь ему уснуть. - Всё так давит на меня и мне страшно, Вонхо. Я боюсь, что всё это убьет меня. - Я не отдам тебя этим стенам, даже потолку не отдам, - он притих и застонал чуть слышно. - Ты не можешь обмануть меня своими милыми словами. - Хёнвон, я не обманываю. Хочешь, я подержу их, тогда ты сможешь уснуть? - Неа, полежи со мной вот так вот, тогда всё будет хорошо. И я лежал, лежал и гладил его волосы, руки, крепко прижимал к себе. И я чувствовал биение его сердца - успокаивающие. Но боялся засыпать, из-за Хёнвона, вся эта ситуация не давала мне покоя. Той ночью умерла моя мать. Я ничего не почувствовал, никаких истерик и слез. Я даже не поехал на ее похороны. Отец не был зол, не кричал мне в трубку о том, что я конченный выродок и так поступать нельзя. Просто я боялся зайти в дом и не учуять запах её лекарств. Я пропустил пары в колледже, выкурил половину сигарет из пачки и улегся спать. Хёнвона не было, учеба и работа забирали его у меня и виделись мы только вечером или ночью. Но он пришел раньше и поставил передо мной упаковку с клубничным молоком и пачку снеков: - Не грусти коротышка, прорвемся, - он щелкнул своими пальцами и плюхнулся в кресло около дивана. Нога на ногу и легкая улыбка. Белый тапок вот-вот упадет с его правой ноги, которой он так энергично болтает. - Я не грущу, - потерев свои глаза я все еще укутанный в плед присел, - Просто всё это слишком неожиданно. - Все там будем,- он засмеялся. Так громко и звонко, что этот звон эхом отдался в моей голове. Вскочив с кресла он в считанные секунды оказался около меня. Его глаза напротив моих - Я хочу стать особенным. - И что ты хочешь сделать? - он действительно заинтриговал меня, я был в предвкушении рассказа о том, что он откроет галерею с картинами, напишет кучу поэм или станет композитором. - Ох, ну я собираюсь умереть.***
Это стало нашим апогеем. Точки возврата не было и я понимал это как никто другой. Я точно не мог понять что становилось с Хёнвоном, но я клянусь, я пытался. Мы работали и учились. Готовили обед и покупали молоко домой, а еще спали вместе и иногда целовались. Тот разговор мы не обсуждали: - Вонхо, какой-то грустный...и одинокий. - А еще злой, как моя мать, - я снимал свои ботинки и попутно передавал пакет с продуктами Хёнвону. - Знаешь карлик, я каждую ночь думаю о том, что завтрашний день будет лучше, но нет. Каждое утро просыпаясь, я хочу лишь одного - лечь спать обратно. Но у меня есть цель и я обязательно добьюсь своего, обязательно. Безусловно добьюсь. Тогда мне показалось, что в моей жизни нет целей кроме той, что дал мне Хёнвон. Держать для него стены и потолок. На плите готовился овощной суп, а Хёнвон решил сходить в магазин за мороженым и банановым молоком. И я отпустил его. Хотя обещал, что не сделаю этого.***
Похороны проходили в очень красивое время. Тогда солнце светило очень ярко и его лучи пробивались сквозь зеленую листву деревьев.