Тёмный

— Не подадите пару монеток? — неуверенно произнес мужчина.       Вэрис поморщился, взглянув на него. И вовсе не от внешнего вида просившего. Скорее от странного тёмного света, исходящего от него. Он был настолько неприятен, что Вэрис готов был переписать на мужчину имение, доставшееся ему в наследство от родителей, лишь бы этот попрошайка отошёл от него и никогда больше не подходил. Неприязнь к нему была столь сильной и необоснованной, что Вэрис даже испугался её. Он видел много попрошаек. И большинство выглядело куда хуже мужчины, но почему-то именно он отталкивал от себя. Заставлял морщиться. И желать сбежать. Что Вэрис и сделал. И всю дорогу чувствовал спиной взгляд. Не прожигающий и полный ненависти. Скорее отчаянный, словно Вэрис был его последним шансом на спасение, а он трусливо сбежал.       Правда, не он один. Холанд и Фелэр последовали за ним. Или, правильно будет сказать, что он за ними, потому что они даже не взглянули на мужчину. Просто вцепились в него с двух сторон и поволокли прочь. — Ужасно, — произнес Холанд, когда они отошли достаточно далеко, передёргивая плечами, — не думал, что это проходит так… — Что? — не понял Вэрис.       Его друзья удивлённо на него посмотрели. — Ты не понял, кто это был? — уточнил Фелэр, получив в ответ покачивание головы, — Кафрат.       Брови Вэриса удивленно поползли на лоб, а он сам рефлекторно оглянулся, будто хотел взглянуть на мужчину еще раз и убедиться в словах друга.       Он видел кафратов. Не единожды. Видел тех, что ещё не были влюблены и коих никто не любил, видел тех, кто уже светился, обретя свою пару, но ему никогда не приходилось видеть кафрата, предавшего любовь. Ему, по своей юношеской наивности казалось, что и не существует тех, кто пойдёт на такое! Но, оказывается, такие глупцы существовали. На краткий миг Вэрису даже стало жалко мужчину, но затем он вспомнил, что тот сам виноват в том, что стал вызывать неприязнь у всех вокруг, и позабыл об этом. До следующего утра.       Окна его спальни в родительском имении, что теперь принадлежало ему, выходили на ту самую улочку, где расположился кафрат, прося милостыню. Именно его первым и увидел Вэрис, выйдя на балкон. И неприязнь пробралась по позвоночнику холодком, портя настроение. Он поспешно отвернулся и вернулся в комнату, закрывая не только дверь на балкон, но и задёргивая шторы.       На следующий день кафрат сидел все на том же месте, вновь не дав насладиться Вэрису чудесной погодой и свежим воздухом. Он терпел это целую неделю, пока не понял, что даже отвернувшись, продолжал видеть мужчину, которого видеть вовсе не хотел. Но как перестать видеть того, чей образ отпечатался у тебя в голове? Правда, там он не вызывал такой неприязни. Скорее раздражение.       Неужели он не мог найти другого места, чтобы просить милостыню, а не делать это под окнами дома Вэриса, портя весь вид?       И, разозлившись, Вэрис направился к нему преисполненный решимости прогнать мужчину прочь.       Но стоило только подойти к нему, как неприязнь сковала все тело, требуя немедленно развернуться и отправиться прочь. Но Вэрис, глубоко дыша и зажмурив глаза, сделал всё же последние шаги, отвернув голову в сторону. — Ты… — он собирался сказать «Ты мешаешь. Уйди», но перед глазами стоял вид одинокого мужчины, которого все обходили стороной, — что ты сделал? — вдруг вырвалось у Вэриса.       Он хотел знать, почему именно предал мужчина того, кто любил его больше собственной жизни. Как вообще можно было предать кого-то, кто способен на такое?       Он не видел, как вздрогнул мужчина и поднял на него глаза, полные тоски. Только услышал судорожный вздох. — Как ты… — прошептал он, игнорируя вопрос Вэриса, скорее всего из-за шока, что с ним кто-то заговорил. — Так легче, — ответил юноша, указывая на свою голову, правда не зная, получилось ли у него, и не показывает ли палец куда-то за его спину, — так что ты сделал? — Убил.       От неожиданности Вэрис широко распахнул глаза и повернулся к мужчине. Его словно прострелило от жгучей, вязкой, противной неприязни, которую, казалось, он даже пил, и она оседала в его горле, перекрывая доступ воздуху. Неосознанно Вэрис оскалился, отпрыгивая назад, его одежда затрещала, а в следующее мгновение перед мужчиной стоял волк, угрожающе рыча.       Вэрис бы набросился на него, разодрал бы в клочья, но его остановили. Один из стражников у ворот имения, увидев обращение, кинулся к ним, и успел перехватить Вэриса прежде, чем тот пустил в ход клыки и когти. — Господин, успокойтесь, — говорил он, еле удерживая оборотня, — Здесь же полно народа. Вас арестуют. Он не стоит того.       Вэрис ощерился еще сильней. Не стоит?! Да ведь этот кафрат убил того, кто любил его! И Вэрису, как оборотню, это было чуждо. Они выбирали партнёра один раз и на всю жизнь. Свою Пару. И не могли представить того, чтобы причинить ей вред, не то, чтобы убить… Его родители были Парой. И после смерти отца, мать слегла сразу. Два дня она металась в бреду, прежде чем умерла. Она любила сына. Вэрис это знал. Но без своей Пары жить не могла. Вэрис также знал, что однажды он тоже встретит Пару. И умрёт вслед за ней, даже если нужен будет кому-то живым.       И, конечно же, он хотел растерзать мужчину, убившего свою Пару. Но его оттащили, отвернули прочь, и он поборол свою ярость, возвратившись в имение, но вот мысли покоя так и не давали.       Он думал об этом весь день и всю ночь, не способный заснуть, но так и не смог понять «за что?». Как можно было так поступить? Это было настолько чуждо его сущности, что он просто не мог этого осознать.       И как только за окном забрезжил рассвет, Вэрис поднялся с кровати и распахнул тяжёлые шторы, сразу упираясь взглядом в сидящую сгорбленную фигуру мужчины. Он быстро отвернулся - еще до того, как возникло желание это сделать - и впервые надел, что попалось под руку, не заботясь о внешнем виде. И когда он спускался на первый этаж, то внезапно, сам того не понимая, подумал о том, сидел ли мужчина на своём месте всю ночь? Он уходит вообще? Или приходит с рассветом? Но эти мысли исчезли также быстро, как и появились.       Мужчина удивлённо смотрел на парня, когда тот через силу, отвернув голову в сторону, подходил к нему. Несколько раз он замирал на месте, но каждый раз вновь делал шаг вперед. Он остановился только, когда между ними осталось метра два и всё также, не глядя на него, спросил: — Почему? Как ты мог?       Если бы Вэрис мог смотреть на него, то увидел, как кафрат сжался от его вопроса, а на лице отразилась боль. — Каменная лихорадка, — еле слышно выдохнул он, но Вэрису показалось, что слова прозвучали не просто громко, а оглушающе громко. Они сбивали с ног. Заставляли подавиться воздухом. Ужаснуться. И он едва сдержался, чтобы не посмотреть на мужчину.       Каменная лихорадка была приговором для всех, кто ей болел. Ей было без разницы, кто ты: дракон, вампир, оборотень, эльф, гном, человек или кто-то еще. Она убивала любого, кто заболевал ею. Причём никто так и не смог выяснить, как именно распространяется болезнь. Она не переходила на других ни при телесных контактах, ни как-то еще. У нее не было симптомов, говорящих, что скоро ты заболеешь. Ею просто заболевали. Однажды утром просыпались, а она была. И складывалось чувство, что ее насылали сами Боги. Сидели там, где они сидят, а потом смеха ради указывали на кого-нибудь из живущих и говорили: «Пускай он заболеет каменной лихорадкой» и все…       Она поражала кожу. Превращала ее в камень. Делала такой же прочной. И увеличивала вес в десятки раз. За неделю болеющий полностью становился каменным. Ходить чаще всего переставал на второй день. Как и поднимать руки. Но самое ужасное было то, что она не поражала органы. Ты каменел заживо, но при этом продолжал жить. Даже обратившись полностью, ты продолжал дышать. Смерть приходила после — от обезвоживания и голода, потому что ты не мог даже открыть рот.       Каменная лихорадка была ночным кошмаром любого живущего существа. Её боялись все - даже те, кто говорил, что ничего не боятся. — Ему было страшно… — все так же тихо говорил мужчина. — Он не хотел умирать. Тем более так. А я не мог смотреть на то, как он мучается. И не готов был стоять рядом с ним после и ждать… Я долго не мог решиться… Надеялся, что он выздоровеет. Знал, что этому не бывать, но надеялся. Но когда болезнь почти дошла до груди, то понял, что другого выхода нет… Айтлен не хотел, чтобы я это делал. Знал, что меня ждёт. Он просил не убивать его ради меня. А я убил ради него.       Вэрис судорожно вздохнул, закрывая глаза и вонзаясь удлинёнными когтями в ладонь.       Мать металась в бреду два дня, бесконечно зовя отца. Она любила Вэриса. Он это знал. Он её любил тоже. Поэтому к вечеру второго дня он собственноручно даровал ей покой и возможность быть с любимым. Вэрис помнил, как за мгновения до того, как из ее тела ушла жизнь, её взгляд прояснился, она посмотрела на него и прошептала: «Спасибо». А он еще долго стоял над её телом, дрожа крупной дрожью и беззвучно заливаясь слезами. — Как тебя зовут? — через силу, отгоняя воспоминания, спросил Вэрис. Он вновь не видел, как удивлённо на него посмотрел мужчина. — Рейвен. — Я… — Вэрис на секунду замолчал. Ему вдруг показалось совершенно не уместным говорить «лорд Грехэльтемс» или «господин Вэрис». — Вэрис… Вставай. Пойдём. — Куда? — на лице мужчины отразилось недоумение. Он совершенно не понимал, что происходит. — Будешь жить у меня. — Зачем тебе все это?       «Действительно зачем?», — подумалось Вэрису, но почти сразу его губы растянулись в улыбке. Кафрат не видел его лица, лишь профиль, но даже этого хватило, чтобы понять - улыбка Вэрису необычайно шла. — Будешь отпугивать непрошеных гостей и подгонять слуг, когда совсем разленятся.       Услышав это, Рейвен и сам улыбнулся, но его улыбку Вэрис не видел.       Вэрис привел Рэйвена на кухню, где суетились слуги, готовясь к завтраку. Они застыли на месте при появлении хозяина, не понимая, с чего вдруг он так рано поднялся да еще и заглянул на кухню, но затем в их глазах отразился ужас, когда они увидели, кто стоит за спиной Вэриса. Их взгляд заметался по помещению, останавливаясь на чем угодно, лишь бы не смотреть на мужчину, а самый младший — Гэйдан — отступил назад.       Вэрис понимал их реакцию, вспоминая свои собственные ощущения от одного взгляда на мужчину, но сейчас, когда он его не видел, то становилось немного… больно… и обидно. И он боялся думать, что чувствует сам кафрат, сталкиваясь с такой реакцией ежедневно и от всех вокруг. — Коран, — обратился Вэрис к управляющему. — Это Рейвен. Накормите его и выдайте одежду. Отныне он будет жить здесь. Возникнут какие-то поручения — можешь давать их ему, — Вэрис направился к выходу, избегая смотреть на мужчину, но у двери остановился, нахмурившись, и оглянулся. — Только, Коран, не перегибай.       Выйдя за дверь, Вэрис еле сдержался от смешка. Он чувствовал себя так, словно оставил кота с мышами, хотя понимал, что этого не заслужили ни кот, ни мыши.       Вэрис увидел Рейвена только после обеда в саду. Мужчина сидел на его любимой скамейке и смотрел на кусты роз, что посадила мать Вэриса, но увидеть их так и не успела. Вэрис хотел пройти мимо, потому что один только взгляд, брошенный на спину мужчины, заставил его передернуть плечами. До безумия хотелось отвернуться, зажмуриться, убежать, а еще лучше прогнать самого Рейвена, но Вэрис не сделал ничего.       Борясь с собственной неприязнью и отвращением, он смотрел на спину мужчины, внимательно разглядывая его. От влюбленных кафратов исходил свет. От их тела. Но то, что было вокруг Рейвена, Вэрис не мог описать. И теперь он понимал, почему их просто называли тёмными кафратами. Это не было тьмой, исходящей от тела. Не было чернотой, покрывающей его. Скорее, это было похоже на пепел летающий вокруг.       Вэриса от долгого разглядывания мужчины затрусило, а из горла сам собой вырвался рык, от которого Рейвен соскочил с места и стремительно оглянулся, а Вэрис так же быстро отвернулся. — Прости, — одновременно произнесли они. — Я тебя не слышал, — поспешно добавил кафрат, — иначе бы ушел. — Если бы ты меня услышал, то я бы был очень расстроен, — приходя в себя и переставая дрожать, усмехнулся Вэрис. Мужчина нахмурился. — Почему? — Так я ведь оборотень. Бесшумней нас только эльфы.       И Вэрис вновь не увидел улыбку Рейвена. — У твоего волка необычный окрас. Раньше я видел только чёрных, серых и белых, но никогда — бурых. — У меня в роду был алый дракон. Отец говорил, что от него я и получил шкуру. — Но у тебя светлые волосы, — заметил мужчина. Вэрис чуть не задохнулся и не обернулся от таких слов. — Но так я ведь не волк! — возмущенно выкрикнул он. — Прости, — тут же извинился Рейвен, — я знаю, что у оборотней две личности, если можно так сказать. Просто… — что «просто» он так и не договорил, замолчав. И Вэрис молчал, не зная, что говорить, но вот уходить не хотелось это точно, что было очень странно, — Твой волк, — через пару минут все же подал голос мужчина, — всё еще хочет порвать меня?       Вэрис прислушался к себе и отрицательно покачал головой. — Он слушает и пытается понять. — Что? — Всё. Что сделал ты. Что делаю я. Что делает он. Как ко всему этому относиться. Он растерян. — Я тоже, — отозвался кафрат, а Вэрис внезапно почувствовал смущение. Он бы отвернулся, но он и так смотрел не на мужчину. А если повернуться к Рейвену спиной, то вряд ли тот правильно поймёт его действия. И он сделал нечто третье. — Я… пойду. У меня дела… я вообще просто мимо проходил, — выпалил он и быстрым шагом скрылся за углом, после чего бросился бежать, вызывая недоумение у слуг. Лишь очутившись в собственной спальне и вслушиваясь, как всполошено бьётся сердце, Вэрис испуганно произнёс, — Да что же это происходит?!       Ему хотелось заскулить. И почувствовать мамины объятья, и услышать голос отца, объясняющий все. Но он теперь один, и разбираться во всем ему надо самому.       Он не видел Рейвена несколько дней. Вэрис сам точно не мог сказать, случалось ли это потому, что он избегал мужчину, или просто так получалось. Но Вэрис знал, что у кафрата все хорошо. Коран отчитывался перед ним каждый день. Вэрис по его лицу видел, что Рейвен неприятен ему, и он не понимал, почему хозяин возится с ним, но перечить не смел. Как и перегибать. Давал задания, только когда все были заняты или не успевали что-то сделать. В остальное время Рейвен был предоставлен сам себе и находился либо в библиотеке, либо в саду. Куда Вэрис теперь боялся ходить. Всё же он его избегал.       Неприязнь внутри него обиженно и зло клокотала, шепча, чтобы он отвернулся, ушёл, но Вэрис продолжал стоять на месте, смотря на мужчину сквозь щёлку штор одной из спален, окна которой выходили в сад. «Не могу же я вечно прятаться!», — подумалось Вэрису, и он решительно отступил назад, собираясь спуститься в сад. Неприязнь внутри него замолкла, а вместе с ней растаяла и решительность. Он так и замер посреди комнаты, не зная что делать. Ему очень хотелось вновь поговорить с Рейвеном, но почему-то было страшно, и Вэрис знал, что этот страх вызван вовсе не тем, что Рейвен был тёмным кафратом. Это было что-то другое. Непонятное для него.       Наверное, Вэрис так бы ничего и не решил, если бы волк вдруг не потянул его вперёд. В отличие от Вэриса, он страха не чувствовал.       В этот раз Вэрис отвернулся сразу, как очутился в саду. Дойдя до скамейки, на которой сидел Рейвен, он закрыл глаза и сел на нее, не увидев, как вздрогнул от неожиданности мужчина. — Привет, — немного неуверенно вымолвил Вэрис. — Здравствуй, — отозвался мужчина, и третья улыбка осталась без внимания Вэриса.       Они замолчали.       Вэрис чувствовал себя слегка глупо сидя с закрытыми глазами. Ему хотелось их открыть и посмотреть на мужчину. И не чувствовать после этого дрожь, не чувствовать желание отвернуться. Ему хотелось просто его увидеть, но всё, что он мог, это только вспоминать, как выглядит Рейвен.       А Рейвен смотрел на него. Разглядывал без стеснения и без страха быть пойманным. И слегка улыбался, когда Вэрис начинал недовольно хмуриться. — Сколько тебе лет? — вдруг спросил мужчина. — Сорок четыре, — гордо заявил Вэрис. Он уже четыре года считался совершеннолетним, чему был безумно рад. Поэтому раздавшийся рядом смех поразил его. Волк встрепенулся, поднялся, вслушиваясь, и закрыл глаза, в то время, когда Вэрису хотелось их открыть от возмущения. — Что смешного?! — Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто мне тридцать шесть.       Вэрис нахмурился. — Но ведь кафраты живут столько же сколько и люди, так что по сути ты старше меня. — И разве это не смешно? Ты родился раньше меня, но я старше.       Вэрис пожал плечами. Он как-то об этом не задумывался. Его друзья Холанд и Ферэл были драконом и вампиром. И если с вампирами и гномами продолжительность жизни у оборотней была одинаковая, то драконы жили куда дольше. Дольше всех. Если Вэрису не изменяет память, то Холанду было более семисот лет, но при этом он считался его ровесником. Возможно, Холанд видел его родителей детьми. И вот эта мысль уже позабавила Вэриса. Особенно после воспоминаний о том, как Холанд вдруг прилетел к Вэрису, снеся почти весь забор, а его отец потом отчитывал друга. Даже подзатыльник ему отвесил.       Вэрис тихо прыснул от смеха, не подозревая, что от него не отводят глаз. Он почувствовал умиротворение и спокойствие, и волк был с ним абсолютно согласен. Вот только один вопрос все никак не давал покоя, как бы Вэрис не старался его прогонять и игнорировать. И тяжело вздохнув, он все же решился. — Рейвен, а сколько лет ты уже тёмный кафрат? — Тёмный кафрат? — удивился мужчина. — Никогда прежде не слышал такого названия. — А какое слышал? — Предатель.       Вэрис поджал губы, чувствуя неловкость. Он хотел повторить свой вопрос, но не знал, стоит ли оно того. Рейвен, глядя на его сосредоточенное лицо, устало выдохнул. — Почти десять лет. — Что? — не понял Вэрис, погрузившись в свои размышления. — Я тёмный кафрат почти десять лет. — Так много?! — искренне изумился Вэрис, — прости, — тут же стушевался он. — Просто я не думал, что можно вот так долго… Это ведь тяжело, да? Когда все обходят, и никто не смотрит. — Немного. Меня поддерживает то, что я знаю, что поступил правильно, и что Айтлен на моем месте поступил бы так же. — Я бы поступил, — тихо выдыхает Вэрис, соглашаясь, вызывая удивление у мужчины. — Господин Вэрис, к Вам адвокат лорда Ферманда, — неожиданно раздался за спиной голос Корана. Рейвен вздрогнул, а Вэрис лишь поморщился, поднимаясь. — Никак не угомонится, адское создание, — прошипел Вэрис.       Он вошел в гостиную и сразу заметил гостя, нахально расположившегося в кресле. Вэрис еле сдержался, чтобы не оскалиться и не выгнать его вон. Хотя еще больше хотелось перегрызть адвокату горло, а потом и его хозяину, чтоб неповадно было. Вместо этого Вэрис заставил себя вымучено улыбнуться и расположиться на диване напротив гостя. — Рад видеть, господин Мэйфред.       Мужчина усмехнулся, распознавая ложь. — Взаимно, господин Вэрис. — Что привело Вас в мой дом? — Вы прекрасно знаете. — А Вы прекрасно знаете мой ответ. Нет. Я не буду продавать имение. Даже если лорд Ферманд предложит цену превышающую стоимость в пять раз. — Вам стоит еще подумать. — Вы это говорите со дня смерти моих родителей, с тех пор можно было передумать все что возможно, но, как видите, мой ответ всё тот же — нет. — Это имение слишком большое для одного оборотня.       Брови Вэриса поползли вверх. — Что-то я не помню, чтобы лорд Ферманд объявлял о своей помолвке. — Кто знает, — пожал плечами адвокат, — это вполне может случиться уже в следующем месяце. — Вот тогда и приходите, — отрезал Вэрис, — но мой ответ будет тем же. — Очень зря. Разве Вы не боитесь, что в столь большом доме с Вами может что-то случиться и никто этого не заметит? Или, конечно, не дай Боги, с самим домом.       Вэрис прищурился. Зло. Сжимая зубы. А мужчина напротив улыбался. — Коран! — позвал управляющего Вэрис, и когда тот появился в гостиной, попросил, — пригласи, пожалуйста, Рейвена сюда.       Вэрис видел, как его собеседник немного удивленно приподнимает брови, но ничего не спрашивает, и он не спешит ничего пояснять, только смотрит и ждёт, когда за спиной раздадутся шаги. Вэрис не может сдержаться от усмешки, когда надоедливый адвокат вдруг бледнеет и отводит взгляд, подскакивая с места. — Я… я зайду позже, — запинаясь, судорожно выдавливает он, облизывая пересохшие губы. — В любое время, — отвечает Вэрис, — мы с Рейвеном будем рады Вас видеть.       Мужчина вздрагивает и чуть ли не вылетает прочь, позабавив Вэриса. — Кто это был? — спрашивает за его спиной Рейвен. — Непрошеный гость.       Кафрат улыбается одними уголками. — Так ты действительно собираешься при помощи меня избавляться от гостей? — Однозначно, — хихикает Вэрис.       Он слышит, как Рейвен приближается, и немного напрягается, но когда его ладонь ложится на макушку Вэриса и начинает поглаживать, он расслабляется. Глаза сами собой закрываются. Вэрис поднимает голову и почти сразу ощущает чужие губы на своих. Поцелуй нежный, мягкий, но Вэрис в нем задыхается, впервые ощущая такое, и он готов поклясться, что волк мурчит от наслаждения. Вэрис обхватывает шею Рейвена и приподнимается на диване, но ему все равно неудобно, и он от досады отстраняется и открывает глаза, и в следующую секунду с шипением вжимается в сиденье дивана, сползая по нему на пол, подальше от кафрата. Но стоило его взгляду переместиться на ноги, как Вэрис чуть ли не стонет от досады, понимая, что натворил. — Прости, — одновременно произносят они. — Мне не стоило этого делать. — Тебе не за что извиняться. Все так же одновременно говорят.       Вэрису до безумия хочется посмотреть на Рейвена, узнать, что за эмоции на его лице, но он продолжает смотреть на свои ноги. Волк внутри воет. И Вэрис с ним согласен. — Я пойду, — голос Рейвена неуверенный и печальный, и Вэрис поспешно его окликает. — Рейвен, тебе действительно не за что извиняться.       Мужчина улыбается. В этот раз грустно. Вэрис в очередной раз этого не видит.       Волк всю ночь воет и скулит, не давая Вэрису уснуть. Правда, он не уверен, что у него получилось бы. Но то, как себя ведет волк, его немного озадачивает. Он рвётся наружу, и Вэрис знает, что если отпустит его, то волк побежит вниз, в комнату ставшей Рейвена. Вэрис не может понять, почему волка так тянет туда. Такого еще не было.       Вэрис отвлекается, внезапно вспомнив поцелуй. Его пальцы сами собой дотрагиваются до губ, и он тут же стонет, покрываясь румянцем и накрываясь одеялом с головой.       Да что же это такое?!       Его эмоции его оглушают, дезориентируют. Он вновь чувствует себя, как тогда в детстве, когда впервые перекинулся, принимая своего волка, и мир вдруг наполнился многочисленными звуками и запахами. Их было так много, что хотелось фыркать и вертеть головой, пытаясь отвязаться от них. Но его научили жить с этим. Теперь Вэрис не представлял, как может быть иначе.       Но что творилось с ним сейчас, он не знал. И к кому обратиться за помощью тоже. Среди слуг были оборотни, но можно ли спросить у них? Он ведь уже взрослый. Самостоятельный. Он должен сам во всем разбираться.       Волк завыл. Протяжно. Отчаянно. И Вэрис понял, что скулит, вторя ему. Им обоим было одиноко. Но Вэрис не понимает почему, ведь ничего же не изменилось. В его жизни все по-прежнему.       В голове вновь проносятся воспоминая о поцелуе.       «Кроме Рейвена», — думает Вэрис.       Рейвена раньше не было. Теперь он есть. И волк скулит, желая очутиться рядом с ним.       Вэриса подкидывает на кровати. Он смотрит в темноту спальни, часто дыша. «- Как понять, что ты встретил Пару? — спрашивает Вэрис у отца. — Волк поймет. — Как? — не унимается Вэрис. — Ты поймёшь, — улыбается отец, взлохмачивая его волосы». — Пара? — одними губами шепчет Вэрис. Скулёж волка наполняется такой болью, что сердце Вэриса ноет, — пара... — выдыхает он, заваливаясь назад на кровать, не сдерживая улыбку, — Пара! — чуть ли не смехом говорит Вэрис, переворачивая на живот и утыкаясь лицом в подушку.       На душе становится тепло. Хоть еще и одиноко.       Вэрис срывается со своего места, когда слышит, как Рейвен проснулся и начинает одеваться. Он так много думал, что мысли в конечном итоге разбежались, и он не уверен, что у него получится что-то объяснить.       Рейвен распахивает дверь сразу, как только Вэрис постучал, и изумлённо смотрит на него - что стоит зажмурившись. — Вэрис? — в голосе Рейвена удивление и немного страха, — Что-то случилось? — Нельзя быть кем-то двумя сразу, — на одном дыхании выпаливает Вэрис. Кафрат хмурится. — Что? — Даже если брак смешанный, то дети все равно родятся такой же расы, как и родители. Не существует полукровок. Нет полувампира-полуэльфа, полуоборотня-полугнома. Ты что-то одно. Нельзя быть кем-то двумя сразу, — повторяет Вэрис, — Нельзя быть одновременно кафратом и оборотнем. — К чему ты это? — всё еще не понимает Рейвен. — Дай мне обратить тебя. Позволь укусить.       Рейвен замирает. Пытается осознать услышанное. А Вэрис стоит молча, не торопя, давая время. — Если… — голос мужчины немного хриплый и дрожащий, — если я позволю это сделать, то смогу ли остаться в этом доме? Ты ведь больше не сможешь использовать меня, как отпугивателя гостей.       Вэрис улыбается. — Конечно, сможешь.       «Ты останешься в нём навсегда, но поймёшь это, став оборотнем».       Вэрис чувствует лёгкий поцелуй на губах, а после слышит уверенный шепот: — Тогда сделай это.       Он отступает на шаг назад от Рейвена и обращается волком. Тот смотрит на кафрата и скалится, чувствуя неприязнь, но в то же время его тянет перевернуться на спину, подставляя беззащитное подбрюшье. Его разрывает от противоречивых чувств, но Вэрис рядом, и он направляет.       Рейвен неосознанно пятится, когда волк делает шаг, и тот рычит, заставляя замереть на месте. Мужчина не знает, что делать, только смотрит, а волк смотрит в ответ, словно ждет чего-то. И когда Рейвен думает о том, не протянуть ли ему самому руку для укуса, его сбивает с ног. Волк нависает над ним, а в следующую секунду плечо обжигает болью, а перед глазами все темнеет, когда острые клыки доходят до самой кости.       Очнулся Рейвен на кровати. Не в своей комнате. А рядом, прижавшись к нему, спал Вэрис. Мужчина не смог сдержать улыбки, глядя на него и легонько провел ладонью по щеке. Глаза Вэриса приоткрылись, но сразу закрылись, чтобы спустя мгновение открыться полностью. — Рейвен! — счастливо закричал Вэрис, подскакивая и сияя глазами, смотря на мужчину.       Рейвен хотел ответить ему, поздороваться, но не смог, внезапно осознав, что Вэрис смотрит на него. Смотрит. Не отводит глаза. Не морщится. Не бледнеет. Не нервничает. Смотрит и сияет. И Рейвен подрывается, обхватывает ладонями лицо Вэриса и целует. Сильно. Крепко. Так, что у Вэриса кружится голова, а потом смотрит во все еще сияющие, но немного затуманенные глаза и говорит: — Я люблю тебя.       Вэрис улыбается и немного смущается, когда отвечает: — И я люблю тебя.       Рейвен улыбается. И эту улыбку Вэрис видит. Как будет видеть все последующие.       А внутри Рейвена просыпается волк, с которым ему еще надо будет найти общий язык. Но они обязательно поладят, потому что Рейвен сделал к его пробуждению самый лучший подарок — он нашел Пару.