Может поспорим, м?

-Он не приедет! Ты головой ударился что ли? -мужчина похлопал себя по лбу,- Он же в больнице ещё,-продолжал истошно отстаивать своё мнение рэпер. - Ты такой самоуверенный,-протянул мягкий мужской голос,- А хочешь, давай поспорим, м?-протягивая ладонь, он расплылся в своей фирменной чеширской улыбке. - Это я самоуверенный? Это ты ебанутый, Вань,-оправдался Янович. Его взгляд пал на недобрый блеск знакомых глаз. Казалось, будто бесы взяли верх над своим хозяином, заставляя лишь от одного взгляда на него гулять холодок по всему телу. Где-то глубоко в душе внутренний голос пытался его огородить, предрекая, что он опять ввяжется в очередную авантюру. Но Федоров был уже большим мальчиком и искренне клал болт на все происходящее и на внутреннее чутье. Где-то в груди образовалось жгучее чувство азарта. Хотелось проучить этого глупого паренька ещё больше. - А знаешь, давай, -немного отрывисто сказал Мирон и протянул ладонь в ответ, - На желание. - Замечательно, - улыбка Вани стала ещё шире и ещё опаснее. - Мамай, разбей, - указал рэпер на переплетенные ладони. Мужчина, пряча свою усмешку, немедля разбил "союз двух враждующих сторон". Ваня резко отдернул руку, поглядывая на часы. -Три, два, один...-как по волшебству, в дверь их номера постучали. - Открыто, - крикнул Евстигнеев. В голове Мирон все ещё не мог собрать этот сложный пазл из подозрительного Вани, ухмылки Мамая и этого чертового стука в дверь. - Привет, ребят,- прозвучал знакомый голос. Федоров резко повернулся и... Глаза приобрели форму пяти рублей, а челюсть чуть не познакомилась с новым другом-полом. Перед ним стоял все тот же улыбчивый Эрик Рикка, немного припорошенный сибирским снегом. Все присутствующие в комнате на мгновение замолчали. В глазах Федорова стоял немой вопрос. Он вновь перевёл взгляд на " враждебную сторону". - Какого хуя? - вырвалось из уст Мирона. Лицо рэпера в данный момент выражало действительно огромную гамму эмоций, которой мог позавидовать не один актёр: от "кто-то лопатой по лицу ебанул" до закрадывающегося в душу отчаяния и горечи. Неожиданно громкий смех разразил тишину, оставляя в недоумении Яновича и Рикку. - Эм...А что происходит?- непонимающе почесал голову Эрик. Комнату одарили ещё большим смехом. Не удержавшись, Ваня начал кататься по полу, периодически стуча ладонью от прибывших эмоций.  И только сейчас до Федорова дошла вся ущербность этой ситуации.  - Блять…- пронёсся тихий звук, растворяясь в истерическом безумии. Мужчина потер ладонями лицо, осознавая, что придётся изрядно потратиться на исполнение его желания-дорогая выпивка. Неожиданно в комнату ворвался как всегда весёлый португалец, обнимая за плечи Рикку. Видно, его не удивил факт его прибытия, или этот гаденыш знает слишком много. - Народ, там бухло привезли,- радуясь, как маленький ребёнок игрушке, трепетал Виера.- Как раз твоё возвращение обмоем,- ещё крепче приобнял он Рикку. Присутствующие будто в одно мгновение забыли о происходящем и, движимые лишь словом "бухло", направились за Виерой в соседний номер.  Кажется, Федоров даже вздохнул с лёгкостью, ибо после бурного веселья Ваня обычно не помнил ничего, что случилось накануне. Как ни в чем не бывало, Мирон последовал за Евстигнеевым, попутно выключая свет в комнате. Дождавшись момента, когда последний "лишний" выйдет в холл, Ваня резко закрыл дверь на ключ, бросив его куда-то в сторону. В груди кольнуло чувство тревоги. Они вдвоём, в запертом номере с небольшим долгом у одного из них. -Вань, ты чего?- крупицам волнения проскочила в голосе. Евстигнеев все так же стоял лицом к двери, будто готовясь выпустить своего безумного монстра на волю. Улыбка чешира переросла в оскал. Мирон не видел этого, но чувствовал каждым сантиметром кожи нарастающее безумие.  В одно мгновение Евстигнеев схватил его за запястья, вжимая в стену. -Ты аху...-не успел возмутиться Янович, как грубо впились в его губы, стараясь протиснуться через плотно сжатую челюсть. Мирон начал задыхаться. Попытка оттолкнуть парня не увенчалась успехом. В надежде схватить немного воздуха, мужчина приоткрыл рот, чем сразу же воспользовался Евстигнеев, проникая все глубже, забирая статус доминанта не только в росте, но и в поцелуе. Чуть отстранившись, парень завёл ему руки над головой, продолжая сжимать бледные запястья, заставляя жертву чувствовать себя все более беспомощно. Тишину разбивало сбившееся дыхание, обжигающее чужие губы. Вязкое желание окутало разум Вани, вновь впиваясь в желанное тело. Кажется, Мирону нравилось играть по правилам Рудбоя, отвечая понемногу на поцелуи.  Отстранившись, перед ним предстал уже далеко не тот суровый Мирон: яркий румянец на щеках, пустота в глазах и туман в голове. Именно этого состояния он и добивался. Подобрав немного замешкавшееся тело, он дотащил его до кровати, укладывая на спину. Нависая над податливым телом, находясь в визави, он смотрит в небесные глаза мужчины, от темноты кажущиеся бездонным морем, пытаясь найти хоть что-то, но находит лишь туман и желание. -Ты так быстро сдался,-Рудбой запустил прохладные ладони под футболку Яновича, резко задирая её, оголяя бледное тело. Тяжёлый вздох прошелся по комнате,- Я надеялся на интересную игру с неприступным соперником,- влажные губы прильнули к шее Мирона, оставляя бордовые подтеки. Евстигнеев опускался все ниже, оставляя дорожку из маленьких кровавых вселенных. Тихий стон прозвучал в ответ на ласки,- Неужели ты хочешь испортить мне удовольствие в исполнении моего желания? -выпалил парень прямо в губы,- Не получится,-он вновь расплылся в улыбке, теперь больше похожей на оскал зверя. При розовом свете неоновых вывесок вид растрепанного Мирона казался пошлым, грязным, извращенным. Кажется, что-то в черепной коробке Евстигнеева щелкнуло, окутало диким влечением, забирая парня в пучину вожделения с головой. Ваня провёл ладонями по выступающим ребрам, обтянутым белесой кожей, опускаясь ниже к вздымающему животу, останавливаясь на ремне его джинс. Дыхание участилось, Мирон закусил губу, что показалось Рудбою очень соблазнительным. Тяжёлое дыхание развеял тихий звон бляхи. Не церемонясь Евстигнеев стянул с него джинсы вместе с бельем, обнажая худощавое тело. Резким движением доминант перевернул жертву на живот, представляя выступающий позвоночник и аккуратные ягодицы во всей красе. Навалившись всем телом, оба ощутили жаркую близость и небольшую дрожь. Плавно рука Вани легла на руку Мирона, заключив их в замок, закрепляя за собой статус абсолютной власти. Большим пальцем он провёл по губам Яновича, юрко проникая в горячую и влажную полость чужого рта, добавляя ещё пару пальцев, смачивая их обильно слюной. Сейчас вся сущность Мирона принадлежала только ему. Целуя острые скулы, он резким движением ввёл в Фёдорова два пальца, выбивая из груди тяжёлый вздох. Неспешные движение прохладных пальцев понемногу растягивали тугое колечко мышц, заставляя выгибаться окутанное желанием тело. -Вань, пожалуйста...-заскулил знакомый голос.- Трахни меня. Евстигнеева как будто в холодную воду окунули. Этот призыв стал последней каплей. Быстро избавившись от одежды, он резким движением вошёл до самого основания, от чего Мирон вскрикнул, непроизвольно прогибаясь, шумно выдохнул и едва заметно кивнул, давай разрешение на продолжение. Евстигнеев постепенно набирает темп, заставляя вырываться из груди Мирона громкие крики. Давясь стонами и слезами, он грубо комкал и так мятые простыни, до побеления костяшек стискивая ткань. Узость тела дурманит голову, отправляя разум куда-то в космос. Хочется ещё. Грубее. Жестче. Чтобы ходить не мог. От этого Ване сносит крышу. Он начинает грубо вколачивать беспомощную плоть в кровать, выбивая яркие искры. Тонкие пальцы все сильнее впиваются в узкие бедра, оставляя бледные пятна, которые позже превратятся в синяки. Мирон закусывал губу, пропуская стон через раз. Ваня наклонился к спине, прикусывая кожу между лопаток, пуская небольшую капельку бордовой жидкости. От неожиданности Федоров вскрикнул громче обычного, казалось, разбивая застоявшуюся тишину, проникая куда-то глубоко в мозг, немного отрезвляя мысли. Рука Евстигнеева легла на его член, набирая темп. Дискомфорт перерастал в удовольствие, разум затмил туман, перед глазами расплывались круги. Сбившееся дыхание, пошлые шлепки о кожу, дикие стоны- симфония страсти и похоти, которая звучит лучше, чем множество  легендарных рэперов.  Ещё пара толчков и по комнате прошелся животный рык, изливаясь в Мирона, до боли сжимая его бедра. Мирон не заставил себя долго ждать, кончая на белесые простыни, валясь без сил, восстанавливая бешеное сердцебиение и рваное дыхание. -Я ожидал, что попросишь выпивку,-прерывисто сказал Мирон. Из последних сил мужчина выдавил улыбку.  - Но так не только я остался в плюсе,- пытался отдышаться Ваня,- И не говори, что тебе не понравилось,- едва прикоснулся он к родным губам. И только сейчас Ваня был готов себе признаться, что затащил Мирона в эту авантюру лишь путём обмана-кто виноват, что Рикка ему первому и, как оказалось, почти единственному сообщил о своём скором прибытии.