Растопи мое сердце...

Эта ночь была тяжелой. Я не мог уснуть. Я все думал, что будет дальше. Как я буду без Каса и Рина? Без своих родителей? Ведь я же ничего не знаю об этом мире и ничего не умею. Я жил спокойной размеренной жизней эти месяцы. Единственно, что есть в моей голове об этом мире, так это какие здесь расы, где находятся границы между странами и какие травы, ягоды и грибы можно собирать, и чем они полезны. Готовить я тоже немного научился, но с папой мне не сравниться. Он готовит лучше всех. Когда мы жили вместе, я и подумать не мог, что нам придется расстаться. Как я буду жить, чем я буду зарабатывать на жизнь и где я буду это делать? Я ведь ничего об этом не знаю. Ладно, спрошу об этом у папы, он поможет. И все-таки, я буду очень скучать. Возможно, я когда-нибудь вернусь в этот дом, и мы снова заживем счастливо вместе. Но это всего лишь мои мечты, кто знает, сбудутся ли они. Этот Туруторим вин Де ви Гол испортил нам жизнь. И скорее всего, не только нам. Уверен, что у него есть свой собственный немаленький гарем, в котором куча бедных, несчастных существ. Ведь не собирался же он взять Мики в мужья. В это я точно никогда не поверю. Стоп! Я только сейчас это понял! А что будет с папой и отцом, когда Туруторим приедет и не увидит меня? А что, если он убьет их?! О нет! Нет! Этого не может быть! Я мигом вскочил с кровати и побежал к выходу из комнаты. Когда открыл дверь, врезался в кого-то. Папа. Почему ты не спишь? Тоже думаешь об этом? Зачем? — Федя…- он обнял меня и я почувствовал, как мое плечо начало влажнеть. Ты плачешь? Зачем? Не грусти, папа. — Папа, почему ты не спишь? — Федя, я не хочу тебя отпускать… — Папа…- я убрал его руки с плеч, — Не плачь. Я тоже не хочу с вами расставаться. Но так надо, ты же это понимаешь. — Да, но. Ты ведь наш сын… Я не хочу снова потерять…- он взял мои ладони в свои и прижал их к груди. Не мучай себя… — Папа, ты не потеряешь, — я улыбнулся, — Кем бы этот граф не был, ему не удастся разлучить нас на всю жизнь. Мы семья… И хоть я не ваш сын, вы стали всем для меня. Я очень люблю вас, и когда-нибудь мы снова встретимся и обнимемся, как раньше. Я всегда буду с вами, главное не забудьте обо мне. Вы мои единственные близкие. Поэтому…- я отпустил руки неко, — Что будет с вами, когда граф узнает, что меня здесь нет? — Федя…- он обнял меня, сильно прижимая к себе- Не волнуйся за нас, он не имеет права ничего на сделать. — — В смысле? — я отодвинулся от папы- А почему же тогда он меня может убить? — По законам, которые установил Небесный город, они не имеют права убить или хоть как-то навредить нам. Мы с Рином уже вступили в старший возраст, и никто не имеет права заявить права на нас, а значит- не имеет права нам вредить. С Мики все наоборот. Он не вступил в старший возраст, поэтому любой, кто уже вступил, имеют права на его жизнь. Туруторим пришел рано утром. Мики любил собирать по утрам цветы, поэтому он был один в саду. Наг подкрался незаметно и поставил ему метку собственности, — мы сели на кровать. Папе трудно об этом говорить, я вижу, — Как же я ненавижу этого нага! Он разрушил нашу жизнь! И его… Об этих законах мне не рассказывали, а я и не спрашивал. Зачем лишний раз сыпать соль на рану? Но я не знал, что все так запущено… — Папочка, во сколько идет переход в старший возраст? — В 500 лет. Ему не хватило 300 лет… Ему ведь было всего 200 лет! Как можно хотеть сделать такой ужас с ребенком?! Он ведь был совсем малышом, даже не перешедшим в средний возраст! — папочка начал горько плакать в мою ночную рубаху. — Да… Мики было 200 лет, это как на земле- 17. Мы с ним почти ровесники. Бедняга. У него была мечта: выучиться на лекаря и отправиться в столицу, лечить существ. Он хотел большую семью, любящего мужа и много детишек. Он хотел прожить свою жизнь счастливо, как и его родители. Но Туруторим вин Де ви Гол все испортил. С той меткой пропали все его надежды и мечты. Он начал увядать, слабеть, и в конце концов заболел. Сначала это была простая простуда, но она переросла в ужасную болезнь. Мики даже не боролся за свою жизнь. Его организм был так подавлен, что не мог противостоять вирусу, что очень быстро распространился по телу бедняжки и начал убивать его. Мики почти не разговаривал. Когда он умер, папочка с отцом были очень подавлены. Но когда появился я, они будто снова задышали. Их домик был в плохом состоянии, так как они не занимались им после смерти сына. Я рад, что смог их осчастливить. Очень. И хоть мне самому до ужаса хочется плакать, я должен вести себя так, как никогда себя не вел. Я должен вести себя мужественно и спокойно. Завтра, при прощании, я позволю своим эмоциям показать себя и разревусь прямо в объятьях папочки. Буду рыдать и не отпускать его, пока отец не скажет, что мне пора. Завтра, но не сейчас. Сейчас я сильный. Сейчас я должен успокоить папу. — Прошу, пап, не плачь, все будет хорошо. Мы лежим вместе на кровати. я прижимаюсь к его груди, а он обнимает меня за плечи и шепчет что-то непонятное. Не знаю, сколько это продлилось, но когда я открыл глаза, за окном светило солнце, а папочки не было рядом. Может все, что произошло, мне приснилось? Я накинул на себя спальный халат и тихо спустился по лестнице, посмотрел через проем на кухню и увидел папочку, что-то готовящего. А вдруг и вправду приснилось. Я уже даже начал улыбаться, вот только увидел на диване вместительный мешок. Он был размером, как школьный рюкзак. А это и есть рюкзак, я заметил лямки. Улыбка сразу пропала с лица и я сел на ступеньки. Как грустно. Это конец. — Федя, ты уже проснулся? А почему ты сидишь на лестнице? Вставай и иди на кухню, Каси приготовил вкусный завтрак, — я вздрогнул, когда услышал голос отца. Он стоял сзади меня. По его голосу я бы не сказал, что что-то произошло, но взглянув в его глаза, я увидел, что ему тоже очень трудно. — Да, отец, — я медленно поднялся и спустился по лестнице. В ванной я провел слишком много времени. Не мог остановиться умываться. За завтраком мы все молчали. Еда наверное должна быть вкусной. Но я не чувствовал вкуса. Вообще никакого. От этого хотелось уткнуться в коленки лицом и скулить. Так грустно уходить из этого дома. Не хочу. После завтрака, папа что-то снова стал готовить, а отец ушел в свой кабинет. Что именно он там делает, я не знал. Да и в самом кабинете я бывал крайне редко. Ну, а что мне там делать? Правильно, нечего. — Папа, что ты готовишь? — спросил я после двадцати минут молчания. — Я готовлю тебе в дорогу. Ты же должен что-то кушать в дороге. Кстати, — он повернулся ко мне, — Ты собрал свои вещи? Только самое нужное, а то некуда будет положить. — Нет, — я опустил голову, — Сейчас пойду. А отец что делает? — Он собирает тебе книги в дорогу. Ты же любишь читать, вот он и хочет, чтоб хоть что-то интересное было у тебя в пути. А теперь иди, — сказал он и отвернулся, продолжая готовить. — Да, — я встал со стула и побрел наверх в свою комнату. Когда я зашел, то увидел, что на моей кровати лежат какие-то вещи. Я быстро скинул ночную рубаху, в которой был до сих пор, и стал одевать то, что мне положили родители. Это оказались кожаные облегающие штаны, просторная рубаха, поверх нее шла курточка из такого же цвета кожи, как и штаны, коричневого, а на ноги были обуты мягкие кожаные сапоги, которые доходили до косточек, и покрытые внутри мехом. Во всей этой одежде было очень приятно. Она была мягкой и удобной. В ней мне будет легко передвигаться по зарослям леса. Спасибо папе с отцом. Я открыл шкаф и достал оттуда сменное белье, пару штанов, несколько рубашек и свой любимый свитер. Он доходил мне до колен и был очень теплый. На последок прилег на свою кровать и уткнулся лицом в подушку. Она все еще хранит мягкий запах папочки. Как же грустно. Не знаю, сколько я так пролежал, но очнулся я только тогда, когда услышал стук в свою дверь. Я приподнялся и разрешил войти. В проеме стоял папа. — Уже? — спросил я. — Да, пора. Я встал с кровати и пошел из комнаты. Внизу нас уже ждал отец с маленьким кульком, который можно повесить мне на пояс. На нем специальная, очень легкая магия бездонности внутри предметов. Что не положи, все поместится. Я положил внутрь свои вещи. — Мне так не хочется от вас уходить. Правда! — я обнял отца. — Так надо. Мы не хотим, чтоб ты погиб, — отец погладил меня по голове, — Тебе пора идти. Еды в рюкзаке хватит на пару дней. Сильно много не ешь. Деньги тоже помногу не трать. — Да… Я знаю, — я оглянулся на дом, — Мне будет вас не хватать. — Нам тоже, — папа чмокнул меня в лоб и мягко толкнул к лесу. Вот и все. Прощай родной дом. ****** Я иду уже почти пол дня. Свет, что пробирается сквозь густые листья, тускнеет с каждой минутой, а небо, которое почти не видно, темнеет. Мои ноги жутко устали, но я не могу прекратить двигаться. Не могу остановиться. За то время, что я иду, ни разу не остановился отдохнуть. Не знаю почему. Я все время думаю о том, что будет со мной. Где мне жить, как мне жить. Всего этого я не могу даже представить. Почему со мной всегда что-то случается? Почему в моей жизни не может быть ничего хорошего? Я всегда попадаю в разные неприятности. Даже в прошлой жизни я был неудачником. Похоже так будет всегда. Странно, но за то время, что я в этом мире, я почти не вспоминал, что из другого мира. Я даже забыл об этом. Мне стало казаться, что Кас и Рин мои настоящие родители, и все равно, что они оба мужчины. Я очень быстро смирился с тем, что сам буду рожать. То, что это я буду делать от мужчины меня не напрягло, ведь я гей. Хотя первое время я немного был в шоке и не мог понять этого мира, но потом это быстро прошло. Всего за пару дней. Мое новое тело вообще меня не волновало. Я был счастлив, что вообще жив, хотя то, что тело было красивым, немного меня обрадовало. По сравнению с моим старым, это было просто божественно. Хотя я на это не обращал большого внимания. Это было не так важно. Я был счастлив то время, что жил с новыми родителями. Никогда не смогу этого забыть. Рано или поздно проблемы с графом закончатся и я смогу вернуться домой, к ним. Может к тому времени у меня уже будет дом, деньги. Тогда я смогу отплатить им за их доброту. Еще не знаю как, но это дело времени. Пока я думал об этом, в лесу полностью стемнело. Макушки деревьев перестало быть видно. Я даже и не заметил, как солнце полностью зашло. Хах, вот что значит, уйти в себя. Я остановился под деревом. Вокруг ничего не видно, поэтому пришлось устроить ночлег тут, не зная местности. — Вот я глупый! И как мне разжигать костер в темноте? — воскликнул я и помахал головой. Мда, лоханулся по полной. Ну ладно, и так сойдет. Я открыл мешок и стал в нем рыться. Искал одеяло. Искал очень долго. В мешке было столько всего, там правда трудно что-то найти. Да еще эта темнота мешала моему процессу, что я плюнул на все, кинул мешок под корни дерева, посильнее закутался в мою курточку и улегся спать. Мешок послужил мне подушкой. Хоть и неудобной. *** Проснулся я от того, что мне в глаза слишком ярко светило солнце. Я зачесал щеку и зевнул. Глаза не хотели открываться, из-за чего мне пришлось их потереть кулачками. Я снова зевнул и уже смог полностью распахнуть свои очи. Перед собой я увидел ветви высокого дерева, через которые и пробивались солнечные лучи. Я сел и понял, что спать на земле очень неудобно. Хотя я думаю, что в детдоме кровати были хуже. Оглянувшись по сторонам, я увидел, где ночевал. Это был берег пруда. Хах, странно, что даже в темноте я не увидел отражение луны в воде и не понял, рядом с чем решил вздремнуть. И это очень плохо. Отец рассказывал, что когда находишься рядом с лесным водоемом, не важно, река, пруд или озеро это, надо быть очень осторожным. В воде живут русалки и дух этого водоема. Они предвзято относятся к существам, и если их не задобрить, то они спокойно могут вас утопить. С русалками подружиться очень легко. Эти барышни очень легкомысленные, а вот с духом водоема будет труднее. Они очень умные и недоверчивые. Они, чаще всего, попытаются вас проверить или поговорить с вами. Если вы им не понравитесь, то они либо вас утопят, либо прогонят вас. Так что перед тем, как зайти в воду или остановиться рядом, надо сделать все это. А я, дурак, лег спать рядом с лесным прудом, даже не удосужившись задобрить обитателей этих мест. Странно, что я все еще жив. Я залез в мешок и стал искать в нем еду. Через несколько минут мне удалось отыскать еще один мешочек, в котором лежало все, что приготовил мне папа. В нем я отыскал плитку шоколада, бутерброды, пирожки и блины. Вот и отлично. Отдам русалкам шоколад. Надо же как-то отблагодарить, что меня не убили пока я спал. Я встал с места, на котором сидел, и пошел к воде. У самой воды был маленький пляж с песком. На нем лежало куча мелких камушков и ракушек. Рядом был большой камень, который входил в воду. На него я и сел, закатав штаны и сняв обувь. Пока еще рано опускать ноги в воду. Опасно. Рядом раздался тихий смех и плеск воды. С разных сторон до меня стали доноситься тихие перешептывания и смешки. Вдруг я увидел, как под водой ко мне стало что-то приближаться. Оно подплывало все ближе и ближе, пока из воды не высунулась голова русалки. Ее кожа была зеленоватого оттенка, губы синие, а брови и ресницы фиолетовые. На скулах были жабры. Волосы струились по ее плечам под воду зеленым водопадом. Девушка улыбалась и посмеивалась. Я улыбнулся в ответ, отломил кусочек шоколада и протянул ей. Ее глаза распахнулись сильнее, она резко подплыла ко мне в плотную и схватила сладость, громко засмеявшись. Ее подруги, увидев, что я не представляю им опасности, подплывали ко мне и вытягивали руки. Русалок было шестеро, все они были разными и одинаковыми одновременно. Цвет кожи, губ, глаз, бровей и ресниц был одинаков, отличались только лицами и волосами. У каждой разный цвет и длина. Они так ярко улыбались мне, что я даже на время забыл все свои проблемы, окунувшись в эту счастливую обстановку. — Как тебя зовут? — спросила русалка с красными волосами, жуя шоколад. — Я Мики, а вас как? — Я Тереза, — сказала русалка с красными волосами, — Это Аква, — показала она на деушку с голубыми волосами, — Это Аш, — русалка с розовыми волосами помахала мне хвостом, от чего я усмехнулся, — Это сестры Изи и Лизи, — две русалки с одинаковыми золотыми волосами послали мне воздушные поцелуи и засмеялись заливистым смехом, — Это Эшли, — та зеленоволосая русалка помахала рукой, — А это Миранда. Она дочь самого Хранителя, — русалка с фиолетовыми волосами ярко покраснела, махнула мне рукой и опустила голову. — А разве вы все не его дочери? — Нет. Хранитель просто создал нас, а Миранда именно дочь, — ответила Аш, заплетая свои волосы в косу. — Понятно, — я достал бутерброд из мешка и стал кушать его. — А что ты тут делаешь? — спросили одновременно сестры. — Я… Я не успел ответить, так как по воде пошли кольца, а русалки перестали улыбаться. Они мигом нырнули под воду, не сказав ни слова. Кажется идет дух этого пруда. Что-то мне сразу стало страшно. Ну вот зачем я снова во что-то ввязался? Надо было сразу уйти, как только проснулся. А теперь моя жизнь под вопросом. Ну не лох ли я?