Пробуждение

Эпизод 1       «Я в тебе, я в омут с головой в тебе, понимаешь… Перебираю — сижу тут, читаю рукописи твои. Ты же это начала, я до этого без тебя бы не додумался. Да и не зачем мне было, потому что смысла ведь не было. Не для кого мне было писать. А вот ты, то ли насмотрелась фильмов про любовь, то ли… Я не знаю, как ты во мне родила это, но это точно растопило во мне свечу.       Там столько всего было, помнишь? Я тогда цветы тебе прям дарил. Часто дарил. Причем, бабки не жалел вообще. Ну, правильно было ведь это…» — проносилось во мне.       Сидел я в темно-зеленой четырехстенной комнате и будто под конкретным градусом. Хотя нет, будто тянущий на самое дно похмельный синдром создавал этот мой томный взгляд и тяжелую голову, которая облокотилась на стену. И эти мысли звучали во мне еле слышным голосом под сильной реверберацией. Я говорил их в темноту в моей голове. Представляете, да? Ну, вот типа вы же можете себе представить свое мыслительное поле? У кого-то это чистый стол, у кого-то доска темно-зеленая, у кого-то просто темный-притемный космос. Ну, вот у меня космос. И говорил я все это в самую глубь. И почему-то в космосе эхо такое сильное? Может быть, он и не бесконечный? У космоса есть стены? Смешно даже как-то… Я давлю эту ехидно-пьяную улыбку и чувствую, как губы, крепко прилипнув к зубам, с еле слышными хлопками пузырьков слюней отделялись и формировали джокерскую улыбку.       Я думал, что стану сильным, что когда останусь один — могу полагаться только сам на себя и т.п. Ну, может быть, я немного сломался. Сломался только на субботу. Ладно. Может быть, завтра немного отойду, а пока час ночи, чай крепкий черный в стакане, и кот — тот, который создает мне основную тему для записи всех мыслей и заставляет вселять, впитывать из окружающего интригу — то, чем я могу питаться и питать тебя, чем питал себя когда-то.       Ты же хитрый тип, ты же можешь уйти от меня. Прям вот сейчас можешь уйти, но не уходишь. И я ни капельки не удивлюсь, если ты мне скажешь, что ты со мной только из-за еды. Но очень буду рад, если ты скажешь, что ты любишь меня, кот. Но ты мне этого никогда не скажешь, понимаешь? В этом вся прелесть. Прелесть в том, что ты не умеешь говорить, что я сам могу додумывать. Могу додумывать твои мысли, твое отношение ко мне, могу сам объяснять твое поведение.       И вся эта история начнется именно отсюда — с четырех комнат, с темно-зеленых стен, чашечки чая, меня и тебя. Это будет огромная история, которую я сожму изо всех сил и дам ей выплескиваться наружу понемногу. Если понадобится, я отпущу её и она раскроет все карты сразу. Но не факт, что они новые — не крапленые. И не факт, что это не фокус. Не факт, что я все эти тридцать шесть карт не запомнил. Но я создам в каждом что-то неизбежно горячее, кому-то теплое, кому-то ледяное, как лед в стакане, кто-то сможет укутаться этим, как пледом. А может быть и нет. Вообще.       И понимаешь, вся прелесть в этом. Вот зачем наша соседка через день постоянно водит к себе каких-то мужиков? Почему она не водит одного? Воот… И, понимаешь, кот, мы могли бы осудить её, сказать, кем она могла бы работать, при своем стиле жизни, но не мы тут судьи, а мы наблюдатели и выводы делатели. Вот мы сидим с тобой, и знаем, что происходит за стеной. Точнее, можем догадываться. Важно это… А ведь, я знаю одно — она знает, как делать правильно, прекрасно знает. Но ведь вот этот параллельный настрой с маленькой капелькой сомнения и вселяет в ее голову прелесть происходящего. Понимаешь, между моралью и тем, что находится за чертой морали — это и есть та самая капелька сомнения. Но ты же знаешь, кот, я не приветствую того, что она делает. Не на том месте я нахожусь. И не хочу. Но видеть во всем что-то полезное и инвестировать в себя это… Разве нет? Разве это плохо? Нет конечно. Но осторожнее, кот. Осторожнее с выводами. И с теми, которые ты не говоришь вслух — особенно осторожно.       Тишина. Половина второго. Стук в дверь…