Охота на ведьм

Горло саднило от криков. Тсунаёши отчаянно скребла ногтями по грязной кирпичной стене и давила в себе рыдания. Она никогда бы не подумала, что это может произойти с ней. Изнасилование. Изнасилование в каком-то грязном переулке! Она даже не знала, что в их маленьком городке Намимори такие закоулки вообще существуют! Девушка укусила себя за предплечье, чтобы не застонать от боли. Больно, больно, как же это больно! Ей всего семнадцать лет, ну почему это произошло именно с ней?! Сзади пыхтит какой-то парень. Тсунаёши даже лица его не увидела, когда её неожиданно схватили за руку и запихали в этот переулок, сразу же вжимая лбом в холодную стену. Когда же это уже кончится? Кажется, её уже целую вечность пытают. От этой резкой, тянущей боли в низу живота тошнит. Мерзко, как же это всё отвратительно. Горячие слёзы стекают по щекам и подбородку, крупными каплями падая на землю. Омерзительно. Тсунаёши закусила губу, и, всхлипнув, попыталась ещё раз: - П-пож-жалуйста! Хв-ватит, не надо! Насильник ничего не ответил, только сильнее сжал руки на её бедре и запястьях. Тсуна снова всхлипнула. Боль, обида и страх мешали дышать. Нет, девушка уже не была девственницей. У неё был хороший, добрый и заботливый парень старше её самой всего на год. Встречались они уже около двух лет, но единым целым стали только полгода назад. Даже в самый первый раз Тсуна не чувствовала боли, только бесконечное наслаждение. А сейчас происходит такое, и девушка даже мысленно не может назвать имя своего любимого, словно может этим запачкать его… Вот бы уже потерять сознание, чтобы перестать это чувствовать! Неожиданно насильник задрожал и немного обмяк. Тсунаёши поняла, что её всё-таки вырвет. Он кончил, наконец! Но судя по ощущениям, о предохранении не было и речи. Савада заскулила. Её запястья перестали удерживать, и она упала безвольной куклой на грязную землю, даже не пытаясь одёрнуть платье. На плечи опустились тяжёлые руки и крепко сжали. Шатенка испуганно захрипела, крупно задрожав всем телом. Неужели это не конец?! Повернуть голову и посмотреть в лицо преступнику не было сил, и девушка только продолжала жалобно скулить. - Пожалуйста, - впервые заговорил насильник. Ещё не скоро Тсунаёши поймёт, почему его голос тогда так дрожал, а каждое слово было пропитано мольбой и отчаянием, - пожалуйста, можешь не прощать меня, но умоляю тебя, сохрани моих детей… *** Нана обеспокоенно посмотрела на свою дочь. Неделю назад та пришла домой поздно вечером, еле передвигая ноги. Коленки и локти были содраны в кровь, платье перепачкано в грязи. Глаза Тсунаёши были красными и безжизненными, на щеках мокрые дорожки, а на губе запёкшаяся кровь. Догадаться, что случилось с дочерью, даже наивной Нане не составило труда. Женщина пыталась привести дочь в чувства, заставить пойти в больницу, а затем и в полицию, чтобы написать заявление, но Тсуна никак не реагировала. Тогда Савада пригласила свою знакомую, которая работала врачом, чтобы та дома осмотрела Тсуну. Черноволосая женщина лет тридцати пяти в очках с красной оправой и брючном костюме цвета персика пришла сразу же, как ей позвонили. Акира-сан, так представила Нана свою знакомую дочери. Тсуна только слегка кивнула и, плотнее укутавшись в плед, уставилась в окно. После изнасилования ей было всегда холодно. -Тсуна-чан, позволишь мне осмотреть тебя? – мягко проговорила женщина. Савада-младшая вздрогнула, но ничего не ответила. – Я не сделаю тебе больно, обещаю. Нана, выйди пожалуйста. Я позову тебя позже. - Конечно, - с тяжёлым сердцем согласилась мать Тсуны. - Я пока заварю чай. Как только за Наной закрылась дверь, Акира снова повернулась к девочке. - Расскажешь, что произошло? – продолжила женщина, пытаясь разговорить Тсуну, но та продолжала молчать. Вздохнув, Акира-сан попыталась отодвинуть край пледа, однако, будто проснувшись, шатенка помешала ей, вцепившись в ткань со всей силы. - Мне холодно, - безжизненно проговорила она, даже не отрывая взгляда от окна. - Я понимаю. Но мне нужно осмотреть тебя, чтобы убедиться, что ты не сильно пострадала. Савада хмыкнула и вдруг рассмеялась. Не сильно пострадала? Её ИЗНАСИЛОВАЛИ! Как тут можно «не сильно» пострадать?! Ей мерзко и противно только от осознания того, что какой-то незнакомый парень касался её тела, делал с ней то, что Тсунаёши мечтала делать только с любимым! Женщина снова вздохнула. Нужно переждать, когда истерика закончится, и попытаться снова заговорить с девочкой. Тсуна смеялась минут пятнадцать, а потом резко прекратила и снова уставилась в окно. Глаза были сухими, не единой слезинки не прокатилось по впалым щекам. Как же ей было погано… Внезапно зазвонил мобильный девушки. Шатенка вздрогнула и испуганно вытаращила глаза, словно телефон превратился в огромного монстра. Или в того насильника… Акира-сан повернулась на звук и посмотрела на дисплей. - Тебе звонят, ответишь? – взяв вибрирующий телефон в руки, она протянула его сжавшейся в дрожащий комок шатенке. – Это … -НЕТ!!! – Савада-младшая резко ударила рукой по дисплею, выбивая телефон из рук женщины. Мелодия затихла, а затем снова заиграла. Видимо, тот человек не хотел сдаваться. – НЕТ! Я не могу! Брюнетка снова взяла телефон в руки и нажала на «сброс», а затем и вовсе отключила его. - Видишь? Больше он не сможет до тебя дозвониться, - чуть улыбнувшись, проговорила она, откладывая устройство подальше от шатенки. – Это ведь не он сделал? - НЕТ! – Тсуна резко выпрямилась, а на глазах впервые за эту неделю выступили слёзы. – Он хороший! Он самый лучший! А я теперь грязная. Омерзительно… - тихо произнесла она. – Омерзительно… - Да, то, что с тобой сделали, просто ужасно. Однако это не значит, что ты грязная, - успокаивающе сказала женщина. – Позволь мне осмотреть тебя. Я знаю, тебе очень неприятно, но это нужно для твоего же блага, - и она снова потянула край пледа на себя. На этот раз Тсунаёши не сопротивлялась. Она больше не хотела спорить, ей просто хотелось уснуть и не просыпаться больше никогда… Через час Акира-сан вышла из комнаты девушки и, плотно прикрыв дверь, спустилась вниз к нервничающей Нане. - Она спит, - сказала женщина, принимая кружку чая из подрагивающих рук Савады-старшей. – Тсуна-чан мне ничего не рассказала, но и по её поведению ясно, что случилось. Тебе нужно было сразу мне позвонить, как только она пришла в таком состоянии домой, - укоризненно покачала она головой. - Извини, я хотела вызвать полицию и скорую, но как только я заговаривала об этом, у Тсуны начиналась истерика, - виновато проговорила Нана, едва сдерживая слёзы. Акира тяжело вздохнула и отпила глоток почти остывшего зелённого чая. - Теперь написать заявление будет очень тяжело. Синяки на запястьях едва заметны. Ни каких механических повреждений в промежности нет, даже мелких трещин. Либо они зажили за неделю, либо насильник был предельно осторожен, что очень странно. - И что теперь делать? – Нана дрожащими руками быстро стёрла пару слезинок. Её девочка столько пережила, а она даже не в состоянии ей помочь! - Будь с ней рядом. И я бы посоветовала сходить к психологу, как только она немного оклемается. И ещё, - Акира отодвинула от себя чашку и устало потёрла лоб, - ей звонил какой-то парень, и она очень бурно отреагировала, так что постарайся оградить её от него. Нана только кивнула. Кто это звонил, понять труда не составило – парень Тсунаёши. Такой хороший мальчик, но Тсуна теперь даже имени его слышать не хочет, сразу же начинает кричать. Если бы женщина не знала, что он точно находится сейчас в Токио на свадьбе своего отца, то решила бы, что это именно он причинил боль её девочке. *** С момента прихода Акиры-сан прошла ещё неделя. Тсуна стала потихоньку выходить из своего коматозного состояния. По крайней мере так казалось Нане. На самом деле Тсуне казалось, что где-то в груди у неё поселилась тьма. Мокрая, холодная, мерзкая тьма, и с каждым днём она пожирает её изнутри всё больше и больше. И только рядом с мамой тьма ненадолго отступала. Поэтому Тсунаёши стала спускаться вниз, на кухню, пока мама готовила, или в гостиную, если Нана работала. Из-за того, что случилось с её дочерью, женщина попросила брать работу на дом, сказав, что Тсуна очень сильно заболела, и оставить её не с кем. Нана была дизайнером рекламы. Компания, на которую она работала, в основном выпускала детские вещи, но недавно они подписали один крупный контракт, и теперь их сфера деятельности расширилась. Поначалу начальник не хотел, чтобы Нана работала дома, но каким-то чудом женщине удалось его переубедить. Тсуна тихо свернулась калачиком на диване, слушая, как чиркает по бумаге карандаш. Сегодня с утра её очень сильно тошнило, а чувство чего-то мерзкого и отвратного будто острыми иглами пронзало всё нутро. Тсунаёши чуть приподняла голову и увидела на столе, под рукой матери, канцелярский нож. Как же была соблазнительна мысль о том, чтобы прекратить все эти мучения! Шатенка сглотнула и зажмурила посильнее глаза. Нет, как бы она не хотела этого, она не имеет права оставлять маму одну. Нана не переживёт её смерти, ведь после того, как папа бросил их, они остались совсем одни. - Солнышко, - шатенка почувствовала, как к голове прикоснулись нежные руки мамы, - уже шесть вечера. Пойдём, поужинаем? Тсуна снова сглотнула, проглотив ком в горле. Есть совершенно не хотелось, как и двигаться. - Хорошо, - тихо ответила она и стала подниматься. Нана слабо улыбнулась и пошла на кухню, чтобы разогреть заранее приготовленный ужин. Тсуна встала, поплотнее укутавшись в одеяло, и только хотела сделать шаг в сторону кухни, как в ушах зашумело, а перед глазами в одно мгновение растелилась непроглядная тьма.