Охота на ведьм

Вода холодным потоком обрушилась на пьяную голову Мукуро. Мужчина вздрогнул, но не отстранился, наоборот, он задрал голову, подставляя лицо под упругие струи. В голове всё ещё стоял сплошной туман, события последних нескольких дней, ни как не хотели упорядочиться и разложиться по полочкам. Тсуна, это ведь была Савада Тсунаёши, а не его последствия беспробудного алкоголизма? Вчера, когда Кёя заявился к нему в клуб, Рокудо уже был изрядно подвыпившим, так что списал Тсунаёши, на своё не трезвое воображение. Сегодня утром, когда он проснулся с жутки похмельем, он списал вчерашний «глюк» на сон. Но что-то не давало ему покоя. И когда позвонил злой до чёртиков Хибари, вызывая противной трелью звонка пронзительную головную боль, мужчина неожиданно понял, что на данный момент, раскрыть двери истины может только он. Похмелье было жутким: голова раскалывалась, во рту было гадко и сухо, а глаза не болели, только когда были закрыты. Время было одиннадцать утра, когда длинноволосый брюнет начал не спеша натягивать на себя кожаные зауженные брюки, белую рубашку и свой любимый кожаный плащ. На улице было довольно пасмурно, но даже тот тусклый свет, что освещал этим утром улицы, приносил боль глазам. Перед мужчиной встал нелёгкий выбор: либо он надевает ненавистные ему линзы, от которых постоянно слезятся глаза, и солнцезащитные очки, которые защитят его от света, либо обычные очки в тонкой оправе, в которых он точно будет видеть, но глаза будут болеть адски. Поразмышляв пару минут, Рокудо всё же принял решение в пользу слёз, но защиты от боли. До полицейского участка, Мукуро вызвал такси и прибыл в двадцать пять минут двенадцатого. Пятнадцать минут ему потребовалось, чтобы в туалете перед зеркалом вытащить линзы из слезящихся глаз, закапать специальное лекарство, чтобы унять зуд и раздражение, проморгаться, и вставить линзы обратно. А возле кабинета Хибари его ждал сюрприз. Двое детей, поразительно похожих друг на друга. Почему-то они не понравились ему с первого взгляда. Слишком дерзкие, одним только взглядом показывая своё превосходство и в тоже время, эти близнецы были такими холодными, безэмоциональными, их лица были словно высечены из безжизненного фарфора. Только лёгкое удивление, слегка исказило их мордашки, когда он представился. А потом, потом он снова увидел своё шатенистое видение. Бледную как смерть, с огромными, испуганными карими глазами, повзрослевшую, но всё такую же прекрасную. Где-то на периферии сознания, до него доносятся голоса этих близнецов: «До свидания, детектив Хибари-сан. Мам, идём» Дальнейший допрос он помнит смутно. Помнит только удивление, что это делал Кёя. Они ведь, хоть и сводные, но братья. Однако, начальство, похоже, очень сильно доверяло Хибари, раз не отстранило его от дела, или хотя бы не назначило ему напарника. Потом, вроде был какой-то бар. И ещё. И ещё. А потом он нарвался на каких-то отморозков… Мукуро тяжело вздохнул, делая воду чуть-чуть теплее. Восемь лет назад он на целый месяц покинул Намимори, потому что его отец решил жениться на матери Кёи, а церемония бракосочетания должна была пройти в Токио. Затем, он должен был с новоявленной семьёй отправиться в небольшое путешествие, так сказать, чтобы укрепить семейные узы, да и просто поближе познакомиться с мачехой и братом. Это путешествие слегка затянулось, поэтому, вместо обещанного месяца, он был вынужден проторчать почти два! А вернувшись, узнал, что его девушка исчезла из города. Он подозревал, что что-то не так, когда не смог ей дозвониться, будучи ещё в Токио, да и Нана, явно что-то скрывала. Но это долбанное свадебное путешествие, на котором так настаивал его отец и постоянные стычки с Кёей, его сильно отвлекали. Однако, Рокудо не ожидал, что всё может обернуться вот так вот… Только благодаря отцу, он смог узнать, что Нану перевели по работе и она вместе с дочерью переехала в другой город. А ещё через пару дней, номер Наны стал недоступным и Мукуро понял, что это всё. Конец. Тсуна бросила его. Ничего не сказав, не написав даже короткой паршивой смс-ки, просто исчезла из его жизни! А ведь перед отъездом в Токио, Мукуро обсуждал с Наной, возможность жить с Тсуной после того, как он закончит школу. Он хотел, чтобы девушка смогла поступить в тот же институт, в котором собирался учиться он, а для этого, её оценки нужно было хорошенько подтянуть. Нана согласилась. Поговорить об этом с самой Тсунаёши, парень собирался, когда вернётся из путешествия. Мукуро с силой закрутил кран, и ударил кулаками по стене отделанной голубоватым кафелем. Правая рука тут же отозвалась резкой пронзительной болью и мужчина сцепил зубы. Чёрт бы побрал эту Тсунаёши! Он сейчас был так зол на неё! Она предала его доверие, а ведь, такой хорошей девочкой тогда казалась! Он был в таком отчаянии, когда на пороге дома Савады, обнаружил совершенно другую, чужую семью. Мучил себя страшной неизвестностью, когда не мог дозвониться любимой и её матери. Чёрт, ему было так плохо, что хотелось покончить с жизнью! И вот, спустя восемь лет, когда он уже почти забыл её, почти перестал думать о ней, да и вообще жизнь, вроде стала играть разными красками (безвкусными, по мнению Савады, но мужчина об этом ещё не знал), Тсуна снова появляется в его жизни! Обернув бёдра длинным полотенцем, Мукуро вышел из ванны. Дверь с права была открытой и мужчина пошёл к ней, замечая, стоящую у окна Саваду. Нужно ей всё высказать, заставить дать объяснение тому отвратительному поступку и тогда он точно сможет вычеркнуть её из своей жизни! Наверное, я всё ещё пьян, подумал Мукуро, когда вся его злость и ненависть испарились, стоило только шатенке обернуться и посмотреть на него затравленным взглядом. - Знаешь, а я ведь искал тебя, - начал он, совершенно не с того, с чего хотел. – Хотел узнать, почему ты меня так жестоко бросила, - Тсуна сглотнула, отводя взгляд. Рокудо, стал медленно приближаться к ней. – Опоздал всего на пару дней, а ты уже уехала из Киото. А дальше, твой след будто растворился. Будто тебя никогда и не было, - обманчиво, спокойным голосом закончил Рокудо, замирая в нескольких шагах от шатенки и кривя губы. Из-за этого жеста, из слегка распухшей губы, снова выступила кровь. - Р-рокудо-сан, - девушка заметила кровь и нервно, потянулась за аптечкой, которую принесли близнецы. - Ку-фу-фу, ну мы же не чужие люди, Тсунаёши, к чему такой официоз, - губы искривились ещё сильнее. Тсуна подняла взгляд, невольно проходясь по стройному, красивому, слегка, худощавому телу на котором словно цветы распускались лиловые синяки и кровоподтёки. - Мукуро-сан, - снова предприняла она попытку, старательно отводя взгляд от тела и лица мужчины, - нужно обработать ваши раны. - И снова мимо. Попробуй ещё раз, Тсунаёши. - Не думаю, что у меня есть право, обращаться к вам как раньше. - Нет, нету, - согласился Рокудо, сокращая между ними расстояние до пары миллиметров. Писательница вздрогнула и постаралась отстраниться, всё ещё не поднимая глаз. Мукуро нахмурился, ему не нравилось, что девушка не смотрит ему в глаза. Схватив Тсунаёши за подбородок он с силой сжал его, приподнимая, но писательница по прежнему прятала взгляд. – Смотри мне в глаза, Тсунаёши, когда говоришь со мной. Не смей отводить взгляда! Шатенка вздохнула обречённо. Наверное, это её наказание, за сделанное в прошлом. Что ж, она должна принять его. На секунду она зажмурилась, собираясь с силами, а потом посмотрела прямо на Мукуро, сталкиваясь, с его жёстким взглядом. - Мукуро-кун, пожалуйста, дай мне обработать твои раны, - прошептала она, позорно не справляясь с голосом. Мукуро тут же отдёрнул руку, будто обжёгшись, и сел на кровать. Он так давно не слышал своего имени этим голосом, что даже немного растерялся, от нахлынувших эмоций. Пока Рокудо пребывал в какой-то прострации, Тсунаёши открыла аптечку и достала антисептик с ватой. Быстро смочив небольшой кусочек, она стала обрабатывать небольшие царапины на его теле. Неужели, у тех хулиганов были ножи? Или Мукуро поцарапался при падении? Ладони мужчины тоже были усеяны царапинами. Шатенка аккуратно обработала правую ладонь, стараясь сильно не шевелить руку. Мэри сказал, что когда она обработает его раны, нужно будет наложить тугую повязку на плечо и предплечье. Эластичного бинта у них не было, так что придётся обойтись обычным. А потом, Рокудо, скорее всего обратиться в больницу и там ему сделают перевязку по правилам. Девушка вздохнула, и взяла новый кусочек ватки, вставая с колен. Руки чуть-чуть дрожали, то ли от страха, то ли от желания прикасаться к этому телу ещё и ещё. Она не смело провела ваткой по губе Мукуро, собирая остатки крови, за тем коснулась рассечённой брови и тут Рокудо ожил. Он схватил её за руку и притянул ближе к себе. Тсуна задержала дыхание, испуганно пискнув. Щёки моментально окрасились в красный. «Я всё ещё пьян», - напомнил себе мужчина, впиваясь в приоткрытые губы шатенки. Почему же у него не получается злиться на неё? Почему он не может её ненавидеть? Так было бы проще, не нужно было бы страдать. Теперь Тсунаёши впала в ступор, чувствуя на своих губах чужие губы, горячие, сухие и такие желанные. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, но Тсуна не была бы собой, если бы не предприняла бы хоть одну попытку. Уперев свободную руку в плечо мужчины, она постаралась отстраниться. Это было не правильно, то, что сейчас происходило. Рокудо так не думал. Правая рука болела и плохо слушалась, но Мукуро всё равно умудрился обвить ею талию девушки, привлекая ближе к себе и усаживая на свои колени. Тсуна, предсказуемо дёрнулась, и брюнет болезненно застонал ей прямо в рот. Девушка испуганно распахнула глаза и обмякла. В конце концов! Она тоже не железная! А завтра, пусть будет то, что будет. Мукуро, словно почувствовав капитуляцию шатенки, выпустил её губы из плена и спустился на шею, прикусывая кожу и тут же проходясь горячим языком по этим местам. Тсунаёши глухо простонала, зарываясь пальцами в мокрые волосы мужчины. Прикосновения Рокудо, вызывали толпы мурашек вдоль позвоночника, дарили давно позабытое чувство наслаждения. Прикусив губу, девушка подавила очередной рвущийся наружу стон. Мукуро же тем временам, забрался руками под тонкую ткань майки писательницы, оглаживая бока и медленно поднимаясь вверх по спине, пересчитывая позвонки. Тёплая, нежная кожа и запах Тсунаёши пьянили почище самого лучшего и дорогого алкоголя. Девушка выгибалась, навстречу этим желанным прикосновениям. Давила стоны, впиваясь пальцами в плечи мужчины, только чудом не забывая о повреждённой правой руке брюнета. Пальцы Мукуро спустились на плоский живот Тсунаёши, натыкаясь на тонкую, едва ощутимую, длинную полоску поперёк живота под пупком. Мужчина нахмурился, проводя по шраму пальцами, но отвлечься на него ему не дала Савада, привлекая брюнета ближе и впиваясь в его губы страстным поцелуем. *** Тсуна сонно открыла глаза, мутным взглядом скользя по пустой подушке рядом. Почему-то было очень жарко, а кончики пальцев левой руки покалывало. Девушка смутно понимала, что она что-то обнимала, и от этого чего-то исходил жар. - Странно, - подумала она, всё ещё сонным сознанием, - обычно Мари и Мэри не такие горячие. Неужели они заболели? Очень медленно до неё начало доходить, что обнимает она кого-то по большем, чем Мэри или Мари, плюс ко всему, этот кто-то, сопит ей прямо в ложбинку между грудей и чувствует она это так хорошо, будто спит без одежды. Сразу же почувствовалось и то, что её ноги переплетены с чужими длинными ногами, а на бедре лежит рука. Мозг проснулся моментально, показывая, слегка, запаниковавшей хозяйке, события прошлого вечера. Тсунаёши приподняла край одеяла, чтобы убедиться в действительности происходящего. Мукуро спокойно сопел, у неё на руке, уткнувшись носом ей в грудь. Шатенка сглотнула, накрывая мужчину обратно одеялом. Вот блин! Вчера она поддалась своим желаниям, не смогла удержать себя в руках! И что дальше? Против воли, губ коснулась лёгкая улыбка. Странно, но она не жалела об этом, хоть и знала, какие это может вызвать последствия. Но вызвать в себе совесть не получалось, наоборот, девушка чувствовала странное удовлетворение и чувство спокойствия. Пролежав ещё пару минут, писательница всё же высвободилась из объятий любимого мужчины и аккуратно вылезла из постели. Накинув на себя махровый халат, шатенка поспешила выйти из комнаты. Всё же Мукуро вчера был не совсем трезвым. А на свежую голову, вполне возможно, он будет очень зол. Близнецов она встретила в гостиной. - С добрым утром, - поприветствовали они её, не отрываясь от планшетов. Тсунаёши скользнула взглядом по настенным часам. Шесть утра. - С добрым. Вы чего так рано встали? - Профессор Кавашима, вчера вечером прислал нам названия наших курсовых, - ответила Мари. - Мы хотим закончить их до обеда, - продолжил Мэри. - Эх, мне бы ваше упорство, - вздохнула шатенка, уходя на кухню. Вряд ли близнецы завтракали. *** Мукуро проснулся спустя пятнадцать минут, после того, как ушла Тсуна. Мужчина сел на постели, сонно озираясь по сторонам. Голова болела, слегка подташнивало, а глаза слезились. Замотавшись в простыню, брюнет по памяти, пошатываясь, поплёлся в ванную комнату. На стиральной машинке он обнаружил свои постиранные, сухие вещи. Но в данный момент его волновали без конца слезящиеся глаза. Линзы он вчера вытащить забыл. Когда с утренним туалетом было покончено, мужчина медленно, почти на ощупь, стал спускаться вниз. В голове было пусто, не единой мысли. Эмоции тоже были какими-то пресными, непонятными. Вчера произошло что-то странное… Проходя мимо гостиной, Мукуро услышал детские голоса: - Рокудо Мукуро, ты хочешь знать, почему Тсуна тебя бросила и исчезла восемь лет назад? Мукуро прищурился и увидел два размытых серо-белых пятна. Точно, у Тсуны же дети. Мужчина скривил губы, но в зал прошёл, чуть не врезаясь в журнальный столик. Мари поправила очки, вставая с места. Кивнув брату, она вышла из комнаты. Рокудо проводил взглядом размытое пятно. - Мари пошла за бинтом, - пояснил Мэри. – Твою руку нужно зафиксировать в одном положении, или позже будут неприятные последствия. - Пожалуйста, сними рубашку, - раздался голос Мари с права, и брюнет вздрогнул. - Ку-фу-фу, а вы знаете, что нужно делать, шкеты? – спросил Мукуро, садясь в кресло. - Разумеется. - Через несколько месяцев мы заканчиваем медицинский университет в Токио, - сказала Мари. – Пожалуйста, сними рубашку. Я не собираюсь вечно стоять возле тебя! Мукуро поражённо вытаращил глаза. Им же всего… - Вы же говорили, вам семь лет! - И что? - Вам семь лет, и вы ещё в начальную школу ходить должны! Вы… - мужчина запнулся на полуслове, замолкая. Постойте! Этим шкетам по семь лет, Тсуна исчезла почти восемь лет назад. Может ли быть, что… - Когда у вас день рождения? - Пятнадцатого апреля, - ответил Мэри, склоняя голову на бок. Рокудо побледнел, делая определённые выводы. - Мы родились на два месяца раньше, так что расслабься. Ты не наш отец, - сказала Мари, начиная злиться. – Мне Тсуну позвать, чтобы ты снял эту рубашку? - Но мыслил ты правильно, Тсуна уехала из-за нас, - Мэри встал с места и тоже подошёл к мужчине. – Тсуну изнасиловали спустя месяц, как ты уехал, и она забеременела нами. Сердце Мукуро, на миг остановилось. Что? Что только что сказал этот ребёнок? Внутри будто что-то оборвалось. Смешанные чувства одолели брюнета. Тсунаёши, его маленькая девочка пережила такое. В одиночку! Решила ему не говорить, не доверяла? Близнецы переглянулись. Наверное стоило эту новость, как-то по другому преподать. Как бы Рокудо сейчас бед не натворил. - Если тебя это успокоит, то того кто изнасиловал Тсуну, убили через три недели, - безэмоционально сказал Мэри. - Не успокоит, - хрипло отозвался Мукуро. – Я бы сам хотел его убить. Заставить пройти… - Через то, что и Тсуна? – спросила Мари, вздёргивая бровь. - То есть изнасиловал бы и заставил забеременеть? – сарказм из Мэри лился водопадом. Мукуро не нашёл, что ответить.