P.S. Я влюбился!

      В один из чудеснейших дней, на фоне великолепных тропических пейзажей, под безмятежно-голубым небом Ронки праздновали начало брачного сезона. Приодевшиеся и прихорошившиеся девушки спешили к реке, где их уже поджидали кавалеры с дарами. Молодые люди активно знакомились, надевали на понравившихся красавиц гирлянды из цветов. Даже полуденное солнце, достигшее высочайшей точки на небе, не умерило их пыл. Парни и девушки в праздничных нарядах собрались на берегу, где, разведя костры, водили хороводы и, взявшись за руки, попарно прыгали через огонь.       Уолтер познакомил племянницу с новой подругой. Милая и робкая, она подарила девочке самый красивый венок. В котором цветы располагались вертикально и затейливо свисали, перевитые с листьями серебристого папоротника.       — Не расстраивайся, — сказал ей Флэш, когда ушла новоиспеченная пара. — Ты будешь красивее ее. Поверь, — подмигнул он, и продолжил, — твоих поклонников дяде придется дубинкой отгонять, когда захочешь прогуляться.       Ничего особенного, но Мила улыбнулась в ответ.       У самого инопланетянина на душе было тоскливо и неуютно. Как назло, все вокруг оказалось столь праздничным, нарядным и красивым, что хандра только усиливалась. Причиной минорного настроения опять был Роб. Ведь его абсолютно поганый характер с лихвой перекрывался безудержным сексом, а брал в рот этот самовлюбленный болван так, что Флэш ощущал тугие мышцы его глотки. У них и романа-то, в сущности, не было. Так, быстрые свиданки. Но даже при последней встрече, парни не отказали себе в удовольствии заняться онанизмом на брудершафт.       Флэш стал замечать устремленные на него сочувственные взгляды пещерных людей. Это было уже слишком. Ничего не поделаешь, сам виноват. Флэш ломился сквозь заросли, миновал топкое болотце и очутился на всхолмленном лугу с одиноко растущими деревьями. Этот луг тянулся до самого горизонта, и, только там, где синее небо сливалось с темной зеленью, сверкала сталью река.       Инопланетянин повернул и пошел к водному сиянию, видневшемуся вдали. Но раздался громкий хруст и треск. Морманьен упал с дерева и явно повредил себе смекалку. Во всяком случае, он делал вид, что у него ничего не случилось. Просто прорицатель взывал к богам, чтобы выманить пчел из дупла на дереве и достать мед. Флэш предложил развести костер, ведь пожары всегда были стихийным бедствием для диких пчел. Видимо усмиряющее действие дыма на этих насекомых людям было неизвестно. Морманьен обозвал его бесхребетным космическим туристом и с удвоенным энтузиазмом полез на дерево.       Через минуту они неслись очертя голову, все быстрее и быстрее, преодолевали подъемы и спуски, карабкались по откосам и слетали вниз, снова взбегали на вершины пригорков и вновь катились кубарем к реке. Рой разгневанных пчел был неумолимым преследователем.       После кросса с препятствиями речная вода была просто потрясающей — по-настоящему прохладной и невероятно ласково-шелковистой. Следом за Флэшем прорицатель юрким пингвинчиком сиганул в воду. Через мгновение его голова со слипшимися волосами показалась на поверхности. Поскольку пчелы отстали, Морманьену было не в чести и дальше кукситься на инопланетянина. Тем более Флэш в приподнятом настроении, со счастливой улыбкой смотрел на человека. Он предложил порыбачить, соорудил из бамбука и лозы удочку. Сам же запутался в леске, плюхнулся в воду, после чего прорицатель еще долго и нехотя его вылавливал.       — Больше. Никаких. Изобретений. — Морманьен сделал из палок копья. Такая рыбалка — самый древний способ добычи рыбы. Тем более видимость под водой была идеальной. Но поймать рыбу оказалось непросто. Попробуй, махни копьем под водой! Движения давались с трудом, как будто в замедленной съемке. Рыбы по сравнению с ними двигались просто молниеносно. Зато такая подводная охота была честнее. Кто окажется проворнее: они или рыбы.       Прорицатель плавал среди косяков из мелкой рыбешки минут тридцать, пока не поймал сома, притаившегося в расщелине между камней. Флэш же кидался на все живое и добыл нескольких лягушек. Подплыв к Морманьену, он встал на дно, и парни, весело улыбаясь, посмотрели друг на друга. Следом одновременно вырвались крики ужаса. Черное пятно у прорицателя на плече оказалось жирной пресноводной пиявкой. Судя по перекошенному лицу Морманьена, такие же, очевидно, присосались к инопланетянину. Вереща настоящим музыкальным контральто, парни выскочили на берег.       Флэш осмотрел тело и его чуть кондрашка не хватила. Конечно, он знал, что пиявки безобидны, а их слюна содержит анестезирующие вещества, но ужас эти твари вселяли почти мистический.       — Мерзость какая! — взвизгивал инопланетянин, отдирая их с рук, ног и туловища, отшвыривая куда подальше.       Страх немного отпустил, а потом он увидел прорицателя. У того было всего две пиявки. И если с первой на плече Морманьен справился, то другая примостилась — где бы вы думали? Прорицатель показывал пальцем на свой пах. Он то и дело открывал рот, но выговорить ничего не мог. Это было чересчур. Флэш старался не подавать вида, но физиономия у него сделалась белее сахарной пудры.       Флэш постарался смахнуть отвратительного червяка, который тем временем продолжал раздуваться. Когда он это делал, то смотрел куда-то мимо прорицателя. Вид у инопланетянина был испуганно-виноватый.       После такого приключения аппетит совершенно пропал. Парни поднялись на холм, где легли на траву, чтобы согреться. Любовались чистым небосводом — огромной перевернутой чашей бесконечной синевы; единственное, что Флэш ощущал как нечто относящееся к богам. Но разве такому молятся? И если боги заставляют людей мучатся в этом диком мире, то такие эгоисты никаких молитв не заслуживают.       — А почему ты не на празднике с остальными? — поинтересовался он у Морманьена.       Подобный вопрос задавала прорицателю и Мама Вождь. Морманьен отшучивался, что мечтает встретить женщину своей мечты. На самом деле он бы никогда такую не встретил. Потому что никогда о женщинах не мечтал. Ни для кого не было секретом, что среди людей процветала содомия. Инопланетянин легко убедился в том, что отношение к ней у большинства — резко отрицательное. Кроме того, всегда имелось достаточное количество мужчин, на свою беду симпатичных и неосмотрительных, которых легко было совратить. В большинстве случаев они довольствовались выпавшей на их долю судьбой, тем более партнеры соревновались за право обладания ими. Впрочем, склонность к гомосексуализму была в них заложена. Не все ли равно, как именовать это явление, суть от этого не изменится. Тощий и кривоногий, лохматый прорицатель и так не радует никого, особенно если он еще и мужеложец.       На что Морманьен только бы не согласился, чтобы не сойти с ума от переполняющего его желания.       И Флэш поцеловал его. Потому что сам захотел этого. По-настоящему. Наслаждался его губами, сочными, пухлыми и мягкими, созданными для поцелуев. Когда прорицатель вздрогнул, Флэш подумал, что он встанет и уйдет. Но подбородок человека приподнялся. Морманьен отвечал ему поцелуем, решительно и страстно. Если бы инопланетянин только знал, как давно прорицатель мечтал о подобном, долгими ночами, в одиночестве лежа в холодной постели, кусая губы и яростно запихивая в себя три пальца сразу. Черт его знает, почему Флэш решил переспать со своим так называемым врагом? Сейчас это казалось самой лучшей идеей на свете. Почему ему это раньше в голову не пришло? Или приходило? Наверное, казалось слишком странным.       Рука инопланетянина скользила по груди с упругими, выпирающими сосками. Морманьен дышал прерывисто и возбужденно. Затем рука Флэша легла туда, куда ему хотелось, где она была нужна, на его ягодицы. И слюны было предостаточно; Флэш работал со старанием, необходимым для успеха.       — Я очень хочу тебя, — сказал Флэш, когда убрал пальцы.       Первое движение было едва заметным. Инопланетянину показалось, что Морманьен сам дернулся навстречу. А может, они сделали это одновременно.       Протолкнуться в узкий проход удалось не с первого раза. Флэш шептал какую-то успокаивающую чушь, целовал в мокрый от пота затылок. Несколько раз он хотел прекратить, но Морманьен хрипло просил не останавливаться, подавался бедрами, терся об него спиной. А чего кривить душой — Флэшу самому хотелось. Сколько времени он не был ни с кем.       Все как-то само собой получилось. Прорицатель расслабился, да и смазки было предостаточно. Сжимая ладони инопланетянина чуть крепче, чем надо, Морманьен вскрикнул и тяжело задышал. И в ту же минуту член Флэша, твердый и уверенный, вошел до основания. Инопланетянин еще наваливался всем телом, как бы стараясь протолкнуть глубже. Парню было уже не остановиться. Перед глазами плясали круги. Хотелось только одного, чтобы это ощущение длилось вечно.       — Флэш! Еще! — Холодные пальцы скользили по ладоням.       Инопланетянин крепко обнял прорицателя, провел рукой вниз, обхватывая его пульсирующий член. Морманьен застонал и почти сразу кончил, хрипло, часто дыша.       Благодаря Флэшу каждый день в деревне начинался с новых надежд и открытий. Очередная затея по приобщению пещерных людей к благам цивилизации пошла прахом.       «Операция по изготовлению обуви провалилась, видимо надо было начинать со шлепок», — начитывал на диктофон отчет инопланетянин.       Годзи потерся об его ноги и, вильнув хозяину хвостом, убежал играть к другим плащеносным ящерицам.       — Ронки по натуре застенчивые, — говорил Морманьен, нервно вытирая лоб. — Дай нам немного попривыкнуть.       Увы, Флэш видел, как прорицатель размахнулся и швырнул свою пару в реку. Зато вонь от обуви привлекла в деревню столько кабанов, что получился первый в истории человечества свинарник.       «Постскриптум. Я влюбился!» — Инопланетянин улыбнулся и выключил галокамеру.       Может Морманьен не представлял из себя отпетого негодяя, но и подарком тоже не был. Вряд ли он сам верил в то, что может защитить людей от злых сил? В отличие от того же Флэша он не пытался помогать другим. Если прорицатель не мог доставить радость, то пусть хотя бы не вредил. Но Морманьен был хранителем многовековой духовной культуры: ценностей, норм, обычаев и традиций Ронков.       А Флэш — символ прогресса. Он непрерывно пытался развить науку, технику и технологии, с энтузиазмом принимался за совершенствование предметов труда. Его миссия — победить нужду, через достигнутое с помощью научно-технического прогресса материальное изобилие, добиться счастья, процветания и безопасности. Флэш отправляется на Землю, чтобы помочь людям выйти на новый этап развития. Но он знал, что человеческая природа меняется, и не только под влиянием прогресса. Люди рады не тому, что прогнали хищников, изобрели новые, более прочные ткани или усовершенствовали кораблестроение. Они радуются красоте окружающего мира, почитают любовь и благородство.       Весь мир одухотворен. Он является живым процессом, постоянно движется, развивается, видоизменяется. Когда-нибудь они с Морманьеном перекинут мост через свои амбиции, научатся действовать сообща. Потому что развитие культуры рассматривается как прогресс цивилизации.