statistic

Не совсем подходит, но: The Doors – Indian Summer — По статистике, в автобусе должны находиться как минимум двое неудачников, чтобы он сломался. — Джонгхён снимает шапку, что закрывала половину его лица, и смотрит на молодого человека — шумного и нервного, болтающего по мобильному телефону около часа, выкрикивающего нелестные высказывания, и вызывающего раздражительные возгласы остальных пассажиров, которые давно покинули салон. Глаза человека сощурены и обращены на тусклый экран телефона, оповещающий через каждые несколько минут о низком заряде аккумулятора. — У тебя нет ноутбука с собой? Или переносной зарядки? — А тугой голос, разрывающий стянутый воздух не вызывает отклика, лишь оседает в закрытом пространстве. Неформальное обращение размывает настроенность на дружелюбную беседу. Джонгхён пересаживается со своего места к окну, окидывая незнакомую местность оценивающим взглядом. — Простите, — голос смягчается. — Но то, что вы сказали — не совсем верно. Трое — минимум. Водитель, вместо того, чтобы вызвать эвакуатор, пытается разобраться, что произошло. Причем эту проблему он ищет на дороге, а не в двигателе. Джонгхён смеется и снова поворачивается, уже имея возможность взглянуть в глаза. Тусклый свет фонарей проникает в окна, сталкиваясь с освещением в салоне, и мягкий блеск карих глаз кажется необычным. — Но ни вы, ни я, не пытаемся предложить помощь, — говорит Джонгхён. — Что у вас случилось? Хотите шоколадное печенье? — Не знаю, — хмурится молодой человек, слегка приподняв уголки губ и присматриваясь к собеседнику. Джонгхён уставший, его глаза смыкаются, поэтому он старается не прикрывать их. Шапка, что скрывала растрепанные сероватые волосы, — возможно, при дневном свете, цветастые — теперь убрана в сумку. Здесь и сейчас он ассоциируется с морем, туманным, темным; с тем морем, которое они могли наблюдать, если бы автобус не сломался. — Ким Кибом. — Протянутая ладонь и иллюзия доброжелательности. — Ким Джонгхён. — Искренняя улыбка. — По статистике, двое неудачников, находящихся в автобусе, не знакомятся. — Кибом убирает в карман мобильный и поднимается с места. — Прогуляемся? Съедим ваше шоколадное печенье. — У меня последняя осталась, — говорит Джонгхён, поправляя одежду и надевая шапку не так, как нужно, поэтому Кибом хмыкает и выходит из автобуса. Они останавливаются перед ночью, закрывающей пространство и боящейся света. Она огибает столбы и поглаживает растения, напевая бесшумную колыбельную. — По статистике, большинство преступлений совершаются ночью. — Кибом нервничает. Подшучивая, он наблюдает за реакцией нового знакомого: будет он дергаться или недобро взглянет, все это послужит сигналом для параноидального воображения. — А также те, кто уже совершил преступление, в тот же день не решаются на что-то новое. — Кибом бросает короткий взгляд на руку Джонгхёна, сжимающую что-то в кармане, и делает шаг назад. А Джонгхён вытаскивает пачку Leibniz* и раскрывает её. — Это печенье я украл у своего соседа. — Это не смешно, — отрезает Кибом, выхватывая пачку. — Да тут же половина. — Смотря что считать половиной, — не соглашается Джонгхён. — Дай угадаю, вы статистик? — Кибом вытаскивает пять печенюшек и закидывает себе в рот. — Почти, — тихо тянет Джонгхён, похлопывая себя по карманам. — Онколог. Кибом восхищенно вдыхает осенний воздух, смесь подступающего мороза и гниющей листвы. Они медленно двигаются по мокрой дороге, туда, где яркие огни всплывают из-за верхушек деревьев. К городу. — А ты? Можно я… — спрашивает Джонгхён неуверенно, посматривая на парня. — Да-да, конечно, — кивает он. — Переводчик, работаю в издательстве Shueisha**. — Ничего себе! — восклицает Джонгхён. — Я понятия не имею, что это за издательство, на самом деле, — добавляет он вполголоса, с извиняющимися нотками в голосе и восхитительной улыбкой. — Японское издательство, — рассказывает Кибом, рассматривая свои ботинки. — Уже пару лет живу в Токио, а в Корею приезжаю, видимо, чтобы заблудиться. — Я тоже заблудился, — разводит руки Джонгхён. — Разве что живу тут с самого детства. Только я вырос в Сеуле. — Что ты забыл в Сокчо*** тогда? — Кибом расслабленно шествует за Джонгхёном, забывая о недавнем разговоре по телефону. — Обещал другу, что приеду, а в итоге — я здесь. А ты? — Я сел не на тот автобус, — проговаривает Кибом, злясь на свою неосмотрительность. — В шесть должен был быть в аэропорту ЯнЯн****. Конечно же, я собирался не весь путь проделать на автобусе. Мне нужно было на поезд. А где оказался, сам не понял. Прилетел сюда с японскими коллегами. Они решили осмотреться, накупили путеводителей, а так как я кореец, подумали, что я без труда найду дорогу. Да я никогда в Сокчо не был. — Сочувствую. — Джонгхён подходит к Кибому и легко приобнимает его за плечо. Кибом одет не по погоде: на нём белая рубашка, поверх которой нефритовый джемпер и синее пальто, пропускающее иглы прохлады с каждым дуновением ветра. Поэтому когда к нему прижимается Джонгхён, пусть и посторонний ему человек, — в тёмной зимней пуховой парке — Кибому хочется обнять в ответ, чтобы забрать как можно больше тепла. Пока они разговаривают, время даже не думает напоминать о себе, оно лишь незаметно следует за людьми. — О, — Джонгхён чуть отстраняется, когда они подходят к повороту. — Тут недалеко старбакс, зайдём? А вообще, отсюда можно сесть на автобус. — Так и сделаю, — бормочет Кибом, приподнимая воротник и утыкаясь в него носом. — Мы могли бы раньше вызвать такси, если бы у меня не разрядился телефон. Кстати, твой тоже разрядился? — Нет, — нехотя признается Джонгхён, демонстрируя свой Samsung последней модели и приблизительно семидесятипроцентный заряд аккумулятора. — Я так замёрз, — сквозь зубы цедит Кибом. — Почему мы не вызвали такси? Я бы отдал деньги за звонок. Да что угодно. — Ты не сказал, что замерз, — твердо напоминает Джонгхён. — И ты сам предложил прогуляться. К тому же, мы могли остановить любую машину. — Я же не знал, что… Джонгхён снимает с себя куртку и, набросив на плечи Кибома, обгоняет его, направляясь быстрее вперед. — О, нет, Джонгхён, — кричит ему вслед Кибом, тщетно пытаясь догнать молодого мужчину. К старбаксу они подбегают вместе, раскрасневшиеся и согретые, а Кибом даже немного вспотевший. Его взгляд меняется с недовольного на благодарный. Но ни слова ни сказав, он передает куртку владельцу и заходит в теплое помещение. Джонгхён следует за ним. — Американо, — говорит Кибом у стойки. — И ещё одно, — добавляет он, хотя не уверен в предпочтениях нового знакомого. Но тот благодарно кивает, и они направляются к столику. — Пришло время прощаться? — усмехается Джонгхён, когда уже обхватывает руками бумажный стаканчик с горячим кофе. — Если вдруг что-то будет нужно… — Кибом протягивает визитку. — Не хотелось бы говорить того же. — Он забирает визитку и аккуратно кладет в кармашек бумажника. Кофе не успевает остыть, как его быстро допивают. Джонгхён совершенно не хочет говорить о том, что нужно идти, но все же подводит черту: — Уже прошло много времени. — Да. — Кибом рассматривает выступающие вены на руках Джонгхёна. — Пойдем. На улице, кажется, становится холоднее с каждой минутой. Кибом потирает руки и уже думает направиться к автобусу, но горячая ладонь сжимает его запястье. — Утром было очень тепло. — Джонгхён подходит ближе. — Ясное небо, без единой тучки. Ты бы не замерз, если бы вместо кед надел что-то другое. — Рука скользит ниже и уже сжимает прохладные пальцы. — Будь осторожен, Ким Кибом, ведь по статистике… Джонгхён перемещает руку на затылок Кибома и целует его. Вкус американо становится двойным: к нему примешиваются новые оттенки, и Джонгхён различает один из них — шоколад, тот самый, на печеньях Leibniz, которые Кибом старался экономить до самого прихода сюда. Кибом позволяет Джонгхёну сжимать его волосы в кулак — не слишком ощутимо — и прикасаться к губам — горячо, но осторожно. Но когда тот уже приподнимает голову, чтобы отстраниться, Кибом кладёт холодные руки на шею Джонгхёна и истово целует, глубоко, касаясь чужого языка и обхватывая мягкие губы. — По статистике, двое людей, познакомившиеся в сломавшемся автобусе, не целуются на парковке, — заканчивает Джонгхён, напоследок оставив влажный след от прикосновения губ на подбородке Кибома. Кибом умильно прикасается лбом к щеке молодого мужчины и бормочет на японском, не думая, что Джонгхён может его знать. — Автобус скоро отъезжает, — прерывает его монолог Джонгхён, хоть ему и приятен льстивый поток мыслей. Кибом резко отскакивает от Джонгхёна и тот понимает, что не хочет сохранить в мыслях только этот испуганный взгляд. Джонгхён толкает Кибома в бок и заранее машет рукой, отходя к зданию, и думая, что еще часик можно уделить двум стаканчикам с ароматным напитком. И Кибом уходит. Через семь минут, когда его автобус отъезжает, Джонгхён забирает свой напиток и набирает номер телефона. — Да? — неуверенно. — Я, буквально, не знаю, что делать, — выдает Джонгхён. — А что, по статистике, делают в таких ситуациях? — Кибом улыбается, абсолютно точно. — По статистике, допивают свой кофе и едут следом. Подождешь? — Да, — шелестит Кибом и тут же повторяет: — Да-да-да-да. Да. А расстояние впервые кажется резиновым: оно растягивается, но в конечном итоге возвращается на исходную позицию.