Тихий город

Жажда. Тобой не напиться – Губы сухие как красный песок. Горло сжимает. Никак мне не остановиться, Чтоб перестать целовать твой заросший и теплый висок. Руки ложатся на плечи, тебя прижимая, Чувствую остроту выпирающих тонких ключиц. Ты понимаешь или не понимаешь, Чем отличаешься ты от дюжины дюжин других безразличных мне лиц? Не удержаться. И резко рву ткань лоохи, Скаба сама неспешно сползает с плеча. Как ты потерянно худ! Я губами снимаю с губ твои вдохи. Руки – как лед, а кожа как печь горяча. Там у ключицы до крови... Ты дашь мне немного? Я так безудержно голоден, жажда так мучает рот... Шепчешь мне на ухо имя какого-то Бога, К Темным Магистрам его! Запах крови безумно влечет... Я опускаю тебя на песок быстро, но осторожно. К бедрам – руками. А лбом воспаленным к груди. Шепчешь: "Мой Шурф, не могу, это так... невозможно! Если ты хочешь войти, умоляю, скорее входи". Чуткими пальцами трепетной плоти коснуться... Ты погоди, не все сразу, терпи сколько можешь и жди. Крепко сожму – пусть не двинуться, не изогнуться... Только б тебя ненароком не разбудить! Вдруг ты исчезнешь, вдруг руки опять опустеют? Я так боюсь потерять тебя в этот момент! Нет, не уйдешь, мир тебя отобрать не посмеет! Твой жадный мир пауков и звенящих монет... Жар между нами способен зажечь сотню солнц. Под спиною песчинки Плавятся, и, не обжигая, становятся тонким стеклом, Я не позволю произойти разлуке или заминке, Я четко знаю, что с нами случится потом.