Их было двое

Их было двое. Соседи по комнате в студенческом общежитии и по иронии судьбы оба музыканты. Гитаристы, а если говорить точнее, любители побреньчать в свободное время, которые нашли в этом иллюзию смысла жизни, допинг, разгоняющий кровь. Франциск, чья кровать стояла ближе к окну, играл в периоды особых душевных переживаний и в основном предпочитал мотивы лирические, будь то страстные романсы или что-нибудь нежное, с нотками девственной любви, но без капли ванили. Артуру же, хозяину постельного места в тёмной части комнаты на три года младше Франциска, нравилась музыка потяжелее, его можно было часто заметить поглаживающим гриф электрогитары, коей он гордился, пожалуй, больше всего имущего, или за повторением аккордов современных хитов. Отличительными его особенностями можно считать выкрашенные в алый вечно лохматые волосы, пирсинг на густой брови и склонность к неряшливости, чего нельзя было сказать о его соседе. Тот в свою очередь представлял из себя некий образец элегантности XXI-ого века, лишь изредка он нарушал это амплуа запахом перегара. Каждый раз, когда Франциск приносил вместе с собой стойкий дух табака, Артур невольно усмехался. Он-то знал небольшой секрет французского пай-мальчика, идеала красоты в глазах дам, вскружившего им головы ещё при первых встречах, и поведения в глазах преподавателей. Франциск любил жизнь. Он неумолимо гнался за любыми новыми впечатлениями и с трепетом относился к моментам погружения в воспоминания. Ускоренное сердцебиение, разлив гормонов, небезызвестные бабочки в животе — всё это было его наркотиком. Он хотел чувствовать всю палитру ощущений каждой частичкой кожи и всеми фибрами души. Артуру от жизни достались тонны пищи для размышлений, но он вряд ли когда-нибудь вспомнит хоть один её урок. Он лучше потратит время на то, чтобы покрасить волосы в новый жгучий глаза цвет, сделать ещё один прокол на теле или интереснее — решиться, наконец, на татуировку. Но обычно он просто устраивал сольные концерты для воображаемых зрителей. Закурить он любил, но вот пить себе категорически не позволял, ведь в пьяном состоянии у него появлялось неутомимое желание сдохнуть на месте, что он усвоил на ура, нескольких попыток суицида оказалось достаточно. Излишние чувства Артур не жаловал, они выводили его из полюбившейся апатии, из образа скучающего пофигиста, сильные их проявления вызывали неприятные ассоциации. Казалось, Артур не хотел бы чувствовать ничего, и, будь его воля, имел бы камень вместо сердца. Его взгляды на жизнь всегда были зациклены на глупых ошибках людей, виной которых были непозволительные чувства. Их было двое. Но они не замечали друг друга, будто всё время были одни. Открытый миру активист, коего ставили в пример, где бы он ни появлялся, и замкнутый в себе интроверт, носящий маску саркастичного циника с грязными думами. Оба курили и играли на гитаре. Они встретились на форуме музыкантов, там и заметили друг друга впервые, правда, не зная, с кем имеют дело в Интернете. Разговорились и вскоре стали, так называемыми, друзьями по переписке, жилеткой и долгожданной возможностью поделиться своими мыслями с тем, кто поймёт и поддержит. Общение с инкогнито-другом стало обязательным пунктом распорядка дня обоих. Франциск любил вечерами перечитывать завязку их затянувшейся беседы. F&Vine: Приветствую, джентльмен, судя по профилю мы из одного города и занимаемся одним родом творчества. Вас тоже своей изящностью захватила гитара? RedMPunk: Похоже на то. Слишком много вежливости. F&Vine: Бросьте, вежливость не бывает лишней. Однако, если Вам неприятно, давайте перейдём на ты. Как мне тебя называть? Ник длиннноват, да и неудобен, не обижайся. RedMPunk: Пофлудить со мной хочешь? Ладно, только быстро. Зови меня А, просто А. F&Vine: А? Замечательно. Это первая буква чего-то? Имени, да? А: Не столь важно. F&Vine: Значит, я угадал. Так как же тебя зовут? Алекс, Арнольд, Адольф, Адриан? А: Я уже сказал, что это не имеет значения. F&Vine: Хорошо, не буду пытать. Если хочется оставить тайной, пусть будет тайной, А. Меня ты тогда зови Б. А: Б? Б: Первая буква фамилии ;) Разговоры с А приносили противоречивые чувства, но хоть какие-то чувства в отличие от других переписок. За это Франциск их обожал. По той же причине Артур ненавидел приставучего Б, но почему-то всегда спешил ответить на его сообщения. Вскоре они узнали об ориентации друг друга. Чуть позже стали заниматься виртом. Жарким и необыкновенно реалистичным по мнению друг друга. Б: Сегодня переписываться будем? А: Извини, день занят. В универе мероприятие. Б: Мероприятие? А не дискотека первых курсов, куда чуть ли не силой тащат, случайно? А: Случайно да. Откуда ты знаешь? Б: Ого, предыдущие догадки оказались верны. Похоже, мы действительно в одном институте. Узнал от соседа-первокурсника, всё утро недовольный своей участью ходит. А: Ты не поверишь, как я его понимаю. Б: Не сомневаюсь, из вас бы вышла неплохая компания. А: Мне не нужна компания. Б: Правда? В эти минуты Франциск перестал сомневаться, что А рядом. И что его можно отыскать. Ведь не миллион же гитаристов на первом курсе этого института. Уже через месяц он был невероятно близок к разгадке личности А, как думал сам. Помог случай. Б: Чем занимаешься? А: Решил прогуляться, воздухом подышать. Б: Где, если не секрет? А: Сквер недалеко от главного здания универа. Но только попробуй прийти за мной, я итак не в духе. Б: Я тебе настолько противен? А: Умный вердикт. Франциск моментально соскочил с кровати и быстрым шагом направился к двери, попутно срывая бежевое пальто с вешалки. Спускаясь по лестнице, он уже накинул его на себя. Рука машинально опустилась в карман и нащупала там заветную пачку сигарет. Почти полная, так что можно не волноваться. До сквера Франциск добрался в рекордные сроки. Голые и совсем не эстетичные чёрные деревья в дуэте с холодным ветром заставляли морщиться, под ногами пёстрой смесью валялись листья, на фоне слышались выкрики и девичий визг. Как же Франциск не любил прогулки в это время года. На скамье недалеко от маленького неработающего фонтанчика цвета слоновой кости расположился незнакомый парень, единственный в пределах видимости, в наушниках. Его голова покачивалась в такт неизвестной музыки. Раздумывал Франциск недолго, подошёл к парню и занял место рядом. Незнакомец был не против. — Приветствую, — произнёс Франц и посмотрел на паренька. Как ни странно, тот его услышал и уже потянулся к кнопке паузы. — Здорóво, — улыбнулся тот и протянул руку. — Ты здесь учишься? — Именно, — Франциск пожал протянутую руку. — Четвёртый курс экономического факультета. Зовут Франциск Бонфуа. А Вы…? — Альфред Джонс, первый курс факультета журналистики. Приятно познакомиться, — молодой человек буквально светился изнутри. Неужели он такой всегда? — Альфред. Так вот как тебя зовут, — тихо пробормотал Франц, на этот раз Альфред его не расслышал. — А ты не музыкант ли часом? — Ого, я настолько популярен? Не знал, хах. Да, конечно я музы- — А, не думал, что ты такой разговорчивый в жизни. — Мне многие это говор- — По переписке ты мне казался совершенно другим. —…рят. У меня даже кличка в детстве была с этим связана! Так, погоди, что за переписка? — мигом переключился Альфред. — Не узнал меня, А? — Мы были знакомы? — И очень даже близко. — Подожди, Франциск, ты что-то путаешь. Последние слова бессмысленно зависли в воздухе, Франциск пропустил их мимо ушей, не придал им значения. Он лишь потянулся к лицу Альфреда. Их поцелуй от чужих глаз не укрывало ничего, кроме тени хиленького деревца. Любой прохожий мог бы ясно увидеть, как Франциск зарывался пальцами в русые волосы, как только что узнавший его парень бездумно и без какого-либо сопротивления отдался ему, как позволял играть со своими губами и влажным языком. Это увидел и Артур по дороге домой с прогулки, скривился и ускорил шаг. Франциск его не заметил, не спешил прервать такой продолжительный поцелуй. Но прервать пришлось. По инициативе Альфреда. — Ты быстрый, чувак, мне такие нравятся, — проговорил он, в то же время пытаясь отдышаться. — Теперь узнал? Вот настолько мы близки. — Извини, но нет, я всё никак не могу понять. — Как же? Музыкальный форум, переписка, я нашёл тебя по городу и гитаре, вирт. А, это я, Б. Альфред облизнул губы, будто слизывая с них след поцелуя и непонимающе глянул на Франциска. — На одном форуме я зарегистрирован, это так, но какая гитара, какая переписка и какой вирт? Я саксофонист, а виртом отродясь не занимался. Не понимаю, о чём ты. Франциск долго не мог отойти от этого. Мысль о том, что он мог ошибиться, да ещё и так страстно впиться в губы левого человека, заставляла считать себя мерзким гадёнышем. Нет, не мог он, что ли, получше присмотреться для начала? Повезло ещё, что он больше с этим таинственным Альфредом наверняка не встретится, хотя бы кусочек камня с души упал. Тут ещё и сосед его встретил весь сердитый, нарушающий правило. Курящий в комнате. Сам Франциск выкурил пару сигарет чуть раньше, возле общежития. — Я видел, как ты сосался с ним, — неожиданно начал он. — С кем? — С чмошником с моей параллели, Альфредом. — Это должно тебя волновать? — Ничуть, — Артур резким движением потушил сигарету. От этого дня осталась горькое послевкусие. Единственной надеждой оставался А. Б: Хочешь вирта? А: Настроения нет. Но даже последняя надежда не всегда сбывается. Б: Может, встретимся завтра, наконец? А: Ты идиот или прикидываешься? Б: Да-да, я понимаю, что ты не хочешь… А: Ты идиот. Утро выдалось трудным. И началось оно со звуков электрогитары. Артур настраивал свой инструмент. — Я тебя разбудил? Очень жаль, — сказал он и зажал одну из струн. Франциск с трудом разлепил глаза. — Не язви, Господа ради. Сейчас пять часов утра. — Ну и что? — Нормальные люди в это время смотрят сны в своё удовольствие. — Допустим, я ненормальный. — По тебе видно, — фыркнул Франциск, звёздочкой плюхнувшись обратно на кровать. Заснуть снова он не смог, чего и следовало ожидать. Поэтому лучшим решением показалось отправиться на кухню и заварить себе крепкий кофе. Поставив турку на печь, он взял в руки телефон. Б: Доброе утро, милый. Уже онлайн? А: Да, встал сегодня рано. Б: А, что думаешь о том, чтобы встретиться? Я ведь не отступлюсь. Ни сегодня, ни завтра, так в течение месяца. А: Идиот. Я не устану это повторять. Б: Почему ты не хочешь? Ты боишься меня, стесняешься своей внешности? А: Всё гораздо прозаичнее. Б: Так в чём причина? А: В твоей тупости, Б. Кофе сбежал, Артур долго ругался. С А Франциск не общался какое-то время, раздумывая над его словами. Почему его отталкивают, почему он не хочет встречи? Не хочет тратить драгоценное время на это, считая бесполезным, а Франциска ни во что не ставит? Но А написал первым, не выдержал молчания Б, обычно инициатора разговоров. А: Свободен сейчас? Можешь не отвечать, я знаю, что свободен. Вирта хочешь? Б: Слава Богу, ты написал. Что за вопрос? Конечно хочу. Ты во что сейчас одет? А: В футболку с надписью «Skillet» и чёрные потёртые джинсы. Трусы тоже чёрные. Б: Мм, а я в домашнем халате. И, надо же, без трусов. А: Слушай, я зачем тебе сейчас в точности одежду описал, дурень? Глаза разуй. И… ты без трусов? Б: Да, это тебя так смущает? Описал ведь, чтобы я смог тебя чётче представить и мысленно раздеть, разве нет? А: Ты смотришь хоть куда-то, кроме своего телефона, по сторонам там? Б: Oui, заглядываюсь на притягательные попки, к примеру, а что не так? А: Какой же ты тупой, Б. До завтра. Б: А, постой, куда ты? Как же вирт? Сам предложил. А: Потом. Франциска всё больше напрягала эта ситуация. Что сталось с А, и что Франц делает не так? Мозги кипели. Впрочем, вода в чайнике тоже, поэтому он поспешил заварить два чёрных чая. С лимоном для себя, с молоком для соседа. Тот не заставил себя долго ждать, твёрдой походкой пройдя на кухню и сев за стол. — Неправильный чай. — Что? — Чай неправильно заварен. Но ладно, пить можно. — Не думал, что тебя интересуют такие вещи, как чайные церемонии и тому подобное. — Почему нет, — пожал плечами Артур и взял кружку в руки. Только сейчас Франциск обратил внимание на его одежду. Футболка простого пошива с белой надписью «Skillet». Одна из любимых групп Артура, частенько он напевал или наигрывал что-то из их репертуара. — Красивая футболка, — зрачок отчего-то дрожал. Артур сделал глоток и повернул голову к Франциску. — Спасибо, — последовал короткий, быстрый ответ. Чай в артуровой кружке закончился быстро, когда Франциск в очередной раз подносил к себе свою до сих пор пустую только наполовину, тот встал из-за стола. Стали видны его узкие чёрные джинсы, потёртые в некоторых местах. Осознание приходило медленно. Это могло быть совпадение, бесспорно, но если подумать, такой вариант расставлял все точки над «i». В горле образовался ком, который Франц не мог запить никаким чаем. А — это Артур. После небольшого анализа Франциск был в этом уверен на 99%. И, если тот 1% не окажется явью, то А прав, Франциск безнадёжный дурак. — Как долго? Как долго ты знал, что это я? — хриплым голосом спросил Франциск, войдя в спальню. Артур звучно перебирал струны любимой гитары. — Дошло, наконец, — ухмыльнулся он. — Месяца два где-то. — И всё это время… — И всё это время ты тупил, Бонфуа. Франциск вздрогнул, кончики пальцев непривычно онемели. Но рот открылся сам. — А, ты хотел вирта. — Помню, но какой в нём теперь смысл? — Действительно. — Ты серьёзно сейчас без трусов? — Серьёзно. — Тем легче, — Артур отложил гитару и кинул взгляд на Франца. — И? — нелепо промолвил Франциск. — И снимай халат, дурень. Франциск не понял, почему послушался тогда. Возможно, потому что сам этого хотел, но был в состоянии растерянности. Халат оказался на полу. Как и чёрные джинсы. И вот их фантазийный вирт перетекал в реальность. Непонятно, в какой момент они оказались в кровати Артура, но тела были уже разгорячены и возбуждены, в глазах плясали черти похоти. Артур растягивал Франца грубо, добиваясь рваных стонов. Франциск скоро перестал и пытаться проглатывать их, самостоятельно насаживаясь на пальцы. Анус краснел и пульсировал, стоны становились слышнее с каждым новым движением внутри. — Да возьми меня уже, падла, — на одном выдохе прошипел Франциск. Смазки не нашлось. Конечно, Артур его достаточно растянул и без этого, но будет, скорее всего, болезненно. Однако боль сейчас была последней вещью, о которой они думали. Входил Артур аккуратно, без резкости. Ощущение горячей плоти внутри приятно разливалось по всему телу Франциска и притупляло остальные чувства. Хотелось просить ещё, но голос не прорезался. Артур и так понимал все его желания. Толчок — и вот он уже глубже. На этой стадии открылась вся палитра физических ощущений. С этого вполне возможно ловить кайф, что Франциск и делал. Вздохи и стоны безустанно вырывались из его уст. Толчок. Толчок. Толчок. Артур начал набирать темп, но без участия Франца здесь не обошлось, он ритмично двигал бёдрами, помогая. Артур замедлился только когда почувствовал, что на исходе. Но он хотел успеть подарить максимум наслаждения любовнику, поэтому схватил его член рукой и начал активно массировать. Плоть заметно налилась кровью. Поняв, что он не успеет, Артур в последнюю секунду вышел. Кончил он обильно, испачкав недавно стиранное одеяло и икры Франциска, который дошёл до оргазма чуть позже, излившись прямо в ладонь Артура, свалившись без сил и глубоко дыша. Они бы лежали так вечность. Но опаздание на пары сегодня обоим грозило серьёзными последствиями. — Вина? У меня завалялось. — Пожалуй, откажусь. — Так и будем лежать? — Нам на пары нужно. — А, может, к чёрту их, пары? — Может, — выдохнул Артур и спрятал взор за растрепавшейся чёлкой. — Я тебя ненавижу, Франциск. Из-за тебя моя успеваемость значительно ухудшится, если мы будем так каждый раз. — А мы будем? — Идиот ты, Франциск, — ядовитая усмешка ставших совсем недавно родными губ. Их было двое, оба курили, играли на гитаре и любили.