***
Они покинули арену под оглушительные аплодисменты и одобрительные возгласы толпы. Виктор уже привык к этому. Он был в центре этого безумия так много раз. И он знал, что, вероятно, прямо сейчас Юри был на седьмом небе от счастья. Его глаза сияли и практически излучали восторг. И Виктор больше всего на свете хотел поцеловать его. Ночь была холодной и свежей, когда они шли к фургону, что был припаркован на приватном месте за ареной. Тонкий слой льда покрывал бетон, так что им приходилось быть вдвойне осторожными, чтобы не поскользнуться. Юри всегда был немного неуклюжим вне катка, поэтому Никифоров ни капли не удивился, когда тот взвизгнул и чуть не приземлился на задницу, если бы не быстро подхвативший его Виктор. Всего секунда понадобилась ему на осознание того, что он держит Юри в своих руках. И что они находятся слишком близко друг к другу. Его сердце билось как сумасшедшее. Карие глаза держали его в плену. Они напоминали ему насыщенный, бархатистый шоколад, который так нравится Юри, и был так похож на него: сладкий и желанный, теплый и чувственный. — Виктор… Звук его голоса заставил мурашки пробежать вдоль позвоночника Виктора. Глубокий. Немного хриплый. Прямо как он представлял, как будет звучать его собственный голос, если ему удастся выдавить из себя хоть слово. Но он просто обхватил талию Юри немного крепче, что заставило другого фигуриста задохнуться. Этот негромкий звук заставил Виктора прийти в себя. Что, черт возьми, он делает? Разве он не решил никогда не показывать свои чувства ради блага Юри? Он выпрямился и мягко оттолкнул Кацуки. Тишина, что окружила их, была удушающей, как тяжелое одеяло. Юри все еще сосредоточенно смотрел на него. Он чувствовал этот взгляд на себе, несмотря на то, что его собственные глаза были направлены в пол. — Пойдем, я отвезу тебя в отель, — сказал он, отчаянно пытаясь заставить голос не дрожать, но безуспешно. — Это был очень длинный день… Он повернулся и открыл дверь. Но прежде, чем он скользнул внутрь, рука, опустившаяся на плечо, не позволила ему сдвинуться с места. — Виктор, пожалуйста, я… ты нравишься мне уже долгое время и… ты никогда не проявлял ко мне интереса, так что я думал, может ты видишь меня только как друга… ах… по крайней мере я надеюсь, что ты видишь меня как друга, потому что я, определенно, да, и… — он закрыл рот с отчетливо слышным щелчком, останавливая собственное заикание. С тяжелым вздохом, он поднял свои очки на голову и сжал переносицу большим и указательным пальцами, прежде чем заговорить снова. — Ты нравишься мне, Виктор, правда, нравишься. И на долю секунды, когда ты поймал меня, я… что-то такое было в твоих глазах. Что-то теплое и заботливое и… — он глубоко вздохнул, и Виктор смог увидеть в отражении бокового окна, что его плечи опустились. — Знаешь, забудь. Мне, наверное, просто показалось, так что… — Нет, это не так. Виктор был немного шокирован тем, что слова слетели с языка, но пути назад не было. И он правда не хотел вернуть их обратно, когда повернулся. Он мог видеть зародившуюся надежду в глазах Юри, наряду с колеблющейся уверенностью. — Ты… ты тоже мне нравишься, — медленно признался Виктор. — И довольно давно. Глаза Юри расширились. — Почему ты никогда не говорил об этом? Виктор не знал, как сказать ему об этом и не звучать при этом нелепо. Он беспомощно пожал плечами, открыл рот и опять закрыл его. — Идиот, — пробормотал Юри, и Виктор почувствовал, как теплое тело врезалось в него, а сухие губы прижались к его рту. На мгновение, Виктор был слишком шокирован, чтобы даже пошевелиться. Но поцелуй Юри быстро заставил его растаять и вернуть поцелуй, передавая в нем все то, что он держал в себе все это время. Он поднял руку и обхватил лицо Кацуки. Это был не первый раз, когда они касались друг друга, но первый раз, когда они касались друг друга так. Это было так же, но в то же время по-другому. Намного прекраснее, и ему это нравилось, он хотел больше, и больше, и больше. Они целовались до тех пор, пока очки Юри не запотели, и им пришлось отойти друг от друга, жадно глотая воздух. Он чувствовал головокружение, как в тот раз, когда он выкурил сигарету, но в разы лучше. Его лицо покраснело, а сердце бешено стучало. Медленно, он поднял правую руку и пропустил свои пальцы сквозь шелковистые черные пряди волос. Господи, сколько раз он мечтал сделать это? Бессчетное количество раз. И он все еще не мог поверить, что действительно мог сделать это сейчас. Юри посмотрел на него, и затем нервно облизнул губы. — Пойдем в машину. Виктор мог не спрашивать, что именно он имел в виду. Это было написано у Юри на лице. И Виктор соврал бы, если бы сказал, что не хотел этого. Он хотел этого так сильно. Хотел с того самого момента, когда впервые осознал свои чувства к юноше. Но все никак не мог решиться. Если бы все не происходило так быстро, так неожиданно. Но, черт, как это может быть быстрым, если он ждал одного этого момента последние пару лет. И похоже, что Юри тоже. Столько времени потрачено впустую. Он хотел этого. Боже, он хотел. Хотел его… Его пальцы тряслись, когда он нащупал заднюю дверь. Юри вошел первым, Виктор последовал за ним и закрыл дверь, после того как убедился, что на парковке никого не было. Когда он снова обратил внимание на Юри, он забыл как дышать. Никогда, даже в своих самых безумных мечтах, он не ожидал, что сладкий, маленький Юри будет вот так вот сидеть на заднем сиденье. Его бледная грудь практически светится на фоне черной кожи сиденья, а щеки покрыты румянцем. Он казался нервным, но решительным. Виктор едва успел осознать, что увидел, как Юри встал на колени и начал лихорадочно его целовать. Сердце Виктора начало биться так, будто где-то в ребрах у него застряла птица. Ему было жарко и холодно одновременно. Губы Юри были сухими, настойчивыми и невероятно сладкими, и он просто не мог остановиться. Лучшее чувство в мире. Его руки, похоже, начали жить собственной жизнью, так как они начали бродить по телу Юри без согласия самого Виктора. Но он был не против. Еще как не против. Они целовались, касались друг друга все быстрее и быстрее, пока все не начало выходить из-под контроля и воздух наполнился сладкими стонами, а в штанах стало тесно. Все, о чем Виктор мог думать в этот момент, было «пожалуйста, пусть это будет реальностью» снова и снова. Потому что он все еще был уверен, что это всего лишь сон, и он вот-вот проснется. Ведь все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Юри нетерпеливо избавил Виктора от рубашки. Его губы заскользили вниз по шее, он покусывал, облизывал и весь микс эмоций сводил Виктора с ума от желания. Он был и с женщинами, и с мужчинами, но никто и никогда не заставлял его чувствовать себя так. Его член напрягся в штанах и желал прикосновения Юри. Это было невыносимо. Когда его бедра качнулись, Юри издал громкий стон и откинул голову назад, обнажая горло. Виктор собрал остатки воли в кулак, чтобы постараться не кончить в штаны, когда их члены соприкоснулись через слои одежды. Желание становилось все сильнее и сильнее. Он прижимал Юри так близко, что они дышали одним воздухом, в результате чего их эрекции снова соприкоснулись. Сердце стучало в груди. Глаза были распахнуты, рот приоткрыт. Он больше ни о чем не думал, только чувствовал. Тепло разливалось по всему телу. Пальцы путались в волосах Юри. И он выдыхал его имя снова и снова. — Юри, Юри… Юри… Кацуки стиснул его бедра и звук, вырвавшийся из его рта, окончательно свел Виктора с ума. Они целовались снова и снова, и Никифоров будто взлетал все выше и выше к облакам, пока его не вернул на Землю голос Юри, прошептавший его имя, хотя, может, ему это только показалось. Хватая воздух ртом, он откинул голову на сиденье, продолжая смотреть на Юри, глаза которого были прикрыты. Он выглядел таким умиротворенным. И сердце Виктора в который раз начало биться как бешеное, и он правда старался не кончить в штаны, как подросток с бушующими гормонами. И хотя ему предстояла не очень приятная поездка домой, учитывая состояние его брюк, он не жалеет ни о едином моменте. Потому что Юри — лучшее, что когда-либо с ним случалось. И то, как он на него посмотрел, когда, наконец, открыл глаза, заставило его почувствовать, что, возможно, только возможно, у них все будет хорошо.Часть 1
7 ноября 2016 г. в 10:14
Виктор всегда знал, что у Юри есть потенциал быть лучшим. Если быть честным, даже лучше его самого. Чего он не ожидал, так это того, что Юри превзойдет все его ожидания.
Он великолепен. Его движения плавные, прыжки уверенные, но все же элегантные. Он будто рыба в воде. Лед — его стихия, и Виктор мог только уставиться на него в полном изумлении, с ноющим чувством где-то глубоко внутри.
Небольшой вздох сорвался со слегка приоткрытых губ. Он уже давным-давно перестал отрицать свои чувства к Юри. По крайней мере, так он думал. Потому что ни за что на свете он не признается ему. Юри был самым чистым, добрым и невинным человеком из всех, кого он когда-либо встречал. И он не собирается рушить все это из-за своих эгоистичных желаний.
Но, черт, он выглядит прекрасно, скользя по льду так, будто это его вторая сущность. Будто он не отплатил за это совершенство мозолями на ногах, ноющими суставами и слезами.
Как много изменилось с момента их первой встречи, настоящей встречи, в горячих источниках, принадлежащих семьи Юри. Робкий и застенчивый, он почти упал в обморок, столкнувшись с Виктором во всем его великолепии. Сейчас он все такой же застенчивый и скромный, даже слишком, но это никак не отражается на его катании. Если бы Виктор гордился какой-нибудь одной вещью, которой он научил Юри, это определенно была бы она. Все остальное: навыки и природная грация, уже в нем были. И все, что нужно было сделать, это отточить их до абсолютного совершенства.
Там, на катке, Юри приближался к заключительной части своего выступления. Прекрасен как всегда. Сияющая звезда. Несравненный и незабываемый. И все, чего Виктор хотел, это дотронуться до него. Это желание засело глубоко под кожей, ноя и пульсируя, как колючка, проникая в нежную плоть.
Слезы навернулись на его глаза, когда Юри выполнил безупречный четверной сальхов, следующий за двойным тулупом. Аудитория была в экстазе, как и Виктор. Он не мог не обнять Юри, как только тот покинул лед с ослепительной улыбкой на лице. Радость, которую он излучал, была ошеломляющей. И когда, пару минут спустя, он узнал результаты, было понятно, что только чудо помешало бы Кацуки Юри выиграть это соревнование. И взгляд, которым Юри одарил его прямо после этого, наполненный благодарностью и привязанностью, сотворил что-то невообразимое с сердцем Виктора.