Per il fondo! (До дна!)

— А главное — я же Киоко-тян люблю, а они меня со всеми подряд сп… спа… — Савада заикался и давился слезами. — Спариваю-ю-ют!!! — и раздался безудержный плач пьяного подростка на всю комнату. — Ну-ну, Тсунаеши-кун, — похлопал мальчика по плечу Луссурия, который и предложил ребенку снять напряжение выпив немного саке. Кто ж знал, что он не устойчив к алкоголю и понесет его еще с пол пиалы. — Слушай, Савада, не ной, вроооооой! — гаркнул Скуало, который тоже квасил вместе с ними. — С тобой хоть нежно обращаются. А у меня сплошное насилие, BDSM, да еще и с Занзасом! — мечник махнул еще одну рюмку, и занюхал ее лимоном. — Тебя хоть за волосы не таскают и стаканами не кидают! А каково мне, когда меня ставят в пару с мелким Ямамото, а?! Дверь распахнулась, и зашел выше упомянутый мужчина, то есть Занзас. Вид у него был крайне болезненный и отрешённый, что очень не часто увидишь. Конечно, все кто не попадя ставят его в самые разные и несуразные пейринги. Луссурия, как самый заботливый, подал боссу виски и сел на место. Брюнет разом выпил один стакан, налил еще, выпил снова. Налил третий и вроде поуспокоился, в его глазах появилось привычное презрение и пофигизм. — Что-то ты неважно выглядишь, Занзас… — заплетаясь в словах, сказал Тсуна, и, осмелев, перешел на «ты», ведь пьяному и море по колено. — Кто на этот раз?.. Вариец молчал, закрыв глаза. Судя по тому, как он сморщился, опять была либо Хару, либо Адельхейд. С последней брюнет даже толком не знаком, а если учесть то, что хранительница Ледника семьи Шимон, питает явную симпатию к Като Джули, то и девушка наверняка сейчас не в лучшем состоянии. А если Хару… то та вообще в бессознанке. — Только не бе-е-е-ей! — раздалось где-то в центре дома. — Кея, сжалься! — Камикорос! — воскликнул разгневанный после очередного D18 хранитель Облака Вонголы, готовясь отыграться на Дробящем Мустанге. У всех появилось предчувствие, что Амано скоро придется придумывать одиннадцатого босса для Каваллоне. Бедная дверь снова резко открылась, уже явно намекая, что собирается слететь с петель, вот-вот и все, можно надевать каски, и в помещение буквально влетел разъяренный Реборн во взрослой форме, а за ним плелся пятнадцатилетний Ламбо, избитый и вообще никакой. Да, аркобалено явно не повезло, ведь его ставят в пару с малолетним плаксой, все-таки, киллер намного старше теленка. И каждый раз, после работы с очередными автором очередного фанфика или додзинси, он готов устроить геноцид, не смотря на то, что Акира-сенсей все равно всех воскресит. — Сгинь с глаз моих, тупая корова, — сверкнул эбонитовыми очами мужчина, заваливаясь на диван рядом с Занзасом, — иначе все-таки пущу тебя на шашлык. Ламбо, заливаясь крокодильими слезами со словами «Реборн — бак-а-а-а-а!!!» убежал из комнаты проч. Оба брюнета друг на друга не реагировали, понимая, что одному не лучше другого. Они сидели, уставившись в разные стороны, и каждый думал, как бы поизощренней убивать авторов. Где-то вдалеке раздалась серия коротких, но довольно мощных взрывов, и вопль самого подрывника: — Да чтобы я с Джудайме такое сделал?! НИ-КОГ-ДА! Савада икнул и повалился на спину. Алкоголь все-таки взял свое, и мальчонка отключился. — Ку-фу-фу, какой кошмар… — в комнату «вплыл» Мукуро, с немного зеленоватым лицом. — Чтобы я еще раз и целовался с этим ученым-извращением? ­­ Да я лучше добровольно сдамся Шахматноголовому, чтобы он сделал меня Аркобалено, а потом бы я умер спокойно, — синеволосый вздохнул и сел на одну из подушек, раскиданных по полу. — О, уже готов? — Пойду, отнесу его в комнату, утомился бедняжка, — заботливо прощебетал Лусс, довольно легко подняв шатена на руки. — До этого он аж с четырьмя авторами подряд работал, жуть. Даже для меня, гея, это слишком, — покачав головой, он вышел с парнишкой на руках из комнаты. Рокудо взял пиалу (откуда только взял — не понятно) и налил себе саке. — Бедняжка Наги, у нее следующий фанфик с Хибари… — покачал головой Туман. — А ты еще сносно выглядишь, Занзас, учитывая то, во что тебя порой превращают в этих «произведениях», — он усмехнулся и опрокинул в себя напиток. В комнату заглянул Такеши. Видок у него был более-менее, удалось видимо нормально выспаться с последней работы. Только вот Скуало не понравилось, что «ученик» смотрит на него щенячьим взглядом. — Вроооой, что?! Нет, не пойду! — запротестовал Суперби, поняв, к чему этот взгляд. — Скуало, давай отмучаемся и разойдемся, а? — уныло произнес Ямамото. — Я тоже не горю желанием тебя… ты понял, — видеть невеселого бейсболиста было крайне странно, и непривычно. Нехотя и проклиная всех фикрайтеров и людей, которые придумали додзинси, мечник все-таки поднялся, напоследок допив всю бутылку саке махом. После того, как они ушли, в комнату вбежал Фран, а за ним плелся Энма. — Сенсе~ей, — лягушонок упал рядом с «учителем», вытаскивая из созданной им же шапки стилеты Бельфегора. — Убейте их, мне надоело, что этот нестриженным в меня каждый раз кидается своими зубочистками! — хоть он и не показывал эмоций, но был явно напуган. Дите же все-таки. — Ууу, надоело~о, — проныл босс Шимон, плюхаясь в кресло. — Только что закончили драббл про нас с Хром-чан, — он вздохнул и уткнулся лицом в поджатые к груди ноги. — Она же мне только в битве помогла и все! Это уже слишком! Нет, она хорошая и все-такое… — было видно, что уши у паренька скоро сравняются с цветом волос. — Уа… Мимо как раз проходила выше упомянутая особа и, заглянув в помещение, густо покраснела и быстренько убежала, чтобы не сгореть со стыда. — Ку-фу-фу, мальчик, ты смотри мне… — у Мукуро появился трезубец в руках, — Не обижай мою милую Наги-чан. Козато сглотнул и, по возможности, кивнул, ведь нагни он голову сильнее, то поздоровался бы с острым оружием разноглазого. Реборн в это время устал слушать треп этих олухов и ушел в другое помещение, где никого нет и можно спокойно пострелять в постер Ламбо. О, это стало одним из любимейших хобби киллера. В комнату, когда аркобалено ушел, пришла Бьянки, но не найдя здесь своего «возлюбленного», ушла искать его дальше. Мимо «прошли», хватаясь за стены, поддатые Хару и Киоко, которым тоже, видимо, предложили выпить, чтобы снять стресс. Бедные девочки, они ведь просто подруги, а из них сделали лесбиянок. Где-то за домом раздавались взрывы, звон мечей, крики и пьяные вопли неутешного Шамала, который никак не может найти подружку, ведь его стали ставить в пейринг с Гокудерой. Ужас, кошмар! Из конченного натурала и ловеласа сделали педофила и гея. Это, конечно, правда, что не обязательно иметь нетрадиционную ориентацию, чтобы полюбить человека, который с тобой одного пола, но спаривать всех подряд, без разбору и веских на то причин — кощунство! «Обоснуй» становится неактуальным в наше время, видимо. Туман вздохнул и налил себе еще рюмку и, посмотрев на босса Варии, поднял ее со словами: — Per il fondo, — и выпил все, что там было. И все-таки, фикрайтеры и «кружки»* — больные люди… *«Кружки» — люди, которые рисуют додзи.