Тишина на двоих

«Я помню этот момент», — думал мужчина, сидя за столом и всматриваясь в пустоту. Пальцы его рук были сцеплены в замок перед самым лицом, но немигающий затуманенный взгляд, казалось, проходил сквозь них. Блондин вспоминал тот ужас, через который ему уготовано было пройти, чтобы наконец во всём разобраться. Зачем на людскую долю выпадают испытания? Почему такие тяжёлые и огромные? Неужели нельзя как-то по-иному проверить человека на прочность? В голове до сих пор сумбур, а ведь минуло уже так много лет... Война всё ещё свежа в памяти, всё таким же ярким алым пятном стоит перед глазами. Он до боли в костях сжимал ручку каждый раз, когда его настигали эти мысли, ненавидя себя за то, что не смог спасти ещё хотя бы на одного человека больше. Как бы он себя ни убеждал, как бы ни старались другие уменьшить груз на его плечах, гнетущее чувство всё же засело глубоко в душе, укоренилось и не желало покидать почву, в которой проросло. И это, наверное, самое ужасное: когда ты просыпаешься посреди ночи в поту и видишь перед собой мёртвые тела товарищей. Ты ступаешь по земле, стараешься обходить и не касаться хладных трупов, но они как будто сами лезут тебе под ноги, а выражение их лиц настолько болезненное и укоризненное, что хочется замереть и просто стоять на одном месте, пока атака противника не настигнет тебя. Мужчина передёрнул плечами, вспоминая застеленные пеленой глаза Неджи. «Не хотелось верить, что держишь на руках бездыханное тело дорогого тебе человека. Человека, которого хотел держать подле себя, которому доверил бы свою жизнь, не задумываясь ни на секунду». Сердце в груди мучительно сжалось, больше походя на подушку для иголок. Наруто больно было смотреть в бледные глаза Неджи. В них он как словно видел сожаление, обиду за то, что предал. Вскоре, конечно, он понял, что это были чувства, которые он сам испытывал по отношению к себе. Он ненавидел себя как никогда прежде. Он ненавидел себя в ту минуту даже больше, чем Обито, по вине которого и умер гений клана Хьюга. Наруто пообещал себе, что впредь ни один из его друзей не пострадает. Даже забавно, что это случилось вновь. Одинокая слеза сорвалась с ресниц и устремилась вниз по щеке, срываясь в бездну. Точно так же бы Наруто сорвался в эту бездну тогда, если бы не почувствовал поддержку. Хината закинула верёвку в омут, в который он погрузился. И Наруто схватился за неё, попытался удержать в руке, но, казалось, силы его покинули. Он бы так и остался лежать в мутной воде, если бы не ощутил что-то невероятно знакомое и дорогое. Хотя сначала оно было очень-очень далёким и едва различимым, но заметно придало сил. Он ухватился за верёвку покрепче и начал карабкаться. И чем выше поднимался, тем сильнее ощущал такую родную ему чакру. Уже оказавшись почти на поверхности, Наруто будто приобрёл крылья. Бесспорно, Хината сыграла в этом огромную роль, но не самую главную, ибо та принадлежала только одному-единственному человеку. И Наруто дал обещание, что всеми силами исправит то, что не смог исправить тогда, в далёком прошлом. И он был уверен, что всё закончится там же, где когда-то началось. — Да, много дел ты натворил, пока всё не осознал, — проговорил мужчина в пустоту своего кабинета, — многим доставил неприятности. И таких людей было бы больше, не успей я вовремя. Но, знаешь, — лёгкая улыбка появилась на его лице, — даже если бы тьма тебя полностью поглотила, я бы обязательно нашёл способ тебя спасти. Может, когда-то ты и был моим лучшим другом, но всё изменилось. Он сводил глаз со стены, точно видел там собеседника. Лишь тишина могла внимательно слушать, и Наруто воспользовался этим правом. Ему нужно было выговориться или же донести. — Саске, мне очень жаль, что я не смог спасти тебя раньше. Не смог уберечь от собственных необдуманных решений, от последствий, которые они за собой повлекли. Ты всё накапливал в себе боль, хранил глубоко внутри свои чувства. Как бы я хотел, чтобы хотя бы половина этой боли была тобой просто не испытана... Пауза. Наруто будто бы не знал, продолжать или же остановиться. Но тем не менее: — Знаешь, а ведь я даже скучал по тому ужасному обращению, которое всегда слетало с твоих уст вместо приветствия. Это неимоверно злило меня, но только в те моменты я мог наблюдать твои эмоции. Ты возводил стену вокруг себя все эти годы. Высокая и неприступная, она была почти достроена, ведь ненависть и злоба поглощали тебя всё больше с каждым днём. Ты думал, что за ней ты в безопасности, что никто не сможет через неё пробраться, но ты упустил две детали: во-первых, я — Узумаки Наруто, самый непредсказуемый шиноби Листа; во-вторых, я уже не один раз совершал набег на эту стену и однажды чуть было не разрушил её. У каждого укрепления есть слабое место. И знаешь, в чём парадокс? Ломая ограду по кирпичику, я не ощущал сопротивления. И тогда моё сердце ликовало. Неожиданно на лице Наруто появилась широкая улыбка. В выражении его глаз читались надежда и счастье, хоть взгляд всё так же был устремлён перед собой. — Слышишь, Саске? — начал мужчина шёпотом, преисполненным радости. — Я надеюсь, что и твоё сердце не окажет никакого сопротивления, ведь ты в моём уже давно. Тем временем тишину нарушил еле уловимый шорох ног о поверхность крыши. Он был сравним с шорохом листвы на ветру. И тихое «спасибо» утонуло в порыве этого ветра, и не дошло до ушей сидящего в своём кресле Хокаге, но дошло до самого его сердца.