Жрон

      Уже в комнате, когда я рассказал Финнигану как всё было на самом деле, он изумлённо присвистнул и по-новому на меня взглянул.       — Ну ты даёшь, дружище, — качнул недоверчиво головой. — Обалдеть.       Опёршись локтем о кровать, сказал, с уважением глядя на меня:       — А я-то думал, круче того, что ты устроил на чемпионате, не будет. Но такого не ожидал. Говоришь, уронил этих двоих? Блин, я бы и галеона не пожалел, чтобы увидеть рожу Малфоя в тот момент.       Я стоически вздохнул.       А Шимус мечтательно произнёс:       — Вот бы и мне этого сморчка белобрысого так шугануть, и жизнь, считай, прожита не зря.       — Угу, — я кашлянул. — Чтобы и тебя посчитали больным кровожадным ублюдком, который бросается на окружающих?       — Да ну, не преувеличивай, — самый отъявленный распиздяй Академии беспечно махнул рукой. — Ерунду болтают только некоторые, а большинство слизеринцев терпеть не может. Узнают, что белобрысый на это напросился, сами сливочного пива тебе поставят.       А я в который раз подивился фантазии наших девчонок: это же надо, то, как Драко отшатнулся от меня, принять за последствия удара. Правда и двигался я достаточно быстро, человек случайный мог просто и не успеть понять, что собственно происходит.       С тяжёлым вздохом я упал на кровать. Глупо как-то получилось, лишние пересуды привлекали нежелательное внимание к моей персоне. А папаша Малфоев из попечительского совета, как бы не пришлось опять в Мунго за справкой, что психически здоров, бегать.       Мда, тут я снова вспомнил Дафну. Сам удивился тому, как легко и быстро кусочек места в моём сердце отвоевала эта слизеринка. Ну точно, моё нафаршированное первостатейными подростковыми гормонами тело скорее всего и обеспечивает повышенную влюбчивость. Однако, тут я с некоторым удовольствием отметил, что на абы кого мой внутренний компас не реагирует. Что Гермиона, что Дафна были хоть и совершенно разными по типажу, но однозначно блистали на своих факультетах. Интересно, Герми согласится меня делить с другой девушкой?       А Финниган, завалившись на кровать, повернулся на бок, и, подперев голову, спросил, уставившись на меня:       — Что думаешь делать?       — Хрен его знает, — задумчиво ответил я. — Доказывать кому-то что-либо нет никакого желания. Единственно, не хотелось бы, чтоб от меня шарахаться в панике особо впечатлительные начали.       — Да-а-а, — протянул Шимус и надолго замолчал.       Я тоже, продолжая прикидывать, выйдет ли это всё мне боком или укладывается в статистическую погрешность на фоне моего сольного выступления на Турнире.       Вдруг от двери раздался тихий и такой знакомый голос:       — Рон…       Подняв голову, я посмотрел на Джинни, боясь увидеть в её глазах ушедший было страх, но там было только сочувствие и нежность, и я облегчённо выдохнул:       — Можем поговорить? — она спросила, участливо разглядывая мою валяющуюся тушку.       — Да, конечно, проходи, — я сел на кровати, похлопав по месту рядом с собой, приглашая.       Она подошла, села рядом, сложив ладошки на колени. Посмотрела на меня долгим взглядом, сказала, накрыв мою руку ладонью:       — Рон, ты же знаешь, что ты мой любимый брат, и я буду любить тебя, каким бы ты ни был.       — О, Боже… — я чуть не рассмеялся, представив, что она там себе напридумывала из рассказа девок о побоище, якобы устроенном мной, и закрыл лицо свободной рукой.       Мой товарищ, однако, сдерживаться нужным не посчитал, и от кровати ирландца послышался тихий смешок.       Джинни метнула туда уничтожающий взгляд, но тут же, смягчившись, снова посмотрела на меня:       — Просто скажи, то, что было у тебя с Малфоем, это правда? Не бойся, я тебя не осуждаю, просто хочу помочь.       Шимус хрюкнул и, уткнувшись в подушку, придушенно захрипел, а я метнул в него своей. Только этого углумка мне и не хватало сейчас.       Терпеливо повторил, как всё было, для сестры.       — Значит, ты не бросался на него? — заметно расслабившись, она отпустила мою руку и, поправив выбившуюся прядь, чуть улыбнулась.       — Нет конечно! Этим увальням хватило пары толчков, а Малфой сам от меня отпрыгнул, трус несчастный. Только и может, что из-за спин угрозами сыпать, — я улыбнулся в ответ.       Поднявшись, она нежно провела ладонью по моему плечу, разглаживая невидимые складки, сказала шутливо:       — Ну и хорошо. А то я уже было подумала, что в моём брате берсерк проснулся. Но теперь знаю, что он, оказывается, просто такой решительный и суровый, — она направилась к двери и, уже в проёме, сказала тихо, но так, что я услышал: — Пожалуй, мне это нравится.       Но это было ещё не всё.       Не успел Финниган закончить хихикать, тыкая в меня пальцем и повторяя: — У-у, страшный берсерк! — как к нам зашли мои братья.       И первое, что я услышал, это сказанное прямо от порога Фредом:       — Рон, ты даёшь!       А Джордж добавил, сложив руки на груди:       — Нам говорил доктор, что поведение может измениться, но чтобы так...       Садиться на мою кровать они не стали, сели на соседнюю.       Шимус, предвкушая ещё один спектакль, теперь уже в исполнении близнецов, устроился поудобнее и достал откуда-то банку с тянучками.       — Больше слушайте, — фыркнул я. — Больно надо об Малфоя руки марать.       И рассказал эту историю в третий раз.       Выслушав меня и поверив, потому что, как сказал Джордж, после Турнира они уже ничему не удивляются, они сочувственно похлопали меня по плечам. Сказали на прощанье:       — Да, теперь тебя точно будут звать Бешеным Роном, — они, переглянувшись, расхохотались. — Уж мы гарантируем!       — Блин! — рявкнул я. — Не смейте!       Но близнецы только ещё сильнее расхохотались и, тряся головами, вышли вон.       — Классные у тебя братья, — резюмировал Шимус, с аппетитом пожирая очередную тянучку. — Но спиной к ним я бы не поворачивался.       — Иди ты, — я снова обнял матрас.       Как бы не пришлось заново пересматривать и составлять планы, учитывая возможность ухудшения ко мне отношения на факультете. Мать-перемать. Занесло же этих малолеток именно в тот коридор, где мы разбирались с белобрысиком.

***

      На следующее утро мы с Финниганом, позёвывая, плелись в сторону класса зельеварения. Первый учебный день как-никак.       А вообще, было чуточку странно. Словно снова попал в школу. Хотя почему словно. Попал, правда, в магическую. Но было непривычно снова оказаться в потоке галдящих, что-то обсуждающих, смеющихся детей, заходящих в классы, выходящих из них, кого-то догоняющих, от кого-то убегающих.       Если прикинуть с арифметикой, то в среднем на курсе с одного факультета училось порядка пятнадцати человек. Итого шестьдесят на курс, и четыреста двадцать на весь Хогвартс. Приличная толпа. Тем более, здесь не было разделения на смены, все курсы начинали учёбу с восьми утра. Правда, старшие курсы почти не пересекались с младшими, поэтому я не видел в толпе учеников сильно старше и сильно младше себя.       Логово Снейпа было в подвалах, навевающих уныние облицовкой из блестящего чёрного камня, странным образом отражавшего свет магических светильников, словно бы вытягивая коридоры в длину.       Класс был открыт, гостеприимно распахнутая дверь словно приглашала вовнутрь. А оклад из резных барельефов с гротескными оскаленными мордами как бы говорил: «Оставь надежду всяк сюда входящий».       Решительно переступив через порог, я огляделся. Несмотря на некоторую корректировку планов, я собирался придерживаться основных положений и серьёзно налечь на зельеварение. Тем более, как мне казалось, ничего, кроме усидчивости и внимания оно не требовало. Знай себе соблюдай рецепт.       То, как сильно я ошибался, показали практические занятия, но это было потом, сейчас же я был полон сдержанного оптимизма. Плюс, крайне интересно было посмотреть на «Ужас подземелья», дважды шпиона, предателя и просто хорошего мага, Северуса Снейпа. Нежно обожаемого фанатками в возрасте от тринадцати и до тридцати лет.       Слизеринская половина, а кстати, почему два непримиримых факультета сидят вместе, мне было не совсем понятно, уже дисциплинированно сидела за партами, раскрыв учебники. Ну да, опаздывать на урок своего декана — это явно не комильфо.       Половина грифов тоже присутствовала, из числа наиболее ответственных. Герми, к слову, была тоже здесь, а вот её спутники по трио пока отсутствовали.       Несколько взглядов задержалось на мне, но слизеринцы смотрели хоть и настороженно, но не делали большие глаза, как грифы. Единственно, Драко поглядывал зло и в то же время с опаской. Похоже, слухи о состоявшемся между мной и блондинчиком конфликте дальше «красно-золотого» факультета пока не пошли.       — Пошли, чё стоишь, — нетерпеливо дёрнул меня за плечо Шимус. Последовав за ним, я не удивился, когда мы плотно оккупировали «камчатку». А где ещё нам было быть, собственно. Раздолбаю и лоботрясу. Не удивлюсь, если и Поттер с Лонгботтомом обнаружатся по соседству. Они тоже особым усердием и талантами в зельях не блистали, судя по канону.       Заняв парту, я достал учебник, а Финниган тут же упал на руки и захрапел. С тоской вглядевшись в сидящих так далеко впереди Гермиону и Дафну, принялся рассеяно листать толстую книгу с плотными страницами, покрытыми мелким печатным шрифтом.       Пока я изучал вступление, в класс, заполошно дыша, как от сильного бега, ввалились наш дорогой избранный и не менее дорогой кандидат в избранные. От стола Гермионы послышалось ядовитое шипение, но Гарри, скорчив виноватую рожу, бегом протащил за собой Невилла и плюхнулся на соседнюю с нами парту. И снова я, как всегда, оказался прав.       Гм.       Тут на память пришли несколько моих недавних фэйлов, и я исправился с «как всегда» на «достаточно часто».       — Фух, — выдохнул Поттер, утерев выступивший пот и откинувшись на спинку казённого стула. — Успели.       — Да, Гарри, — вторил ему Невилл. — Ещё одно опоздание, и этот гад точно напишет бабушке. Представляешь, что будет, если её сюда вызовут.       Невилл натурально вздрогнул, и двумя перстами начертил перед собой в воздухе пентаграмму, бормоча что-то вроде: — Во имя Мерлина, Основателей и Великой Магии.       Тут, вдруг, тихо звякнули склянки в шкафу у стены, и в мгновенно возникшей тишине, в класс влетел огромной чёрной летучей мышью декан Слизерина. Окинул хищным взором учеников, пронёсся между рядов, хлестнув полами мантии по лицам неудачников, оказавшихся с краю, и остановился возле учительского стола.       — О, да, — тихим, но полным сильных, завораживающих обертонов голосом, начал он. — Ещё один год с такими бездарями как вы. Ещё один год впустую. Только некоторые, — он бросил короткий взгляд на своего крестника, — могут подняться над серой массой, но, к сожалению, учить мне приходится всех. Даже тех, чей мозг и руки совершенно не приспособлены к этому удивительнейшему искусству, — и его полный презрения взгляд прошёлся по нашим с Поттером двум партам.       Остановившись на мне, его глаза вдруг вспыхнули, и он, саркастически хмыкнув, объявил во всеуслышанье:        — Наша новая знаменитость, если верить газетам. Вторая на этом потоке. И конечно же, Гриффиндор — факультет, чьи ученики отличаются особенным «героизмом».       Причём последнее слово он произнёс так, что все сразу поняли, что под героизмом он имел в виду идиотизм.       — Встаньте, мистер Уизли. Покажитесь всем, возможно, о ваших подвигах в курсе не все сидящие тут.       Я встал, а куда деваться. Снейп издевался виртуозно, надо признать. И, похоже, семейку мою он «любил» немногим меньше Поттера. Хотя проглядывало в его взгляде и что-то странное, тень сомнения, что ли. Но менее язвительным он от этого не становился. И да, сегодня я решил стоически терпеть и воли языку не давать. Хватит с меня пока и тех проблем, что есть, новую головную боль зарабатывать не хотелось.       — Наш новый герой, второй «мальчик, который выжил», — от переполненного сарказмом голоса хотелось скукожиться и спрятаться под парту, но я терпел, держа на лице непроницаемое выражение.       — Расскажите нам, как вы так, как простой магл, ножом зарезали жуткого Пожирателя? — по тону, каким он это произнёс, я понял, что личность убитого ему известна, что тот — недоучившийся неудачник. — И где же была ваша палочка? Вы же, в первую очередь, волшебник.       — Я её потерял, сэр, — сказал я смиренно.       — В этом весь Гриффиндор… — иронично дёрнув бровью, Снейп всё же не стал больше выяснять подробности, но не преминул сказать о другом. — Надеюсь, вы не думаете, что ваша, гм, новая «слава», даст какие-то поблажки на уроке?       — Нет, сэр. Никоим образом. Я бы, наоборот, хотел больше внимания уделить данной дисциплине.       — Я просто не верю своим ушам, — Снейп сложил руки на груди и присел на краешек своего стола. — Уизли хочет учиться.       — Да, сэр, — тут я всё-таки решился на безумный шаг, в успех которого не верил, но гриффиндорская наглость не дала смолчать. — Ещё я бы хотел попросить у вас отдельных занятий…       Вот тут обалдели все. В почти осязаемой тишине, раскатом грома прозвучал звон металлической ложки, выпавшей у кого-то из слизеринцев из рук. Даже сам местный Бэтмен не нашёл сходу, что мне на это ответить.       Спустя минуту напряжённого молчания, под выпученными взглядами остальных, Снейп отмер. Растянув губы в тонкой улыбке, спросил ядовито:       — И для чего же эти занятия вам понадобились?       А я браво отрапортовал:       — Хочу быть аврором, сэр. А без хорошей оценки по зельям в Аврорат не берут.       — Лучше дочь проститутка, чем сын аврор, — тихо, но так, что все услышали, прошептал Драко. И что удивительно, эта немудрёная шутка сняла ступор с класса, все как-то расслабились, а в слизеринском кругу послышались хохотки. И только Поттер уставился на меня неверяще, поражённый до глубины души.       А я внутренне злобно захохотал. Что, герой шрамоносный? Мечтал о работе аврором, а про требования к кандидатам узнать не удосужился? Будешь теперь знать.       — Не просто, хорошей, — Снейп тоже заметил реакцию Поттера и не преминул побольнее надавить. — Отличной и только отличной.       — Вот поэтому, сэр, я и прошу дополнительных занятий.       — А с чего вы решили, что я их вам дам? — он уже обрёл пошатнувшуюся было уверенность, и, оседлав любимого конька, начал выставлять требования. — Дополнительные занятия возможны только для тех, кто полностью усвоил материал даваемый на общих занятиях, иначе с таким учеником заниматься нет никакого смысла. А у вас, мистер Уизли, за прошлые три курса, я не то что «Отлично», я и «Выше ожидаемого» не помню.       — Сэр, я подтяну, сэр, — продолжил я изображать готовность и уверенность в своих силах.       А бессменный преподаватель зельеварения вдруг заулыбался, словно вспомнил хорошую шутку, и небрежно соскочив со стола, произнёс:       — Ну вот, как пересдадите мне предыдущие три курса на «Отлично», тогда и поговорим, — и в глазах его засветилось торжество.       Это был подлый удар. Нет, я, собственно, и сам собирался проштудировать материал за прошлые курсы, но вот учить их для сдачи на высший балл в моих планах не было.       Хохотки побежали по классу с новой силой. Ежу было понятно, что это просто нереально сделать, ведь текущую загрузку тоже никто не отменял.       Небрежным жестом усадив меня на место, Снейп махнул палочкой в сторону доски, на которой начал проступать рецепт.       — Сегодня темой занятия будет зелье ночного взгляда. Крайне полезное в тёмное время суток. Особенно, — он покосился на меня, — для авроров.       — Но сначала, мистер Поттер, напомните нам основные меры безопасности и подготовки к работе с зельями…