Чёрная маска

      Пятеро мужчин стояли в гримёрной Тацу Хо и в недоумении смотрели друг на друга.       Рэн будто застыл на месте, глядя в одну точку.       Как такое могло случиться? Кто?..       — Расскажи всё по порядку, — рука Такарады опустилась на его плечо.       — Я… — Цуруга набрал в грудь побольше воздуха. — Я остался, чтобы досмотреть конкурс. Заметил официантку и попросил её отнести два бокала шампанского в гримёрную Тацу. Думал, выпить за удачный танец… — он зачесал назад тёмные волосы.       — Нужно вызвать полицию, — вмешался доктор.       — Не стоит придавать дело большой огласке, — отозвался Лори.       — И вы собираетесь это так оставить?! — всплеснул руками Шотаро.       — У меня есть знакомый следователь, — продолжил Президент. — Он не станет раздувать шумиху, но выяснит, чьих это рук дело. Яширо-кун, позвони Сакамото-сану. Объясни ему всё. А мне нужно вернуться к гостям, пока не заподозрили неладное.       — Надо как-то объяснить отсутствие одной из пар и утихомирить публику, когда они поймут, что Цуруга Рэн и Тацу Хо выбыли из игры, — заметил Яширо, набирая номер следователя.       — В этом я рассчитывал на помощь Фувы-куна.       — На мою? — удивился Шо, немного поостыв. Чем он мог помочь в данной ситуации? И как все они могут думать о чём-то, кроме Тацу?       — Скажем, что Тацу-сан не здоровится и Цуруга-кун, как истинный кавалер, повёз её домой.       У Юкихито зазвонил телефон:       — Это скорая, — сообщил он.       — Пусть подъедет с чёрного хода, — велел Такарада и снова взглянул на Шотаро. — И в качестве извинений за своё отсутствие Тацу-сан попросила выступить у нас на вечере своего хорошего друга Фуву Шо. И ты, Фува-кун, споёшь нам несколько своих песен.       — Без музыкантов и инструментов?       — Инструменты будут. Музыкантов мы тебе найдём. Или же можешь пригласить своих. Конкурс танцев только закончился, голосование едва началось. У нас есть около часа, чтобы всё подготовить. Что скажешь, Фува-кун? Уверен, Тацу-сан будет тебе благодарна.       Шотаро немного помолчал, а затем кивнул.       — Тогда приступим.       — Скорая уже здесь, — сообщил Яширо.       — Цуруга-кун, отнеси её к машине, — попросил Президент, хотя мог этого и не делать — Рэн уже бережно взял Кёко на руки. — Ватанабэ-сэнсэй, спасибо вам за всё, — обратился к доктору.       — Я буду сопровождать Хо-сан и займусь её лечением. Моя клиника находится всего в полутора километре отсюда. Я предупрежу персонал, и мы тут же начнём обследование.       — Ещё раз спасибо, — поклонился Лори. — Фува-кун, Яширо-кун, за мной. Удачи, — хлопнул по плечу Рэна.       Цуруга кивнул и направился прочь из гримёрной вслед за Ватанабэ-сэнсэем, неся на руках Могами. Шотаро ещё раз взглянул на безмятежное лицо Тацу и застыл. Неожиданная мысль пронзила сознание: Не может быть… Это… Кёко?..       Кёко с трудом открыла глаза. Ощущение было такое, будто её вывернули наизнанку, а затем вернули в первоначальное состояние. Жутко болело горло и ниже. Где-то внутри. Она лежала в небольшой комнате с белыми стенами, яркими лампами и большими окнами. Как она здесь оказалась?       — Хавала богам, — Могами услышала голос сэмпай и опустила взгляд.       — Цуруга-сан… — прохрипела пересохшим горлом, — где мы? Что происходит?       — Мы в больнице, — он мягко погладил её по рыжей голове. — Уже всё позади, — нежно улыбнулся.       — Но что случилось? — её взгляд был полон недоумения. — Я помню, как говорила с Шо, а потом… ничего.       Рэн задумался: стоит ли рассказывать ей о покушении? Догадка Ватанабэ-сэнсэя подтвердилась — Кёко действительно хотели отравить. Может, не стоит её волновать?.. Но он не может так с ней поступить. Нельзя скрывать от неё правду. Тем более такую.       — Тебя хотели отравить. Яд был в шампанском. Ты выпила его и потеряла сознание, — сказал Цуруга, наблюдая за реакцией Могами.       — Отравить? Меня? — она не была напугана, скорее потрясена.       — Думаю, всё же Тацу Хо, но сути это не меняет.       — Тацу? Да… она не подарок. Но… кто мог это сделать?       — Мы пока не знаем. Такарада подключил знакомого следователя. Они выяснят, кто это был.       — Но… раз я здесь, тайна Тацу раскрыта? — теперь Могами отчётливо ощущала страх. — Что теперь будет?       — Не волнуйся. Никто ничего не знает. Кроме Ванатабэ-сэнсэя. Мы не могли от него это скрыть.       — Конечно-конечно… — пролепетала Кёко и попыталась сесть в кровати.       — Не напрягайся, ты ещё слаба, — обеспокоился Рэн, помогая ей.       — Долго я здесь пробуду? Что со съёмками? — она уставилась на сэмпая в ожидании ответа.       — Съёмки отложили до твоего выздоровления. Доктор сказал, что, если не возникнет никаких осложнений, недели через две ты сможешь вернуться к работе.       — Ясно, — разочарованно вздохнула Кёко.       — Могло быть и хуже.       — Я могла умереть?       Вот кретин! Зачем ты только это сказал? — пришла в голову Цуруги запоздалая мысль. — Но раз начал, придётся договаривать.       — В намерениях отравителя сомневаться не приходится. Яд был очень сильный.       — Вы говорите, яд был в шампанском, — встрепенулась Кёко. — Шо! Он ведь не пил его? С ним всё в порядке?       — Фува-сан в норме, — разумом Рэн всё понимал, но вспыхнувшей ревности не было до него дела. Она никогда не прислушивалась к голосу рассудка. — Что произошло между вами? Он сказал… вы целовались. Снова? — спросил Цуруга и тут же возненавидел себя. Зачем он это сказал? Сейчас не время выяснить отношения!       — Да… — Кёко отвела от сэмпая глаза. — Его поцеловала Тацу. Но я ведь уже говорила, — снова взглянула на Цуругу, — эта часть плана, только и всего.       Рэн смотрел на неё со странным выражением. Могами никак не могла понять, что же оно означает.       — Вы меня накажете?       — Возможно.       — Но, Цуруга-сан, я… я поступила скверно, нельзя же…       — Ты ещё слаба, — Рэн дотронулся до её щеки, и Кёко тут же смолкла. — Мы обязательно вернёмся к этому, когда тебе станет лучше. Может, ты чего-нибудь хочешь?       — Я хочу домой, — жалобно простонала она. — Мы можем уехать отсюда? — с мольбой посмотрела на сэмпая. — Не люблю больницы.       — Я поговорю с Ватанабэ-сэнсэем. Что-нибудь ещё?       — Я есть хочу…       Не прошло и получаса, а перед Кёко на подносе уже стояла тарелка ароматного куриного бульона.       — Мама готовила его, когда я болел, — пояснил Цуруга, стоило Могами опустить в него ложку. — И доктор сказал, что это пока всё, что тебе можно. Нельзя нагружать желудок.       — Хорошо, — кивнула она, глядя на бульон.       — Не волнуйся, не я его готовил, — усмехнулся Рэн, наблюдая за реакцией Кёко — она тоже улыбалась.       — Я просто подумала, — изменилась в лице, — кто же так сильно ненавидит Тацу, что хочет её смерти? Откуда взялось то шампанское?       — Я попросил официантку принести его тебе. Думал, мы выпьем его вместе… — признался Рэн.       Глаза Кёко расширились от ужаса, сердце бешено заколотилось, по телу побежали мурашки.       — Вы тоже могли пострадать, — выдохнула Могами и закрыла лицо руками. — Вы могли выпить его вместе со мной и…       — Могами-сан, — Рэн подался к ней, в порыве её успокоить, но Кёко не слушала.       — Это же чудовищно! — выкрикнула она. — Бокала было два… Яд был в обоих?       — Только в том, что ты выпила.       — А если бы он достался вам? — Кёко схватила Рэна за руку. Сжала. — Если бы вас отравили?       — Не думай об этом, — попытался успокоить Рэн, гладя Кёко по голове. — Всё уже позади.       — А если этот человек повторит попытку? — не унималась она. — Если в следующий раз пострадаете вы? — её голос дрожал, а глаза наполнились слезами. — Я никогда себе это не прощу, что из-за меня…       Рэн не знал, что ему ещё сказать, как убедить, чтобы Кёко не волновалась. Сейчас слова будут бесполезны, — понял он и подался вперёд. Он поцеловал её легко и нежно, но ощутив, как девушка обмякла, осмелел. Желание растекалось по телу со жгучей силой. Цуруге стоило невероятных трудов, чтобы не сорвать с Кёко одеяло и не овладеть ей прямо на больничной койке. Её чуть не отравили, — мысленно одёрнул себя Рэн, но не оторвался от Могами.       Он дал Кёко глотнуть воздуха, едва не опрокинув тарелку с бульоном — лишь стук ложки о жестяную миску напомнил о незавершённой трапезе.       — Ну? Успокоилась немного? — мягко спросил Цуруга, убирая за ухо рыжею прядку, и улыбнулся.       — Да, — смущённо отозвалась она.       — Вот и хорошо. Ешь и ни о чём не волнуйся. Я разыщу Ватанабэ-сэнсэя и спрошу, можно ли забрать тебя домой.       — Хорошо, — благодарно кивнула Могами.       Ватанабэ-сэнсэй прописал Кёко покой и строгую диету и отпустил домой. Она была несказанно рада, когда Рэн привёз её на квартиру — в стенах, которые уже успели стать родными, стало намного легче.       Когда Цуруга убедился, что все жалюзи закрыты, Могами стянула парик и тёмные очки и направилась в спальню, чтобы переодеться.       — Могами-сан, — неуверенно заговорил Рэн, остановившись у двери в комнату, и облокотился спиной о прилегающую стену, — я… не хотел бы оставлять тебя одну. После того, что произошло, мне будет спокойнее, если я останусь сегодня здесь. На ночь.       Кёко замерла, стянув платье. Странно, — подумала она, — репетируя, мы занимаемся сексом, но спим почти всегда порознь…       Рэн продолжил, не дождавшись ответа:       — Я не стану тебя беспокоить. Лягу на диване. И ты сможешь меня позвать, если тебе что-то понадобится. Что угодно, — закончил он и вздрогнул от неожиданности, когда Кёко показалась в дверях спальни.       — Не стоит, Цуруга-сан, — начала она и заметила, как плечи Рэна поникли. — Спать на диване, когда здесь такая большая двуспальная кровать.       — Ты уверена? — Могами встретилась с его пронзительным взглядом.       Кёко едва не покраснела, но справилась с эмоциями. Сегодня она чуть не умерла. Пора бы ей задуматься о некоторых вещах. Давно пора. Но лучше поздно, чем никогда. Возможно, настал тот самый момент, когда они смогут стать ближе? Возможно, настало время открыть своё сердце. Цуруге Рэну. Или хотя бы попытаться.       — Да. Уверена, — мягко улыбнулась.       — Тогда отправляйся в постель, а я принесу тебе всё, что потребуется, — велел сэмпай.       — Сначала я бы хотела принять душ. С вами, Цуруга-сан… — Рэн невольно сглотнул. — Боюсь, самой мне не справиться.       Это было похоже на дешёвую манипуляцию. Кёко и сама это прекрасно понимала и не испытывала иллюзий, что для сэмпая это останется тайной.       Рэн же, в свою очередь, волновался, что не сможет спокойно смотреть на обнажённую кохай. Прикасаться не прикасаясь… Однажды они уже принимали ванну вместе. В тот день он потерял над собой контроль, но Кёко не рассердилась. Она дала ему ещё один шанс, и он должен оправдать её доверие. Но каждый раз, когда Цуруга представлял Кёко обнажённой, желание овладевало им так же стремительно, как если бы он с разбега прыгнул в холодную воду. А если к его возбуждению приплеталась ревность, то он и вовсе переставал быть похож на себя самого.       — Цуруга-сан, — позвала Могами, вырывая сэмпая из раздумий. — Вы поможете мне?       — Конечно, Могами-сан.       Рэн старался контролировать себя и сохранять хладнокровие, пока Кёко раздевалась перед ним. Пока он натирал её мыльной мочалкой. Пока смывал пену с её груди и бёдер. Но у него плохо получалось — с каждым движением, его член становился всё больше и больше.       Кёко обернулась к сэмпаю и почувствовала, как что-то упёрлось ей в живот. Она знала что.       — Цуруга-сан… — позвала тихо и виновато.       — Прости, Могами-сан, я не хотел… я… — он замолчал, когда она коснулась ладонью его живота. — Могами-сан?       — Я боюсь, что недооценила вас… что… ошиблась с подарком.       — С подарком?       — Ко Дню святого Валентина.       — Но… ты подарила мне шоколадные наручники, — припомнил Рэн.       — Это Тацу подарила вам шоколадные наручники. Я же ещё не вручила вам свой подарок, — Могами подняла на сэмпая замутнённые глаза.       — Тогда мне не терпится его увидеть, — мягко улыбнулся Цуруга.       Что же это за подарок такой? — озадачился Рэн. — И что Кёко имела в виду, когда сказала, что недооценила меня?       Они вышли из ванной комнаты, обёрнутые полотенцами, и Кёко снова повела Рэна в спальню. Достала из тумбочки небольшую красную коробочку с бантиком на крышке и вручила Цуруге:       — С Днём святого Валентина, Цуруга-сан, — поздравила, немного смутившись, и присела на кровать в ожидании, когда сэмпай откроет подарок.       Он не заставил её долго ждать и снял верхнюю крышку. Мизинец подцепил что-то маленькое и красное, дугообразной формы.       — Что это? — выразительно поинтересовался Рэн, приподняв бровь.       — Ваш подарок, сэмпай, — неуверенно проговорила Кёко, растерявшись под насмешливым взглядом.       — Очень интересно, — почти промурлыкал Рэн, наслаждаясь её реакцией.       Заметив это, Кёко решила: она ни за что ему не уступит.       — Примерите?