***
Монитор ноутбука погасает, а я устало откидываюсь на спинку стула, потерая переносицу. Провести выходной в компании ноутбука и отчетов просто предел мечтаний! Но что ещё делать практикантке на испытательном сроке, для которой просто счастье, что сразу после института взяли в относительно престижную фирму. 18:33. — Я сегодня быстро. — хмыкаю про себя, вставая с насиженного места. Нужно уже идти готовить этому кролику, которого я, кстати, не видела с обеда. Неужели ушёл куда-то? Нет. Он всегда в подробностях рассказывает куда собирается пойти и с кем. Даже иногда говорит мне про девушек, с которыми идёт якобы на свидание, чтобы вызвать признаки ревности, а сам сидит во дворе на лавочке или играет в компьютерные игры в интернет-кафе. Но сейчас по всей квартире тихо. Медленно подхожу к комнате мальца, тихо приоткрывая дверь. Школьник лежит на кровати и что-то печатает в телефоне. — Чем занимаешься? — вхожу я в комнату, в которой раньше жила моя подруга, но потом переехала к своему парню. — Ай, да так, с девушкой переписываюсь— пытается выглядеть правдоподобным и… крутым? — Хм, ясно. — хмыкаю я, усаживаясь рядом с младшим. — И… что? Ты ничего не скажешь. — глядит на меня этот ребёнок, с нотками грусти в голосе. Но почему во взгляде я вижу пошлость? Или мне уже окончательно крышу снесло от недотраха? Я прекрасно понимаю, что мальчик пытается играть со мной, поэтому совершенно не реагирую на этого провокатора, оставаясь холодной нуной. — А что я должна сказать? — встаю с кровати и иду к двери. — Тебе совсем на меня всё равно? — скорее констатировал, чем спросил Чонгук. Сейчас он точно напоминает ребёнка. — Ну и ладно. Значит сегодня я буду ночевать у подруги, не жди меня. — Гук подходит к шкафу, начиная снимать домашнюю футболку, и пытается натянуть толстовку, как я выхватываю её из рук толкая мелкого в сторону кровати. Он ошарашено смотрит на меня, пока я укладываю его на лопатки, садясь на бедра парня. — Ты решил поиграть с нуной? — дерзко смотрю в удивленные глаза. — Нельзя злить нуну. — шепчу на ухо, прикусывая мочку. Всё! Сдаюсь! Прекрасное тело и два месяца воздержания взяли своё! Сейчас я оттрахаю этого малыша и срать я хотела на закон и нормы приличия! — Нуна, ах… — срывается с губ Чона, когда языком веду дорожку от уха до ключиц; прикусываю кожу, оставляя бордовые засосы; руками рисую невидимые узоры на кубиках парня, пока язык ласкает шею. Сегодня я отомщу за все испорченные нервы, за все намеки, за бессонные ночи, проведенные в фантазиях, которые сейчас воплощу в жизнь. Нависаю сверху, расставляя руки по обе стороны головы парня. — У тебя ведь уже был секс. — констатирую я, получая кивок. — Но с такой же неопытной девственницей, как и ты. — снова кивок. — И ты решил, что если ты смог затащить её в постель, у тебя получится и с нуной тягаться. — неуверенно кивает, отводя глаза. Склоняюсь к уху и шепчу. — Наивный ребёнок. — сейчас это не звучит так дико и ужасно, как все эти два месяца. Сейчас я хочу доказать, кто тут главный и что зря он со мной связался. Впиваюсь в желанные губы, что снились мне на протяжении двух месяцев, мужские руки неуверенно приобнимают талию, прижимаясь ближе. Просовываю язык в чужой рот, покусываю нижнюю губу и снова целую. Это будет лучший поцелуй в его жизни. Это будет лучший секс… Отрываюсь от губ и веду дорожку до живота. Поочередно целую каждый кубик, спускаясь ниже. Руки гладят мускулистые плечи и грудь, пока их хозяин тихо стонет от каждого моего движения. Звеню пряжкой ремня, смотря в немного испуганные глаза. Да-да, мальчик, ты всё правильно понял… Расстегиваю ширинку, приспуская черные джинсы вместе с бельем. Не разрывая зрительного контакта, склоняюсь к стоящему члену, целуя головку. Чонгук блаженно прикрывает глаза, откидывая голову на матрац. Провожу рукой по всей длине, вбираю в рот кончик. Полустон срывается с мужских губ. Глотаю глубже, орудуя языком. Опять слышу стон. Помогая себе рукой, начинаю активно сосать ствол, не пропуская ни одной венки. То глотая до самого основания, то почти выпуская из рта налитый член, продолжая гладить рукой, я слышу мелодичные стоны парня. Ну что, Чон Чонгук, ты понял, кто здесь главный? Мой рот доставляет мальцу неописуемое удовольствие, заставляя звездочки летать перед глазами. Чувствую, как Чонгук почти подходит к пику и… останавливаюсь? Глаза Чона непонимающе смотрят на меня, а я лишь ухмыляюсь. Стягиваю с себя домашний свитер, под которым ничего нет. Голодными глазами пожирает меня Чонгук, пока я снимаю спортивные шортики вместе с кружевным бельем. Голая нависаю над парнем и целую в губы. Беру мужскую руку и кладу себе на грудь. — Ты знаешь что делать. — шепчу я, получая неуверенный кивок. Через секунду горячий рот обхватывает горошину соска, посасывая его. Неумело, но уверенно ласкает мою грудь, доставляя мне удовольствие. Красивые пальцы сжимают окружности, а горячий рот Чонгука то посасывает, то нежно прикусывает соски поочередно. Снова откидываю парня на спину. Упираюсь руками о грудь, начиная насаживаться на член. Протяжный стон обоих наполняет комнату. Целую губы, шею, ключицы, пока сильные руки сжимают талию, спускаясь к бедрам. Около часа комната наполнена стонами, скрипом кровати, сбитым дыханием и пошлыми шлепками. Слишком пошло, слишком желанно. Для обоих. Под конец скачу на Чонгуке с бешеным ритмом, доводя нас до пика. С протяжным стоном опускаюсь к мальцу на грудь. Сильные руки прижимают поддатливое тело ещё ближе, а губы целуют макушку. — Я люблю тебя, нуна. — слышу, перед тем, как провалиться в сон…Часть 1
7 ноября 2016 г. в 17:09
— Нуна, я кушать хочу! — послышался голос с гостиной, а я была готова убить его обладателя.
Два месяца. 8 недель. 60 дней. Ровно столько у меня в квартире живёт сынок маминой подруги, приехавший покорять столицу и обосновавшийся у меня. И вроде всё нормально: малец ходит в школу, старается учиться, допоздна не гуляет, девушек не водит, не пьёт, не курит. Но ведь не может быть всё так гладко…
Вот и сейчас, этот, казалось бы, маленький невинный мальчик заходит в мою комнату, а я с ужасом обнаруживаю, что ребёнок то без майки, а оголенное тело совсем не детское, и если ещё прибавить отсутствие половой жизни в течении всех этих двух месяцев, то просто хочется отправиться по очередному кольцу ада, а низ живота болезненно заныть…
Я поворачиваюсь к ноутбуку, глотая ком в горле и притворяюсь, что разбираю бумаги. Мне, блин, работать надо, а он тут голый ходит!
— Нуна~, я голоден. — хнычет мелкий, строя гримасу. Сейчас он напоминает ребенка лет семи.
— Я работаю. — холодно отвечаю я, сжимая бумаги, когда этот чертенок подходит ближе, почти касаясь оголенным торсом меня. Боже, дай мне сил.
— Ну, нунаааа — протягивает этот засранец, а я готова удушить его. — Тебе тоже нужно отдохнуть, ты с самого утра сидишь. — включает заботливого мальчика Чонгук (так зовут эту падлу), забирая из моих рук бумаги. Голова невольно поднимается, смотря на лицо парня. Сейчас оно выглядит таким детским и наивным, что кажется, будто он и впрямь малыш, но стоит опустить взгляд хотя бы на шею, как ладони начинают потеть, низ живота ныть, а в голове всплывать картинки из немецких фильмов для взрослых.
Я послушно разжимаю руки, позволяя годовому отчёту оказаться на столе, а сама шагаю по направлению к кухне. Малыш довольно улыбается и идёт следом.
Достаю из шкафчика рис, ставлю вариться. Беру куриную грудку и нарезаю её мелкими кусочками.
Из кухни вижу, как Чонгук играет в приставку, хмурясь и внимательно всматриваясь в экран телевизора. Сейчас он такой ребёнок.
Айщ, как же это ненормально, что почти каждую ночь мне снятся пошлые сны с этим дитём. Нет, ну правда! Он ведь ещё так невинен, когда играет в приставку, по-детски радуясь победам; когда сопит у меня на коленках, во время просмотра очередного анимэ, выбранного им; когда сосредоточенно пытается делать уроки, но всё равно отвлекается на всё подряд, чтобы только не писать упражнения и не зубрить формулы; когда весело встречает меня, уставшую после работы, нежно целует в щёку и кормит заваренным раменом, а после бережно укладывает в кровать, если я опять усну за рабочим столом. В такие моменты мне до одури стыдно, что за эти два месяца я успела пройти у себя в голове всю Камасутру с его участием, а поведением не раз обидеть малыша, лишь бы поменьше с ним контактировать.
Не заметив, как серебристое лезвия ножа коснулось моего пальца, рассекая тонкую кожу, я вскрикнула, почувствовав неприятную боль, пока красная жидкость растекалась по фаланге указательного пальца. Я, как завороженная, смотрела на пурпурные капельки, сочащиеся из пореза.
— Нуна, ты кричала? — взволновано сказал Чонгук с гостиной и зашагал сюда. — Нуна, ты порезалась!? — скорее констатировал, нежели спросил малец, начиная рыскать в полках в поиске аптечки.
— Ничего страшного. — слегка улыбнулась я, пытаясь спрятать порезанный палец от удивленных глаз парня за спиной. Но мальчишка ничего не ответил, а только взял мою руку в свои широкие ладони, поднеся кисть к своему лицу, и засунул кровоточащий палец к себе в рот, обсасывая фаланги. Я удивленно уставилась на Чона, но ничего не сказала.
Спустя 10 минут на моём пальце красовался яркий пластырь с Пикачу, а школьник аккуратно гладил руку, проверяя нет ли ещё царапин.
— Чонгук, всё хорошо. Это лишь небольшой порез. — пытаясь не растаять от действий младшего, как можно холодней сказала я, вставая со стула и возвращаясь к готовке.