Мир без границ

      Пролистывая новостную ленту в соцсетях, я каждый день наталкиваюсь на жалобы, связанные с семьёй, работой, отношениями. Удивительно, вокруг тысячи недовольных жизнью людей. Подростки мечтают повзрослеть, стать самостоятельными, зрелые обитатели Всемирной паутины сетуют на быт и скуку рабочих будней, влюблённые жалуются на невнимательность со стороны второй половинки. И всё это выглядит настолько удручающе, что я решила поделиться с окружающими одной историей из своей жизни. Ради эксперимента, представлю себя писательницей и не расскажу в трёх словах о важном, а покажу, дам прочувствовать каждый отпечатанный в памяти момент.       И начну я немного издали.       Рассуждая о взрослении с высоты прожитых лет, а мне всего-то тридцать, я выделила одно фундаментальное, но ошибочное убеждение юности. В старом дневнике, даже нашла его чёткую формулировку:       «Скорее бы повзрослеть. Выучусь, найду работу, перееду и буду делать всё, что захочу».       Наивное суждение, вбитое в подкорку ребёнка стараниями общества в целом и матери в частности: «Вырастешь и делай что хочешь!» И маму можно понять, она растила меня одна, пахала на двух, а временами и на трёх работах и никогда не позволяла расслабиться, честно желая лучшей жизни чем у неё.       Спасибо мам. Люблю тебя, но надеюсь ты не будешь это читать. Никогда.       Но так или иначе, треть жизни ушла на стремление к самостоятельности, лишившей меня детства и юношеских развлечений. В институте, пока однокурсники развлекались, я стажировалась в фирме, где сейчас и работаю. В итоге есть должность, но нет друзей, а пресловутое: «всё что захочу», как выяснилось — ложь. Взрослый мир оказался ещё более ограниченным: законами общества и морали, предубеждениями и штампами. Но мне грех жаловаться на жизнь, поэтому лучше не буду.       Пока писала это маленькое вступление, я решилась на действительно откровенный разговор с вами, дорогие читатели и на этой ноте прошу всех, кому не стукнуло восемнадцать, закрыть вкладку браузера и заняться иными делами. А если вдруг когда-то моя «исповедь» будет напечатана, (ну можно же помечтать), отложите книгу до совершеннолетия. Давайте, закрывайте и не жульничайте. Дальше ни слова не будет об утерянном детстве, школьных комплексах или быстром взрослении. Это однозначно история для взрослых девочек. Да, да, для девочек. Но взрослых мальчиков, уж если они заглянули на эту страничку, я тоже попрошу остаться, вдруг вы найдёте рассказ увлекательным или даже познавательным.       Думаю, пора начать первый этап погружения в меня. Назовём его «Не всё то золото, что блестит. Или знакомство с Крис». Что за улыбочки? Это вы про погружение. Ну, ну. Чур не пошлить. Ещё рановато для такого рода фантазий.       За окном стояла двадцать девятая осень моей жизни. Что вы там скривились? Звучит банально. Но я всегда хотела так написать, звучит как в мемуарах, особый стиль, атмосфера. Да и почему нет?! Я же не профи. Мне можно немного подражательства. Итак. Осень. Любимая пора. Пусть и не та, что радует багряно-золотистыми красками, а поздняя, наполненная последними лучами солнца, преимущественно ветреная и дождливая, но от этого не менее прекрасная.       Я днями напролёт пашу как лошадь во благо того, чего так хотела в детстве – независимости. За последние шесть лет постоянная работа и высокая зарплата обеспечили, загибаем пальчики: собственную однокомнатную квартиру в новостройке, красную Mazda6 и личное место на парковке, забитый гардероб, полный холодильник и огромный список вариантов отличного отдыха. Круто звучит. Правда?!       Так это не всё. В этот год я достигла главной цели — в крупнейшей компании страны стала руководителем отдела по связям с общественностью.       Долгожданное повышение.       Пожалуй, вам это могло показаться идеальным, мол жизнь удалась, чего тебе ещё надо?! Но нет. Эта должность с кучей подводных камней: плавающий график, ненормированный рабочий день и невероятная эмоциональная нагрузка. Я знала, чего хотела и не обманывалась на счет «радостей» публичной жизни. Скажу вам откровенно, находиться постоянно на виду — это ад. Тут срочно вспоминаем «Божественную комедию» Освежили в памяти знаменитое путешествие Данте? Нет, я не воплощение грехов, но за три месяца в должности успела пройти через все девять кругов, от совращения, до предательства. Но выстояла и собой горжусь.       Так я стала примером для работников компании, её лицом, а это означало чёткий порядок во всём: внешний вид, привычки, жесты, речь, высокоморальный облик — это малая часть того, о чём приходилось заботиться.       Такой образ жизни всегда накладывает отпечаток. И вот итог. Во-первых, череда отвергнутых ухажёров из числа работников фирмы, и я уже не Кристина Георгиевна, а «Снежная королева пиар отдела». Во-вторых, хвалёный свободный график, который обещал гендиректор, вконец лишил шанса на личную жизнь. Парням не нравилось, когда по первому требованию мне приходилось мчаться на работу. «Ты же не врач и не полицейский», — говорили они, «а значит это не вопрос жизни и смерти. Ты офисная служащая, почему не можешь забить и остаться?» Ну серьёзно, смех, и только. Это звучало как: ты всего лишь никчёмная женщина. Аж, тошно. Дорогие мужчины, если вы это читаете, прошу, не будьте шовинистами, цените равенство и женщины вас удивят.       Возвращаясь к плюсам и минусам жизни в моей шкурке, обращаю внимание на то, что деньги не всегда приносят счастье и дарят безграничные возможности. Например, неприлично длинный список доступных мне развлечений — это зря исписанная бумага, которой место в мусорном ведре. Почему? А потому. Времени нет. Деньги есть, а времени нет. И это, в-третьих.       Перечень можно продолжить, но я, лучше перейду к самому интересному. И раз уж заговорила о мусоре, именно с похода к мусоропроводу начинается самая важная перемена в моей жизни.       Этап второй. Пусть зовётся «Если закрытая дверь чревата подозрениями, то открытая — грозит неожиданностями». Это цитат йз книги Витткопа, «Каждый день — падающее дерево». Почитайте, вдруг понравится.       Итак, раннее утро.       Приняв освежающий душ и наложив макияж, я застыла у комода с нижним бельём, решая какое же надеть сегодня. Уж поверьте мне — это трудный выбор, ведь я фанатею от кружавчиков, корсетов, чулок и подвязок. Victoriaʼs Secret, Damaris, Ravage и множество других брендов, помогающих мне ежедневно чувствовать себя прекрасной женщиной. Выбор остановился на полупрозрачном чёрном бюсте с подвязками и трусиками от Агент провокатор. Облачившись в избранное, сразу натянула чулки в тон и, обула лакированные лодочки на шпильке. С грустью посмотрев на свой любимый, теперь уже неполный, красный комплект от Виктории Сикрет, закрыла комод. На вешалке висело классическое строгое, но утончённое офисное платье цвета вороньего крыла и белый жакет, но пока для них ещё рано. На плечи по утреннему обычаю набрасывается тонкий синий халатик-кимоно длиной, едва доходящий до резиночки чулок. До планируемого времени выхода я намеревалась как минимум спокойно выпить любимого кофе. Услышав внезапный резкий стук чего-то о кафельный пол, поспешила на кухню. Рядом с перевёрнутым мусорным ведром сидел мой кот, зеленоглазый бомбей, со взглядом явно кричащем: «Хозяйка, а ты ничего не забыла?».       — Колдун, не смотри на меня так, сейчас покормлю, только сначала уберу учинённый тобою бардак.       Взяв мусорный пакет, вышла из квартиры, по привычке просто оставив нараспашку двери.       К несчастью, озабоченная надобностью справиться со всем как можно быстрее, я забыла о ветре, с лёгкостью раскачивающем тополя за окном. Стоило мне открыть тамбур, за которым на лестничной клетке находился мусоропровод, как с грохотом «врата в мою райскую обитель» захлопнулись. В ступоре смотрела и понимала — я попала. Отправив пакет куда следует, вернулась обратно, в соединяющий две квартиры общий коридор. Привычно пустое серое помещение, как у многих здесь, наполнено уютом. У окна, обрамлённого лёгкими шторами, стояло два кресла, цветы в горшочках, на полу симпатичная багряного цвета дорожка, зеркало в полный рост украшало выкрашенную в беж стену. Но сейчас это удобство не значило ровным счётом ничего. Паника постепенно овладевала сознанием. Вот сами подумайте! Ключи, телефон — всё осталось там, за оббитой красной кожей дверью с номером двенадцать. Всё бы ничего, но я должна была через три часа выступать с отчётом на совете директоров. Ветер крепчал, натягивало тучи. Выход только один. Я с каким-то отчаянием посмотрела на число тринадцать, выбивающееся золотым блеском из массивной деревянной поверхности соседней двери.       Вы подумаете: «почему с отчаянием?» Ответ прост. За два года я так и не успела познакомиться с соседом, просто не видела в этом необходимости. Знаю — он молод и, пожалуй, это всё, даже не помню его лица. А когда мне интересоваться жизнью соседей, если сама появляюсь дома без свойственной обычному служащему регулярности? Но выбора нет. Пришлось нажать на звонок. Тишина. Я предприняла попытку дозвониться ещё несколько раз, но не услышала ни звука. Вывод — сели батарейки, либо хозяин его попросту отключил. Руки уже начали дрожать от напряжения и волнения. Я постучала раз, другой, но это не возымело никакого успеха. Я в отчаянии дёрнула ручку, дверь открылась. Я застыла, всматриваясь во тьму проёма, но ничего не произошло.       — Простите, — приоткрыла дверь шире, — кто-нибудь есть?       В ответ молчание. Я пару минут не решалась войти, но время поджимало, подталкивая переступить порог. Первые мысли оказались не радужными: может, он помер или его ограбили, или ещё чего могло случиться. Игнорировать сложившуюся ситуацию было нельзя. Проникнув в коридор, прикрыла двери и осознала — зря, темно, хоть глаз выколи. Я пошарила рукой по стене в надежде найти выключатель, щелчок и приглушённый тёплый свет озарил прихожую, вспыхнув в череде точечных светильников. Перед глазами распахнуты двери огромной комнаты, заглянув, убедилась, что там никого нет.       — Я прошу прощения, что врываюсь без приглашения, но мне нужна помощь.       Громко, с паузами произнесла каждое слово, идя по коридору. Я точно знала — с этой стороны здания все квартиры пятикомнатные, за исключением нашего этажа. Когда-то хозяин разделил одну жилплощадь на две части. Соответственно, сейчас рядом с моей однушкой находятся четырёхкомнатные апартаменты, а попасть в мою квартиру можно с общего балкона, который разделяла тонкая бетонная перегородка.       Я увидела очередную комнату за поворотом и вошла. Тьму этого помещения нарушал лишь свет, бьющий из-за моей спины. Обстановка показалась очень знакомой. Тихое шуршание заставило перевести взгляд на двуспальную кровать. Я хотела что-то сказать, снова извиниться за вторжение, но будто приросла к месту. Полуобнажённый парень, чьё лицо скрывалось в тени, предположительно спал. Он вновь шевельнулся. В ответ на движение, одеяло так и норовило сползти на пол, доводя этим ситуацию до полного абсурда. Увиденное мною было прекрасным. Нет, ну, вы сами посудите: тёмные ткани, размеренное дыхание, немного загорелое, ухоженное тело и я, снежная королева, с полным отсутствием личной жизни и секса. Мысли путались: то ли разбудить его, то ли уйти. Но ведь я так торопилась. И вот, решившись просить помощи, услышала его низкий голос:       — Ты что, опять квартирой ошиблась?       Я ошарашено захлопала глазами, прокручивая в голове сказанное. Почему опять? Пока я пыталась осмыслить вопрос, парень сел, и его лицо чуть озарило холодное свечение мобильного.       — Твою ж, пол седьмого утра, Крис, бросай пить, — проговорил он тяжело, нет, даже обречённо вздохнув.       И вот тут-то меня накрыло. Он знает моё имя.       — Интересно, когда это мы успели познакомиться и перейти на «ты»? И вообще, с чего Вы взяли, что я пьяна? Может, Вы меня с кем-то перепутали? Да, я вошла без разрешения и за это прошу прощения. Но я здесь исключительно потому, что мне нужна помощь. Я звонила, никто не отвечал, а тут случайно дверь открылась. Кто, скажите на милость, живя в такой роскоши, квартиру не закрывает?       Я сама себя не понимала, пришла с просьбой и невольно включила режим злой начальницы.       — Неожиданно, — парень включил бра и откинул одеяло. Я была несказанно рада, увидев на нём широкие, чёрные штаны, хотя их просто до неприличия низкая посадка и явный утренний стояк заставляли мой мозг работать в крайне неподобающем для данной ситуации направлении. Идя ко мне, он одним лишь раздражённым взглядом заставил сделать шаг в бок и вжаться в стену спиной, освобождая ему дорогу. — Чем могу помочь, мисс извращенка? — странная улыбка украсила его суровое лицо. Он выдвинул ящик комода, рассеянно изучая его содержимое.       — Я бы Вас попросила не вешать ярлыков, я тут не за этим... — мой тон звучал растерянно и возмущённо. — Я мусор выносила, и у меня случайно захлопнулась дверь.       — Я так и не услышал, чем я могу помочь? — он замер на расстоянии метра от меня, казалось бы, критично оценивая то, что видел.       Я не смущалась его пристального взгляда. Знала, что выгляжу чертовски хорошо, и не в моих интересах позволить смутить себя подобным пустяком, даже наоборот, мой взор приобрёл оттенок ехидства, при этом оставаясь холодным.       — Телефон. Могу я позвонить?       Незнакомец снова приблизился, да так, что мне на секунду пришлось затаить дыхание.       — А что мне за это будет? — он пропустил край запахнутой у груди ткани халатика меж пальцев, будто норовя заглянуть в плохо скрытое декольте, а возбуждённая плоть коснулась бедра. Любая бы поняла, к чему клонит этот озабоченный тип, но я выше этого.       — Моя искренняя благодарность, — стоя на своём, холодно произнесла я.       Сказав лишь:       — Скучно, — парень разочаровано выдохнул и пошёл по коридору.       — Стойте, а телефон, — чуть умоляюще сквозь зубы процедила я.       — На тумбочке.       На этой фразе раздался хлопок двери, и тишина вновь поглотила пространство.       Пройдя к кровати, я, не задумываясь, села на край, взяла старенький на вид самсунговский смартфон и набрала номер шефа, готовясь к худшему. Но как ни странно не дозвонилась, девичий голосок сообщил — аппарат абонента находится вне зоны действия сети.       Набрав другой номер, с облегчением выдохнула, услышав гудки, а после недоверчивое:       — Алло...       — Саша, это Кристина, я не могу дозвониться до директора, он в офисе?       — Ой, Кристина Георгиевна, а мы Вас уже обыскались. Нет, Евгения Николаевича не будет. Из-за плохой погоды закрыли аэропорт, и гендиректор не прилетел. Поэтому не волнуйтесь, собрание отменили, — на одном дыхании отрапортовала секретарша.       — Спасибо, Сашуль, ты меня просто спасла. Я не знаю, смогу ли приехать сегодня на работу, прикроешь меня, если что?       — Конечно. А что случилось?       — Ничего смертельного, дверь в квартиру захлопнулась, а там остались ключи от машины и документы. Если смогу вызвать слесаря, приеду.       — Да ладно Вам, Кристина Георгиевна, на улице погода ухудшается, говорят, объявили штормовое, Вы бы дождались мастера и не выходили из дома, а тем более не садились за руль.       — Спасибо за беспокойство. До понедельника.       Нажав отбой, я ненароком отметила ту деталь, о которой сегодня как-то не задумывалась.       — Не уж то пятница тринадцатое?!       — Только заметила, — хозяин вернулся в комнату, принеся с собой свежий аромат мяты и лимона.       — Честно говоря, да, позволите ещё звонок?       Я наблюдала, как он вытирал волосы полотенцем, расхаживая по небольшой комнате. Обнажённый торс парня пробуждал сладкое волнение, от чего мне хотелось поскорее покинуть эту квартиру.       — Не вопрос, только если ты хочешь вызвать мастера, не надейся на его скорый визит.       — Это почему?       — А ты в окошко глянь.       Положив гаджет обратно на тумбу, я подошла к окну и, сжав в ладони тяжёлую темную ткань шторы, взглянула на улицу. За каких-то минут двадцать ветер, будто объявив всем бунт, разгулялся по городским улицам и проулкам с таким задором, что стволы деревьев скрипели и стонали под его стремительными порывами. А редкие капли, срывающиеся с серого небосвода, не предвещали скорого улучшения погоды. Я обречённо выдохнула.       — И что мне делать?       — А у тебя много вариантов?       — Да что Вы...       — Да хватит уже выкать, я тебя младше на четыре года.       — Ах, так! Ладно. Меня очень волнует твоя осведомлённость. Ты знаешь как минимум моё имя и возраст. А я о тебе вообще ничего не знаю.       Меня снова начало трясти. Он вызывал какие-то смешанные чувства в теле и странные образы в голове, которые я списывала на слишком буйную фантазию.       — Меня зовут Михаил, как ты уже поняла, мне двадцать пять, — невозмутимо парировал он. — Кофе будешь? — задав это, он вопросительно и ну очень сексуально приподнял одну бровь.       — Буду.       — Кухня в другом конце коридора. Чашки и кофе в правом верхнем ящике, сахар там же, молоко, если понадобится, в холодильнике. И раз уж ты меня подняла в такую рань, буду признателен, если и на меня сваришь чёрный, двойной, одна ложка сахара.       Да он просто самоуверенный наглец, подумалось мне, но я всё же послушно вышла из спальни. На кухне я быстро нашла всё необходимое, и пока кофе-машина с булькающим шумом варила напиток, взяла пульт от стерео и включила радио. Там рассказывали о погоде, прогноз был неутешительным. После пространство наполнило звучание Fifth Harmony «Worth It». Заводная композиция подняла мне настроение. Стоя у барной стойки, разграничивающей рабочую и столовую зоны, я, подпевая, чуть пританцовывала в ритм. Гнетущее ранее волнение испарилось, как только удалось связаться с офисом. Не смотря на то, что я находилась не у себя дома, мне было спокойно и комфортно до тех пор, пока в помещение не вошёл Миша.       — Ты хоть понимаешь где, с кем, а главное в чём ты находишься? — эти слова раздались прямо у уха, а мощное тело парня придавило меня к столешнице, не давая шанса отстраниться.       — Вполне. А ты хотел, чтоб я испугалась? Мне же не шестнадцать. И скажу сразу, на насильника ты не похож. Так что давай выпьем кофе, я о нём уже час мечтаю, — проговорила я с усмешкой почти в его губы.       Я, смотря на его квартиру, поведение и внешний вид почему-то была уверенна, что стопроцентно держу всё под контролем.       — Ледышка, — с негодованием пробурчал он и отошёл. Но нечто в его взгляде и голосе вызывало жгучее любопытство. Он так и продолжал разгуливать передо мной в полураздетом виде. Я бы и хотела что-то сказать, но не мне в данных обстоятельствах разводить на этот счёт дискуссии. Молодой человек без вопросов сам разлил заварившийся кофе. Он не спросил о моих вкусах, подумалось мне. Но отпив, поняла, что всё именно так как надо.       — Вкусно. Прямо как я люблю.       Он вновь загадочно улыбнулся, и в его искристых глазах запрыгали лукавые чёртики.       — Мне стоит бояться? — спросила я, ведь в голову закралась мысль: «А может этот симпатичный юноша помешанный извращенец? Вдруг он следил за мной?»       — Только вот вопрос: кому из нас надо бояться больше?       — Я не понимаю твоих намеков. Уже второй раз ты говоришь о том, чего я не понимаю. Как много ты обо мне знаешь, а самое интересное откуда?       — Все очень просто. «Азалия».       — Кафе-бар?       — В точку, я там работаю.       — Интересно. Я тебя не видела.       — Я бы удивился. Ты вообще мало вокруг себя замечаешь. Маска отстранённости никогда не покидает твоего личика, всегда сдержанная и холодная. Ты очень часто там обедаешь, иногда даже ужинаешь, в основном в одиночестве. За редким исключением со своей секретаршей Александрой.       Он, несомненно, ошеломил меня. И в то же время огорчил. Ведь, казалось, он видел во мне тот же искажённый образ, как все остальные. Хотя, это вполне нормально. Я и в зеркале уже давно не вижу себя настоящую.       Ещё несколько глотков и чашка пустеет.       — Что ещё? — в моём голосе явно слышится грусть и разочарование.       — Ну, ты властная, организованная, хорошо поёшь, а ещё я знаю что-то, чего ты сама о себе не знаешь.       — Разве?       — Не веришь? Можем поспорить.       — На что?       — Если я прав, ты будешь должна мне желание, а если нет...       — Тогда желание мне будешь должен ты, — ехидно закончила я, потирая ладошки.       — Идёт, — он протянул мне руку, а я, не задумываясь, её пожала, встречая его довольный взгляд. Внезапно он потянул меня за собой. Каблуки застучали по плитке, потом по паркету, и мы вернулись в спальню, от чего я сильно напряглась.       — Зачем мы вернулись сюда?       — Будем возвращать тебе память, — Миша обошёл меня со спины и тихо, чуть дрожащим тоном, закончил, — ведь ты не помнишь, что три месяца назад, двадцать девятого числа, провела ночь тут со мной.       Горячее дыхание опаляло кожу, а слова выбивали землю из-под ног. Я обхватила плечи руками, стараясь сохранять спокойствие. Я даже попыталась рассмеяться.       — Это немыслимо. Если такое было, как я могу не помнить?       — Знаешь, сам не понимаю. Скажи, ты как относишься к алкоголю?       — Нормально.       — А не мешала что-то необычное в тот вечер?       В комнате повисла многозначительная пауза.       — В тот день я получила повышение, подруга пригласила меня в бар, и мы здорово надрались. Давно я так не пила. Но я точно помню, что добралась домой и проснулась в своей постели.       — Вот, — протянул он, удовлетворённый моим ответом, — ситуация и проясняется. Только ты пришла не к себе домой, а, как и сегодня, ко мне.       — Ты врёшь.       — Нет, — он положил свои руки на мою талию и подтолкнул сделать несколько шагов к кровати. — Вспоминай. Память не может отшибить совсем. Ты, пошатываясь, вошла в мою комнату и стала раздеваться, — он развязал мой халатик и поясок бесцельно повис, но не упал.       Стараясь вспомнить ту ночь в подробностях, я не замечала его действий.       — Я спал и не сразу понял, что к чему. Ты была прямо как сон девственника. Роковая бестия в красном белье, — достав из тумбочки кружевные тонги, он сел на кровать прямо передо мной.       В этот момент во мне что-то кольнуло, и я нагнулась, дабы забрать вещицу, но он, перехватив запястье, потянул его на себя. Мы вместе упали на кровать, я нависла над ним, а он всё продолжал рассказ.       — Ты была ненасытной. Требовательной. Спорим, что никто из твоих коллег и даже друзей не видел тебя такой.       — Всё равно не верю. Ты не сможешь доказать, что снял это с моего тела.       — Я знаю, что ты рычишь, когда стонешь, а ещё... — он шептал на ушко то, о чём не знал ни один мой любовник, а после, воспользовавшись моим замешательством, впился в губы поцелуем.       Я хотела его оттолкнуть, но собственный вес в таком положении играл против меня. Его пальцы зарылись в волосы, сжимая их в кулак. Хотя мой разум находился в смятении, тело переполняло желание. Его прикосновения и поцелуи казались знакомыми. То, как он покусывал мои губы, эта лёгкая боль, раньше мужчины никогда не были со мной грубы, такое я бы запомнила. С трудом, вопреки желаниям плоти я пыталась встать, но он отрезал все последующие попытки отстраниться, усадив меня верхом. Смотря на его затуманенный желанием взор, я услышала первые раскаты грома за окном. Я уже понимала, что Миша говорит правду, но не хотела в это верить. Я задавалась вопросом — как такое могло произойти?       Ощущая, как заныла от неудобного положения ноги щиколотка, я чуть двинулась и услышала приглушённый полу-рык полу-стон. Чувствуя его возбуждение, я осознала своё собственное. Он сжал до боли мои бёдра, заставив двинуться ещё несколько раз. Он изнывал от желания, но не нападал. Сейчас я понимаю — он как охотник выжидал, подталкивал меня в расставленные силки. Устоять, борясь с нарастающим чувством неудовлетворенности, было невозможно. Но оставался ещё один абсолютно глупый вопрос...       — Почему ты меня тогда не остановил?       — Ты шутишь? — и снова я вижу эту приподнятую бровь.       Моё внимание не могло не привлечь напряжённое тело парня, он был горяч. Я не люблю качков, а в нём всё было в меру. Широкие массивные плечи, развитая грудная клетка, молодой человек явно посещал спортзал пару раз в неделю. Лёгкий рельеф и умопомрачительная дорожка, ведущая от пупка к скрытому под штанами достоинству, будоражили фантазию. В какой-то момент мое сознание будто переключилось, требуя следовать желаниям плоти. Маска привычно-холодной сдержанности рассыпалась в прах, выпуская на волю иную часть меня: голодную, податливую, пылкую.       Мне думалось — его пальцы оставят синяки на коже, но было плевать. Чем сильнее он сжимал, тем яростнее я прижималась к его паху. Но сев лицом к лицу, он остановил меня, давая понять, что теперь всё будет по его правилам. Он изучал моё лицо, оглаживал каждую его упрямую линию. Губы вновь обдало жаром его поцелуев, а лёгкая ткань халатика не без помощи соскользнула на пол, а спустя секунду широкий поясок лёг на мои глаза, погружая мир в темноту, и, если до этого в нём были какие-то рамки, сейчас он стал воистину безграничным.       Приподняв, он кинул меня на кровать, прямо на воздушное одеяло. Невозможность видеть заставляла прислушиваться. Я знала — он стоял у постели, я слышала его тяжёлое дыхание и даже, казалось, чувствовала его взгляд на себе. Он решил сыграть в захватывающую игру желаний. В ту самую, когда тебя доводят до предела взглядами, лёгкими касаниями, в ту, что заставляет подчиниться своему телу на все сто процентов, в ту, где ты не в состоянии терпеть и ждать, будешь умолять о большем. Миша одну за другой снял мои туфли, горячие ладони ласкали ножки, двигаясь вверх от щиколоток до края ажурных чулочков. Он один за другим стянул капрон и, не откладывая в долгий ящик, подхватив пальчиками тоненькую резинку трусиков, сбросил и их на пол. Осыпав прохладную кожу множеством невесомых поцелуев, парень коснулся сокровенного, заставив мой позвоночник выгнуться, а ножки максимально развести, согнув их в коленях. Стон разорвал тишину. Но Миша лишь дразнил, и чудесная пытка прекратилась спустя несколько мгновений.       — Ты очень сексуальная, и ты об этом знаешь, — услышала я его голос, — интересно скольким ты разбила сердца? — он потянул меня за руку, и я снова сидела, теперь подобрав ступни чуть под себя. Хотелось снять повязку, но я не двигалась, сосредоточившись на ощущениях. Буря, обрушившаяся на город, очень точно отражала моё внутреннее состояние. Гром иногда заставлял вздрагивать, но его раскаты порой были таким протяжными и глубокими, что их отдачу я чувствовала где-то в сжатой, будто тисками, груди.       — С чего ты это взял? Может, меня калечили эти нерешительные идиоты.       Губы коснулись плеча, кровать прогнулась под его весом чуть сзади. Он осторожно стянул лямки лифа, откинул волосы со спины, и я почувствовала, как объятия корсажа ослабевают с каждым расстёгнутым крючком. Он не торопился, не дёргался, ни нервов, ни возмущений, лишь касания, опаляющее дыхание и чуть хриплый голос.       — Значит, мне стоит быть решительнее, — последний крючок и я с шумом вдохнула воздух полной грудью, которую сразу же накрыли его большие ладони. Он придвинулся ещё ближе, одна рука сжала мягкий овал сильнее, а пальцы второй — сомкнулись вокруг шеи, заставив повиноваться им. Прикосновения губ становились всё ощутимее, несдержаннее. Язык скользнул по ключице и вверх, увлёкся ушком. Оставив терзаемый им сосок, парень двинулся ниже, к самой сути, не отвлекаясь на постороннее.       — Такая нежная и пульсирующая плоть, — поступательные скользящие движения заставили прикусить губу, сдерживая стон, а он, будто поняв это, погрузил палец в меня. — Ну что ты, не надо сдерживаться. Я хочу слышать твой голос. Иначе не подарю того, что ты так желаешь.       Мой таз двигался сам навстречу этой ласке, оставаться постоянно пассивной мне не хотелось, а такая близость позволяла мне явственно ощутить его немаленького диаметра член. От его стона прямо у уха по коже побежали мурашки. Видимо, именно на этом наша маленькая игра-прелюдия и закончилась, потому что после, рука покинула мою разгоряченную плоть. Он встал на колени и потянул меня вверх, сжимая шею, при этом заставляя сжать ноги. Мгновение и его упругий орган, пройдя у влажных губ, заскользил меж плотно сжатых бёдер. Он двигался, но не проникал. Его пальцы нашли клитор и доводили до исступления, но не давали достигнуть пика. И когда я уже не в состоянии терпеть...       — Пожалуйста, не мучай меня. Хочу его. Хочу почувствовать в себе.       — Это звучит как-то жалко, ты можешь лучше. Скажи мне чего ты хочешь, — он надавил на возбуждённую бусинку, прикусив кожу на плече.       И вот очередная не новая истина. Когда ты хочешь получить наслаждение, тебе плевать на стыд и на слова, которые ты произносишь.       Теперь я уже не прошу, требую, сама насаживаясь на каменную плоть:       — Трахни меня. Жёстко.       И он исполнил требование. Наращивая темп с каждым движением, он заставлял вспоминать события той стёртой из памяти ночи. Он всё делал жёстко, как я люблю, он точно знал, что мне нравится. Ведь тогда я не просила никакой нежности, никаких розовых соплей, только животной страсти. В тот раз он был соблазнён моим бессознательным Я, честным и обнажённым. В этот — он знал, чего ждать и бессовестно пользовался этим.       Стоны переполняли комнату, соединялись в единое звучание, в восхитительную мелодию, которую дополняли редкие, протяжные, полные наслаждения и удовольствия крики.       Я не знала, о чём думает Миша, но сама желала, лишь чтобы он не останавливался. В какой-то момент он нагнул меня, заставив встать на четвереньки, стянул повязку с глаз и продолжил дразнить. Он входил и выходил медленно. Мучительно медленно. Порой я чувствовала на своей попке поцелуи, порой шлепки, а порой его язык, ласкающий маленькую дырочку. От таких прикосновений дрожали колени. После на ушко он озвучил своё победное желание, а мне показалось, что оно было украдено у меня.       Пока его член дразнил моё лоно, его пальчики играли с попкой, растягивая тугой вход и подготавливая его к предстоящему проникновению. Я текла так, что и смазка не требовалась, возбуждение доходило до предела. Он уложил меня на бок и вошёл осторожно. Я никогда не понимала почему, но такой вот, как многие считают, неправильный секс мне всегда нравился больше, все ощущения казались ярче. Темп быстро нарастал, и доведённое до изнеможения тело содрогнулось от первого оргазма. Видимо, для него это также стало последней каплей. Но, несмотря на это, он оставался твёрдым и готовым к дальнейшим подвигам. Не раньше, чем через час мы оба упали без сил. Ненасытное желание требовало продолжения, но тело кричало хотя бы о коротком, но жизненно необходимом отдыхе.       Мы курили, болтали и смеялись, прямо не выбираясь из-под одеяла.       — Не расскажешь мне, почему в тот раз я проснулась дома?       — Ну, когда всё закончилось, ты вырубилась. Представив наше утро, я решил, что ты воспримешь случившееся лучше, если проснёшься в своей кроватке. Но каковым было моё удивление, когда, столкнувшись со мной в лифте, ты даже не узнала меня.       — А почему ты всё оставил как есть? Почему не попытался изменить что-то?       — Знаешь, когда человек планирует какой-то рискованный шаг, он находит сто причин, почему ему не стоит его делать. Так и у меня.       — И каковы же были причины молчать целых три месяца?       — Вот всё-то тебе расскажи, — парень глубоко затянулся, выпустил струю дыма в потолок. — Скорее всего, причины диктовались страхом и неуверенностью. Сама посуди, какой бы была твоя реакция, если бы я просто пришёл и сказал о том, что переспал с тобой. Ты не верила ещё пару часов назад в то, что такое возможно, но я просто не оставил тебе шансов сбежать. А при других обстоятельствах ты могла меня и в изнасиловании обвинить.       — Да уж. Буря пришлась тебе на руку. А двери? Ты чего двери не закрываешь? Теперь парень как-то даже смутился:       — Ну, в тот день я и сам пришёл на подпитку и просто забыл её запереть, а потом, наверное, надеялся, что ты ещё раз ошибёшься, и уж тогда я не дам тебе уйти.       Он сжал меня в объятиях так крепко, что все предрассудки, которые гложут людей каждый день просто отошли в сторону, пропуская вперёд новое тёплое чувство.       Тогда я мысленно перебирала всё произошедшее в голове.       Пятница тринадцатое — день неудач. Предрассудки, ну не могут такие события, как сегодня, считаться неудачами. Квартира тринадцать — может, это судьба, да теперь это будет моё любимое число. Парень младше меня — пусть завидуют.       Даже если мы завтра разойдёмся как в море корабли, я не пожалею об этом дне. Он помог мне понять, что если не быть собой, то никогда не научишься получать истинное наслаждение от жизни. Что нельзя давать маскам, которые помогают нам выживать в обществе, подавлять истинную сущность. Что приятно чувствовать рядом того, кто видит настоящую меня без предубеждений и штампов.       Будьте всегда в первую очередь честны с собой, и когда с ваших глаз спадёт повязка, откройтесь партнёру, не страшась осуждения. Если он не поймет, он не достоин вас, и чем вы раньше это осознаете, тем лучше. А если примет и поддержит — вы вместе сможете расширить свой собственный мир до бесконечности.