Эти полосы чёрно-белые, Я нашёл любовь, но потерял в неё веру. Она жива, и она ещё дышит И я чувствую, она меня тоже ищет. Болит голова, но нет аспирина, Так зачем же я пью эти таблетки от кашля? Мне нужны заменители этого мира. Есть болезнь, от которой нет лекарства.
-Извини, у тебя нет случаем лишней сигаретки? - Неожиданно обратились ко мне. Посмотрев на неожиданного "собеседника" замечаю низкорослую темноволосую девушку в капюшоне. Её полуприкрытый тёмной чёлкой глаза цвета изумруда стыдливо выглядывали из-под него, а пробежавшись по ней взглядом я заметил в одной руке дорожную сумку, а в другой ингалятор. -Извини, не привык давать людям калечить себя ещё больше,- горько усмехнувшись, отвечаю я темноволосой бестии. Почему именно горько? Потому что я понимаю, что это не правда. -Хм, ну, да. Ты привык, чтобы калечили тебя,- усмехнувшись, ответила та, одновременно исследуя моё избитое лицо. Именно после этой фразы мне стало совсем плохо. Она права. Я привык, что за Шона постоянно достаётся мне, я привык, что за братьев постоянно достаётся мне. Я просто привык. И в тот момент, когда я решил что-то поменять в своей никчёмной жизни, опять-таки досталось мне. Почему? Что я делаю не так в своей жизни? Видимо, я был в некой прострации непозволительно долго, да до такой степени, что девушка, стоящая уже прямо передо мной, начала щёлкать пальцами около моих глаз. Заметив этот жест, я быстро очнулся, и подал руку девушке. -Эдвард. Можно просто Эдди.- Девушка как-то оценивающе снова посмотрела на меня, переложила ингалятор в руку с сумкой, и после подала её в ответ мне. -Шейдлин. Можно просто Шей.- Впервые улыбнувшись за весь наш разговор, ответила мне девушка. И буквально через секунду достаёт из маленького кармашка сумки салфетку, тут же поднося её к моему подбородку. Нежные и аккуратные движения девушки вызвали во мне какое-то спокойствие, которое я смог почувствовать впервые за месяц. Естественно, всё это закончилось быстрее, чем я ожидал, ну, или хотел, - Ну, а с финалом сам, - всё так же улыбаясь, заключила девушка. А дальше всё, как в тумане. Мы купили алкоголь, пошли на пляж. Я рассказывал ей обо всём. Она же всё слушала. Мы курили, очень много курили. Теряв грань рассудка, мы целовались. Целовались часто, нежно, с привкусом табака и совсем не вкусного дешёвого коньяка. А ещё, она задыхалась. Очень часто. Иногда, кашляла кровью, но она не переставала улыбаться, закуривая сигаретой, а после запивая всё это отобранным у меня из рук коньяком. Мне нужен свежий воздух, и мне не страшно. Билет на поезд, куда - не важно. Я не боюсь потерять всё, Начать заново, оттуда куда занесёт. Так прошёл день, два. Я был рядом с ней, приютил её у себя дома.За это время я смог убедиться, что Шей не из простых людей. Каждый раз после очередного приступа она ни разу не просила у меня помощи, а ещё, она ни разу не воспользовалась ингалятором, отговариваясь тем, что его может раз, и не стать, и надо уметь справляться с удушьем самой, но... Как же ты не понимаешь, что таким методом может раз, и не стать тебя? Под вечер второго дня, она села мне на колени во время того, как я допивал свой кофе. Буквально секунды мне хватило, чтобы подавиться этим же напитком. Откашлявшись, я ожидал от неё объяснений. -Эдди, единственное о чём я тебя прошу, не привязывайся ко мне. Не надо. Я не хочу причинить тебе боль...-Шёпотом, будто боясь, что кто-то ещё услышит её, предупредила девушка. Я, уже хотев задать вопрос, приоткрыл рот, чем Шей и воспользовалась. Её солёные губы накрыли мои. Плакала. Углубив поцелуй, девушка начала медленно стаскивать с меня футболку, в которую я был одет, заставив поднять свои руки на пару секунд вверх. Быстро справившись с этой задачей, я начал покрывать её тонкую шею поцелуями, от чего у той медленно начинало сбиваться и без того неровное дыхание. А дальше всё опять, как в тумане. Помню лишь то, что в тот момент мы любили друг друга. Любили не как незнакомцы, решившие переспать друг с другом, а как пара. Пара, которая знает друг о друге всё, всё до самых глупых мелочей. Тогда я был счастлив, но одновременно мне было страшно, как никогда.Секс расслабляет, но не даёт покоя Раньше я был хороший, теперь скажи, какой я? И насколько аморален, в этом мире : Безупречном, чистом и правильном. Ноль эмоций на лице, как из-под ареста И я молча выхожу из её подъезда. Всё честно - мы друг другу не обязаны, Но я чувствую себя разбитым и грязным. Мои руки связаны моими же руками, Стоя на краю, я вспоминаю о маме... Думаю, я бы её огорчил, Если бы покинул этот мир у неё не спросив.
На следующий день Рикки понадобилась помощь в клубе.Естественно, я пошёл туда только узнав то, что там нет Шона. Взяв девушку с собой, я отвёл её к нам в гараж. Там, именно там я впервые увидел счастливую, будто пятилетняя девочка, Шейдлин. Проходя буквально мимо каждого граффити она спрашивала о том, кто его автор и что оно значит, а когда узнала, что почти все граффити, которые были в гараже, нарисовал я, за исключением профессиональных работ Меркури, девушка поцеловала меня в щёку, и улыбнулась. Улыбнулась так, как не улыбалась при мне ещё ни разу. Именно тогда я понял, что не просто привязался к этим зелёным глазам, ассоциируемые у меня с изумрудами, к этой по-детски наивной улыбке, а влюбился в них без памяти. Вот она - ирония. Все свои двадцать с лишним лет я думал, что влюбиться можно только где-то через месяца два-три, а порой думал, что любви нет и вовсе. А тут эта девушка, и самые лучшие три дня в моей жизни. Когда мы пришли в клуб, Рикки сразу же предложил мне отлучиться на время. Я согласился. Естественно, наш разговор был о Шоне. Естественно, Рикки доказал мне, что именно я виноват. Естественно, мне пришлось с этим согласиться. У меня не было выбора. Моя воля в кулаке, воля в кулаке, Воля в кулаке. Видишь, я не сдамся этой тоске! Мои мысли, идите на четыре стороны, Но не трогайте, не трогайте меня, вороны...! На следующее утро я проснулся от чувства холода, от которого всё тело неприятно покрылось мурашками. Открыв глаза, и резко приняв сидячее положение, смотрю на пустую половину кровати, на которой лежит записка, подписанная аккуратным почерком, адресуемая мне. Рядом с ней лежит тот самый ингалятор, пачка сигарет и фотосет из пяти фотографий, который мы сделали ещё в первый день в какой-то там будке.Дрожащими руками поднимаю записку, и уже от первых строк сердце разрывается на куски, а глаза начинают щипать от тут же подступивших слёз. " Дорогой Эдди, Не знаю, может эту записку надо было начать по-другому, но я решила, что это надо сделать именно так. У меня рак, я умру буквально через месяц. Вот, почему я не жалела себя в те моменты, когда задыхалась. Вот, почему я курила по десять сигарет в день. Это всё - чувство обречённости. А знаешь, в чём ирония? Я влюбилась в тебя. Влюбилась, как последняя идиотка. Сама же твердила тебе, чтобы ты не привязывался ко мне, ни в коем случае, но... Всё, как обычно, против меня. Я влюбилась в твои вечно взъерошенные волосы. Влюбилась в темноту твоих глаз. Влюбилась в твою забавную привычку морщиться просто в любой момент. Влюбилась в хрипотцу твоего голоса... Эдди, я хочу, чтобы ты жил счастливо. Хочу, чтобы нашёл девушку, намного лучше, чем я. Хочу, чтобы у вас была замечательная семья. И, о Боже, тот мой невероятный поступок... Я очень боялась. Я боялась, что ты отвергнешь меня, подумаешь, что я какая-то грязная извращенка... Пожалуй, один из лучших моментов в моей жизни. Итак, как я уже сказала, я умру буквально через месяц. Я не знаю, против ты, или нет, но я сделала тебе приглашение на мои похороны, хочу, чтобы ты был там. Прости меня за такой эгоизм. А ещё, прости меня за то, что закончила всё именно так. Именно поэтому, я ненавижу себя за это. В отличии от тебя, я привыкла делать своим близким больно, больнее, чем им было до этого. Я люблю тебя, Эдди. Шейдлин " Уже давно стекающие по щекам капли слёз падают вниз, на бумагу, моча её, от чего становится труднее читать. Если у тебя чувство обречённости, то у меня чувство опустошённости. Я чувствую, будто эти дни стираются из моей жизни, я то опасное чувство привязанности давит на органы, на грудную клетку, вновь убивая изнутри. Впервые в жизни у меня истерика. А через месяц, как ты и говорила, мне пришло приглашение на похороны, на твои похороны. Я был там. Я видел всё, что происходило. Я чувствовал лицемерие в словах тех, кто пытался сказать что-то хорошее о тебя. Правда, мне опять некому это рассказать, ведь тебя больше нет. Тебя больше нет.Мне нужен свежий воздух, и мне не страшно. Билет на поезд, куда - не важно. Я не боюсь потерять всё, Начать заново, оттуда куда занесёт.