I'll come for you...

*** Сакура сидела на кровати, сжимая в руках сделанную пару недель назад фотографию. На ней было два сияющих от счастья лица. Ее и Какаши-сенсея. Он был в своей неизменной маске, но даже через нее можно было увидеть контур его широкой улыбки, которую так любила Сакура. Девушка прикрыла глаза, вспоминая прошедший месяц, который стал самым счастливым в ее жизни. А все началось в такую же звездную ночь, как эта… Flashback. Девушка вымоталась после тяжелого дня в больнице, но домой идти не хотелось. Она решила погулять в парке, подышать воздухом, немного размяться. Сакура неторопливо брела по тускло освещенной дорожке, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, любуясь спокойным умиротворением природы. Неожиданно, она увидела знакомый силуэт. При более внимательном рассмотрении, она опознала Какаши-сенсея и приветливо помахала ему рукой. Мужчина помахал в ответ и приблизился к розоволосой куноичи. - Привет, Сакура, какими судьбами? – спросил он, щурясь единственным видимым глазом. - Здравствуйте, Какаши-сенсей. Решила пройтись после работы, – улыбнулась девушка, надеясь, что в полутьме он не заметит ее покрасневшие щеки. - Мм, ясно. Раз так, не составишь мне компанию? – спросил он, ероша волосы. Он явно смущался, спрашивая об этом, но Сакура не заметила. - Конечно, – сердце девушки забилось чаще, а Какаши неожиданно взял ее за руку. Она удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала, лишь сжала его пальцы. Они были теплыми, мозолистыми и грубыми, но ей казались лучшими на свете. Они молча шли, не решаясь взглянуть друг на друга. В ушах девушки звучало только ее прерывистое дыхание и громкий стук сердца, который казался оглушительным. – Это не мое, – резко выпалила Сакура. - Это мое, – тихо сказал Какаши, прижимая ладонь девушки к своей груди. Она услышала, как бешено бьется его сердце под ее пальцами. Зеленые глаза с удивлением посмотрели на джонина, который стянул маску свободной рукой и прижался губами к губам куноичи. Нежный, легкий и невинный поцелуй. Потом он быстро отстранился, возвращая маску на место. – Я люблю тебя, Сакура, – виновато сказал он, отводя взгляд. Он больше не мог держать это в себе, слишком сильным было это чувство. Девушка смотрела на него, не зная, что сказать, а потом ее пальцы скользнули по его лицу, стягивая маску вниз. - А я вас, Какаши-сенсей, – мягкие, пухлые губы девушки коснулись его тонких и сухих. Копирующий ниндзя застыл на мгновение, не веря своему счастью, а потом притянул бывшую ученицу к себе, углубляя поцелуй. Так и начались эти отношения. Днем все было как обычно, а по ночам они встречались в парке, гуляя, болтая, обнимаясь и целуясь. Это были волшебные дни, наполненные счастьем и любовью. Конечно, никому не следовало знать об этих отношениях, потому что они не заслужили бы ничего кроме осуждения. Но влюбленные и не собирались никому о них рассказывать… Все произошло случайно. Они как всегда встретились вечером в парке, который стал их тайным убежищем. Они расстелили одеяло и улеглись на нем, наблюдая за звездами. Сакура устроила голову на груди у мужчины, а он мягко перебирал ее волосы. - Какаши, я так счастлива, – прошептала девушка, поднимая лицо. - Я тоже, Сакура, – выдохнул он в ее губы. Нежный поцелуй становился все более страстным, руки мужчины блуждали на талии девушки, а ее пальцы запутались в белых волосах. Неожиданно, тишина была нарушена громким криком. - Сакура-чан! – девушка с ужасом узнала голос матери. Она отскочила от Какаши, застегивая жилетку негнущимися пальцами. Неожиданно ее лицо обожгла пощечина. – Вот, значит, где ты ходишь! Это так ты практикуешь медицинские дзютсу?! – мать схватила девушку за подбородок, поднимая ее лицо, чтобы посмотреть ей в глаза. – Что, в глаза матери посмотреть не можешь? - Мама, я… - голос Сакуры дрожал, в глазах блестели слезы. Она не знала, что сказать. - Госпожа Харуно, позвольте объяснить… - твердый, спокойный голос Какаши был заглушен криком взбешенной женщины. - Что тут объяснять?! Вы обжимаетесь ночью в парке со своей ученицей, которая в два раза вас младше! Вы хоть понимаете, что это значит? Вы понимаете, что с вами будет, если об этом кто-то узнает?! Это совращение несовершеннолетней! - Мама, я люблю его! - Сакура пыталась остановить мать, которая говорила ужасные вещи. - Какая любовь в шестнадцать лет? И с кем? С собственным учителем. Я запрещаю тебе с ним видеться, поняла?! – женщина схватила плачущую девушку за руку и потащила прочь. Потом обернулась и добавила. - Я пока ничего не скажу ее отцу, но если ты, Хатаке, еще раз к ней приблизишься, я пойду к Тсунаде. И тогда у тебя будут серьезные проблемы. Конец flashbackа. С того дня прошла неделя. Мать не разговаривала с Сакурой и посадила ее под домашний арест, сказав всем, что дочь больна. Какаши каждую ночь приходил к дому девушки и смотрел в ее окно, но она не видела его, потому что все плакала и плакала. Чувство несправедливости, боль от утраты такого кратковременного счастья, осуждение матери – все это сломило что-то внутри нее. Теперь девушка понимала, что им с Какаши никогда не быть вместе. Что эти отношения были обречены с самого начала. Что никто никогда не примет их разницу в возрасте, то, что они учитель и ученик…слишком много но. На них всегда будут смотреть с осуждением. Но какая ей разница, как на нее смотрят другие, когда в глазах Какаши она видит любовь? “Я больше так не могу. Я должна его увидеть. Хотя бы еще один раз. ” Сакура выпрыгнула в окно и побежала к дому любимого, надеясь, что он не ушел на миссию. Какаши. В ту ночь в парке для копирующего шиноби земля остановилась, а сердце перестало стучать. Душа рассыпалась на миллионы осколков, и больше не хотелось жить. Дышать стало невыносимо трудно, а собственное бессилие резало острее куная. Всю неделю Какаши пытался придумать, найти решение. Бесполезно. Мать Сакуры, не объясняя причины, попросила Тсунаде не отправлять Какаши и Сакуру вместе на миссии. Из-за домашнего ареста девушки, шиноби не мог увидеться с ней и поговорить. Все попытки заканчивались крахом, а закон Конохи был все так же суров. В порывах безумия шиноби уже был готов похитить Сакуру и сбежать с ней из страны Огня, но вовремя одумывался и беспомощно падал на кровать. В конце концов, он решил, что Сакура молода, что она еще найдет себе достойного молодого парня и будет счастлива. Он почти убедил себя, что сможет жить без нее, а она его не так уж и любит. Какаши замкнулся в себе. Закрылся в квартире, перестал ходить на миссии, почти перестал есть и пить. POV Какаши. Впервые в жизни я испытываю такую боль, ломающую на части агонию. Если ад есть, то я познал все девять кругов. Я не могу спать, не могу толком дышать, не могу ни о чем думать. Как же я хочу ее увидеть. Я посмотрел на себя в зеркало в ванной… Как низко я пал, как же я жалок! Сжимаю и разжимаю кулак. Удар. Мое отражение в кривых осколках. Зеркало разлетелось, кусками падая на пол и в раковину. Непонимающе, словно со стороны смотрю на свою руку, из которой торчат мелкие осколки. Кровь багровыми дорожками стекает на пол. Я хуже пятнадцатилетнего школьника. И я ничего, ничего не могу сделать, кроме как сползти по стенке вниз. Щека мокрая. В одном из окровавленных осколков вижу себя. Слезы. В последний раз я плакал, когда умер отец. Как это могло произойти? Усмехаюсь сам себе. Могло. Я не думал, что смогу влюбиться настолько сильно, настолько страстно, на всю жизнь. Больше такого не будет, и не должно быть. Она одна. Сакура, почему счастье так не долговечно? Почему из всего вечного самый краткий миг у любви? Почему?! Конец POV Какаши. Шиноби сидел в ванной. Стрелки часов глухо оповестили, что уже полночь. Рука с превеликим опозданием потихоньку начинала саднить. Хотя рана была глубокой, шиноби не обращал на нее внимания, смотря невидящим взглядом в стену. Ни мыслей, ни чувств, ни эмоций, ничего. Неожиданный звонок в дверь заставил немного прийти в себя. Открывать не хотелось, но гость был настойчив и продолжал трезвонить. Спокойно встав, Какаши накинул полотенце на порезанную руку и поплелся открывать. - Сакура? – выдохнул он. В груди что-то болезненно сжалось. – Как ты…твои родители...что… - Твоя рука! – Сакура с ужасом смотрела на красное от крови полотенце и тут же протолкнула Какаши в комнату, хлопнув дверью. Вся речь, все признания вылетели из головы, от одного взгляда на боль любимого. Не позволяя ему говорить, девушка молча обработала руку и залечила ее, так что даже шрама не осталось. - Тебе нельзя здесь быть, – тихо сказал Какаши, смотря в самые любимые глаза на свете. – Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. - Нет, нет, – слезы ручьем катились по щекам девушки, каплями обжигая сильные большие руки, что она сжимала в своих. – Я люблю тебя. Прости меня. Это у тебя проблемы из-за меня. Прости меня. Не выдержав, Какаши притянул к себе хрупкую плачущую фигурку и погладил по голове. - Все будет хорошо, – соврал он. - Давай уйдем, убежим от всех? – Сакура отодвинулась от него, заглядывая в открытый глаз. «Как бы мне хотелось сказать да, но я не могу лишить тебя семьи, дома, будущего - всего.» - Это не выход Сакура. Тебе… - слова застряли в горле. – Тебе нужно найти хорошего парня. Я не смогу сделать тебя счастливой. Наши чувства пройдут. «Как тяжело смотреть на нее и врать ей. Врать самому себе. Я всегда был эгоистом. Я не хочу и не могу от нее отступиться.» - Но ты уже сделал меня счастливой! – закричала в слезах Сакура. – Пожалуйста, Хатаке, я люблю тебя. Посмотри мне в глаза и скажи, что это пройдет! Скажи, что твоя любовь пройдет, и я уйду. «Зеленые, как нефрит. За одни такие глаза не жалко умереть. Сильная и одновременно беззащитно хрупкая. Добрая, справедливая, умная - самая лучшая.» - Проходят времена года за окном, Сакура, – грустно улыбнулся шиноби. – А я люблю тебя больше жизни. Больше слов не понадобилось. Сакура стянула вниз маску, обвила руки вокруг шеи Какаши и поцеловала его. Сильно и отчаянно, зная, что больше такого не будет. Жидкий огонь побежал по венам Какаши, возбуждая кровь и заставляя израненное сердце снова нестись галопом. «Так пусть горит все синем пламенем!» - подумалось шиноби с мрачной злостью. Какаши настойчиво притянул к себе девушку, крепче сжимая ее в объятьях, словно она сейчас растает, как дымка. Сакура не переставала целовать его. Руки шиноби хаотично блуждали по спине девушки, а затем смело и настойчиво залезли под кофту, исследуя красивое тело. - Могу я…? - вопрос заданный в приоткрытые губы девушки. - Да, – ответ, запечатленный на его губах. Тонкие руки зарылись в спутанные волосы, цвета соли, снова обняли за шею, потрогали покатые мускулистые плечи. Хотелось запомнить каждую частичку тела сенсея, запомнить и ощутить на вкус. Какаши переместил руку под кофтой Сакуры и осторожно потрогал округлую упругую грудь. Девушка сдавленно простонала в приоткрытый рот шиноби. Легкая шаловливая улыбка. Другая рука Какаши расстегнула ее топ, обнажая грудь и плоский живот. POV Какаши Мы горели, как две спички в эту ночь. Мы наплевали на все, не думая о завтрашнем дне, а просто отдаваясь нашей любви без остатка. Я аккуратно отнес ее на кровать, покрывая ее тело бесчисленными поцелуями. Изящные стройные ноги. Я мягко провожу рукой, задерживаясь на острых коленках, которые тут же целую. Она не сводит с меня своих нефритовых глаз. Улыбаюсь и поднимаюсь выше, оставляя влажный след на внутренней стороне бедра. Она прогибается от наслаждения. Это только начало, любовь моя. Медленно освобождаю ее от оставшейся одежды, снимаю с себя майку с маской. Чувствуя собственное возбуждение, стараюсь быть сдержанным и нежным. Я хочу ее. Сакура словно понимая это, подается вперед и опускает руку на мои штаны, почти заставляя меня зарычать от желания. - Не… не надо так делать, Сакура, – не узнаю свой низкий голос. - А то что, сенсей? – хитро подмигнула она и сжала меня через штаны. Я растерялся на долю секунды от такой храбрости. - Непослушная ты девчонка, Сакура. Я быстро схватил ее за руки и запрокинул их над ее головой, вжимая ее в кровать. Теперь уже она точно чувствовала мою возбужденную плоть. Конец POV Какаши. Шиноби впился в губы девушки, проникая языком к ней в рот, сплетаясь с ее языком в бешеной пляске. Отпустив ее руки, он стал трогать ее тело, сжимая грудь, чертя узоры на животе, спускаясь ниже к паху. - Не надо там… - Сакура пунцовая, как помидор, попыталась скинуть руку Какаши, но он мягко погладил ее между ног и самодовольно улыбнулся. - Не надо что, Сакура? – пальцы ласкали девушку, проникая глубже, а губы растягивались в улыбке, слушая ее стоны. - Это смущает, – тяжелые хриплые вздохи. - Правда? – Какаши снова улыбнулся и на ее глазах опустился ниже. Зрачки Сакуры расширились, а рот исказился в жарком стоне, когда горячий язык Хатаке коснулся ее влажной плоти. - Какаши…я…хочу тебя… - Так что тебя смущает? – невинно поинтересовался он, облизывая пересохшие губы своим языком. Сакура подалась вперед и потянула его к себе, прижимаясь всем телом. Больше терпеть они не могли. Какаши снял штаны и медленно развел ноги девушки. - Будет немного больно сначала. Сакура лишь кивнула сквозь туман сжигающей страсти. Шиноби был нежен и мягок, так, что куноичи лишь немного поморщилась, когда он вошел в нее. - Я люблю тебя, – прошептал Какаши. Медленно, не спеша, он ждал, пока она привыкнет к нему. Но боль Сакуры быстро прошла, и она сама стала двигаться, стараясь быть с ним единым целым. Последние тормоза сломались, и Какаши с Сакурой в бешеной страсти катались по кровати, сминая простыни, меняя позы. Пробуя друг друга на вкус, сливаясь в безумных толчках до основания, они стонали в унисон, выкрикивая имена друг друга. Кончая, Какаши запечатлел нежный поцелуй на губах любимой. -Сакура, я знаю, что я чертов эгоист, но я не отпущу тебя. Я приду за тобой. Где бы ты ни была,– выдохнул он. Девушка провела по его лицу кончиками пальцев, и впилась в его губы, показывая, что она не против. ***Пять лет спустя. Какаши сидел на кухне, укачивая на руках крошечного мальчика, который беззубо улыбался и весело гукал. Маленькая девчушка с копной ярко-розовых волос возилась на полу, кровожадно отрывая голову плюшевому медведю. - Сакура, это третий за эту неделю. Ты уверена, что это нормально? – встревоженно спросил Какаши. Зеленоглазая девушка, готовившая обед, посмотрела на мужа и усмехнулась. - Думаю да, если учитывать ее буйную наследственность, – Сакура подхватила девочку на руки, и вернулась к плите. - У нас с наследственностью все хорошо, – ворчала пожилая женщина, сидевшая на диване. – В нашем роду престарелых извращенцев не было. Как говорится, седина в бороду, бес в ребро. - Мама, перестань! – устало воскликнула Сакура и с беспокойством посмотрела на мужа. Госпожа Харуно стабильно заводила этот разговор с тех самых пор, как Какаши пришел просить руки Сакуры. И как ни странно ее отец с радостью согласился, и души не чаял в зяте. А мать сопротивлялась, но Сакуре было восемнадцать, а значит, запретить она не могла. Но вот уже три года пилила копирующего, и девушка боялась, что он сбежит. - Эй, дети, слышите, ваш отец престарелый извращенец! – Рассмеялся Какаши, обнимая Сакуру свободной от ребенка рукой. Девушка улыбнулась ему, и нежно поцеловала в губы. – А, вообще, неважно, кто и что говорит. Если ты любишь человека, ты будешь с ним. Даже если ее мать злобная фурия. - Что?! Хатаке, ты…! - МАМА!!!