***
В 27 лет у Виктора появилась метка. Конечно, он мог бы сразу догадаться, но мужчина был настолько загружен и растерян, что не рассматривал это в таком ключе. Или попросту не хотел думать о такой возможности. В наше время это не было редкостью, но и не слишком распространенным явлением. Это считалось само собой разумеющимся, воспринималось так же естественно, как разный цвет глаз, кудрявые волосы и высокий рост. У кого-то метка проявлялась сразу после достижения совершеннолетия, а кто-то получал её уже в более зрелом возрасте. Науке даже был известен случай, когда один пожилой мужчина обрел метку на 91-ом году жизни. Люди старались не думать о ней как о чем-то сверхъестественном, хотя и были некоторые личности, которые с замиранием сердца ждали даты появления, чтобы потом похвастаться своей особенностью. Метка свидетельствовала о том, что у человека есть так называемый на западе "соулмейт". По-нашему, родная душа. Кто-то относился к ним скептически, мол, кто вообще может знать, что там где-то кто-то является моим идеальным человеком. Некоторые же радовались, ведь им приходилось искать одного определенного человека, а не пробовать каждого и надеяться, что он один-единственный. Форма и размер метки были индивидуальны для каждого. Также у кого-то сразу проявлялась полная форма, а у кого-то частями в течение всей жизни. И у каждой метки были свои последствия. Виктор был в недоумении. Его метка - всего лишь пять полосок. Он не знал, была ли это её полная форма или остальные части должны были проявиться со временем. Он предпочел не думать об этом хотя бы до снятия повязки. Некоторая интрига даже радовала, ведь фигурист мог потратить время внезапного отдыха не на самокопание, а на раздумья о том, что станет с меткой, и что нового она за собой повлечет. Виктору оставалось только предаваться размышлениям и ждать.***
Метка изменилась. Никифоров сразу обратил на это внимание, когда спустя неделю снял повязку. В самом начале на полосах был выведен скрипичный ключ, но остальная часть осталась нетронутой. Удивительно, он даже не почувствовал никакого жжения за всё прошедшее время. После увиденного Виктор выругался настолько душевно, насколько позволяла воспитанность и нервозность. Ему не нравилась сложившаяся ситуация. Он чувствовал себя марионеткой, неспособной управлять своей жизнью, так как контроль над телом и душой принадлежал невидимому кукловоду. Метка не поддавалась контролю. Мужчина не раз думал о том, кем же окажется такой желанный, судя по историям, соулмейт. Может, он - конченный ублюдок? Или, наоборот, наидобрейшая и расчудеснейшая девушка? Виктор запутался. Ждал с нетерпением встречи и в то же время надеялся, что метка не изменится в ближайшем будущем. Так и случилось. В следующие полгода не происходило ничего нового. Ровно до того момента, как он не смог выполнить простейший тройной тулуп на соревнованиях, и великий Виктор Никифоров шокировал весь мир тем, что оказался на пятом месте. В тот день спортсмен не выходил на связь ни с тренером, ни с коллегами, ни с семьей. Он никого не хотел видеть. Витя просто закидывал в себя все, чего нельзя было употреблять на протяжении последнего года. Он хотел забыться. И в тот момент почувствовал, будто кто-то выгрызает вены у него на предплечье. На полосах проявились цифры, знаки, а затем одна за другой ноты. Жжение закончилось, когда на метке появились четыре такта. Судя по тому, что пять строк остались полупустыми, это был еще не конец. Виктор заливался смехом и проклинал весь мир всеми возможными способами. После он позвонил врачу. - Вячеслав Вячеславович, это Витя, - врач и так знал, кто ему звонил, и Виктор не понимал, почему вообще решил представиться. Ему было неловко. - Я... я не знаю, что делать. - Что стряслось? - по-доброму спросил доктор. - Метка изменилась. Врач не отвечал с минуты, затем немного обеспокоенно спросил: - Должно быть, в последнее время ты сильно нервничал. - А это как-то связано? - Точно сказать не могу, с метками, которые проявляются со временем, я не так часто встречался. Есть теория, что новая часть метки появляется тогда, когда носитель расстроен. И чем больше жжение, тем хуже психическое состояние носителя. Что с тобой случилось за последние несколько дней? Как раз об этом Виктору хотелось говорить меньше всего. Осознание собственной ничтожности на фоне навязанного легендарного великолепия ужасно давило на самооценку и темпы профессионального развития. Он еле сдерживал себя, чтобы не сбросить звонок и снова послать весь мир к чертям. - Вы смотрели новости? - Конечно. - Я вылетел из чемпионата. Я проиграл. Я скатился, понимаете? Я больше не могу быть лучшим! Его колотило. Никифоров был настолько противен себе, что сорвался при первом же звонке. Затем глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться и взять остатки самолюбия и уважения в руки. Врач не ожидал подобной реакции, поэтому не спешил с ответом. - Вить, у всех бывают взлёты и падения. Я не друг, чтобы поддержать или осудить тебя, и не тренер твой, чтобы профессионально тебя обработать и натаскать. Я бы сказал тебе не переживать, но ты же все равно будешь. Просто продолжай своё дело и постарайся выкладываться по полной. - Я понял, - ответил Никифоров, сдерживая очередную накатывающую истерику. - Что ж, впредь старайся переживать не так сильно. Хотя, кто знает, может следующий раз приведет тебя прямиком к твоей судьбе. Доброй ночи, Витя. И врач отключился. - Доброй, - ответил фигурист монотонным гудкам.***
Метка не беспокоила его несколько месяцев. Порой Виктор даже забывал о её существовании. Состояние Никифорова улучшилось, он снова начал регулярные тренировки, Яков продолжал наставлять его на истинный спортивный путь, да и общение с людьми сделало своё дело. Виктор потихоньку возвращался в прежнюю форму. Всё было настолько тихо и спокойно, что порой даже становилось слишком скучно, и он развлекал себя мыслями о соулмейте. Спортсмен придумывал его внешность, характер, проигрывал в голове одни и те же сценарии их встречи. И Виктору порой становилось настолько завидно людям, которые уже смогли связать жизнь с любящим человеком или соулмейтом, что метка постепенно начала реагировать. Никифоров снова почувствовал жжение, но оно было не таким сильным, как в первый раз. Неожиданно в его голове раздался голос, который говорил на каком-то непонятном языке. Голос был приятным, не слишком низким. И мужским. Длился монолог недолго, от силы сорок секунд. Виктор не смог разобрать речь, но единственное, что удалось ему запомнить: «Мицкетай». Виктор посмотрел на предплечье и увидел, что весь стан был заполнен. Оставшиеся пять тактов проявились. Его метка - никому не известная доселе мелодия. Виктор несколько минут разглядывал её, после чего осмелился напеть: - Ми, фа, си, ля, до, фа, ре, ми... Мелодия показалась ему чудной и даже немного завораживающей, хоть и достаточно простой. Виктор подумал, что она универсальна, при должной обработке может получиться как мощная, так и нежная композиция. Со временем он начал слышать мелодию, не смотря на метку. Мелодия стала воспроизводиться в голове фигуриста каждую ночь перед сном. Музыка была похожа на те, что бывают в музыкальных шкатулках. Длилась она ровно 23 минуты, во время которых Виктор непрерывно думал о том человеке. До этого Никифоров старался не задумываться о том, что его соулмейт может оказаться мужчиной. И он также предпочитал не думать о реакции людей: всё-таки подобные союзы в стране не поощрялись, а положение «соулмейта» не сильно смягчало общественное осуждение. Да и Виктор не позволит своим отношениям стать достоянием общественности.***
- Я не буду участвовать в нынешнем сезоне, - Никифоров долго обдумывал сложившуюся ситуацию и принял решение не выходить на лёд в этом году. Яков не спешил его отговаривать, что удивило фигуриста. Он подошел к Вите, похлопал по плечу и пристально посмотрел в глаза. Затем тренер наказал привести мысли в порядок и использовать свободное время с умом. В противном случае Виктор окончательно растеряется и не будет достоин звания чемпиона и живой легенды. Когда он собирался покинуть каток, Яков окликнул его. На мгновенье ему показалось, что Фельцман запоздало собирался разойтись в праведном гневе, но тот спокойно подошел и будничным тоном предложил Вите потренировать юнцов. И он сразу же согласился. Фигурист посчитал, что новая сфера деятельности не помешала б в поиске путей развития себя как профессионала. Яков доверил ему Юру, и Виктор подсказывал пареньку способы исполнения программы, когда Фельцман отвлекался на Милу и Поповича. Тренировать Юру оказалось веселее, чем он себе представлял. Мальчишка сначала делал всё по-своему и не слушал Виктора. Он пытался доказать, что в свои пятнадцать катается ничуть не хуже, чем всё время вызывал по-отечески тёплую улыбку и насмешки. Юра слишком амбициозен и совершенно не умеет проигрывать. Виктору показалось, что вечно хмурый Яков умудрился даже немного избаловать парня. Никифоров начал с мягкой дисциплины, показав, кто на самом деле является чемпионом. Юра был недоволен явной разницей в способностях, поэтому на дальнейших тренировках вел себя немного спокойней и не выпендривался. Работа Виктора стала значительно легче. Он решил, что небольшие подколы пойдут на пользу подростку. Нет ничего увлекательней игр с ребенком, который мнит себя взрослым. Во время одной из тренировок Никифоров заставил его выполнить четверной лутц восемь раз подряд. На девятый Юра наконец смог это сделать, вот только Виктор все пропустил, так как снова услышал голос. Уже на английском: - Раз уж ты меня так и не нашел, я сам приду к тебе. Смотри внимательно. Виктор опешил. Акцент был явно не английским, не американским, да и не русским. - Чё встал? - окрикнул его Юра. - А... а... что? - Что дальше делать, говорю. - Я... я тут, кажется, с соулмейтом успел поговорить. Юра посмотрел на него как на умалишенного. Благо манер хватило, чтобы не покрутить пальцем у виска. - Бред несешь, дядя. Тут нет никого, кроме нас. - Действительно. В конце дня Никифоров, как взрослый состоявшийся человек, решил спросить совета у самого опытного и мудрого члена команды. У ребенка. - Юр, что ты думаешь о соулмейтах? - Да я стараюсь не думать, - пробурчал блондин, переодеваясь. - Пока есть время, я могу спокойно жить в своё удовольствие без этой дичи. - А ты меня порой очень удивляешь, парень. Возможно, поговорить с Юрой было не такой уж и плохой идеей. Виктор про себя отметил, что малолетний грубиян на самом деле достаточно проницателен. - Хочешь, удивлю еще раз? - Попробуй. - Ты слишком загоняешься. Соулмейт - это всего лишь название. Не понравится он тебе - ну и хрен с ним. Нельзя же связать жизнь с человеком без согласия одной из сторон. А вот если понравится, то дерзай. Плохо уж точно не будет. Действительно. Удивил.***
В период бездействия и бездельничества Виктор стал смотреть выступления всевозможных коллег и соперников. Он просматривал один ролик за другим, отмечал сильные и слабые стороны каждого и делал пометки на будущее: что можно использовать против остальных, какой концепт мог бы удивить весь мир и какая музыка идеально подошла бы следующей программе. Ближе к ночи внимание мужчины привлек один не слишком выдающийся, но впечатляющий паренек из Японии. Катался он неплохо, но по его манере исполнения прыжков было видно, что тот не уверен в себе. Тем не менее, было в нём нечто притягательное. Что-то, что не позволяло Виктору оторваться от его выступления и заставляло искать другие видео с ним. Никифоров заметил, что образ парня во время катания кардинально отличался от того, как он ведет себя на интервью. Во время исполнения программ японец был либо слишком апатичным и безразличным, либо выкладывался настолько сильно, что притягивал взгляды окружающих к себе. И комментаторы порой даже забывали о неудачных прыжках, сконцентрировавшись на представлении. Виктор также отметил, что на новых видео японец скорее растерян, чем собран. Будто достиг своего предела и не может найти путь, по которому можно выкарабкаться из тупика. Парня звали Юри Кацуки. В голове Никифорова снова заиграла мелодия. До чемпионата оставался один месяц. Виктор подписался на его инстаграм.***
За день до начала финала проводилась пресс-конференция, на которой журналисты расспрашивали о подробностях программ каждого фигуриста. Утром Виктору стоило больших усилий, чтобы заставить Плисецкого надеть костюм. Блондин же отпирался, так как не хотел быть похожим на типичного школьника во время открытого урока, а Яков не разрешил ему напялить на себя очередные тигровые полосы. В итоге все стороны согласились на компромисс: Юра таки надел костюм, а вот галстук ему подобрали с леопардовым принтом. На конференции блондин неплохо держался, даже не язвил, отвечая на вопросы. Быть может, со временем Виктор обучит его этикету и хорошим манерам. В далёком будущем. Никифоров перевёл взгляд с журналистов на выступающих. Музыка в его голове становилась всё громче и громче. Его соулмейт находился среди присутствующих. Юри, с которым Виктор в последний раз встречался два года назад на соревнованиях в Японии, практически не изменился, только очки сменил. Он спокойно делился подробностями завтрашнего выступления, и в конце речи добавил следующее: - Я пришел сюда, чтобы найти одного человека. Я бы хотел заявить о себе своим выступлением. Надеюсь, что он поймет мое послание и свяжется со мной. После этого Юри молча выслушал остальных своих коллег. Виктор начал понимать, кто является его соулмейтом. И это его насторожило.***
Юра откатал свою программу идеально, новоиспеченный тренер им гордился. Усердные тренировки дали свои плоды: парень полностью вжился в образ и смог выполнить четверной Сальхов. Ему пророчили первое место. Следом выступал Юри. До начала программы Виктор пристально наблюдал за ним: как он зашел на лёд, как поприветствовал публику, как встретился с его долгим взглядом. В этот момент в голове Никифорова снова заиграла мелодия, и чем дольше он смотрел на Юри, тем громче становилась музыка. И Виктор сильно удивился, когда мелодия начала играть не только в голове. Все зрители и участники могли слышать её. Она лежала в основе композиции, под которой Юри выкладывался на полную. Виктор не мог заставить себя отвести взгляд от парня. Тот, о ком он думал всё это время - перед ним. Казалось, Юри смотрел только на него, выступал только перед Никифоровым. В номере не было ни лишней рассеянности, ни нервозности, все движения казались уместными. Виктор задавался вопросом, знал ли Кацуки о том, что происходит у мужчины внутри, какие мысли гложут его не первый день. Догадывался ли японец, что они - соулмейты. Быть может, Никифоров ошибался. Но Виктор хотел надеяться, что это не так. После выступления он кинулся искать Юри. Виктор нашел его в холле, когда японца окружили телевизионщики и расспрашивали о музыке, программе и ощущениях. Юри окинул фигуриста взглядом, и после того как заметил, что Виктор смотрит прямо на него, поспешно отвел взгляд. Никифоров наблюдал за его поведением: японец стал заикаться и нервно теребил рукава толстовки, то и дело оглядываясь по сторонам. Виктор размышлял о том, слышал ли мелодию Юри и заметил ли он, что она становится громче при приближении друг к другу. Как только от Кацуки ушел последний журналист, Виктор подбежал к нему, схватил за руку, чтобы нервный парень не смог убежать, и потащил за собой. Юри слабо протестовал, скорее, паниковал и не знал, как выпутаться из сложившейся ситуации. Всё же не каждый день тебя за руку хватает лучший фигурист мира и тащит в неизвестном направлении. Мелодия в голове становилась громче. Никифоров зашел в первое попавшееся подсобное помещение, которое, к счастью оказалось пустым. Оно было достаточно пыльным, и Виктору даже стало немного стыдно за то, что на его родном катке есть подобные грязные комнаты. Он отдышался и посмотрел на парня. Тот не отводил взгляда от живой легенды. - Покажи свою руку, - скомандовал Виктор. Он понимал, что парень не в самом собранном состоянии, но не мог совладать с собой. Никифорову нужно было узнать правду как можно скорее. - К-какую? - Правую. И левую. Обе. - Что? Зачем? - испуганно прошептал Юри. - Просто покажи, в конце концов. Парень удивился и отвел взгляд. А ведь во второй раз он сказал Виктору, что хочет заявить о себе. Что сам найдёт его. Хоть он и был тогда уверен в себе, сейчас Юри смущен и растерян. Наблюдая за Кацуки, Виктор отметил для себя, что парень представляет собой удивительное противоречие. Когда он собран, то может затмить любого аса как на катке, так и в жизни. Но стоит на горизонте появиться непредвиденным обстоятельствам, как японец моментально теряет всю уверенность в себе и начинает теряться. Как сейчас. Юри не знал, куда деть взгляд. Он не осмеливался смотреть на Виктора. Кацуки молча протянул руки. Виктор закатал правый рукав толстовки, и парень содрогнулся от случайного соприкосновения чужих пальцев с кожей. Там ничего не оказалось. Никифоров одернул левый рукав и увидел метку. Такую же, как у него. - Я так и знал, - облегченно протянул Витя. - Что? - Знал, говорю. Догадывался. - Что? - Юри начал паниковать. Виктор протянул к нему левую руку и обнажил предплечье. Две совершенно одинаковые метки, с одинаковой тональностью, размером и мелодией. - Теперь понял? Кацуки молча уставился в пол. Мелодия тяжело отдавалась в ушах, казалось, она заполнила всю подсобку. Виктор не до конца понимал поведение парня. Когда он слышал его голос, тот казался уверенным и заинтересованным. Сейчас же японец колебался. Никифоров хотел его растормошить, наклонился, чтобы сказать несколько подбадривающих слов, как Юри оттолкнул мужчину, споткнулся в дверях и убежал прочь. А ведь во время выступления выглядел чересчур самоуверенным. После этого музыка ни на минуту не переставала играть у него в голове, хоть и стала намного тише.***
Позже Виктор узнал у Юры, что команда Японии вылетает через два дня, но пацан не ведал, в каком отеле они остановились. Никифоров всё же хотел найти Кацуки. Он проверил все его официальные и неофициальные фанбазы в твитере, фейсбуке, контакте и лайне, даже зашел на парочку иностранных сайтов и пытался перевести их через гугл транслейт, но все было напрасно. Никто не видел Юри со вчерашнего дня. До того момента, как смартфон оповестил Виктора о том, что пользователь yu-katsuki впервые за долгое время выложил фотографию. Никифоров зашел в ленту и увидел серию фотографий, сделанных на Стрелке, и подпись «сейчас гуляю и знакомлюсь с Петербургом». Это было недалеко от его дома, поэтому Виктор ринулся на поиски. Он не застал японца ни на Стрелке, ни у колонн, поэтому уже на месте прикидывал, куда мог уйти Юри. Кацуки, как типичный турист, мог направиться в сторону Эрмитажа, но этот вариант не показался правдоподобным. Команда Японии провела в Петербурге пять дней, Никифоров был уверен, что основные знаменитые достопримечательности были показаны им в первые дни пребывания. Недолго думая и надеясь на авось, Виктор направился сначала к Бирже, а затем в сторону «Спортивной». Что его всегда бесило, так это неудобное расположение светофоров, из-за которых приходилось делать огромный крюк. Дойдя до моста, Никифоров сильнее укутался в шарф, прикрывая им лицо. Ему пришлось идти против ветра, поэтому снежинки падали на лицо, обжигая щёки и нос. И мешая обзору. Кацуки нашелся на втором пролете моста, он увлеченно фотографировал буян. - Юри, - окликнул его Виктор. Парень дрогнул, неуверенно обернулся и неловко посмотрел на фигуриста. - Юри, - мягко позвал его Никифоров. - Не убегай. Японец растерянно кивнул и сделал шаг назад. - Давай поговорим. Музыка в голове перестала играть, и Виктор этому обрадовался. Он не был уверен в своей правоте, но ему показалось, что с прекращением проигрывания мелодии установилась окончательная связь между соулмейтами. Никифоров успокоился. Юри начал ему доверять. Они молча прошли дальше по мосту, Кацуки не осмеливался прервать неловкое молчание, изредка нарушаемое громкими порывами ветра, хоть и сам предложил поговорить. Виктор снова начал переживать из-за поведения японца, после чего решил взять инициативу в свои руки. Всё же он старше. И опытней. - Знаешь, я особо не верил во все эти бредни про метки и соулмейтов, но теперь мне это кажется не таким уж и странным, - начал Никифоров. - Я... - М? - Я... это сон, да? - Юри ухмыльнулся. Весь его вид выдавал сильную растерянность и подавленность. - Прости? - Как такое возможно, чтобы сам Виктор Никифоров стал моим соулмейтом? Парень невесело улыбнулся и замолчал. Если бы Виктор знал ответ или разбирался в системе подбора соулмейтов, то не задавался бы этим вопросом всё это время. - Ох, вот этого я не знаю. Не я же за это отвечаю, - Никифоров колебался, так как боялся услышать, что неприятен японцу. Затем глубоко вздохнул, взял себя в руки. - Неужели я так тебе противен? Ты ведь даже убежал в прошлый раз. - Нет! - вскрикнул Кацуки. - То есть... я не ненавижу тебя. Мне просто немного неловко. Ведь... ведь я столько лет был твоим фанатом! А теперь... теперь... соулмейт? Мне не снится? И это не очередная история фанатов? Это по-настоящему? Я поверить не могу, это так... Так не бывает. Растерянный Юри был настолько забавным, что Виктор не смог сдержать улыбку. Щёки японца покраснели то ли от холода, то ли от нахлынувших эмоций. Кацуки всё это время не мог поверить в то, что Виктор - его соулмейт. Даже если они слышали одинаковую мелодию, и у них была одна и та же метка. До приезда в Петербург Юри морально готовился к возможной встрече, сто раз проигрывал сценарии знакомства с Виктором. И он представлял, как после своего выступления встречается со своим соулмейтом, как они завязывают первый разговор, как развиваются их дальнейшие отношения. Но Кацуки никак не мог ожидать, что Виктор и его соулмейт - один и тот же человек. С момента осознания этого факта Юри не мог принять сложившуюся ситуацию. - Всё еще не веришь? - прошептал Никифоров, наклонившись к уху японца, и обнял его за плечи. Парень был смущен. Как и прохожие. Не каждый день видишь легенду российского фигурного катания собственной персоной, да ещё и обнимающегося с каким-то парнем посреди моста. Виктор поглядывал то на реакцию Юри, то на реакцию людей, и, вдоволь насладившись моментом, отпустил японца. - Как насчет того, чтобы нам попробовать? - прошептал Виктор. - П-п-п-попробовать что? - Быть вместе. Мы же соулмейты. Кацуки на мгновенье замолчал, но после возразил: - Но я же в Японии, а ты в Петербурге. - Ничего, это мы скоро решим. В тот вечер они обменялись контактными данными, Виктор получил ник японца в лайне, а тот подписался на Никифорова в инстаграме. Романтика 21-ого века.***
После отлета Юри в Японию Виктор принял решение продолжить тренировать фигуристов, поэтому заявил Якову, что не будет участвовать и в следующем сезоне. На этот раз тренер отреагировал не так тихо-мирно, а вполне по-русски: в Никифорова летели тарелки, стулья, нецензурные высказывания и напутственные слова. Фигурист лишь тихо смеялся и при каждой возможности лепетал, что будет скучать по тренеру, уворачиваясь от очередного летящего в него предмета. Виктору пожелали потеряться где-нибудь в недрах осакского замка и не возвращаться. Но разве он когда-нибудь слушался Фельцмана? С утра заголовки всевозможных СМИ твердили, что Никифоров отправился в Японию, чтобы стать тренером Кацуки Юри. Официальная версия отъезда была предложена самим Виктором после публикации поста в инстаграм. Некоторые люди радовались за японца, предвкушая его профессиональный рост. Некоторые были откровенно против, так как считали, что Никифоров окончательно погубит свою карьеру после пропуска двух сезонов подряд. Некоторые восхищались непредсказуемостью Виктора и поддерживали его в любых начинаниях. А некоторые увидели то, что было скрыто за заголовками статей, и принялись за написание текстов, рассказывающих истинную причину поездки Никифорова в Хасэцу. И в самом деле, ему не терпелось снова увидеть своего соулмейта. Когда Виктор приземлился в Японии, он сразу набрал его номер. - Может, заедешь за мной, Юри?