* Жизнь есть жизнь, и в ней всему есть место. © Джек Керуак.
Не прошу я ничего, пусть,
Что когда-то счастлив я был.
Измотала душу мне грусть.
Ждать тебя уж больше нет сил.
Все, что есть в нем — пустота. Наше окружение лишь иллюзия прекрасной жизни. Мир не принимает его с распростертыми объятьями. Из раза в раз он понимает — это не жизнь, а лишь неудачный кадр кино. И одновременно сам же является режиссером происходящего, вот только будто участвует в чужом проекте. Наверное, это пришло со временем, с каждым днем становилось все хуже.
Постепенно его карьера набирала обороты, популярность росла до той отметки, которую Филипп только мог достичь, но всему приходит свое время. Сейчас, находясь на вершине олимпа, он остановился, ему не хватало чего-то большего чем славы, а именно любви. Он не один раз пытался завести отношения с лицами противоположного пола, но все это было словно не то. Конечно, однажды Филипп заполучил женщину своей мечты и даже женился, вот только, все разрушилось в один момент. Развод разделил жизнь мужчины на до и после. Некогда счастливый мужчина мучился, превратился в человека, которого можно только пожалеть, так считали все окружающие, сочувственно хлопая по плечу или говоря это одним взглядом. Улыбки, натянутые искусным мастером, до сих пор мелькали в его сознании. Как он не старался, он не мог забыть, бросить, разлюбить и вычеркнуть из своей жизни раз и навсегда, а еще лучше просто не вспоминать о ней.
«Я не стараюсь или же мир ничтожен? Впрочем, я не знаю. Ничего не знаю в этой жизни, как и все», — с этой мыслью, Филипп направляется ближе к ванной, чтобы придать телу так называемую утреннюю свежесть.
Он становится под душ и, наверное, только вода становится спасением. Она очищает негативную энергию и снимает усталость — то, что так необходимо. Снова сборы, на очередное мероприятие. Снова он должен сиять своей лучезарной улыбкой и делать вид, что все вокруг приводит его в восторг. Это «снова» стало ненавистным его слуху.
Но не так давно, в его голову закралась интересная мысль, о том, чтобы исчезнуть из ее жизни. Ведь у него есть и другие дела и планы. Он любит ее, но и унижаться теперь не в его правилах.
«На время», — подумал он с легкими мыслями, выбирая костюм на предстоящий выход в свет.
Одевшись в нужное, Киркоров взглянул на свое отражение в зеркале, он был хорош как никогда. В последнее время он старался следить за собой и это вполне удавалось. Волосы после салона выглядели здоровыми и ухоженными.
После очередной репетиции он жутко устал, был вымотан до изнеможения. Единственное, что хотелось, так это упасть и не двигаться, находясь в вертикальном положении, и ни о чем не думать. Скинув черное пальто, как раз для такой промозглой погоды, Филипп прошел в ванную комнату, чтобы избавиться от остальной одежды и, наконец, расслабится. Оказавшись уже в воде, он прикрыл глаза и блаженно выдохнул, чувствуя, что ему становится легче от ароматической ванны, кажется с запахом лаванды. Тело становится легким и невесомым, как перышко.
В это мгновение раздался телефонный звонок. Идти на тихий противный звук он совершенно не желал, вода слишком манила своим теплом, которое заполучило его своими цепкими лапами. Но все же пришлось ответить, вздохнув он поднялся, думая, что по работе, а значит важно.
— Я слушаю, — произнес он весьма в расслабленной манере, даже не взглянув на дисплей надоевшего гаджета.
— Привет, Филипп, — послышалось на том конце провода, спокойным голосом, но это было наигранно. На самом деле женщину беспокоило, что он так и не перезвонил первым, с той встречи в зале.
— Оу, Алл привет. Что-то случилось? — «удивился» он, листая журнал интересного содержания и проведя под одной из иллюстраций пальцем свободной руки.
— Нет, ничего. Просто решила уточнить насчет съемки, ведь ты придешь? — солгала она, прекрасно зная, что он должен был быть там по определению, никак иначе.
— Да. Я обязан, ты же знаешь. Извини, Алл, у меня дела, — Филипп старался произнести это как можно равнодушнее и, кажется, у него это получилось впервые в жизни. После чего оборвал связь.
Гудки повешенной трубки раздаются глухим звуком в ее квартире, словно, напоминая о том, как она частенько поступала, в пьяном состоянии. Она не успела ничего сказать, возможно и к лучшему. Обычно, у Киркорова на то были серьезные причины, так она думала, а точнее просто привыкла. Одиночество начинало понемногу не устраивать Аллу, ни один из них на сегодня не оправдал её ожиданий. Разлад отношений с Максимом предал её унынию и воспоминаниям о былой жизни, что совершенно не способствовало адекватной оценке происходящего.
«Какой вздор, он скорее всего занят, как и обычно», — Пугачева лишь успокаивала себя этой мыслью, не придав этому какого-либо значения и посмотрев на остатки пепла на журнальном столике. Похоже былая аккуратность не была сегодня в приоритете.
