The Neighbourhood – R.I.P. 2 My Youth
- Здесь есть кто-нибудь? В ответ тишина. Белое пространство отдавало холодом и неприветливо обволакивало. Марк ещё раз окликнул «кого-то», но за его словами снова ничего не последовало. Пара осторожных шагов, ещё, и ещё. Уже переходя на бег, парень громко закричал. Звук вернулся, ударяя в спину Ли. Пустота. Здесь ничего нет. Минхён усмехнулся, это ребус какой-то, что ли? Парень окинул взглядом свои руки. Нормальные такие, телесного цвета руки. Одежда вся белая, Ли буквально сливается с пустотой, как негр в тёмной пещере. Марк ещё раз оглядывается и, как и ранее, ничего не находит. Под ногами твёрдый пол, его границ не видно, шаги на нём отдаются звонким эхом. Глаза слепит от слишком чистого белого, в ушах болезненно кричит тишина. Марк подпрыгивает и, но не успевает долететь до поверхности. Пол сам подлетает за ним. Ли от неожиданности падает и ошарашено смотрит перед собой. Быстро вскакивая на ноги, он повторяет ещё и ещё. Затем просто бежит, как по ступенькам, вверх. Опасно покачнувшись, Минхён поворачивается, но путается в собственных ногах. Ли падает. Падает в бесконечную бездну, она затягивает его и, кажется, не имеет конца. Удара нет, Марк, будто на воздушной подушке, висит над полом, пока тот сам не окажется на горячей спине. Где он? Сколько времени прошло? Хочется закричать во весь голос, но вряд ли кто-нибудь услышит. Хочется прикоснуться к кому-нибудь. Нет, не к кому-нибудь, конкретно к… «Эй, Марк!» Что? Минхён вскакивает и прислушивается к внезапному звуку. Неужели показалось? «Какой же ты непроходимый тупица. Я уже говорил, что ты меня раздражаешь?» Либо у Марка галлюцинации, либо «пространство» откровенно над ним издевается. Это так невероятно глупо, Ли только что вспоминал Донхёка, а сейчас его голос слышится буквально отовсюду. Если бы «пространство» сказало что-нибудь милое голосом Хэчана, например «Марк-хён, я так люблю тебя», то он бы ни за что не поверил. А вот «тупица», «ты меня раздражаешь» - это пожалуйста. «Алло, серьёзно не видишь меня? Хоть крупица ума должна же быть в твоей коробушке!» Марк поднимает голову, вертит ей во все стороны. Снова кристальная тишина. Кристальная? Где-то эхом разлетаясь по «пространству» блестят маленькие крупинки. Марк бежит, бежит к ним что есть силы. Дыхание сбивается, и дышать уже тяжело совсем, остаётся совсем немного. Резкая вспышка заставляет остановиться. - Меня зовут Марк! Очень рад с тобой познакомиться! - Ммм, круто, меня Донхёк. Почему у тебя такие странные зубы? Воспоминания исчезают так же резко, как и появились. От резкой смены обстановки кружится голова, но парень продолжает бежать к искрящимся песчинкам. Ещё один тычок выбивает Минхёна из реальности. - Марк, ты настолько глуп, что забыл взять шапку? - Ну, прости… - Чего ты передо мной-то извиняешься? Ты хоть понимаешь, что простудишь свои мозги? Ах да, их же нет! Марк останавливается, сердце бешено стучит. Руки трясутся, и пот градом катится с лица и шеи, пачкая белоснежную одежду. Впереди, уже совсем недалеко сияет разрастающееся облако. Нужно ускориться. «Эй, ну почему ты всё ещё спишь?» Он не спит. Вот же! Смотри, глаза открыты, да и плюс к этому, он пробежал огромное расстояние. Перед глазами всё плывёт, но Минхёну кажется, что если он добежит до этого облака, то всё прекратится. «Марк, вернись. Марк, прошу…» Ли буквально чувствует, как Хэчан сжимает его руки, как ведёт по ней выше, останавливаясь на шее. Младший горячей ладонью гладит щёку и Марк готов поклясться, что ощутил чужие губы на своих. Он резко дёргается и касается кончиками пальцев всех горящих мест. Прикосновения жгли холодным огнём, больными ледяными штыками пронизывали тело. Всё пошло кругом и, кажется, температура стала повышаться. Облако было недалеко. Это был снег. Крупные белоснежные хлопья парили в воздухе, сливаясь друг с другом в небольшой ураган. Облако было недалеко. Облако мутнело. Перед глазами поплыло и так однородное «пространство», ноги подкосились и Марк упал. Упал в никуда. Он словно плыл по сладкой вате, по невесомому снежному полотну. Всё замедлилось и Ли постепенно закрывал глаза. «Нет! Нет, я хочу остаться с ним!» «Состояние пациента ухудшилось, пожалуйста, покиньте помещение». «Нет! Позвольте мне просто посидеть рядом!» «Молодой человек, нам придётся применить силу, вызвать охрану. Покиньте помещение. Вы можете побыть в комнате ожидания, пока его показатели не придут в норму». Минхён слышал отдалённые голоса. Он слышал Донхёка и ещё кого-то, он слышал…***
«Марк, эй, тупица. Я тут всю ночь сижу, жду, пока ты очнёшься». Голос Донхёка эхом отдавался в голове. Кристальные переливы всё ещё слышались, но они были намного дальше, чем как тогда, когда он потерял сознание. Слепяще-белый резал глаза даже сквозь веки, Минхён переворачивается. Как глупо. Пол тоже обжигает и Ли всё-таки распахивает глаза. «Знаешь, мне вообще-то одиноко. Ты уже больше месяца тут валяешься, а мне страдать». Марк поднимается и смотрит на искрящуюся воронку. Он чувствует ноющую боль во всём теле, но упорно делает шаг вперёд. Голос Донхёка больно разносится по голове, вдалбливаясь в каждую клеточку. Минхён хочет увидеть его, хочет обнять. Ещё шаг. «Хён, мне плохо без тебя. Ты всё равно в отрубе, значит, не слышишь меня. Верно? Верно…» Минхён уже пересиливая адские ноющие боли во всём теле переходит на бег. Он хочет, чтобы Хэчан сказал ему в лицо, как скучает. Хочет, чтобы всё высокомерие младшего тот послал куда подальше и наконец, сказал, сказал всё то, что мечтает услышать Марк. «Я… Блин, тяжело говорить тебе это, даже когда ты без сознания». Снежное облако ближе и ближе. Голос Донхёка громче и громче. Он слышит, как тот дрожит. «Я люблю тебя, придурок. Очнись уже!» «Пространство» изгибается и Минхён старается ускориться, вокруг поднимается сильный ветер. Осталось метров десять, не больше, совсем рядом, совсем. Пол прогибается и прыгает в разные стороны, появляются стены. Они сужаются, всё становится единой картиной и Ли бежит по длинному больничному коридору. Парень останавливается перед уже порядком разросшейся снежной воронкой, её центр разъезжается в разные стороны. Сначала появляется рука, а затем и такое знакомое смуглое лицо со смеющимися глазами и тёплой хитрой улыбкой. - Хён, вернись. Марк протягивает руку, обхватывая донхёковскую горячую ладонь своей; шагает в снежный вихрь. Ветер в «пространстве» достиг невероятных размеров, и позади Ли в бешеном урагане вертятся капельницы, больничные койки, белый пух из подушек и всевозможные таблетки. Где-то позади слышатся пиликанья приборов. Где-то позади. На пару секунд перед глазами только белоснежный вакуум. - Марк? Минхён приоткрывает глаза. Над ним огромные глаза и смуглая кожа. Старший улыбается и глупо выдаёт: - Я тоже люблю тебя, Хёк. А Хэчан бы, наверное, возмущался по поводу этого, если бы не тёплая улыбка и не вполне себе живой Марк. Ну и если бы сам Донхёк не нагнулся бы вперёд и не обнял хёна. Ну и, конечно, если бы не губы Минхёна на губах младшего. - Я скучал. А так, получилась бы вполне обычная перепалка. Потому что «я люблю тебя» вряд ли ещё можно будет услышать. Потому что «я скучал», куда важнее.