Узы, что нас связывают

Умеко смотрела на Алопекс, демонстрирующую ей ката со своими кама, оценивая красоту без полного понимания предпочтений приемной сестры в выборе сельскохозяйственного орудия вместо более подходящего клинка. Сама Умеко гордилась владением дайшо*, оружием ее семьи были катана и вадзикаси, которые она постоянно носила у пояса. Умеко знала, что не слишком привычно обучать владению ими дочь, поскольку женщины-самураи чаще ограничивались нагинатой или кайкеном*; но изоляция на острове требовала внесения некоторой модификации в традиционный бусидо. И ее семья слишком гордилась своей родословной, чтобы позволить какой-то ничтожной малости, как отсутствие сыновей, разорвать цепь. Так Умеко стала наследницей покойного отца, чтобы передать традиции и оружие сыну, когда решит выйти замуж и обзавестись им. Она все еще считала себя слишком юной в шестнадцать лет, хотя мать уже намекала ей на отсутствие романтического интереса. Она пока сопротивлялась, но рано или поздно сдастся и позволит матери сосватать себя. Это ее долг перед семьей. Но пока лучше не думать об этом. Алопекс закончила свои ката и присела рядом с Умеко. — Ну? — Не буду отрицать, есть способы практического использования кама в сражении, но настоящий воин предпочитает настоящее оружие. Алопекс брезгливо фыркнула, но не обиделась. Она уже на протяжении двух лет была частью семьи и находила удобной дружбу и соперничество с Умеко. Очень немногие на этом острове могли реально противостоять Умеко в бою, поэтому Алопекс быстро стала ее спарринг-партнером, и меж ними возникло доверие и уважение. — Кама настоящее оружие. Ты бы поняла это в реальном бою. Но навряд ли это когда-либо возможно здесь. На этом острове я скоро стану мягкой и пушистой. Умеко хмыкнула. Это было правдой. Непроглядная завеса тумана мизугами защищала их от всех возможных нападений. — Что ж, оставайся последовательной в тренировках, и не станешь. В любом случае тебе не следует искать ненужных сражений. Защищать людей — святая обязанность, а не развлечение. — Ты и твои правила. — Бусидо — это больше, чем правила. Это образ жизни. — Не для остального мира. — Остальной мир не имеет значения. Этот остров — наш мир. Не так ли? Ты же не скучаешь по остальному, правда? Алопекс пожала плечами. — В основном это было место боли и страха… но у меня был друг. Умеко удивилась. Алопекс почти не рассказывала о прошлом, и Умеко уважала ее потребность в уединении. Ей было лестно, что сестра решилась открыться ей. — Извини. Ты жалеешь, что потеряла его? — Нет. Она была человеком и принадлежала миру людей, так же как я принадлежу этому месту. Я бы не хотела отбирать у нее это или самой отказываться от своего. Мне… было бы приятно увидеть ее еще раз, хотя бы на миг. Умеко была в растерянности. Ей нечего было предложить. Остров был полностью изолирован, и хотя они иногда принимали нечастых выживших в кораблекрушении, ни один не остался. За все это время. Алопекс, кажется, ощутила разочарование, тревожащее ее. — Не переживай. Может быть, я потеряла друга, но обрела сестру. Умеко улыбнулась. — Да. Я всегда буду твоей сестрой.