Спустя годы

      Резкий скрип двери заглушил несуразный людской шум в баре. Воцарилась минутная тишина. Вошедший в помещение Ло стремительно шагает вперёд, не обращая внимание на взгляды, которые бросали ему вслед. Кто-то тихо перешёптывался, наблюдая со стороны, делая вид, что увлечён чем-то своим. Кто-то смотрел открыто, не скрывая нахальной усмешки. Трафальгар, закинув нодачи в ножны себе на плечо, продолжал идти к барной стойке.       На мгновение застывший бар вновь наполнился грохотом кружек, звонкими голосами и бурным, заливистым смехом. В помещении витает густая дымка, едкий табачный запах неприятно щекочет ноздри. В два плотно закрытых окна светит солнце, лучи которого не добираются и до середины зала, оставляя основную часть оного в полутьме. Душно.       Ло, поставив нодачи на пол и располагая его, упирая одним концом о барную стойку, садится на высокий стул. Тяжело вздыхая, Трафальгар подзывает мальчишку, что крутился по ту сторону стойки, вытирал стаканы.       — Что-нибудь покрепче, — хирург апатично обводит взором сидящую сбоку от него мужскую фигуру, пока юный бармен принимает заказ, поспешив выполнить тот. Сжав татуированные пальцы в кулаки, Ло упирает руку локтём в стол, придерживая голову. Его лицо покрывали мелкие шрамы, и один, особенно глубокий, тянущийся от самого виска до подбородка, шёл наискось. Мягкие бородка и бакенбарды цвета воронового крыла пестрели редкой проседью.       — Ну, и что же ты молчишь? Не узнал? — некто, сидящий рядом с Трафальгаром, вдруг опускает тяжёлую мускулистую руку на плечо мужчине. Ло, приметив, что голос ему до одури знаком и в какой-то мере даже родной, невольно поднимает уголки губ, тут же пытаясь скрыть улыбку. — Сколько же мы не виделись, а? Пятнадцать лет, кажется.       Ророноа Зоро. Человек, чьё имя известно всем и каждому в этой «новой» эпохе, сейчас сидел рядом с Трафальгаром. Такая приятная, одурманивающая ностальгия одолела хирурга, отчего он не мог не улыбнуться вновь, даже не пытаясь этого скрыть.       — Именно. Пятнадцать долгих лет, Зоро-я, — наконец, после недолгой паузы, произносит он. — Неожиданная встреча, верно? Я бы даже отметил, приятная.       — Пятьдесят на пятьдесят, сказал бы я, — Ророноа издаёт грубый смешок. Ло, повернувшись, пристально вглядывается в его лицо. Трафальгар, конечно, видел на страницах газет пару промелькнувших там фотографий бывшего старпома Соломенной шляпы, но сейчас… он смог лично убедиться, что Зоро очень сильно изменился. Обычно коротко стриженные волосы были отращены, торчали непослушными прядками в разные стороны и сзади были повязаны в лёгкий тонкий хвост. Лицо с грубыми мужскими чертами приобрело зрелый шарм. Тело мечника было частично обнажено, взору предоставлялась испещрённая шрамами от тысячи сражений смуглая кожа. На плечи сверху был накинут алый капитанский китель, пошитый золотыми нитями. — Неприятное в нашей с тобой встрече есть тоже.       Ло замолкает. Ведь то, что сказал Ророноа — правда. Они расстались пятнадцать лет назад, сразу после казни Монки Д. Луффи, когда команда Пиратов Соломенной шляпы расформировалась. Мугивара двадцать лет тому назад исполнил свою мечту: стал Королём Пиратов, чем навлёк на себя частично гнев разочарованных «поражением» в этой нелёгкой «битве». Кто-то же, наоборот, стал восхищаться им, восхвалять его. Но пробыл он Королём не так уж и долго. Ему словно было предписано повторить судьбу самого Голд Д. Роджера. Луффи поймал тогдашний адмирал морского дозора, Коби, и он же возвёл Монки к эшафоту.       — Тот горький момент нашего с тобой расставания… Разве нельзя теперь назвать наше воссоединение «сладким мгновением»? — интересуется Трафальгар, делая глоток из стакана, который ему поднёс бармен. Наблюдая за лицом мечника, он замечает, как тот корчится в омерзении.       — Когда это ты, человек, которого все знают, как «Хирурга Смерти», стал таким слащавым? — ненароком интересуется Ророноа, также отпивая из кружки саке. — Я всё это время, даже больше, был уверен, что ты злишься на меня. Ведь мой капитан стал Королём Пиратов…       — Глупость. Какой смысл мне серчать на тебя? — хмуро говорит Ло. — В конце концов, Королём пиратов стал твой капитан, а не ты, и…       — Но я был человеком, который помог ему в осуществлении его мечты. Это тоже что-то значит, — не унимается Зоро.       — Как бы ты не пытался, я не могу злиться на тебя. Не могу объяснить почему, но ты должен понимать меня, как никто иной, — с раздражением произносит Трафальгар, резко сжав пальцами крепко стакан в руке. — Мы с тобой лет, эдак, двадцать назад не раз обсуждали эту тему.       — Хорошо помнится мне лишь, что каждый такой разговор у нас заканчивался страстным сексом, — вдруг выпаливает Ророноа, при этом расплываясь в довольной ухмылке. Намёк был понят Ло моментально.       Где-то под сердцем приятно защекотало, а в животе разлилось тепло. Пятнадцать лет назад им пришлось расстаться, так как Зоро поспешил вырваться в свободное плавание, как и остальные Мугивары, не видя каких-то особых причин задерживаться на одном месте. И так уж судьба предписала, что Трафальгару со своим любовником не удалось встретиться ни разу, так как о местонахождении мечника команды Пиратов Соломенной шляпы теперь мало что было известно.       Но он прекрасно помнил всё, что было между ними, даже спустя долгие двадцать лет. Каждую их встречу, которую они проводили тайком, и что заканчивалась страстным, горячим сексом. И было это, пока все остальные были глубоко убеждены в том, что «глупый мечник снова где-то потерялся». Когда-то это выходило случайно, в силу того, что Зоро был топографическим кретином и действительно мог потеряться, и иной раз странный недуг словно нарочно выводил его на Трафальгара. Ророноа был тем, кто поддержал не только своего капитана в момент становления того Королём пиратов. Ночью того же дня, пока Мугивары шумно праздновали столь знаменательное событие, Зоро «утешал» Ло, находясь на подлодке Пиратов Сердца.       Особенно хорошо на памяти запечатлелся временный альянс Трафальгара и Пират Соломенной шляпы. Не столько сражением против самого Дофламинго, а затем и сражением с Йонко, сколько тем, что Зоро и Ло могли быть некоторое время ближе друг к другу. Им не мешало расстояние. Их никогда не волновало то, что они могут быть замечены кем-то из товарищей Ророноа. Тогда они отдавались друг другу каждую ночь так, словно это было их последнее проведённое вместе время.       Такое длинное расставание отяготило души и сердца обоих. После смерти Луффи Ророноа нужно было отдохнуть и забыться, и если Ло не мог ему ничем помочь, то не смел задерживать. Трафальгар прекрасно понимал, что не стоит идти наперекор судьбе и искать «случайных» встреч. Поэтому покорно ждал, когда сама же судьба вновь сведёт их вместе, чтобы теперь они были неразлучны. Ожидание того стоило.       — Я скучал, — шепчет Ло, приникая к Зоро, заключая его в крепкие объятия. Совершенно не стесняется проявлять подобные эмоции в таком людном месте. Но сейчас для него, ровно как и для его партнёра, вокруг словно никого и не было. Только они. Вместе. Мечник, стягивая китель с плеч, аккуратно закутывает Трафальгара в него. Хирург вдыхает полной грудью грубый, мужской запах любовника, ощущая тепло.       Ророноа довольно улыбается.