Конфетка

–Хэй, Ал! –Пошел на,– мрачно буркнул я, подкуривая истерзанную мною же сигарету. Сосед по парте и лучший друг по совместительству хмыкнул и откинулся на стену рядом со мной. Ну просто немой укор моему хамству. –Чего приперся? – я упрямо не желал мириться с нарушением моего угрюмого одиночества. –Да без тебя не так весело,– хохотнул парень, чем вызвал у меня почти животный рык. –И ты туда же?– стрелка моего негодования упорно приближалась к красной зоне на шкале. –Да брось,– беззаботно отмахнулся Дима, запустив пятерню в непослушные рыжие волосы.– Он милый. И тут... Остапа понесло. Остервенело размахивая руками, хватаясь временами за голову и воя, словно раненный орангутанг, я в красках описывал причину моего недовольства и все, что с ним связано. Этот отвратительно слащавый тип, который захватил за какие-то пару дней внимание всей школы и стал абсолютным любимчиком у всех – ВСЕХ – учителей и учеников, да даже простого обслуживающего персонала. Во всех, мать его, коридорах, где прошелся этот гомосячий гад, словно витала розовая дымка щенячьей "урурушности", сопровождаемая повсеместными визгами и писками девчонок. Кажется, все они благополучно забыли, что, начиная с девятого класса, отчаянно висли на мне, главном секс–символе школы. И теперь волнами бегали за этим тощим Илюшкой (тьфу ты, даже имя слащавое и приторное), заплетали в косички его длинные патлы и умилялись ущербной картавости. –И ладно бы бабы, но парни! – взвыл я, едва подавив желание приложиться головой о каменную кладку школьной стены. Дима покатывался со смеху, наблюдая мою бессильную ярость и почти детскую обиду. –Ревнуешь, что ли?– сквозь смех просипел он и закатился в новом приступе. Не в бровь, а в глаз. –Иди нахуй дважды!– взревел я, вполне логично реагируя на колкую правду – мне всегда льстило внимание к моей персоне. Махнув рукой на ржущего товарища, я семимильными шагами пошел обратно к школе – обеденный перерыв подходил к концу. Сигарета, вопреки моим надеждам, не только не успокоила, но и, казалось, еще сильнее распалила мою всепоглощающую ненависть к этому бабопареньку и ко всей школе в целом. Однако дело до меня никому не было – большая часть одноклассников столпилась у дверей кабинета информатики, весело что–то обсуждая с новеньким и гогоча, как стадо уток. Именно стадо. Аж смотреть тошно. А ярче всех звучал серебристый смех Ильи. Ишь ты, лапочка какая. Сидит на коленках главного забияки всея тринадцатой гимназии, гладит его по коленке и каким–то чудом умудряется отвечать на летящие со всех сторон вопросы. Да что, черт его раздери, может быть интересного в жизни треклятого гея?! Звонок на урок стал моим временным спасением. Сумка грохотнула по деревянной столешнице парты, проехала на другой край и шлепнулась на пол. Я с мрачным удовлетворением уселся за первую парту в надежде не видеть весь этот цирк и хоть ненадолго забыться в любимом предмете. Все–таки, информатика – это определенно мое. Отец–программист не допустил ни малейшего пробела в моем техническом образовании, и к одиннадцатому классу я по праву считался самым продвинутым в этом направлении. Из лекции учителя я, конечно, ничего нового для себя не узнал, но это было все же лучше, чем вслушиваться в назойливое гудение у себя за спиной. –Остапчук!– резкий оклик вывел меня из угрюмой задумчивости.– С твоим лицом только в морге работать. Судя по затянувшемуся молчанию и пристальному вниманию преподавателя, от меня ждали ответа на вопрос. Который я, конечно же, прослушал. Внимание как оно есть. Пока я судорожно копался в памяти, пытаясь припомнить хотя бы общую суть вопроса, звонкий голосок с соседней парты довольно четко и вразумительно изложил все, чего ждал учитель. Ждал от меня. Со взглядом аля "прибью паскуду" я медленно повернулся к новоявленному умнику и показал под столом жест, не предвещающий ничего хорошего. В ответ на что Илья только подмигнул мне, кокетливо улыбнувшись, и сел на свое место. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

~"~

–Эй, гей!– весело присвистнул я, когда учитель со звонком покинул кабинет.– Отсосешь в туалете на переменке? Ответом на мою кривую ухмылку послужила его ангельская улыбка. И дразнящие бесы в темно–синих глазах. Не такой реакции я ожидал. Ох, не такой. –А ты тоже гей, м?– кончиком языка он провел по нижней губе, поднимаясь из–за стола. Край белой футболки как бы случайно немного задрался, являя миру впалый живот и выпирающие тазовые косточки.– Идем, красавчик, я согласен. Плавно покачивая бедрами, он подошел ко мне, все еще сидящему, и склонился к моему лицу, щекоча кожу яблочным дыханием. Темные густые ресницы томно подрагивали, бесы в глубоких глазах, казалось, отплясывали мамбу – до того его веселила эта игра. –Забились, кисуля,– приторно–нежно прошипел я, принимая правила его игры. Поднявшись, я осознал, что выше его на голову. Что ж, вдвойне приятно смотреть на этого.. сверху вниз. Он снова подмигнул мне – на этот раз, как мне показалось, более хищно. И, развернувшись, пошел к выходу из кабинета. –Классная заколка,– фыркнул я вслед ему. Заколка с клубничкой. На челке у парня. Даже звучит мерзко, а выглядит так вообще – цензурных слов не подобрать.

~"~

Я задумчиво выпускал в туманный осенний воздух кольца сизого дыма, терпеливо поджидая на остановке свой автобус. Негодяй Димка остался на футбольный матч с параллельным классом, я же решил, что с меня на сегодня хватит игр – того и гляди умою руки в голубой крови. За пределами школы моя импульсивная агрессия сошла на нет, осталось только нудное чувство усталости от минувшего дня – две контрольные бесследно не прошли. Попытки затравить и унизить Илью провалились – но даже на это мне сейчас было наплевать. Кто–то вежливо похлопал меня по плечу. Я вытащил из уха наушник и обернулся. –Не угостишь сигаретой? – как ни в чем не бывало, поинтересовался парнишка, сдувая с носа мешающуюся челку. Заколка с клубничкой куда–то исчезла. –А, так это сестры была. В карты ей проиграл,– смешливо наморщив нос, пояснил Илья, когда я случайно озвучил свою последнюю мысль.– Так что? –Говна не жалко,– буркнул я, отворачиваясь. Но сигарету ему протянул. –Синий "Winston",– констатировал парень, покрутив ее между пальцами.– Дрянь какая. Я задохнулся от подобной наглости, резко развернувшись к этому паршивцу с явным намерением если не дать в бубен, то хотя бы наорать как следует. Отвести душу, так сказать. –Но мне нравится,– невозмутимо добавил он и довольно затянулся. Жмурится, аки сытый кот. Я чертыхнулся и снова повернулся к повороту, из–за которого вот–вот (я надеялся) должен появиться мой чертов автобус.

~"~

Последующие несколько дней прошли практически однообразно – в перерывах между уроками я всячески пытался извести Илью, он же оставался таким же невозмутимым и на все мои колкие замечания реагировал игривыми ужимками и двусмысленными фразами, которые порой ставили меня в тупик. Как бы ни раздражал меня этой чертов гомосек, я не мог не признать – он чертовски умен и обаятелен. К концу третьей недели я перехотел его убивать, находя своеобразную забаву в наших с ним перепалках.

~"~

–Крутая кофточка! Тоже у сестры отжал? –Уйди, противный, не пали контору,– наигранно сердито отмахивается от меня и дальше идет по коридору в неизменной компании весело щебечущих девчонок.

~"~

–Эй, конфетка, а ты тоже мечтаешь о принце на белом коне? –А ты хочешь им стать?

~"~

Однажды он практически огреб от меня – поцеловал прилюдно в столовой, язвительно подметив, что от меня отвратительно пахнет сигаретами. И живо отскочил назад, тем самым уворачиваясь от моего кулака. Сказать, что я был зол – не сказать ничего. Да он просто заклеймил меня геем в тот день! Мне было плевать на чужие смешки и плоские шутки, это было делом принципа. Это мелкий поганец откровенно нарывался на большие неприятности. –Поздравляю!– торжественно заявил я в один прекрасный день, протягивая Илье голубой (выбирал, старался) подарочный пакетик. –С чем?– удивленно воззрился на меня парнишка, вытягивая на свет набор девчачьих заколочек с котятами, розовыми бантиками и прочей ересью, которую так любят девчонки.– Прелесть какая. Ня. –С тем, что ты ОКОНЧАТЕЛЬНО МЕНЯ ДОСТАЛ,– взревел я. Не обращая ни малейшего внимания на его хилые протесты, я закинул его на плечо и поволок в сторону мужского туалета, сопровождаемый изумленными и иногда ехидными взглядами одноклассников. Плевать. Сейчас он получит все, чего добивался. Сполна. –Саш, ты чего?– спокойно (даже слишком) поинтересовался парень, когда я грубо поставил его на ноги и запер дверь. Вместо ответа я притянул его к себе за ворот тщательно отглаженной рубашки... и поцеловал. С дикой, клокочущей яростью сминая податливые губы, кусая, оттягивая и слегка засасывая. С утробным рычанием, не разрывая поцелуя, прижал его к холодной кафельной стенке, словно ища в ней опору, успокоение своего внезапного безумия. И меньше всего я ожидал, что мне ответят. Так же жадно и яростно, но до безумия нежно. С тихим стоном я отстранился от Ильи, кляня про себя так не вовремя накатившее возбуждение. И черт меня дернул так его "проучить". –Ты мог бы просто попросить,– усмехнулся парнишка, касаясь длинными пальцами искусанных губ. –Иди ты к черту! Дрожащими руками я отомкнул замок и выскочил в коридор, отчетливо услышав: –Мне тоже понравилось. Повторим?