Белое золото

...Этот галантный мужчина, всем своим видом производивший впечатление ухоженного клерка из адвокатской конторы, вошёл в кабинет в сопровождении молодой послушницы, без какого-либо приглашения сев в кресло и уставив свой взгляд на молодую настоятельницу, которая без каких-либо эмоций смотрела на гостя. -Вы так хотели меня видеть, настоятельница Иоланда? Что же, если у вас есть предложение, которое сможет меня заинтересовать, то я готов вас выслушать! Мужчина, сев в кресло, закинул ногу на ногу и выставил вперёд левую руку, как-бы символично намекая, что дирижировать разговором будет он, а не какая-то монахиня. Настоятельница, слегка улыбнувшись уголками губ, открыла ящик стола и, достав оттуда гибкий и тонкий стилет, одним взмахом пришпилила ладонь гостя к столешнице. Кабинет огласил болезненный вой. -ААА! Моя рука! Мне надо... -Жозефина, убей его. И найди другого человека, который действительно будет готов сотрудничать... Стоявшая сзади послушница молча переступила и дёрнула гостя за волосы, обнажая тому шею, словно готовилась перерезать горло. -Нет! Нет, прошу вас, я... -Жозефина, подожди. Кажется наш гость что-то хочет сказать. Монахиня отпустила голову мужчины и отступила в сторону. -Моя рука... Я готов выслушать вас, настоятельница Иоланда. -Сеньор Кастелано, вы меня разочаровали. Когда я искала возможность встречи с вами, я не думала, что вы можете оказаться таким скользким человеком. Но у меня есть к вам предложение... ...-Я вас слушаю, настоятельница Иоланда! -Не перебивайте меня, я этого не люблю. Итак, у нас была возможность наблюдать за вами, за вашей деятельностью здесь. И вы меня... приятно удивили. Своей хваткой и гибким умом. То, как вы обставляли свои дела и продумывали пути отхода, на случай, если криминальным авторитетам вдруг захочется наступить вам на горло. И я предлагаю вам сотрудничество. Выгодное для обеих сторон. Вам это интересно? Мужчина, нервно облизавший губы, сдержанно кивнул. -Хорошо. Как вы прекрасно знаете, буквально через две границы от нас, совсем недавно отгремела война. Вьетнам объединился под флагом коммунистов и они сейчас празднуют победу. Однако тот факт, что шла война, не мешал картелям заниматься производством героина и опиума в «Золотом треугольнике». Просто картели несли убытки из-за растянувшихся маршрутов поставок и стоимости фрахта — американская блокада не способствовала доступности морских перевозок. Сейчас же, когда блокада снята, картели активно ищут готовых к сотрудничеству лиц, которые смогут обеспечить поставки «товара» на внешние рынки. И в связи с этим, я предлагаю вам начать общее дело. Но с одним условием — ваша доля будет считаться только от непосредственных продаж. -И... какова будет моя доля? -Десять процентов. Итальянец болезненно скривил губы, но промолчал. Настоятельница не обратила внимания на его эмоции. -Заказы нарастают лавинообразно и нам придётся постараться, чтобы обеспечить себе наибольшую выгоду. И в этом вопросе я хочу положиться на вас. -Х-хорошо, матушка Иоланда. Я буду работать с вами. Когда мне приступать к делу? -Прямо сейчас. Жозефина, проводи, пожалуйста, сеньора Кастелано. И пусть ему окажут помощь. Настоятельница выдернула стилет из ладони мужчины и достала платок из складок платья. Итальянец перехватил своим платком истекающую кровью ладонь и, болезненно сморщившись, молча покинул кабинет. Вытерев стилет от крови и убрав его в стол, настоятельница встала с кресла и прошла к окну. Солнце уже вовсю катилось по небу, озаряя холмы, на которых стояла церковь. Скрипнула дверь и в кабинет вновь вернулась послушница. -Если всё пройдёт хотя бы наполовину, как задумано, то мы сможем решить вопрос с деньгами, для церкви. -Матушка Иоланда, мы ведь могли просто контролировать его. -Жозефина, он жаден до денег. А бизнес с наркотиками будет приносить до десяти миллионов долларов в год. И один миллион будет в кармане сеньора Кастелано. Да, ему придётся страдать от того, что большая часть проходит мимо его кошелька, но... он будет помнить главное — пока он работает на нас, он может спокойно получать свой процент и тратить деньги так, как ему вздумается. А если захочет соскочить с крючка, то... будет достаточно объявить награду за его голову. И отбоя от желающих снять с него скальп не будет. -Что же, время покажет. Матушка, я вам больше не нужна? -Можешь идти, Жозефина. Более я тебя не задерживаю. Послушница вежливо поклонилась и вышла из кабинета. А настоятельница смотрела в окно и ещё раз думала о том, что только что произошло в кабинете. Последний акт разыгранной ею комбинации, которая призвана принести ей успех и выгоду. И пока что всё идёт по плану. Матушка Иоланда, продумывая свою роль в этот день, колебалась с выбором. Да, пребывание в такой клоаке, как этот рыбацкий посёлок в заливе, быстро лишило её иллюзий по поводу того, что достойно поступков одинокой женщины, а что нет. Эмоции были вытеснены холодным и прагматичным расчётом, а страх — здоровым цинизмом. Потому что смерти настоятельница не боялась, вдоволь насмотревшись на неё во Вьетнаме. И, кивнув самой себе, решила, что всё сделала правильно. Сеньор Кастелано думал, что встретит просто настоятельницу церкви, решившую пойти на сделку с собственной совестью. Но матушка Иоланда не собиралась быть такой. Наоборот, она сразу показала, что перед сеньором Кастелано — хищница, безжалостная и свирепая. Которая пойдёт на всё ради своей выгоды. Надо будет убить — убьёт. Надо будет украсть — украдёт. А наличие полиции, властей, судей и государственных границ — просто досадные мелочи, которые требуют более тщательного и обстоятельного продумывания своих действий. «Он думал, что его пригласила к себе кроткая и смиренная женщина, которая стеснена моралью и различными условностями, вроде христианской добродетели. И которая ищет возможности сотрудничества только для того, чтобы не так сильно зависеть от сильных мира сего. Пускай... Надеюсь, что пережитое только что, хорошо прочистило ему мозги. Да и как громоотвод, он будет полезен. Если что — мы легко расстанемся с ним. А я смогу уберечь своих людей». Настоятельница прошла к столу и взяла блокнот, лежавший возле письменного набора. Открыв страницу и сделав пометку в записях, она кивнула самой себе. Дел ещё было полно...