Ночной гость.

Ночь Парижа. Кот Нуар, как всегда в покрове ночи, как какой-то шпион любуется Натаниэлем. Парнем, которого полюбил с самого первого взгляда. Ему нравилось в нем все — милые и причудливые волосы, и маленький оттопыренный наверх носик, и его немного худоватое тело, а особенно этот бархатный голос, ласкающий уши Агреста. Этот день не исключение. И он снова идет проведать парня, оставив ЛедиБаг отвечать на скудные вопросы фанатов одной. Он может бесконечно наблюдать за тем, как легкая белоснежная, до боли худая рука вырисовывает очередные шедевры.И каждый раз Агрест боится посмотреть на белый холст, ведь там может оказаться девушка с голубоватыми глазами, такими манящими, что приманили Натаниэля к себе. И Кутцберг вновь вырисовывает новые рисунки.Рисунки, которыми Агрест будет восхищаться. Ведь они такие прекрасные и такие... завораживающие Тот разглядывает его так пристально, что Нат нервно оглядывается по сторонам. Оглядывается так, будто вот-вот из угла выскочит зверь и съест его. Он боится прямо как ребенок, тихо прижавшись к столу и сжимая карандаш с такой силой, будто он сломается на тысячи маленьких осколков. — Тут кто-то есть? — Разрывает эту тишину Куртцберг, перекидывая свой взгляд на окно. Конечно, ему никто не ответит, даже смелый и упрямый человек всего Парижа — Нуар. Он потягивает руки высоко к потолку и заразительно зевает, от чего Кот умиляется и просто задыхается от передоза милоты. Изумрудно-зеленые глаза в темной маске так и прожигают Натаниэля, он лишь мило дергается и сладостно зевает. И тут Натаниэль замечает что-то неладное.Он снова поворачивается в сторону старенького от времени окна и опять произносит такое хриплое, полное какой-то неистовой грустью «Кто тут?», и ему никто не отвечает, и Натаниэль вновь окутан этой мертвой тишиной. Куртцберг лишь ухмыляется. Ему смешно, что взрослый парень боится какого-то зверя как пятилетний ребенок. Нуар чувствует, что Нат боится, и боится очень сильно, так, что хрупкие коленки просто ломаются от дрожи, но он все-таки продолжает любоваться им, также бесстыдно пялясь на Аловолосого своими завораживающими, такими восхитительными и просто божественными, ядовито-зелеными глазами. А его черный, немного развратный латексный костюм сливается с длинными толстыми ветвями. Только восхищенные и по-настоящему влюбленные глаза иногда поблескивали в лунном свете. Все девченки Парижа поголовно влюблены в этого Нуара. Любят за то, какой же он все-таки храбрый и романтичный, а когда толпа самых прекрасных девушек столицы бегают за ним - он профессионально скрывается где-то на крышах домов, а после снова идет к Нему.Знали бы все, что Нуар - гей, старый добрый педераст, отчаянно скрывающий свою ориентацию за спиной ЛедиБаг. Натаниэль встает со стула и потягивает на себя бардовую штору и старые от времени бегунки со скрежетом обрывают с лица Нуара золотую улыбку. Изумрудные глаза больше не поблескивали от радости, а милая, до смерти потрясающая улыбка превратилась в какую-то грустную гримасу. Нуар уходит, расправляет свой жезл и прощается, грустно улыбнувшись откидывает взгляд на темное манящее к себе окно. И вот он — небольшой кусочек не закрытого окна от которого так и прет свет от яркой настольной лампы , но чтобы увидеть что творится в комнате — надо подойти слишком близко, в притык к окну.И он решается. Желание полностью обхватывает разум Адриана и сжимает его так,что Агрест кое-как соображает, будто он рожден только для того,чтобы восхищаться этим гребаным, таким великолепным, сказочным, небесным, пленительным, у Адриана просто не хватит синонимов чтобы описать его лафовую внешность. И когда грациальные и тонкие пальцы мертвой хваткой цепляются за края футболки Куртцберга, а после обнажают его немного худой, но подтянутый живот - У Нуара помутняется разум, охватывая своей тягостной завесой. В комнате гаснет свет, Адриан вновь нервно вздыхает и уходит. Что-то внутри ломается с таким скрежетом и скрипом, что весь Париж слышал все эти смертельные звуки разбитого сердца (?). Но Адриан так и не уходит. Он ждет, и кажется, дождался : —Адриан... — Ему кажется, или это был хриплый стон, доносившийся от открытого окна Натаниэля, или это всего-лишь какая-то галлюцинация (?).Нуару капитально сносит крышу, прямо чувствует как рассудок теряется где-то там, в дали... Как же он хотел снова услышать это. Его голову так и разрывают эти звуки: Стоны, тяжелые вздохи и какое-то мокрое хлюпанье. И как же он хотел, чтобы это было реальностью — Быстрее… — Снова этот полу-стон - полу-вздох И когда глаза Нуара привыкли к темноте, он увидел то, от чего в низу живота становилось с каждой минутой тяжелее: Натаниэль на четвереньках развел свои ноги так, что Нуару открылся лучший вид, как тот, своими худыми длинными пальцами растягивает свое тугое колечко мыщц, а сладостный член так и сочится смазкой. А потом опять эти стоны.Такие неприличные и горячие И НУАР ПРОСТО НЕ МОЖЕТ УЖЕ. КАК ЖЕ ОН ХОТЕЛ ПРОСТО РАЗБИТЬ ЭТО НИКЧЕМНОЕ НЕНУЖНОЕ СТЕКЛО И ОТТРАХАТЬ ТАК, ЧТО НАТАНИЭЛЬ НЕДЕЛЮ ХОДИТЬ НЕ БУДЕТ — Котоклизм. — Тихо прошептал тот и окно запеленала черная дымка, от которой в глазах у Натаниэля все побежало кругом. Глаза парня сфокусировались, и он увидел Нуара в таком прекрасном черном латексном костюме. —Что за хрен?! — Кричит тот, нелепо накидывая на себя одеяло, как-будто ничего и не было. Нуар приподнимается с недавно откотоклизменного окна и так меедленно идет к парню. Тот коропотливо заминает еще больше оделяла под себя, на что Кот просто хитро ухмыляется: — Плохими вещами занимаемся? — Лукаво спросил он, даже не пряча свой давно вставший член в блудном костюме. - И без меня? - Обиженно спросил блондин. Ему так и хотелось накинутся на этого художника и целовать его так долго и так тягостно, но не решается. Вдруг он оттолкнет его и будет долго ненавидеть, и Адриан просто не выдержит, будет так долго и мучительно собирать разбившееся на тысячи осколков сердечко. Разум помутнился, Агрест едва-едва соображает. Перед ним парень его мечты полностью голый, конечно он не сдержится. Кто вообще сможет не поддаться искушению? -Никто. Агрест-младший нервно смотрит на него. Минутное молчание, такое долгое и мучительное, как-будто Адриана разрывают на маленькие кусочки, а он, даже не может выкрикнуть, чтобы не нарушить эту мертвую тишину. И он как по приказу, впивается в губы Натаниэля. Целует так мучительно, но Нат утыкается ладонями в его грудь и что-то шепчет. - Отпусти меня. - Выдыхает он, но Агрест не слышит, а спускается все ниже, размашисто целуя его по шее, оставляя багровые засосы, вылизывает чувствительное местечко на шее, от чего Натаниэль сдавленно выдыхает. В голове Адриана полная суматоха. Он скорее взорвется от передоза "слишкоммногоНатаниэля", и умрет самой потрясающей смертью на свете. - Нуар... - так слаадко шепчет Натаниэль, но Кот игнорирует. Наконец-то гнустное мычание заменяется сладким стоном. То, что Агрест так хотел.его всегда учили достигать своей цели. Кажется, Адриан вот-вот откинет коньки. В горле стоит огромный ком, разрывающий горло с каждой новой минутой, и он медленно задыхается, а потом страстно выдыхает прямо на ключицы Куртцберга, опаляя их огненным дыханием. Тело бьется в такт с сердцем: так быстро, и так страстно, и так горячо, будто вот-вот разорвется на куски от бешеного ритма. Агрест так и хочет сказать все ему: как он невыносимо его любит, с каждой минутой сходит с ума, думает о нем каждый божий день, боготворит его, думает о нем каждую минуту, и как не сможет жить,если он его отвергнет. - Ниже, - Просит Натаниэль и Агрест не отказывает. Сдирая с него надоедливое одеяло /а вместе с ним гордость Куртцберга/. И вот он - такой длинный аккуратный член, прямо как во снах Нуара. Натаниэль не сдерживается, и запустив свои тонюсенькие пальцы в золотые волосы блондина - задает темп, слишком быстрый, от чего Нуар дерганно задыхается. Никого не смущась, Натаниэль и стонет во весь голос, извиваясь под ласками Агреста . Его хватает не на долго, и полностью белесые капли падают на на приоткрытый рот Нуара. - Сейчас бы лакичарм, - нежно плавится Нуар, - смазка понадобилась бы. - Хихикает он, но Натаниэль лишь показывает на тумбочку. Адриан понимает намек, и нежно ухмыляясь, достает белый флакончик смазки. - Чего ты медлишь? Давай уже. - Капризно говорит Куртцберг и расставляет ноги шире, а после приподнимает бедра вверх, прося Агреста о чем-то большем. - Тихо, капризуля. Сейчас все будет. - Обещает блондин и хорошенько пристроившись между ног, размазывает лубрикант меж ягодиц Натаниэля. И вот он - тот момент, который Адриан даже и в снах не видел (шучу,видел) : Натаниэль прямо под ним, весь такой раскрытый, и просящий оттрахать его. Кажется, он и правда сошел с ума. - Ну давай же. - Сдавленно приказывает он, но Агрест лишь смотрит на него, а потом прислоняется к уху и нежно шепчет: - Какой нетерпливый. - Нежно ухмыляется Агрест, и заставляет развести ноги Натаниэля еще сильнее. Так, чтобы Нуару открывался вид на эту жадную, сумасводящюю, мокрую от смазки красноватенькую дырочку. - Потерпи, - хрипло говорит Нуар, заглядывая прямо в эти бронзовые глаза. И Натаниэль чувствует не маленькую головку члена. Лихорадочное надавливание, и Нат даже не может закрыть веки, ведь восхищается этим Нуаром. Первый толчок, и член прорывается через сокращающиеся стенки мышц, и Куртцберг зажмуривается. Агрест аккуратными толчками весь проникает в Натаниэля, а под его веками вспыхивают яркие огоньки новых ощущений. Вроде больно, а вроде уже не так страшно, особенно когда теплые губы Агреста касаются век, румяных щек, красных от слез глаз, покрывая его пухлые губы малюсенькими недо-поцелуйчиками. И Натаниэль сам насаживается на член, проба на ощущения, и в нем просыпается азарт. Тело Агреста просто вопит, и он, кое-как сдерживается из последних сил, не позволяя себе, сделать больно своему мальчику. Толчок, и Натаниэль еще глубже насаживается на член. Хриплое дыхание, дикие стоны затмили комнату. Агрест переворачивает его, и пальцы крепкой хваткой держат эту податливую задницу. - Я не сдержусь, двигайся сам. - Хрипит Агрест. И тот слушается его, насаживаясь еще до упора и лаская свой давно вставший член. Куртцберг глухо стонет, откидывая голову и прикрыв глаза. Бьющиеся до боли сердце, рваные вздохи и блаженные стоны, такие же рваные толчки, но Натаниэлю хватает , и он, выгибаясь в очередном своем толчке, кончает, пачкая их обоих белесой жидкостью. Агрест шипит, опрокидывая Аловолсого на кровать, и быстрыми, глубокими толчками с примесью боли врывается в красноволосого. И наконец он с громким глухим вдохом кончает, выстанывая имя любовника. И оба постепенно приходят в себя, ощущая легкое пощипывание и пульсацию в анусе. Натаниэль разжимает свои руки, крепко обхватывающие шею Агреста, ложится набок, аккуратно извлекая член Нуара из оттраханной задницы. - Спокойной ночи. - Говорит он и умиротворенно засыпает. - Спокойной ночи, Натаниэль. - Отвечает Агрест, и ложится рядом с ним. Кольцо пищит, предсказывая скорое превращение, но ему на-пле-вать. Наверное, Нат удивится когда проснется.