Carla`s Dream — Imperfect EXO — Hurt.
Сехун рано вырвался во взрослую жизнь. Слишком рано. В шестнадцать лет он уехал в другую страну, не зная языка и без капли поддержки, желая получить достойное образование. Родители долго отговаривали юношу от обучения за границей, но тому было абсолютно плевать. Мальчик хотел учиться. Чуть позже, после его отъезда, отец начал часто болеть, а мать плакала в трубку и говорила, что всё хорошо, пусть не переживает. Спустя 6 лет он снова вернулся в Сеул. Не по своей воле, у него не было плана о возвращении на Родину. Тяжело заболел отец, и мама попросила его вернуться. И тут Сехун понял, всё не так хорошо, как говорила мать. Стоило лишь Се переступить порог, как мужчина глубоко вздохнул, улыбнулся и его рука ослабла в тонких пальцах жены. На тот момент, О показалось, что его выпотрошили. Он упал на колени и согнулся в беззвучном рыдании. Мать тут же осела около него и обняла за костлявые плечи, тихо шепнув: — Он ждал тебя. Он знал, что всё так кончится. Он не хотел уходить, не увидев тебя. Он ждал. От этих слов не стало легче ни на йоту. Лишь сердце сдавило глотку, перекрывая кислород. Похороны прошли словно в тумане. Сехун не помнил ничего, кроме рыдающей на плече матери и бледного лица отца в гробу. Он видел, как подходили коллеги и друзья отца, был молодой человек, но Се не понял ни единого слова матери, из-за осевшего от слез голоса, когда она представляла парня. О рассеянно кивал на слова сожаления, но не помнил ни единого. Как выяснилось позже, Сехун не уедет обратно. Он не может скинуть все дела отца на хрупкие плечи матери, он не может оставить её одну и снова улететь во Францию. Он не сможет. – Сехун, а как же твои мечты? Ты же мечтал остаться в Париже, найти достойную работу, — воскликнула женщина, отрывая взгляд от документов мужа. — Мам, ты важнее моей мечты. Она улыбнулась и прикрыла глаза, дабы сдержать подступившие слезы. Се и сам бы разрыдался, если бы не осознал всю серьезность ситуации. Ему теперь придется занять пост главы компании. Как бы он не убегал или прятался от этого всю жизнь, всё равно дорога привела его к месту отца.***
В компании все приветливо улыбались и многие сочувствующе хлопали по плечу. О хмурился, ибо он не знал этих людей, а они так просто его касались и факт, что, пока он дойдет до кабинета отца, на плече останется синяк не радовал. Совершенно. Стоило парню переступить порог кабинета, как он тут же хотел выскочить обратно. Возле стола сидел молодой человек и что-то сверял по бумагам. Сехун вытянул шею и пригляделся, якобы проверяя, не представляет ли тот угрозы для него. Парень повернулся на шум открывающейся двери и вскочил на ноги. — Ох, здравствуйте, господин О, — он широко улыбнулся и чуть наклонился вперед. — Здравствуйте, а вы кто? — Вы не помните? Мы виделись с вами на похоронах. Я — Ким Чонин. Помощник вашего отца. — Ах, точно. Извините. Сехун нахмурился и окинул Чонина внимательным взглядом. На вид ему можно дать около 26-27 лет, волосы шоколадного цвета и глубокие карие глаза. О рвано вздохнул, понимая, что он откровенно пялится. — Простите, Чонин, а сколько вам лет? — Мне 28, что-то не так? — Нет-нет, что вы. В таком случае, не называйте меня господином. Я младше вас на шесть лет. Это я должен к вам так обращаться. — Конечно, извините, если смутил. Сехун чуть улыбнулся и опустил глаза на стол. Все документы аккуратно разложены в нужном порядке. О улыбнулся. Отец во всем любил порядок, даже в таких мелочах. На краю стола стояла рамка-коллаж. На первой фотографии был он сам, на второй отец и мать в свадебных костюмах и на последней они всей семьей. Се чуть наклонился к рамке, рассматривая фото. О снова улыбнулся. Родители выглядели такими счастливыми, что на фото со свадьбы, что на совместной. В приемной послышался грохот и возмущенные голоса. Чонин и Сехун переглянулись и в эту же секунду в кабинет влетел невысокий парнишка. О чуть наклонился, чтобы лучше видеть лицо собеседника. — Твою ж мать, О Сехун, это и правда ты! — воскликнул незнакомец. — Простите? А мы с вами знакомы? — Се чуть приподнял брови, рассматривая лицо напротив. — Охренел что ли? Бён Бэкхён. Знакомое имя, не так ли? — Бён? — глаза О округлились. — Это и правда ты? Бэк широко улыбнулся и рассмеялся. Сехун вздохнул и прикрыл глаза, его друг очень изменился. Прежняя жизнь быстро возвращается на круги своя. Даже слишком.***
Две недели подряд Сехун и Чонин провели за документами. Старший помогал разобраться во многих делах компании, а так же проверял нет ли «дыр» в их бюджете. Сехун, на удивление, быстро врос в документы и буквально на третий день уже мог с легкостью, без помощи Кима, разобраться с договорами и отчетами, но Чонин все же присутствовал с ним. — Господин О, нам с вами предстоит поехать в Германию, встретиться с партнерами, но перед отъездом нам необходимо встретиться с французами. Ваш отец собирался заключить с ними выгодную сделку, но не успел встретиться в третий раз, — Чонин захлопнул ежедневник и посмотрел на Се. — Ну, во-первых, я вас просил не обращаться ко мне на «вы». Вы старше. А во-вторых, я впервые слышу, чтобы мой отец работал с немцами, — блондин откинулся на спинку стула. — И на самом деле так необходимо заключать? Сколько я жил во Франции и ни разу у меня не возникло желания иметь в партнерах французов. — С немцами твой отец работает всего год. И заключать сделку или нет — решать лишь тебе. — Окей. Когда вылетаем в Германию и когда встреча? — одергивая котоновую рубаху, Сехун поднял глаза на Кима. — Вылет вечером, а встреча через 30 минут в конференц-зале. Чонин улыбнулся и вышел из кабинета, а Сехун перевел взгляд на окно. Ему нравилось. Нравилось, как улыбается Чонин. Нравился его смех. Нравился сам Чонин. О усмехнулся. Всю жизнь Сехун считал себя неправильным, не таким. Дефектным. Несовершенным. Его никогда не привлекали девушки. Ни разу. Ничем. Только это его и выгнало из-под родительского крыла в 16 лет. Насмешки в школе и на улице только потому, что насмехались над отсутствием девушки в его-то, на тот момент, 15 лет. Хотя сам Сехун не считал это таким уж позором, но, когда его зажали в углу переулка и пересчитали ребра ногами и дубинаторами, он понял. Понял, что это клеймо для него, но объяснения, за что его на несколько месяцев обеспечили больничной койкой, он так и не получил. После выхода из больницы парнишка замкнулся в себе и попросил родителей о обучении во Франции. Родители были в растерянности и пытались отговорить своего ребенка, но тот был непреклонен. К шестнадцати годам он уехал из Сеула в Париж без особого сожаления. Через ещё один год он познакомился с Бэкхёном. Он был веселым и очень улыбчивым, вытаскивая Сехуна из его депрессии. Ещё через четыре года Се лишился и его, единственного друга, Бэк вернулся в Корею, по той же причине, что и сам О. На последнем, как оказалось, году своего пребывания в Париже Сехун познакомился с парнем. Лухан. Он внес небольшую каплю света в его жизнь. Лу Хань был заботливым и внимательным. Се был счастлив с ним, но после того, как Сехун сказал, что ему придется вернуться на Родину, Лу изменился. Стал грубить, зачастую не отвечать на звонки, пропадать. Сехун понимал, к чему ведет всё. Перед отлетом Лухан позвонил ему. Позвонил для того, чтобы сказать: «Мы разные, Сехун. Нам не стоит быть вместе». На удивление, Се не расстроился, а лишь вымучено улыбнулся и со спокойным сердцем поднялся в самолет. — Сехун, ты готов? В кабинет заглянул Чонин и Сехун вздрогнул, переводя на него взгляд. Вот он, идеал. Совершенный. Губы растянуты в легкой усмешке, а в глазах любопытство. Вздохнув, Се поднялся из кресла и направился к двери. По мере приближения к Чонину, Сехун отметил, что тот не отступает. Подойдя почти вплотную, О вздернул брови, задавая немой вопрос. — Всё в порядке? — В полном. Ким слегка нахмурился и любопытство пропало из коньячных глаз. В конференц-зале уже присутствовали французы, ожидая главу компании. Сехун вошел в зал следом за Чонином, боковым зрением замечая и Бэкхёна, а рядом с ним Чанёля. Останавливаясь в центре стола, О улыбнулся. — Здравствуйте, я — О Сехун. Президент компании «Ocаn Ink». Отныне компанией управляю я, — поклонившись, Се сел на свое место. Чонин же обогнул стол и стал немного правее него с противоположной стороны. — А что произошло с господином О? — спросил один из мужчин на французском. Сехун нахмурился и поднял глаза на мужчину, вскидывая ладонь и останавливая переводчика. — Господи О скончался две недели назад, — стараясь не злиться, ответил Сехун. Чонин перевел взгляд на Сехуна, а после на мужчину, что задал вопрос. Прищурившись, он пытался понять, какое же решение принял парень. — А, если не секрет, то сколько вам лет? — мужчина никак не унимался. — Мне двадцать два года. И да, предусматривая ваши следующие вопросы, моя мать не могла занять этот пост. Она ещё не оправилась от потери. Вы думали, что на моем месте будет убитая горем женщина, которая без вопросов подпишет нужные вам бумаги? — постукивая ручкой по столу и усмехаясь, спросил блондин. Чонин тут же шокировано поднял глаза, а Бён и Чанёль и вовсе, кажется, не дышали, но тот уверенный блеск в глазах О не давал Чонину усомниться в его правоте, и мужчина улыбнулся. Сехун перевел взгляд на Кима, и слега поднял уголок губ. — Что вы себе позволяете?! Мы…мы ничего такого и не предполагали! — мужчина нервно сжал кулак, что и не укрылось от зорких глаз О и Чонина. — Знаете, если бы это было не так, то вы бы не нервничали сейчас. Я думаю, всем предельно понятен исход данной встречи. Мы с вами сотрудничать не будем, господа, — оттолкнувшись от стола, Сехун встал и поклонился, намереваясь покинуть помещение. — Несмышленый мальчишка, — прошипел мужчина своим коллегам, думая, что парень не услышит. Сехун замер в дверях, медленно разворачиваясь. — Знаете, что я вам скажу? Не судите по обложке. Даже самое безобидное насекомое может ужалить смертельно. Оттого, что мне двадцать два, мой разум и восприятие вещей не меняется. Я смыслю в людях и данной отрасли, вероятно, более разумно, чем вы. Договор не будет заключен. Прошу вас покинуть мою компанию, — снова развернувшись, Сехун уже более решительно покинул зал. Бэкхён попросил Чонина и Чанёля присмотреть за всем и проводить гостей, а сам побежал за другом. Сехун быстро шел по коридору, направляясь в кабинет. — Сехун, стооой, — Бэк заскользил по полированной плитке и чуть не зацепил О. — Бён, твою мать, что творишь? — Ты чего? Почему не заключил сделку? — Зачем? Мы не получили бы выгоды от них, разве что убытки. И только. Всё, что мы могли получить от французов, мы можем получить от немцев. Да, я просматривал документы. — Вот как. Хм, а твой отец не думал в таком ключе. Сехун улыбнулся и пошел дальше. Ему хотелось поразмыслить. Его пугала такая увлеченность Чонином, но в то же время ему было интересно, к чему все это приведет. Зайдя в кабинет, Се вздохнул. На столе лежал желтый стикер, оповещая, что самолет в 19:00 и не опаздывай. Ещё раз усмехнувшись, парень забрал куртку и направился вниз, на парковку. Мать поджидала на крыльце и, как только машина сына остановилась у забора, засеменила к калитке. Сехун взглянул на женщину и улыбнулся, ожидая вопроса. — Сынок, Чонин тебе сообщил? — Конечно, сообщил. И, если ты не против, я пойду соберу сумку. Мы там на 4 дня остаемся. — 4 дня? Почему так много? — Мам, туда лететь 10 часов. Мы прилетим в 5 утра только. С самолета надо отдохнуть, мы же сразу не поедем на встречу. Встреча назначена на послезавтра. Свежие и выспавшиеся мы мыслить будем более разумно, нежели с перенапряженным и уставшим мозгом. Присмотри за Виви, хорошо? — Ну конечно, как иначе-то? Не сильно устал? — Ма, все хорошо. Правда. Я соберу сумку и прилягу. Не переживай. Женщина улыбнулась и покинула комнату сына, в которую они успели подняться. Сехун вздохнул и открыл шкаф, прикидывая, что ему взять с собой. Вновь уплывая в свои размышления, парень нахмурился, увидев совместную фотографию с родителями. А что, если у Чонина тоже есть семья? Жена и милый сынишка или красавица дочка? Что, если он женат? Он не особо замечал руки мужчины, Се напряг память. Кольцо было, но утверждать, что оно обручальное — он не мог. Закусив губу, парень начал складывать вещи в сумку.***
Время было уже около половины шестого вечера. Сехун заказал такси и начал одеваться. Накинув на черную рубаху пиджак, Сехун взял сумку и направился вниз, где тут же был атакован в ноги Виви. Се засмеялся и присел перед собакой, гладя по голове и что-то приговаривая. Блондин выпрямился, когда в кармане пиджака начал вибрировать телефон. Пришло сообщение о том, что такси подъехало, а так же от Чонина, оповещая, что тот его уже ожидает. Сехун попрощался с матерью и сбежал по лестнице, не сбавляя шага, быстро сел в такси, прося мужчину ехать побыстрее. Чонин открыто переживал. Переживал, что Сехун может опоздать. Тогда придется переносить встречу или, чего совсем не хотелось, придется ехать в тот же день, когда прилетят. Спустя двадцать минут такого самобичевания Чонин уловил уже знакомую макушку в толпе, облегченно вздыхая. Се пытался найти Кима в толпе снующих туда-сюда людей, которые откровенно мешались. И всё же ему это удается. Он цепляется за красную клетчатую рубашку и светлую улыбку взглядом. О немного растерялся, ему слишком не привычно видеть Чонина таким. Таким обычным, ярко улыбающимся и чуть ли не каким-то…своим. Немного притормозив, парень пытался успокоить вдруг быстро забившееся сердце, а после поднял очки и слегка вздернул уголки губ в приветственной улыбке. На это Чонин улыбнулся ещё шире, хотя Сехун думал, что ещё больше невозможно. — Я уж было подумал, что ты не явишься. — Мистер Ким, если я не ответил на ваше сообщение, то это совершенно не значит, что я не приеду, — без какой-либо злости ответил О. — Пойдем быстрее. Документы хоть не забыл? — Если мне двадцать два, то это не значит, что я забывчив словно ребенок, — Се махнул паспортом и билетом. Чонин вновь улыбнулся, поправляя волосы, что дало шанс блондину тут же уцепиться взглядом за его руку. Кольцо. О как-то слишком явно расстроенно усмехнулся, на что Ким тут же взглянул на него, а после на свою руку. Чонин было открыл рот, но объявили о посадке их самолета и Сехун заметно прибавил шаг, пытаясь оторваться от мужчины хоть на метр. Уже в самолете Чонин вновь собирался сказать о кольце, но О демонстративно заткнул уши наушниками. Ким прикрыл глаза и отвернулся к иллюминатору, погружаясь в свои мысли. Данное кольцо и в самом деле являлось обручальным. У него была девушка, с которой он собирался пожениться. Всего за пару месяцев до свадьбы невеста решила слетать в Голландию, навестить сестру. Девушка не долетела до места. Самолет упал на пол пути в Голландию и выживших, естественно, нет. Прошло уже около четырех лет с того происшествия и Чонин, уже как год, возвращается в прежнюю жизнь. Его прекратили мучать кошмары, он перестал пить антидепрессанты, перестал бездумно смотреть на фото девушки на каминной полке. Таблетки были смыты в унитаз, фотографии отправились в камин, а все мелкие совместные вещи, которые она оставила в его квартире отправились в коробку, остальные вещи забрали родители и сестра девушки, а коробка была благополучно перенесена на чердак. После того, как все упоминания погибшей исчезли с поля зрения мужчины, он вздохнул спокойно. Дышать стало чуточку легче. А чуть позже он увидел на столе своего начальника фото милого парня, который очаровательно улыбался с глянцевого снимка. Но Сехуну ведь не обязательно знать, что Чонин смотрел на этот снимок каждый божий день и уже заочно питал не однозначные чувства? Сехун смотрел в потолок самолета и правда пытался разобраться в своих ощущениях. Ему больно от того, что на пальце мужчины кольцо или ему просто неприятно? Скорее всего все вместе. Стараясь не напрягать уставший мозг, Сехун пытался уснуть.***
Оказавшись в отеле, парней ждало не меньшее потрясение. Оказывается, секретарь О Сехуна забронировала один номер, полагая что мистер О отправится один. Нервно постукивая ногтем по зубам, Сехун пытался найти выход из ситуации, который никак не находился вместе со словами: «Свободных номеров нет. Приносим свои извинения». А Се прикидывает в голове, где он так нагрешил? Чонин неожиданно рассерженно хмурится, забирает ключ у администратора и направился к лифту. О возмущенно приоткрыл рот, но тут же рванул за мужчиной. — Вы что себе позволяете? — заходя следом в номер, спросил возмущенный до нельзя парень. Чонин бросил сумку и резко развернулся к говорившему, возмущенно выгибая бровь. Сехун проглотил свое возмущение и пораженно уставился в недовольные глаза. — Если тебя что-то не устраивает, то ты можешь ночевать или в фойе, или на коврике под дверью. У меня вместо мозга каша! Я устал в этом чертовом самолете и, с вашего позволения, я бы очень хотел лечь спать! — Но тут же кровать двуспальная, — как-то обреченно тянет блондин. — Слушай, мне плевать, я хочу отдохнуть. Если ты не устал, то можешь провести все время в кресле перед телевизором. А я спать. Чонин, не стесняясь, быстро сбросил джинсы и рубашку, тут же забираясь под одеяло и разворачиваясь спиной к своему собеседнику. Сехун промешкался пару мгновений, но все же усталость берет свое и он снимает пиджак и рубашку, а следом и джинсы. Покусав большой палец, он осторожно прилег чуть ли не на самый краешек кровати. Всё же он не планировал оказаться с Чонином в одной постели. А Ким, слыша копошения парня и чувствуя, как проминается матрас под его весом, слегка улыбнулся. Заснули они без лишних происшествий.***
На встрече с немецкими партнерами все прошло как нельзя лучше. Без сучка и задоринки. Немцы, на удивление, слова не проронили о возрасте теперешнего президента компании, выразили свое глубочайшее сожаление и показали новый совместный проект. Сехун остался доволен полностью. Чуть позже, ближе к вечеру, Чонина озарила идея. Он быстро проскользнул в душ, сразу после Се. Парень особого значения не придал и поэтому спокойно уселся перед лэптопом. Чонин снова появился в комнате, а у О сперло дыхание и сердце подскочило к горлу. Ким вышел с полотенцем на бедрах и совершенно не обращал внимания на застывшего парня. Се неотрывно следил за перетекающими мышцами спины и как мужчина убирает темные волосы назад. Вздохнув, блондин тут же уткнулся в экран, усерднее застучав по клавиатуре. А Чонин, довольный собой, усмехнулся. — Как ты относишься к пиву? — одев джинсы, поинтересовался Ким. — К пиву? Не знаю, я попробовал раз во Франции и мне не понравилось, — стараясь не смотреть на пальцы, которые застегивали штаны, совсем тихо ответил Се. — Ну, это было во Франции. А это Германия, которая славится своим пивом. Давай я схожу в бар и принесу? Отметим новый проект. — Хм, почему нет? Чонин улыбнулся и натянул майку, тут же подхватывая куртку и бумажник. Сехун прикусил кончик пальца. К чему может привести выпивка? Чонин вернулся довольно быстро с двумя полуторалитровыми бутылками «живого» пива и тремя пакетиками чипсов. Се слегка улыбнулся и отправился за стаканами. Чонин же забрался в кресло перед лэптопом и полез в свои соц. сети, чтобы включить музыку. С первым глотком Сехун удивился. Пиво и правда было лучше и вкуснее, чем-то, которое он пробовал в баре Парижа, а Чонин рассмеялся с его реакции. После двух стаканов Се набрался решимости и задал вопрос о кольце, а, если быть точнее, то он спросил: «А не будет ли твоя жена злиться?». Сказать, что Ким не ждал этого вопроса — нагло соврать. Он ждал и знал, что за такими посиделками блондин спросит. Обязательно. Грустно усмехнувшись, Чонин снял кольцо и положил на стол перед Сехуном, а тот удивленно вскинул голову. — Нет, Сехун, она злиться не будет. Её нет. Могла бы быть, но нет. У меня была невеста. Мы с ней встречались около трех лет, а после я сделал предложение. Мы активно готовились к свадьбе и многое планировали. Она собралась навестить сестру и тем самым пригласить её на свадьбу. Я был не против, не знаю почему, но я не возразил. Она попрощалась со мной и спокойно поднялась по трапу. Я не переживал. Буквально через час я узнал, что самолет, в котором она летела, упал. Причины крушения мне не известны, да я и предпочитаю не знать. Я винил себя лишь в том, что отпустил и в том, что не полетел с ней. Она сама настояла, чтобы я остался, чтобы присмотрел за подготовкой торжества. Я долго переживал, а потом Чанёль сказал, что она бы не похвалила меня за мои страдания. Чанёль её брат. Он буквально вытащил меня из той ямы, в которую я сам себя закопал. Я устроился на работу к твоему отцу, странно, но строительство центров отдыха меня привлекло, я ушел с головой в работу, не замечая ничего вокруг. А буквально год назад я по неосторожности посмотрел на фотографии на столе начальника. Как думаешь, что меня поразило? — Чонин поднял взгляд на замершего парня, который от потрясения только и смог мотнуть головой, прося продолжить. — Меня поразило, как можно так ярко улыбаться? Ты выглядел таким очаровательным, что я прирос к полу. Чуть позже я узнал, что ты учишься в Париже и возвращаться не намерен, а твой отец этим немного опечален. Я расстроился. Даже очень. Зависал на той фотографии каждый божий день, а после увидел тебя в тот печальный день. Видел, как ты сквозь слезы смотришь в одну точку и держишь за плечи госпожу О, но скорее всего не для того, чтобы она не упала, а чтобы самому устоять на месте и не свалиться на колени. Я так хотел подойти и вытереть слезы, но ты бы не понял и посчитал ненормальным, а может и вообще не заметил бы. Скорее всего да, не заметил бы, потому что смотрел ты сквозь всех, не особо придавая значения всем словам. Тут Сехун задумался. Он ведь не плакал в тот день. Он стоял и смотрел на отца и поддерживал захлебывающуюся слезами мать. Видя растерянность О, Чонин продолжил: — Нет, ты плакал, Сехун. У тебя слезы капали с подбородка, ты намертво вцепился в плечи матери. До побелевших костяшек. — Я не помню этого, честно. Чонин улыбнулся и отпил из своего стакана, глубоко вздыхая. Сехун смотрел то на него, то на кольцо, то снова на мужчину. Он поражался своей глупости. Наделать выводов и накрутить себя, не зная правды? Да, обращайтесь, О Сехун может, умеет и практикует. — А что насчет тебя, О Сехун? — Что? — Почему ты уехал? Се издал смешок и покрутил стакан, прикидывая стоит ли ему рассказывать. Набирая воздуха в легкие, он со свистом выдохнул и всё же решился. — Чонин, ты знаешь, что значит дефект? Бельмо на глазу? Вот это я. Всю свою жизнь я считал себя изгоем общества и несовершенным. В мои пятнадцать у меня не было девушки, а все считали это поводом для насмешек. Да я и сам так считал, делая вывод из всех сказанных мне слов. Я пытался исправиться, найти девушку, но знаешь… они меня не привлекали. Да и не о девушках я должен был думать в свои пятнадцать. Я так думал. Знаешь, как это больно, когда дубинатор буквально вгрызается в твои ребра и ломает одно из них? — Сехун отпивает пива, а Чонин в ужасе вскидывает голову. — Да, однажды вечером, когда я возвращался с курсов, меня зажали в подворотне, в самом углу. Я не знаю за что. Просто мне пересчитали каждую косточку в теле и ребра в том числе, да. Ноги и дубанаторы — самые не любимые мною оружия. Я долго оправлялся и лежал в больнице, а после выписки попросил родителей о учебе за границей. Они были, мягко говоря, в шоке, но выполнили мое желание. Я с таким легким сердцем свалил отсюда, мне дышалось в самолете спокойнее. В Париже я познакомился с Бэкхёном, он вытянул меня, можно сказать сделал человеком, но потом и он уехал в Сеул. А в последний год я познакомился с одним парнем. Уу, там такие нежности и заботы были, что я растерялся и просто плыл по течению, а после я сказал ему, что мне предстоит вернуться домой, на что он отреагировал бурно и почти послал меня. Перед самым вылетом он позвонил и сказал, что мы не можем быть вместе. А я подумал, что и предложения начала отношений-то не было и особо не расстроился. Чонин задумчиво смотрел в экран лэптопа и переваривал сказанные слова, а Сехун аккуратно взял его руку в свою и одел кольцо на место. Ким перевел взгляд на него и в этот момент что-то щелкнуло в головах обоих. Сехун привстает, а Чонин перехватывает ладонь и тянет к себе, а тот и не думает сопротивляться. Се делает музыку громче, а Ким тянет увереннее. Сехун пропускает момент, когда оказывается на коленях мужчины, но отчетливо чувствует мягкие и теплые губы на своих. Поддаваясь чувствам и напору желанных губ, О обвивает шею Чонина и зарывается в мягких волосах пальцами. Мужчина прижимает его к себе сильнее и целует глубже и развязнее. Сехун едва дышит, но не отстраняется и лишь елозит по коленям под ним. Руки Чонина ползут по бокам и спине, медленно оглаживают ноги и бедра, Се привстает, когда горячие ладони оказываются на ягодицах. Чонин переключается с губ на шею и ключицы, выцеловывает и кусает. Сехун дышит донельзя хрипло и рвано, сильнее сжимая волосы в кулак. Придерживая парня за ноги, Ким встает с кресла и направляется к кровати, тут же опрокидывая свою ношу. Сехун привстает на локтях, но тут же опрокидывается обратно, придавленный весом чужого тела. Чонин ведет рукой по прессу парня и задирает майку выше зубами, а Се стаскивает её окончательно. Спускаясь вереницей поцелуев по шее к груди, Чонин тут же проводит языком по правому соску, вырывая сдавленный стон из горла. Сехун обхватывает бедра мужчины ногами и сдавливает, прижимает к себе сильнее. Чонин кусает его в губы и проводит большим пальцем под поясом штанов, на что О тут же вскидывает бедра. В паху покалывает и тянет, с каждым новым движением узел внизу сильнее стягивается. Чонин стаскивает штаны и Се остается в одних боксерах, когда сам Ким остается полностью одетым, что и не устраивает блондина. Применив не мало усилий, Сехун опрокинул мужчину на спину и оседлал бедра, тут же цепляя края футболки и таща её вверх. Ким усмехнулся и послушно поднял руки, позволяя стянуть с себя вещь. Без внимания не остались и джинсы, которые в порыве О стянул вместе с бельем и тут же заливаясь краской. Чонин усмехнулся и перевернулся, вновь подминая хрупкое тело под себя. — У тебя же с тем парнем ничего не было, да? — прикусывая мочку уха, прошептал он. — Что? — потерявшись в ощущения, блондин не сразу понял, что от него хотят. — Нет. Не было. Слишком довольно улыбаясь, Чонин начал стаскивать с парня такую мешающую сейчас вещь. Приподнимая бедра, Сехун почти трется о торс мужчины своим возбуждением, на что тот лишь довольно что-то урчит. Что именно, Сехун не разбирает. Сильные руки и горячее тело над ним почти доводит Се до безумия. Его потряхивает. Чонин видит это, но основательно медлит, заставляет почти молить о продолжении. Кима просить дважды не надо, особенно, если просит О Сехун. Наклоняясь за смазкой к тумбочке у кровати, мужчина чувствует слабый укус в ребра и влажный горячий язык на месте укуса. Хитро улыбаясь, Чонин откупоривает бутылочку и разводит стройные ноги парня в стороны. Тот вновь заливается краской смущения закрывает лицо ладонями. Чонин выдавливает гель на пальцы и оглаживает колечко мышц, отводя руки парня от лица. Се смотрит с замиранием сердца в глаза мужчины, в которых океаны страсти и немой любви, приправленных похотью. О выгибается, когда первый палец медленно погружается в него. Чонин же проводит языком по всей длине члена блондина. Сехуна подбрасывает на простынях, и он стонет громко и надрывно. Горячий язык кружит по головке и ныряет в ямочку уретры, чем доводит до цветных кругов перед глазами. На контрасте ощущений Сехун почти не чувствует второй палец, он лишь подается бедрами навстречу. Чонин не может перестать смотреть на раскрасневшегося парня под ним и лишь сильнее втягивает щёки. Добавляя третий палец и меняя угол проникновения, тут же чувствуя, как плоть Сехуна упирается ему в заднюю стенку горла, а тот протяжно стонет. Падая обратно на матрас, блондин рвано дышит и тихим шепотом просит: — Сделай так ещё. И Чонин делает, снова и снова задевая нужную точку, а О не может перестать срывать голос стонами. Вытащив пальцы, Чонин услышал недовольный стон. Переведя глаза на парня, Ким начал размазывать смазку по своему члену, неотрывно смотря в почти черные глаза. Нависая над Се, мужчина приставляет головку к колечку мышц и надавливает. Сехуна ломает в спине, и он запрокидывает голову, срывая голос в очередном громком стоне. Чонин входит на всю длину и не может отказать себе в удовольствии укусить парня за кадык. Сехун сильнее сжимает бедра мужчины коленями и тянется за поцелуем, когда он начинает входить глубже. Чонин двигается неумолимо медленно, кусая за щеку. Сехуну мало, ему нужно быстрее. Оттолкнувшись ногами от матраса, Се переворачивает ошарашенного мужчину на лопатки и нависает над ним, закусывая в предвкушении губу. Спускаясь цепочкой поцелуев по груди и торсу, обцеловывая тазобедренные косточки, от чего с губ Кима срывается первый стон, спускается ниже, устраиваясь почти в ногах, и проводит горячим языком по всей длине члена. Чонин забывает выдохнуть, когда его плоть погружается во влажный рот блондина. Се более чем доволен подобной реакцией, продолжает водить языком по венкам и руками гладит пах, а Чонин не знает куда ему себя деть. Когда О в очередной раз берет член в рот, мужчина не выдерживает и тянет его за волосы на себя, от чего тот выпустил орган изо рта с пошлым чмоком. Чонин целует его и кусает за губу, Сехун стонет в поцелуй и сам насаживается на него. Мужчина сильно сжимает его бедра, чем подначивает Се покрутить задницей на его плоти, за что тут же зарабатывает звонкий шлепок по ягодице. Сехун стонет от того, как глубоко Чонин входит в него, как сжимает его бедра, на которых наверняка будут синяки, как запрокидывает голову, как звучит его голос. Все доводит до бешеного исступления. Он видит, как напрягаются мышцы рук и груди под бронзовой кожей, как по шее течет капля пота, как Чонин стонет и как от этого двигается его кадык. Блондин начинает двигаться быстрее и резче, Ким сильнее сдавливает его бедра и резко переворачивает, не выходя из податливого тела, и задает очень быстрый темп, от чего по номеру разносятся пошлые шлепки тела о тело. Сехун почти срывает голос, когда кончает, сильно сжимая Чонина внутри себя, от чего тот почти рычит ему в ключицы и кусает, кончая. Кусает сильно, останется наверняка синяк, но слишком приятно. Чонин двигается ещё несколько секунд, а после выскальзывает из парня и падает рядом. Се ещё не верит в происходящее, но сладкая нега во всем теле заставляет его поверить. Ким поворачивается к нему и целует в скулу, натягивая на них одеяло. Сехун не хочет говорить сейчас. Он хочет лишь спать, утомленный пережитым оргазмом. Чонин разделяет его позицию и проваливается в сон, крепко прижимая к себе хрупкое тело.***
Утро приходит быстро и не совсем приятно. Совершенно не приятно. Чонин открывает глаза и первое, что он видит — отсутствие белой макушки под носом. Мужчина садится на кровати и осматривается. Ни сумки, ни лэптопа, ни самого О Сехуна в номере. Черт бы его побрал! Ким кидается к своей куртке и достает из кармана лишь один билет. Шокировано улыбаясь, Чонин все ещё не верил в происходящее. Он полагал, что после проведенной ночи они будут вместе, а у капризного мистера О, судя по всему, другие планы. Чонин почти пылает от ярости, когда едет в аэропорт. Самолет через сорок пять минут и он клянется себе, что разобьет своему начальнику нос, как только прилетит. В аэропорту он пыхтит, как бык, который увидел красную тряпку, потому что мистер О «абонент не абонент». Но буквально через минуту его охватила паника. А что, если Сехун не долетел, как однажды не долетела и Ынхи? Нервно кусая костяшки, Чонин прошел регистрацию и молился всем известным богам, сидя в самолете.***
Сехун вошел в дом и кинул сумку у двери. Дом встретил его тишиной, даже малыш Виви не вышел встретить его, но Се даже рад. Он сбежал из теплых объятий, крепких и горячих рук, из отеля, поменял билет и улетел ближайшим же рейсом. Рейс, на котором он должен был лететь с Чонином, был в одиннадцать утра, а он поменял билет и улетел в восемь. Просто он боялся. Боялся, что все произошедшее было не более, чем алкогольная выходка. Что Чонин лишь усмехнется, оттолкнет. Да, Сехун поступил, как трус и сделал выбор за другого человека, даже не спросив его. Он не собирался этого отрицать. Вытащив телефон из кармана пиджака, парень снял его с режима «Полет» и набрал знакомый номер. — Ма, привет, а ты где? — губы тут же задрожали и Се зажал рот рукой, испугавшись своей же реакции. — Ой, сыночек, ты вернулся? Привет, мой хороший, как прошла встреча? — женщина на том конце провода очень радостно воскликнула. — Да, только приехал, а ни тебя, ни Виви нет, вот и позвонил. Встреча прошла более чем удачно. Так что, ты где? — Сехун зажимал рот рукой, слезы сами по себе подступали к глазам и тут же срывались с ресниц. — Хунни? У тебя все хорошо? — мать явно забеспокоилась, слыша, что что-то не так. — Я у твоей тети, я приехала к ней погостить, пока тебя не было, а Виви со мной. Что с тобой, сынок? Ты чем-то расстроен? — М, нет, все хорошо, просто… — сделав над собой титаническое усилие, Сех продолжил. — …просто я соскучился, мам. Женщина пораженно охнула и замолчала, а Сехун старался не разреветься в голос. Мать сразу же затараторила, что сейчас приедет домой, но Сехун настоял на том, чтобы она возвращалась только завтра утром или днем. Попрощавшись, парень отбросил телефон и сел на диван в гостиной, обнимая себя за колени. Он искренне себя ненавидел за то, что принял такое решение, а теперь сам же рыдает. Телефон завибрировал, оповещая о новых сообщениях. Все от Чонина, чему О совершенно не удивился.***
Ближе к десяти Сехун все же выполз из гостиной, чтобы сделать себе чай, но на полпути его отвлек дверной звонок. Парень нахмурился, но все же направился к двери, ожидая увидеть там мать, которая не послушалась и приехала. — Я же сказал тебе, чтобы ты… — Нет, О Сехун, ты мне нихуя не сказал! Сехун и глазом не успевает моргнуть, как дверь захлопнулась, а его за скулы прижимают к стене. Перед ним стоит до бешеного злой и уставший Ким Чонин, который просто зверски ненавидит перелеты. В глазах столько ярости, что хватит на них двоих и ещё половину Кореи. И Се реально становится стыдно и немного страшно, потому что пальцы на скулах давят все сильнее. — Чонин… — Ты какого лешего так поступаешь? Объясни мне! Просто объясни, мать твою! Что я сделал не так, что ты свалил? — Чонин…прости. И Ким будто очнулся. Он тряхнул головой и посмотрел в глаза блондина, из которых текли слезы. Пораженно уставившись в глаза напротив, Чонин медленно расслабляет руку и уже через секунду мягко прижимает вздрагивающее тело к себе. Сехун цепляется за его куртку и комкает её в кулаках, давясь своими же слезами. — Ну, чего ты плачешь-то, глупый? И почему убежал? — чуть отстраняясь, Чонин аккуратно берет лицо в ладони и утирает слезы большими пальцами, тепло улыбаясь. — Я испугался. Испугался, что все это было из-за действия градуса. Испугался, что ты меня оттолкнешь. Поэтому поменял билет и сбежал. — Глупый, глупый Сехун. Как я тебя оттолкну, если мне ты так дорог? Какой ещё градус, когда мы выпили по два-три стакана? Тебе рассказать все? — увидев утвердительный кивок, Ким продолжил. — На самом деле, с номером было все в порядке. Ты должен был ехать один, но как же я мог отпустить тебя одного? Я так боюсь отпускать дорогих мне людей на самолеты. Я боюсь, что история повторится. Я чуть не умер прямо в аэропорту, когда понял, что ты улетел и телефон у тебя выключен. Я раскусал себе костяшки. Я обещал себе, что нос тебе разобью за такие выходки, но как я могу ударить тебя, такого милого и любимого? Тебе нечего бояться. Я никогда в жизни не оттолкну тебя, О Сехун. Потому что ты мне жизни важнее. Сехун пораженно слушал весь рассказ и после услышанного начал улыбаться, обвивая шею мужчины руками и прижимая к себе. Чонин тоже улыбнулся и прижал его к себе ещё крепче. Сехун утащил его в гостиную, усаживая на диван, а сам на колени. Ким не чувствовал себя настолько умиротворенным уже очень давно. — Я люблю тебя. Три слова, а столько значения. Три слова, а сердце начинает стучать где-то в горле от счастья. Чонин пораженно отклоняется назад и смотрит в коньячные глаза, в которых искорки счастья, что передаются и ему самому. — Помнишь ту песню, которая играла в номере? — вместо ответа на признание спрашивает Ким, а Се хмурится на подобное заявление. — Какую ещё песню? — Я нашел кого-то как я — несовершенного. И если минус с минусом — это плюс Тогда закон моей любви — дефект плюс дефект. Сехун задумался, к чему это было сказано. И понял. Сехун считал себя всю жизнь не таким, дефектным, несовершенным из-за отсутствия влечения к девушкам. А тут он встречает Чонина, который такой же, который заботливый, который добрый и который: — Я тебя тоже. Сехун зажмуривается и сдерживает слезы и счастливый вопль, но лишь сжимает Чонина в объятиях. А Чонин готов смеяться от той легкости, что сейчас внутри. Ему кажется все таким до безумия правильным, будто так и должно было быть всю жизнь. И он уверен — так и будет.