Чудо в перьях

- Не ной! - грозно скомандовал Медведь. Вместе с ним громко высказала своё недовольство ворона, восседавшая на ближайшем дереве, отчего восклицание байкера показалось более грубым, чем хотелось мужчине. Не так он это себе представлял, ох, не так!.. Ему уже основательно поднадоела то угасающая, то разгорающаяся с новой силой истерика юноши. Однако и уехать от греха подальше тоже не получилось: юный альфа наотрез отказался покидать "место преступления"! Тимофей всхлипнул, тяжело вздохнул, робко покосился на прикрытое полотенцем тело и, разумеется, тут же снова прослезился. - Что теперь делать? - в коротких промежутках между всхлипами проскулил он. - Что теперь будет? Ой, мамочки!.. В тон ему где-то вдали жалобно завыла собака. Медведю на какой-то момент стало не по себе и он зябко поёжился. Ещё и обстановка такая характерная, душещипательная... Край села, заброшенные кособокие домики, до жилых домов как минимум с полкилометра, если не больше, да ещё эти серые заросли сушняка и какого-то ржавого чертополоха чуть ли не в человеческий рост, голые корявые деревья и изредка каркающие вороны... Небо тоже помрачнело-потемнело, хотя и не удивительно, середина осени всё же, сезон, так сказать, дождей... Жуть, да и только! Мужчина поднял воротник куртки, хотя от холода и сырости это мало помогло. Надо было срочно что-то делать, пока Тимофей не начал биться посреди дороги в истерике или ещё чего похуже. Кто знает, чего можно ждать от этого неправильного альфы? Сдвинув кустистые брови и нахохлившись посуровее, Медведь тяжело вздохнул: - Ну, даже не знаю... - отшвырнув давно потухший окурок куда-то в заросли бурьяна, он подошел к покойнику, приподнял край импровизированного савана и покачал головой. - Ух, ты ж ё... Это ж надо так! Не каждый так сможет, а ты... Да уж, да уж... Вариантов не так много... Либо тебя, Тимоха, посадят, либо, что вероятнее, ждёт тебя кровная месть... Хотя, думаю, даже в тюрьме тебе будут мстить. Такого здесь обычно не прощают. - Немного помолчал и всё же добил слишком впечатлительного паренька: - Нет, ты можешь сбежать из страны, сменить имя и внешность... - от этих слов Тимофей ожидаемо завыл пуще прежнего. - Да не скули ты! Можно попытаться обставить всё, как непреднамеренное убийство, типа, из-за куширей выскочил внезапно и ты не успел затормозить. Или во, он сам под колёса бросился, суицид замыслил! Но сразу скажу, шансов мало... Реакция Тимофея несколько удивила Медведя. Юноша вдруг перестал "распускать сырость", только иногда шмыгая носом, и внимательно, даже заинтересованно слушал бородатого байкера. Время от времени он поглядывал то на прикрытого полотенцем покойника, то на стоявший в кустах чуть поотдаль медведевский байк, и явно что-то обмозговывал. От долгих размышлений Михаила отвлекла трель телефонного звонка. Порывшись в карманах, он выудил аппарат. - О, брательник звонит, - почти радостно сообщил байкер. Однако, вопреки его ожиданиям, Тим остался совершенно безучастным. Медведь пожал плечами и ответил на звонок. - Але!.. Да доехали почти, в начале дерёвни застряли... Да не ори ты! Авария у нас тут, с летальным... Не ори, говорю! Жив-здоров, истерит... Алё! Во истеричка... Жди, ща явится ещё один псих-одиночка... Хм... Слушай, Тимоха, а вы реально подходите друг другу, оба истерики неимоверные! Хотя, наверное, это единственное, что вас объединяет... - однако реакции снова не последовало никакой. Тим, казалось, даже не слушал его, а только внимательно рассматривал покрытое полотенцем тело на обочине просёлочной дороги. Медведя же, казалось, понесло: - Да уж, смотались на выходные на рыбалочку и за грибочками... Ну, нафиг этот ваш адреналин, сельскую романтику и культурный отдых! Ни в жизть больше с вашим семейством вместе никуда не вибирусь!.. Вот тебе и забрал "детё" из универа... Лучше бы вообще на такси ехал, горе-гонщик! Тимофей тяжело вздохнул и зачем-то кивнул, но так и остался безучастным к жалобам Медведя. А тому становилось уже откровенно жутко. Этот, молчаливый и, казалось, потерянный для реальности Тим оказался куда более пугающим, чем несколько минут назад, бьющийся в истерике по поводу аварии. Мужчина немного потоптался на месте, но, не находя, что ещё можно сказать, плюнул на всё и побрёл к своему байку, на ходу подкуривая, чтобы хоть немного отвлечься. И отвлёкся Медведь так хорошо, что не заметил, как и откуда явился Родион. Омега первым делом облапил своего альфу, осмотрел его на предмет травм и, не обнаружив оных, снова сграбастал любимого в объятья. Тимофей же, как ни странно, не истерил и даже не ревел, а только сбивчиво, очень тихо и немного заикаясь рассказывал о своих злоключениях. - Мы ехали, вроде и не быстро, не лихачили совсем... А потом... Миша остановился у обочины, вроде как что-то в кустах заприметил, то ли ягоды какие, то ли не знаю, у него спроси... А мотоцикл вдруг начал ехать! Да быстро так, неожиданно! Я пытался, но не смог его остановить! Я правда пытался! А потом... Потом на дороге появился он, и... Родь, я сбил его... Я не хотел совсем этого! А этот гусь... Медведь затаил дыхание, наблюдая, как изменился в лице его брат, и не решался вмешаться. - Что? - переспросил Родион, хотя прекрасно понял, что говорил его альфа. - Кого вы сбили? Вы чё, охренели совсем? - Тимофей расстроенно всхлипнул и вот-вот был готов снова разреветься. Родион обернулся к брату. - Ладно этот малахольный, душа ранимая и впечатлительная, ему только дай повод поистерить, но ты, Медведь! Здоровый, вроде как бы адекватный мужик, и... Не мог сграбастать пацана и отвезти к нам? Так нет же! Ты погляди на них, летальный исход! Идиоты! Где там ваш покойничек? - Медведь молча кивнул в сторону невинно убиенного пешехода. Омега присел около покойника, приподнял полотенце, аккуратно потыкал его в грудину. - Байкеры, мать вашу! Гринписа на вас нет, ироды! Птиц-то живой! - И он сграбастал бесчувственного, но живого и дышащего гуся вместе с полотенцем в охапку...

***

Вечер плавно перетёк в ночь. Запланированное застолье в семейном кругу не менее плавно подходило к своему логическому завершению. Хозяева домика, дедушки Тима, уже давно отправились на боковую, не желая мешать отдыхать молодёжи. Медведь с Иваном тоже почти незаметно ретировались в одну из спален, оставив Тимофея с Родионом наедине. Несчастный, но благополучно спасённый и в последствии выкупленный у прежних хозяев гусь с перемотанным крылом, жертва взбесившегося байка, тихо-мирно сидел в большой картонной коробке около перегорающего камина и притворялся спящим. - И всё равно не понимаю, на кой хрен тебе этот птеродактиль сдался? - удивлялся разомлевший омега. - Тебе ведь даже бабулька, хозяйка этого гулёны, сказала, что дешевле в суп отправить этого суицидальника. И что ты с ним в городе собираешься делать? Наше чудовище шерстяное вряд ли будет радо такому соседству... - Я его здесь, у дедушек оставлю, - решительно заявил Тим, удобнее устраиваясь в объятиях любимого и наблюдая за тлеющими в камине поленьями. Всё же выпитые им несколько бокалов вина в этот вечер давали о себе знать. - Мы же не в последний раз сюда приезжаем... И жалко мне его. Я так распереживался, когда думал, что он... И не по-людски это: он в аварию попал, живой остался, хоть и с поломанным крылом, а его - в суп. Зачем?.. А вдруг... полетит... потом... - мысль свою альфа так и не закончил, отправившись на полуслове в царствие Морфея. - Ага, полетит... - вздохнул Родион, укрывая его пледом. - И где же ты, такое чудо пернатое, взялось на мою голову?..