***
На город уже понемногу начинала опускаться пелена сумрака, сменяя день ночью. У блондина в запасе не было времени, но он не спешил. Детективу всегда с трудом давался выбор подарка, а в случае с Каваллоне это было практически нереально. Можно было бы подарить ему какую-нибудь редкую книгу, но разве есть смысл искать ее сейчас? Глава CEDEF не видел в этом ни грамма смысла, если вещь редкая — вряд-ли ты найдешь ее просто так. К тому же желательно знать, что искать, а Облако так и не удосужился за год узнать любимый жанр книг Примо Каваллоне или хотя бы любимого писателя. Сам Ал не был фанатом чтения и предпочитал менее серьёзную литературу. Парень знал наверняка только то, что вкус в этом деле у него с Конем различен. Далее на ум приходила мысль о часах. Хоть хранитель и был скептиком, эту мысль он отмел сразу же, ссылаясь на какое-то суеверие. Люди начинают слишком волноваться в моменты выбора подарка, и блондина эта участь не миновала. Следующая мысль привела Алауди в магазин с дорогим парфюмом. Если задумываться о подборе одеколона, хотелось выбрать для брюнета что-то стойкое с запахом свежести. Блондин задумался, пытаясь вспомнить, каким одеколоном пользуется Вьер, но тут же пришел к выводу, что парень не использует ничего такого. Ал любит наслаждаться запахом брюнета. Он может сидеть часами, зарывшись носом в темные волосы Каваллоне, и вдыхать запах солнца и тепла. Блондин знал, что это истинный запах Оливьеро, такой, как ни один одеколон в мире не может так пахнуть. Этот запах может исходить только от Коня, никому больше не позволительно так пахнуть, только персональному солнцу Алауди — Оливьеро. Таким образом очередная “гениальная” идея была отправлена в мусорную корзину сознания. Блондин продолжил перебирать всевозможные предметы из тех, что можно было бы подарить. Однако, что бы детектив ни задумал, он тут же находил тысячу и одну причину, почему этот вариант не подходит Оливьеро. Остановившись у цветочной лавки, платиновый блондин потоптался на месте, так же находя в голове причину не покупать для брюнета цветы. Вне всякого сомнения, цветы самый универсальный подарок, но Облако судил по себе. Если бы Оливьеро предстал перед ним с букетом каких нибудь цветов, детектив бы как следует отхлестал наглого Коня его же веником. Конечно, было бы приятно, но в сознании Ала намертво засела мысль о том, что цветы сугубо подарок для барышень. Да убережет Дева Мария того глупца, что осмелится подарить Алауди цветы. Хранитель Облака тяжело выдыхает, ловя себя на мысли, что с Каваллоне не так уж просто справиться, а после осматривает почти пустую улицу. Пока он блуждал в поисках подарка, ночь вступила в свои законные права. У детектива осталось без малого пять часов на то, что бы отыскать подарок и вручить его имениннику. А ведь до поместья Каваллоне нужно было еще добраться, возможно блондин впервые в жизни опоздает, но ничего не поделаешь, остановить ход времени он не в силах. Взгляд голубых глаз натыкается на последний открытый магазинчик. Это ювелирная лавка, детектив обреченно вздыхает и направляется туда. Дарить украшение — это последнее, что Алауди мог бы запланировать. Оливьеро не носит ни браслетов, ни цепочек, ни тем более, колец. Не считая фамильного, что принадлежало боссу. Последнее Облако вообще никогда не решился бы подарить, потому что для него самого кольцо значило бы очень многое, а облако ценил свободу, так же как ее ценил Оливьеро. Они хоть и были любовниками, но никак не ограничивали друг друга в действиях и поступках. Однако, стоило признать, что, если Алауди узнает о том, что у Оливьеро имеется пассия на стороне, он забьет до смерти обоих, так же как и Вьер не станет терпеть подобного выкрутаса со стороны Облака. Они верны, но при этом свободны, их отношения построены на доверии, и оба знают, что, хоть их встречи редки, ни у одного и в мыслях не было смотреть в сторону. Послышался очередной выдох, что-то сегодня он особенно часто вздыхает. Взгляд находит витрину с кольцами, девушка за прилавком обворожительно улыбается и интересуется причиной столь позднего визита.***
Алауди повезло: последний рейс вылетал в Верону в половину десятого, судя расчетам детектива, он должен успеть и по завершению сегодняшнего дня стоять на пороге нужного поместья. Так же блондин был доволен тем, что не выложил из плаща паспорт и удостоверение детектива, это поможет ускорить процесс посадки. Хранитель облака не привык пользоваться служебным положением в подобных целях, но, если он хочет сделать все идеально, то сегодня можно этим злоупотребить. Проведя напряженный час на борту самолета, француз наконец оказался на земле. Никто никогда и не подозревал о фобиях парня к полетам, хотя частое пренебрежение быстрого самолета медлительной машине сам блондин всегда объяснял своей любовью к езде по трассе, наслаждаясь одиночеством. Это была идеальная маскировка, даже сам Ал в нее порою верил. Сегодня он уже пренебрег многим своим привычкам, дабы успеть к наглому Коню вовремя. После он спросит за это с него, а сейчас нужно успеть. От аэропорта минут двадцать добираться пешим ходом, но времени на прогулки нет, приходится искать попутчика. Алауди убил на это еще десять драгоценных минут, зато успел в срок. Приближенные к Каваллоне люди хорошо знали Алауди, поэтому хранителю не составило труда уговорить парней не поднимать шум. Он хотел появиться в кабинете брюнета неожиданно. От этих же людей он узнал, что Каваллоне, как обычно, до ночи засиделся с бумажной работой, вместо того, чтобы идти отдыхать. В любой бы другой день это вызвало бы негодование со стороны Облака, но не сегодня, сегодня это кстати. Преодолев расстояние в пару длинных коридоров и несколько этажей, блондин проверил наличие коробочки в кармане и, осторожно постучавшись, вошел в кабинет, не дожидаясь приглашения. В тот момент, когда парень переступил порог кабинета, стоявшие тут часы пробили двенадцать. Все-таки он не смог успеть вовремя, но это нисколько не волновало Облако сейчас. Оливьеро явно и сам забыл какой сегодня день и уж точно не ожидал увидеть у себя на пороге хмурого блондина. В золотисто-карих глазах читалось недоумение и удивление одновременно. Похоже, Вьеру показалось, что ему все это мерещится, потому что парень стянул очки и по-детски потер глаза кулаками. Наваждение в виде Алауди никуда не исчезло, Каваллоне предпринял еще одну попытку потереть глаза. — Я настоящий. Детектив первый нарушил напряженную тишину. Прикрыв за собой дверь, он прошел вглубь кабинета и, обойдя стол, наклонился к парню, позволяя себе легкую улыбку. Он снова ощутил этот до боли знакомый запах, запах, что сводит с ума и манит к себе. Весь лед, что возводился годами, сразу же превращается в мириады осколков, и блондин оттаивает. Каваллоне открывает рот, чтобы что-то сказать, но Алауди проводит пальцем по его губам, призывая того к молчанию. Конечно, он не ждет, что это заткнет парня, обычно его вообще невозможно заткнуть, однако брюнет замолкает, не издав ни единого звука. — Buon compleanno*, Oliviero. За поздравлениями следует легкий поцелуй, а в руках брюнета оказывается небольшая серо-черная коробка. Алауди не стал тратиться на цветастую упаковку, броские вещи не в его стиле. Оливьеро с придирчивым видом вертит в руках коробку и поднимает подозрительный взгляд на блондина, задавая немой вопрос. Алауди не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, какой вопрос вертится на языке этого человека. Озорной блеск глаз говорит сам за себя, и потому щеки Хранителя невольно покрываются румянцем. Детектив отводит взгляд, стараясь скрыть свое смущение. — Нет. Открой и посмотри, глупый конь. Брюнет молча пожимает плечами и все с тем же озорным блеском во взгляде открывает коробочку, извлекая из нее перстень. Печатка на черной бархатной подушечке состояла из изящного скорпиона в белом золоте на ярком черном фианите в оправе из комбинированного красного золота. Блондин выбрал квадратную форму печатки не просто так. Он, конечно, никогда не увлекался толкованием фигур, знаков и камней, но миловидная продавщица, которая похоже неплохо в этом разбиралась, склонила выбор хранителя именно к этому кольцу. Возможно, ей необходимо было просто продать хоть что-то, но Алауди удалось убедить, что именно этот перстень подойдет Оливьеро лучше любого другого. Оставалось надеяться, что Облако угадал с размером перстня, и он не окажется слишком маленький. Заметив, что брюнет замешкался, Алауди ненавязчиво взял его за руку и, забрав перстень, попробовал примерить его к пальцу. Вскоре стало понятно, что перстень идеально подходит только к безымянному пальцу левой руки, там Каваллоне предпочитал носить семейное кольцо неба. Точно так же как и Алауди носил свое кольцо облака, и потому блондина нисколько не расстраивает тот факт, что носить его всегда не будет возможности. Слегка улыбаясь, француз подносит ладонь итальянца к губам и мимолетно целует его пальцы. Слышится нервный смех Вьера и Облако обращает на него свой взгляд. — Да вот думаю, что это предзнаменование скорой смерти, — далее взгляд карих глаз приобретает серьезность. — Ты ведь понимаешь, Алауди, что я не отпущу тебя обратно в Сицилию так просто? Блондин кротко кивает, понимая что, он и сам не спешит уходить так скоро,не получив свою порцию Оливьеро. Не выпуская руки парня из плена своих, он заставляет того подняться из кресла и уводит Каваллоне в его комнату.