(Не) день рождения

      Утро встретило его яркими лучами солнца на белоснежных простынях. Ветер тихой мелодией прошелестел цветочными занавесками. Кот-шотландец мягко мурлыкал где-то в ногах. А до слуха донесся теплый шепот: «С днем…».       ЧиМин распахнул затекшие глаза. Через силы перевернув свою тушку к часам на тумбочке, обнаружил, что уже далеко не утро. Солнцем на белоснежных простынях и не пахло. Хотя сами простыни, уже давно не белого цвета, пахли жареной свининой. А так называемый ветер шуршал где-то под кроватью. Ветерок, заслышав движение на кровати, уже радостно вытаскивал свое откормленное корейской свининой тельце на свет божий. Через мгновение ухо ЧиМина знатно удобрили теплой собачьей слюной. В комнате разнесся глухой, полный тоски стон.       На дворе уже четвертый месяц стояла осень: ни солнца, ни тепла, ни первого снега на худой конец – одни серые тучи и такие же серые дожди. Сырость насквозь пропитала его дрянную комнатку, хоть рыбок заводи. Некогда ярко-зеленые обои приобрели за годы не-ремонта болотный оттенок, красочно и главное точно описывая всю его жизнь.       Все, что ждало ЧиМина за единственным окном (без цветочных занавесок) его комнаты, – чуднáя работа в чуднóм кафе, любимая, но совсем заброшенная учеба на хореографа и огромный счет за любимую учебу. Деньги, подаренные на прошедшей день рождения, подходили к печальному концу. А следующее было еще ой как не скоро.       Пак ЧиМин (позывные ЧиЧи, ЧимЧим, Минни) был неудачником во всей своей красе – с разбивающимися мечтами и беспросветным будущим. Неистово лыбазыющий его зверь – золотистый кокер спаниель Восточный Ветер (позывной Ветерок) с трогающей до слез историей. По крайней мере, ЧиМин не раз ронял совсем не скупую мужскую слезу, считая свои расходы на его аппетит. Но, будучи от природы слишком мягким и добрым, парень никак не мог решиться сдать объедавшую его животинку в места не столь отдаленные. Хотелось верить, что судьба не просто так заставила его спасти этого обжору от бывших хозяев и вступить в преступный мир в роли собакокрада.       ЧиМин взглянул на Ветерка, который самозабвенно грыз неизвестного происхождения розовый гольф. Запустил руку в его давно не стриженую шерсть.       – Может, нам с тобой сдаться полиции? – собака, оторвав свое внимание от розовой вещицы, млела под его лаской. – В принципе, ничего не изменится, да хоть кормили бы бесплатно.       На последнее спаниель одобрительно тявкнул сквозь гольф.       – Где ты, свинина собачья? – тонкие стены квартиры известили об обнаружении розовой пропажи.       Подниматься не хотелось, но деньги сами себя не заработают. Ветерок уже вертелся у двери, и, как только «сезам» открылся, с кражей в зубах понесся на место преступления. Мимо комнаты вслед за спаниелем провальсировал его сосед, он же безработный профессионал-танцор Чон ХоСок (позывной Джей-Хоуп). ЧиМин уныло прошаркал тапочками, завершая процессию на кухню.       – Ты сегодня на учебу, ЧиЧи? – хозяйка квартиры, она же бывшая-стриптизерша-пенсионерка Чхве РаЫн (позывной РаРа), восседала в своем любимом кресле во главе их крохотного кухонного стола. Сигара в ее руках только начинала тлеть по краям, а пожеванный розовый гольф уже лежал трофеем у полов ее шелкового халата.       – Неа, – ЧиЧи тем временем обшаривал два косых кухонных шкафчика в поисках своей любимой кружки, – у меня сегодня после обеда смена.       ХоСок хлопнул перед ним его чашкой со своим недопитым кофе. ЧиМин убедился, чтобы на его лице как можно выразительнее отразилась вся скорбь этого мира, пока он вымывал растворившийся не до конца кофе.       – На учебу хоть сходил бы для разнообразия, – заботливо проворчала РаРа, с видом крестного отца местного разлива стряхивая пепел в пепельницу в виде клубнички. Молодой человек ответил лишь неоднозначным шарканьем отодвигаемого стула.       – Завтра Новый Год, ЧимЧим, – Хосок косолапой пандой плюхнулся рядом. ЧимЧим еле успел спасти свой свежезаваренный кофе.       – Кстати об этом, мальчики, – многозначительно пустив колечко дыма, протянула РаРа, – завтра квартира занята.       «Мальчики» в унисон скривились. Даже знать не хотелось, как собралась отмечать праздник бывшая стриптизерша.       – Я с друзьями в караоке, – решив наглядно продемонстрировать свои будущие планы, ХоСок чуть было не отправил содержимое чашки соседа прямиком в клубничную пепельницу. ЧиМин решил уже наконец допить бедный кофе.       – А мы с Ветерком зайдем к родителям, – на полпути к последнему глотку его встретили три пары удивленных глаз. – Он ведь еще слишком маленький.       Ветерок возмущенно тявкнул, и взорвавший кухню смех заслужил ему лишнее лакомство.       – Пошли завтра со мной, – ХоСок нагнал его уже на перекрестке, ждущего зеленый свет на свою сторону улицы. – Ребята против не будут.       – Хосок, – его сосед в напускной гримасе обиженно сжал губы. ЧиМин так же притворно закатил глаза, но все же исправился.       – Джей-Хоуп, все в порядке, – улыбка сама просилась на губы, когда ХоСок дурачился с ним. – Правда. Спасибо.       Старший парень, словно самому себе, кивнул и, опомнившись, помчался через дорогу на последние зеленые секунды светофора. Уже на другой стороне обернулся:       – Не кисни, ЧимЧим! – смеясь, молодой человек помахал в ответ на ярую жестикуляцию и подпрыгивания соседа.       ЧиМин не часто вслух признавал это, но эти ХоСок и РаРа стали ему очень близкими людьми за то время, что он прожил с ними. Может, первое впечатление и не было обманчиво: его сосед оставался все таким же гиперактивным сумасшедшим танцором, а пенсионерка РаЫн еще не оставила привычку носить кружевные чулки. Но именно ХоСок помог ему поступить на факультет мечты, именно хозяйка не давала ему умереть с голоду, когда в кармане не было ни воны. Теперь по ночам в квартире топали уже две пары ног, и новые чулки уже покупал ЧиЧи.       Улыбка еще не сошла с его губ, когда перед очередным пешеходным переходом в рюкзаке за спиной раздалась любимая мелодия. Светофор запищал зеленым светом, а молодой человек пытался расслышать сквозь шум улицы скромный голосок молоденькой секретарши их факультета. На светофоре уже загорелся красный, а телефон застыл в руке. «Мне очень жаль, но за просрочку оплаты Вы отчисляетесь из университета».       – Минни-Минни, – фальшиво пропел прямо с порога босс, что ЧиМин хотел просто проигнорировать, не находя сил даже на обычное приветствие, – мы сегодня только втроем.       В подтверждении его слов до них донеслось сердитое клацанье тарелок со стороны кухни. Молодой человек притормозил.       – Сахарочек безвременно покинул нас, – на несколько непонимающий взгляд работника босс соизволил добавить, – на пару дней по семейным обстоятельствам.       Босс Рэп Монстр (позывной Мони) считал свой модерн бар гениальнейшей затеей. Если, конечно, понятия гений и безумие принимать за синонимы. Музыкальное меню казалось необычным условием работы, когда ЧиМин наткнулся на вакансию в кафе, но тогда он, наивный, еще не понимал весь его масштаб. Классический банановый капкейк, балладный капучино, свежий самбо-салат и меню в таком духе на самом деле предполагали со стороны официанта «живое воспроизведение». И если с «танцующей» и «поющей» едой ЧиМин как-то свыкся, то рэп-стейк просто ненавидел. Читать рэп молодой человек решительно не умел, поэтому, если РэпМона не было на работе, всеми правдами и неправдами отговаривал клиентов от данного блюда.       Четверг, четыре часа. Посетителей почти не было, а если точнее он был всего один. ЧиМин нарочито медленно переоделся, почистил свои драные кроссы, навел художественный беспорядок на чернявой голове, а так же решил прибраться в раздевалке, которую и так педантично ежедневно намывал их повар СокДжин. Который, кстати, уже хмурил брови в дверном проеме.       Как же ему хотелось закрыть глаза и просто не видеть этот мир. Спрятаться в домике, как в детстве. Но реальность виртуозно играет в прятки и всегда находит своих игроков.       Блокнот и ручка на привычном месте ждали его, а также заказ и мини-плеер с композицией, уже заботливо выбранной РэпМоном. Один шоколадно-творожный r&b-десерт. Улучшению настроения это никак не способствовало. Петь он не собирался, с тоскливой злобой решил ЧиМин, пусть подавятся чаевыми, если хотят. Ему надоело быть добреньким соседским мальчиком.       Посетитель ждал его в самом темном углу их забегаловки-тире-бара, где даже днем горели светильники-звездочки. Десерт приземлился на стол не слишком аккуратно, слова «Прошу Вас» прозвучали не совсем вежливо. Но клиент даже не обернулся к нему.       – Спасибо, – просиял явно крашеный блондин, который вообще выглядел так, словно сейчас от радости в ладоши захлопает. Что-то противно зачесалось в подмышках, и ЧиМину захотелось скорее убраться от странного парня. Уставившись на белобрысую макушку с пробивающимися темными корнями, он злорадно подумал, какие, наверно, они жесткие и ломкие на ощупь.       – Что-то еще? – не собираясь дожидаться ответа, молодой официант развернулся прочь.       Но со стороны клиента донесся какой-то неясный возглас. Уже совсем не скрывая раздражения, ЧиМин вернулся к столику.       – А как же песня?..       – Она сегодня в меню отсутствует, – резкий ответ на глазах погасил ту тихую радость, что светом исходила от необычного блондина. Глаза сами закрылись, пытаясь отгородиться от грозящего подняться чувства вина.       – С днем рождения! – неожиданно пропел клиент. Кулаки с силой сжались. Разжались.       – Да нет у меня сегодня дня рождения! – взорвался ЧиМин, хватая и полностью оборачивая к себе сумасброда. – И денег нет! И учебы! Ничего нет!       Тяжелое дыхание почти касалось, как он теперь заметил, необыкновенно красивого лица белобрысого, а до самого ЧиМина дошел свежий мыльный запах. Апельсиновый.       – Это у меня, – темные глаза парня будто окунули его в топленый шоколад, – у меня день рождения.       Казалось, этот блондин выключил свет в голове ЧиМина. Все еще не отпуская воротника чужого джемпера, он неловко перевел взгляд на десерт со старательно выведенной шоколадной «V», на непонятно откуда взявшуюся свечку, уже погасшую.       В поисках оправдания себе совесть шарила глазами ЧиМина по своей невинной жертве: по коричневым брюкам, гладким рукам, вязаному джемперу, розовым губам, по светлой коже лица. Ответ нашелся в глазах напротив, которые так мягко следили за его метаниями и, казалось, жалели его.       И ЧиМин понял, что он идиот. Полный, круглый идиот, который зарыдал прямо перед посетителем. И этому идиоту сейчас вытирал слезы мягкими теплыми кончиками пальцев странный белобрысый именинник.       Оставшиеся на улицах с Рождества украшения уже потеряли свои краски и напоминали увядающую ночную бабочку, которая на своей былой славе пытается продать свои услуги.       Отработав свою дневную смену с полуживым настроением и заслужив порцию озабоченных взглядов Босса и даже повара СокДжина, ЧиМин захватил Ветерка и поспешил убраться из квартиры, где РаРа, напевая, уже готовилась к вечеру в новых кружевных чулках. И в новых стрингах, как успела поделиться, подмигивая, бывшая стриптизерша.       На улице совсем не было холодно, все так же стояла промерзлая сырость. Ветерок грациозно при всем своем весе обходил попадавшиеся на пути лужи, пока его хозяин таранил все на своем пути. «Мама приготовила все твое любимое. Хен! Пожалуйста, приходи! Я скучаю…» Недавно пришедшее сообщение младшего брата просто резало по живому.       С гордо поднятой головой уйдя из дома четыре года назад, чтобы осуществить свою мечту, ЧиМин думал, что знал жизнь, а на самом деле просто витал в розовых облаках на радужных пони. Остатки гордости не позволяли попросить помощи отца, а такой же гордый отец ее и не предлагал. Страдала от этого большего всего мама, ЧиМин знал. Поэтому, когда виделся с ней, усиленно пытался показать, как счастлив. Чтобы порадовать ее в редкие часы их встреч, порой тратил последние деньги. И старался не замечать ее украдкой скатывающиеся слезы.       Уже не из гордости, а просто из врожденного нежелания приносить неудобства другим ЧиМин не мог признать, что ему нужна поддержка друзей. Отгораживаясь от друзей по университету и коллег по работе стеной показного энтузиазма, ЧиМин все глубже вырывал яму своего одиночества и беспомощности. Позволяя ХоСоку и РаЫн видеть свои раны, давая им едва прикоснуться к ним и подлечить их, он страдал, падая в своих собственных глазах еще ниже.       А теперь даже не осталось того единственного, ради чего мог вытерпеть все, – мечты. Исключение из университета означало конец целому миру.       Ветерок вдруг уткнулся в его ноги и тихонько заскулил – впереди, совсем уже близко, лежала темной лентой река Хан. И, правду говорил Босс, все дороги корейцев ведут к реке Хан.       Внезапно в памяти воскрес образ вчерашнего посетителя, которого ЧиМин условно обозвал Ви. Блондин успел исчезнуть еще до того, как, выйдя из раздевалки, успокоившийся парень хотел принести извинения и благодарность. А на столе так и остался нетронутый шоколадно-творожный десерт. Руки сами потянулись к щекам, на которых от воспоминаний теплыми следами проступили прикосновения его пальцев.       – Добрый вечер! – раздалось под самым ухом.       От неожиданности задумывавшийся парень даже запнулся о спаниеля, чуть отступая. И совсем раскраснелся, увидев, кто потревожил его поток мыслей. Перед ним улыбался тот самый Ви, которого он только что так нежно вспоминал. Закутанный в шарф по самый нос, его вчерашний клиент казался в лунном свете еще более неземным, чем в их первую встречу.       – Это ведь вы, – Ви протянул ему руку, и ЧиМину на мгновение показалось, что он сейчас снова коснется его лица, – плачущий официант.       Тихий смех ключом брызнул из-под шарфа, и он не нашел ничего лучшего, чем просто засмеяться в ответ.       Они сидели на скамейке под старым дубом, и этот странный парень рассказывал ему о Санта Клаусе и Новом Годе, о том, как он пускает в стирку апельсиновые корки, о том, как любит свинину с шоколадом. А еще странного Ви, оказалось, звали ТэХен.       – Вам уже лучше? – дотронулся до его плеча неожиданным вопросом ТэХен. ЧиМин не нашелся что ответить, лишь накручивал на палец поводок Ветерка, который уже давно неуклюже выслеживал птиц на берегу реки.       – Не расстраивайтесь, прошу Вас, – рука все еще оставалась на его плече. – Вы ведь не один в этом мире.       – А вот ему, – рука ТэХена указала вдруг на уже высоко поднявшуюся луну, – кролику, одиноко там, совсем одному на луне.       ЧиМин вдруг понял, что он прав. И притянул этого необычного, необыкновенного, лунного Ви к себе. Такие сладкие губы не должны оставаться одинокими.       А белобрысые волосы под его рукой оказались словно шелковыми.       Утро встретило его яркими лучами солнца на бежевых простынях. Ветер тихой мелодией прошелестел зеленоватыми занавесками. За окном играли цветами яркие краски теплой осени. Ветерок уже что-то грыз где-то в ногах. А вслед за прикосновениями горячих рук до слуха донесся мягкий шепот Тэхена: «С днем рождения».