Знать, что важнее.

      — Ирука, поди сюда, — когда Он говорил так, Ирука всегда шёл. Это многое могло значить, но обычно плохое, во всяком случае, неприятное. Один шиноби прошлого, владеющий очень незаурядными медицинскими навыками, в своё время имел возможность проводить опыты, пробы, эксперименты. Взяты для этого были животные, а позднее, это же смогли обнаружить и у людей, столь же живых, имеющих инстинкты и рефлексы. Суть эксперимента была такова: если каждый раз повторять одно и тоже действие, предварительно оповестив об этом сигналом, звуком, чем-нибудь таким, что будет оповещать начало всегда одинаковых действий, тогда этот звук по происшествию времени будет вызывать ассоциации именно с тем действием, какое всегда выполнялось после дачи сигнала или одновременно с моментом дачи сигнала. Даже если самого действия уже не следует. Именно так и действовал звук голоса и суть слов, произнесённых Какаши.       Что-то нехорошее. Уже подходя, Ирука мысленно прикидывал, что мог сделать не так.       Вроде бы, ничего не портил, нигде не мог провиниться. В прошлый раз так говорил Какаши, когда Ирука ушёл на миссию, не предупредив. Тогда он сразу почувствовал свою вину, тогда… он просто… просто не успевал. Не успел. Миссия была дана неожиданно, настолько, что он растерялся. И первым же делом, даже толком не собравшись, рванул на миссию. Вторая его ошибка. Хатаке за это его позднее также отчитал.       Ничего и не сообразив на этот счёт, Ирука сел, виновато насупившись, с непониманием своей вины, но виновато: его плечи поникли, весь он был печально насторожен, ждал чего-нибудь. Поднял не понимающий, но заранее раскаивающийся взгляд на Какаши, размышлял над причиной такого голоса. Ну да, подумаешь, просто слова, звук, а сколько мыслей может вызвать. Всё же инстинкты и чувства, это важная составляющая сути человека.       Ирука не думал над тем, что он вроде бы не должен себя чувствовать виноватым, и вообще что он личность, свобода, права и всё прочее.       Хатаке был важнее. Прежде всего Ирука искал минусы в себе. Обычно на этом и ограничивался, за что его также не хвалил Хатаке. Ворчун он, этот Хатаке Какаши.       — Держи, — погрузившись в свои мысли, Ирука и не заметил, что Хатаке довольно улыбается, хитро и с прищуром, почти смеется, а глаза — вот те смеются совершенно открыто, беззлобно, ласково. — Взял в магазине, попробовать. Шоколадная ложка, растворённая в молоке. На самом деле их две. Ещё в процессе приготовления заметил, что как-то не то получается, если только одну ложку растворять. Не густо, вкус молока почти не меняется. Инструкция говорит, что можно и в сливках растворять, да мы обычно их не пьём. Решил в молоке. Попробуй.       Ирука ещё до предложения распробовать, отпил немного горячего густого напитка. Сладко, было очень сладко и вкусно. Мягкий, нежный вкус, шоколад полностью растворился, судя по всему, это был молочный шоколад. Горячее он пил, не обжигаясь. Ведь именно он-то и показал Наруто, как нужно есть рамен, пока тот ещё, так сказать, с пылу и с жару. Как вкуснее.       — Вкусно… Я и… гм… Это же недавно появилось? Не видел раньше. Постой, мы же вот, вчера ходили, ничего там не было!       Отпив ещё немного, Хатаке лукавым и весёлым тоном ответил, — А этого у нас и нет. Ещё в прошлый раз приобрёл, на миссии, недавно же вернулся. Заметив вопрошающий взгляд, Хатаке опередил чуть не сорвавшийся вопрос Ируки, — нет, не скажу, где и какой, ты из меня так все хитрости выпытаешь, так... не пойдёт.       Они ещё долго говорили, о миссии, о планах, о всём том, что происходит в повседневной жизни, говорили до той секунды, пока их чашки не опустели.       Когда Ирука уже собрался уходить, поставив свою чашку на стол, Хатаке напомнил ему вполголоса забытое, — это чтобы ты не ожидал от этой моей фразы только неприятного, — и улыбнулся. Довольно, хитро. И Ирука подумал о Хатаке, о себе со стороны. Он же всё ясно видел. И плечи, и походку, и взгляд, малейшие изменения в лице — всё видел, этот Хатаке. Поднялся, подхватив чашку Ируки, развернулся и направился в сторону кухни. Ирука тепло улыбнулся ему вслед. Он подумал, что его есть за что ругать. Но, быть может, это и есть его качество, за которое Какаши его любит только сильнее. За умение не ставить себя выше. За подсознательное желание понять, а не быть понятым. Нагнав Какаши, Ирука обнял джонина со спины, вжимаясь так плотно, как мог.       Быть рядом, чувствовать друг друга не только телесно, но и на уровне инстинктов, вот, что было важно для них.