Мы будем счастливы

— Покидая любимый берег, с любовью отыщи новый. Безопасной дороги тебе. Может, мы встретимся снова, - шепчет Октавия, пытаясь привести в норму учащенное биение сердца, - Ты был моим домом… Убежав от сочувствующих взглядов и слов, она присела перед джипом, закрыв лицо руками и уткнувшись им в колени. Не было слез и криков, но была та неописуемо сильная боль, которая, словно вырывает сердце с корнями, не позволяя чувствовать что-либо, кроме желание умереть. Но были ужасно горькие воспоминания о поцелуях, объятиях и разговоров у костра вечером, когда никто не слышал. Никто, кроме них двоих. Ссоры, отважные поступки, помощь друг другу и любовь, любовь и еще раз любовь. Желание пойти на все ради Линкольна, которое ежесекундно возрастало в душе младшей Блейк, и готовность защитить *своего человека*, которому Линкольн следовал до конца. - Господи, я не знаю, как мне жить без тебя… - Я всегда буду с тобой, - прошептал легкий порыв ветра, заставивший Октавию поднять дрожащую голову и осмотреться, - Не опускай руки и помни, что воин не оплакивает погибших, пока война не окончена. Будь сильной. - Я обещаю. Вихрь, ураган влетел в сердце и душу девушки с этими словами. Да, пусть это лишь ее подсознание, но Линкольн хотел бы этого, он желал бы этого всей душой. Она обещала ему бороться до конца, и она это сделает. Бой Линкольна окончен, но ее только начинается. - Октавия! Нам пора ехать, - крикнула Кларк, приближаясь все ближе к машине, - Ты с нами? - Да, - твердо сказала девушка, вставая с места и сажаясь в машину, - Ведь я обещала. А потом, когда машина тронется и отъедет на приличное расстояние, когда от Аркадии останется лишь тоненькая струйка черного дыма, в душе Блейк зародиться сомнение, было ли это лишь ее подсознание или что-то большое?