dose_of_love

Грязный квартал, погружённый во тьму. Мигающий, тусклый свет, исходящий от давно немытой витрины непримечательной закусочной. Два расслабленных силуэта. Два конченых наркомана и два безумно влюблённых недочеловека. Её потёртая, кожаная крутка пропитана духами и горьким сигаретным дымом, а его чёрная косуха — острым запахом джин-тоника. Ночь — время не для сна. Это время для ударной, зубодробительной дозы мескалина и быстрого секса в узкой кабинке туалета. Накрывает с приходом. Внезапным и убийственным для нервных клеток изнеженного мозга. Макс закатывает глаза и роняет голову на подголовник красного, кожаного дивана. Улыбка — дикая, состояние — пограничное. Ещё минута — и захочется хрипло смеяться. Жить. Видеть мир иначе. Под другим углом. Ночь зажигает огни. И разжигает сердца. Он пришёл к ней снова. Без сил и жажды жизни. Снова попросил о так необходимых ему нескольких граммах порошка, чувствуя, как натянутые в жгут ткани под кожей рвутся и требуют новую дозу, потроша клетки измученного тела в сухую труху. Вишня владела его сердцем и неограниченным запасом запрещённых веществ. Маленькая девочка с мышлением Эйнштейна. Горькая ягода с самыми сладкими губами на свете. Хитрая, красивая дрянь, торгующая всяким дерьмом, чтобы выжить. Чтобы не сдохнуть в девятнадцать лет в этом блядском городе, пропитанном криминалом и дешёвым кокаином. Потными шлюхами и сомнительными развлечениями. Чужой кровью и кислым виски. Больные глаза-омуты, обрамлённые чёрными тенями, и вечно мокрая чёлка, падающая на разбитую переносицу. Макс — обаятельный ублюдок. Перманентно пьяный. Неправильный ангел с душой дьявола, вырвавший из своих широких лопаток чёрные крылья и спустившийся на грешную землю для того, чтобы созерцать и творить. Скандальная рок-группа и гитара — его отдушина в этом жестоком мире, полным отчаянного выживания. А ещё — слава и поклонники. Хрустящие купюры и полная свобода творчества. Музыка — это воздух. И Вишня — это воздух. Маленький, крошечный смысл и разумное объяснение его существования. Она употребляла ради него, и поздно поняла, что уже никогда не слезет. Ни с мескалина, ни с Макса. Она будет жрать и нюхать всё это, лишь бы быть с ним на одной тонкой, но чувствительной волне. Чтобы отчётливей понимать и его самого, и его талант. Чтобы лучше ощущать на себе его длинные пальцы и мокрый, жадный язык. Чтобы смеяться в унисон и до утра разговаривать о чём-то вечном. Любовь — самый опасный драг. Самый неуязвимый наркотик. Настоящую любовь не описывают в глупых, нежных и приторно-сладких книгах. Настоящая любовь прячется от серого мира в душных кабаках и пьёт алкоголь литрами. Настоящая любовь курит одни и те же сигареты — как символ ненормальных отношений, без которого они не кажутся полноценными. В такой любви — бескомпромиссный секс и мало слов, которые, на самом деле, никому не нужны. Он называл её «Флора» во время самых ярких пиков, рассказывал о том, что скоро посвятит ей песню, и довольно смеялся. Её накрывало до самых кончиков пальцев на ногах, и она смеялась в ответ. Хрупкая девочка с мутным взглядом и парень с вечным желанием протянуть хотя бы до тридцати лет. Макс встаёт с места и, путаясь в ногах, увлекает Вишню за собой на плохо освещённую улицу, чувствуя, как стало не хватать кислорода. Она спешно хватает едва початую бутылку «Джонни Уокера» и быстро выходит из закусочной вслед за ним, хлопая расшатанной дверью. Яркие вспышки. Подрагивающие изображение — переливающееся, дискретное и кислотное. Улица в пёстрых огнях. Наконец-то можно вдохнуть носом загаженный воздух как можно сильнее. Голоса дешёвых «ночных бабочек», пьяных прохожих и шум машинных колёс на ночной дороге. Первая попавшаяся, безлюдная подворотня. Широкий глоток из бутылки. Липкие капли на голом торсе. Обжигающий поцелуй. Ладонь, смахивающая влажную чёлку с бледного лица. Быстрое движение сильных рук под чёрным платьем. Тонкие пальцы, сжимающие плечи под мятой тканью. Перемещение ладони на бедро. Приподнять ногу. Укусить за шею. Увидеть глаза — длинные ресницы, размытый макияж и безумный блеск в широких зрачках. Две минуты на суету. Ещё три — на рваные движения бёдрами. Сильные и короткие. Ещё полминуты — и кончить. Со сдавленным выдохом и последующим смехом, граничащим с ненормальный, но абсолютно счастливой истерией. Трип из красочно-яркого моментально превращается в мрачно-волшебный. Этого никогда не ощутишь по трезвяку. На чистую голову. Даже с молитвой. Макс отстраняется и, гладя в глаза, падает на асфальт, снова прикладываясь губами к горлышку бутылки. Вишня садится рядом и извлекает из нагрудного кармана пакетик с порошком. Мыслительный процесс — иррационален. Но рот рефлекторно наполняется слюной, и Максим одним взглядом просит отсыпать. Блядский мескалин, помноженный на сладкий, терпкий алкоголь и горькие сигареты — это формула их жизни. Аксиома, не требующая доказательств. Она широко улыбается своими тонкими, бордовыми губами. Через десять секунд они втягивают в себя по две тонкие дорожки, морщась от колкого ощущения на раздражённой и угашенной слизистой, и одновременно закуривают, выдыхая в пустоту ядовитые облака дыма. Город утопает в чёрной краске тёмной ночи, окутывая окружающий мир в мутные, неразбавленные цвета густой акварели.