Marcus

      — Будь осторожен, пожалуйста, он не стерилен.       Уилл бросил раздраженный взгляд на снимающего нелепый пластиковый костюм Ганнибала и еще раз с силой провел мягкой тканью по нагревшейся рукояти скальпеля. Нянька ему точно не нужна была, тем более не в лице доктора. Доктора, который сегодня абсолютно безответственно подверг их обоих риску, спровоцировав двух не самых законопослушных граждан в темном переулке. Как они там оказались, прогуливаясь теплым вечером по жилому району Бухареста, Уилл так до конца и не понял. Как им удалось, не привлекая внимания, затащить один из трупов в багажник припаркованного в квартале пути авто, он решил не задумываться. Уж точно, поводов для злости на Ганнибала за эту спонтанную авантюру, да и на себя, за излишнюю мягкотелость, хватало.       Аккуратно уложив скальпель в специальный кармашек ящика с хирургическим набором Ганнибала, Уилл для верности еще раз мысленно прошелся по всем пунктам: упакованное по пакетам мясо лежит в холодильнике, кровь с рабочих поверхностей смыта, а инструменты начищены; испачканный полиэтилен из багажника, одежда незадачливого грабителя и некоторые его забракованные части тела отправились в печь; неглубокий порез на бедре Ганнибала обработан в первую очередь.       Уилл медленно выдохнул, призывая все свое терпение. Он снова начинал закипать.       — Все в порядке, Уилл?       Ну, разумеется, Ганнибал заметил. Когда отношения между ними натягивались, точнее, когда Ганнибал косячил, а Уилл злился, тот становился особенно наблюдательным. Хотя красноречивое молчание Уилла по дороге домой сложно было проигнорировать. Подавив в себе желание огрызнуться, он старательно-равнодушно, но, конечно, не без скрытой издевки ответил:       — Все в порядке, Ганнибал.       Тот лишь вскинул бровь.       — Ты злишься.       — Господи Иисусе, Ганнибал, конечно, я злюсь! — не выдержал Уилл. — Ты ведь рассчитывал на все это! — рявкнул он и демонстративно обвел рукой подвал.       Ганнибал прислонился к секционному столу и небрежно пожал плечами.       — Маленькие спонтанные приключения добавляют разнообразия в наши размеренные будни, не находишь?       От такой наглости Уилл даже на секунду растерялся, чем тот и воспользовался.       — Тебя злит то, что я не предупредил заранее или что это застало тебя врасплох?       — Не психоанализируй меня, — угрожающе начал Уилл.       Ганнибал покорно склонил голову, признавая поражение, и между ними повисла напряженная тишина. Спустя несколько секунд Уилл тяжело вздохнул.       — Меня злит, что ты снова подверг нас неоправданной опасности. Меня злит, что ты и месяца не можешь прожить спокойно и что стоит мне немного расслабиться, начать наслаждаться жизнью, как ты вытворяешь подобное. Меня злит… — Уилл замолчал, раздумывая, стоит ли продолжать, неосознанно почесывая шрам на щеке.       Они были в бегах уже почти полтора года, после недолгих споров осев на окраине Бухареста. Столица Румынии удовлетворяла эстетические потребности Ганнибала, в то же время издеваясь над ними беспощадно (но и тут Ганнибал нашел плюсы в виде нескончаемых заунывных философских бесед), и, по счастливому стечению обстоятельств, была довольно криминальным городом. Сняв небольшой дом с достаточно просторным подвалом, они охотились, готовили, рассуждали о нетленной красоте творений рук человеческих, наслаждались хорошей музыкой (справедливости ради, всем этим занимался в основном Ганнибал, Уилл же предпочитал длинные прогулки, тихие вечера и мечты о собаке). Иногда Уилл уставал от общества Ганнибала, но большую часть времени они проводили вместе, расходясь по своим спальням глубокой ночью. После череды безрезультатных попыток, Уилл перестал пытаться подобрать определение их отношениям, просто поддавшись течению. И это было бы довольно неплохо, если бы не любовь доктора все портить.       Уилл поскреб ногтем бок ящичка с инструментами и решился:       — Меня злит, что кто-то снова оставил на тебе свой след.       Ганнибал ответил не сразу, и Уилл поднял на него взгляд.       — Шрама не останется, Уилл. — Доктор провел рукой по домашним брюкам там, где ткань скрывала свежую повязку, а затем, помолчав, добавил: — Ты мог бы оставить свой.       Уилл непонимающе моргнул.       — Что? Я не о том...       — Тебя беспокоят чужие метки на моем теле. Это лишает тебя стабильности, ведь я — часть твоей жизни, часть, в которой ты так до сих пор и не уверен. И так будет всегда…       — Я сказал, не психоанализируй…       — …разве только ты не поставишь на мне клеймо.       Уилл замер, подумав, что ослышался.       — Тебе одного мало?       — Оно не твое, — едва заметно скривился Ганнибал. — Мы принадлежим друг другу, Уилл. На тебе есть мои следы, на мне твоих нет.       — Я не нуждаюсь в подтверждениях, — выплюнул тот.       — Быть может, в них нуждаюсь я.       Ганнибал молча смотрел ему в глаза, пока Уилл обдумывал происходящее.       — И что ты предлагаешь? — нервно пробормотал он. — Выжечь на тебе мои инициалы? Или может заскочим в ближайший тату-салон?       — Можно просто вырезать.       Вслед за Ганнибалом, Уилл уставился на хирургический набор, пытаясь понять, шутит он или свихнулся окончательно. Но стоило посмотреть ему в глаза, и стало ясно, что доктор серьезен как никогда. Окинув взглядом его обманчиво-расслабленную фигуру, Уилл расправил плечи, прищурился и усмехнулся.       — У меня есть идея получше.       Не разрывая зрительный контакт, Уилл в несколько неспешных шагов преодолел расстояние между ними. Проведя ладонью по холодной стали стола, он потянулся к шее доктора. Тот замер напряженно, когда Уилл принялся медленно расстегивать верхние пуговицы на его рубашке. На секунду изумление мелькнуло на лице Ганнибала. Уилл положил правую руку ему на грудь, другой оттянув ворот, и приник к изгибу шеи. Глубоко вдохнув, Уилл попытался различить запах кожи, которая на вкус оказалась солоноватой. Оторвавшись, он несколько секунд любовался на яркий засос и сделал шаг назад. Лицо Ганнибала было бесстрастным, когда он произнес:       — Не слишком долговечный вариант.       Уилл отошел, захлопнул ящик с инструментами и, подхватив его, усмехнулся.       — Я всегда могу оставить новые.       Поднимаясь наверх, он все еще ощущал участившееся биение сердца Ганнибала на кончиках пальцев.