Рождественская сказка

      Комната, освещаемая лишь тусклыми гирляндами, напоминала тёплую чашу с мягким, нежным и таким приятным на вкус шоколадом, что греет душу и сердце. На небольшом диване недалеко от рождественской ели, разодетой в яркие шары, красота которых заметна лишь при свете, расположилась троица, образовывая свою собственную, небольшую и неповторимую рождественскую ёлку. Во главе её восседал высокий, стройный мужчина с книгой в руках. Его каштановая чёлка едва касалась сонных и уставших от темноты глаз, а непрекращающие движение губы то и дело стремились расшириться, таким образом давая знать окружающим о том, что их обладатель изрядно устал и желает отдохнуть не меньше, чем читать сказки на ночь своим детям, которые, расположившись по бокам от отца, завершали силуэт древа, распушившегося к низу. Маленький мальчик, что был точной копией сидевшего слева главы семьи, не сводил своих полузакрытых глаз со страниц хранилища сказок, усердно стараясь освещать буквы маленьким фонариком, чтобы те, в свою очередь, смогли быть прочитаны и произнесены отцом. Слева от «вершины» живой ели устроилась маленькая, хрупкая девочка, чьи мысли уже давным-давно пребывали в царстве Морфея, и лишь тихое сопение выдавало присутствие ребёнка в помещении.       Дверь в комнату медленно и тихо отворилась, позволяя свету ламп проникнуть в темноту, подобно молоку, что при попадании в чашу с шоколадом образует поначалу непривычное сочетание оттенков, а после становится чем-то родным. Рисуя собственной тенью замысловатые узоры на стенах, из приоткрытой двери показался женский силуэт.       — Мариус Юлиус Сейрю Шмих Йо, если вы собираетесь за ночь прочесть детям весь сборник сказок, то советую сделать это в свой выходной, — с тёплой улыбкой, более чем идеально вписывающейся в атмосферу комнаты, как шоколадная крошка поверх чаши горячего шоколада с молоком, тихо произнесла девушка. — Пошли спать, тебе завтра на работу.       Оторвавшись от чтения, молодой отец поднял глаза и виновато улыбнулся жене. С нескрываемыми чувствами освобождения и радости, подобными долгожданному опустошению чаши с горячим шоколадным напитком, он в то же время с неохотой закрыл книгу и осторожно разрушил столь гармоничный силуэт семейного рождественского древа. Аккуратно уложив детей по местам, он присоединился к своей спутнице жизни и закрыл дверь с обратной стороны, позволяя младшим членам своей семьи сполна окунуться в мир сказок, которые во снах могут лишь продолжаться, рисуя в голове чудесные картины мира фантазий.