Двенадцать дней Рождества

Утро для капитана Власовой началось раньше, чем обычно. Гораздо раньше. Казалось, что и ночи-то не было. Зато вечер был прекрасен: после всей суматохи дня было чертовски здорово окунуться в приятную атмосферу итальянского ресторана, послушать живую музыку, выпить бокал вина. Тем более, что ее спутница была воистину неотразима: на удивление, она воздержалась от цветастых принтов, облачившись в простое строгое черное платье. На ужин помидоры с моцареллой, сырная тарелка, ризотто с копченым лососем и, конечно, десерт. Власова смотрела с черной завистью, как эта худенькая подтянутая блондинка поедает огромный кусок шоколадного торта. С такой любовью к сладкому сама бы капитан уже давно не проходила ни в одни двери. На улице стояла отличная декабрьская погода, немного снежная и комфортно прохладная. И грех было не погулять по разодетой, как барыня перед праздниками, Москве. Блондинка говорила много о работе, но в положительном ключе, немного с грустью. Безумные дела. Любимая команда. После вина ее акцент стал заметнее, и иногда она сбивалась на родной язык. Но знаний Риты было достаточно, чтобы понимать. А потом словарный запас стал и не нужен. В номере их тоже ждал десерт – клубника со взбитыми сливками и теплый тягучий горький шоколад. У Риты до сих пор по телу проходила дрожь, когда она вспоминала эту ночь. Единственное, чего не учла Власова - это сменная одежда. А идти на работу в дорогом костюме ей совсем не хотелось. По крайне мере повод не спать этой ночью был гораздо приятнее, чем обычно. Правда, ночью открылось одно обстоятельство, замеченное даже в состоянии алкогольного опьянения, о котором утром она просто не могла не спросить. -У тебя татуировка в виде египетского креста. - Рита прислонилась к кафельной стене в ванной и посмотрела на расплывчатый женский силуэт по ту сторону запотевшего стекла душевой кабины. - Я знаю еще одного человека, у которого точно такая же татуировка и на том же самом месте… -Да? – шум воды прекратился, блондинка высунула голову и посмотрела на Власову. - Хм… она мне сказала, что между вами ничего не было. Откуда ты знаешь про татуировку?.. -Она тебе сказала?! – у Риты округлились глаза. - Да она… да я ее… - Дальше все слова потонули в горячих страстных поцелуях и жарких объятиях. Думать о чем-то или ком-то другом было невозможно. Но мысли вернулись, когда Рита ехала в офис. Она планировала серьезно поговорить с Антоновой. Любому сводничеству должны быть пределы! На полу возле стойки ресепшена стояло обычное ведро из синего пластика с черной ручкой, скорее всего, позаимствованное у одной из уборщиц, а в нем огромная охапка роз. Темно-бордовые тугие бутоны, казалось, были напитаны кровью. Отлично подобранный цвет для их конторы. И когда она только успела? Чиркнув в журнале неразборчивую закорючку и скинув пальто прямо на стойку, Маргарита уже зашагала к лифту, чтобы спуститься в морг и устроить Антоновой выволочку, когда девушка на ресепшене все-таки подала голос: -Товарищ капитан, а цветы? -Цветы… - Рита остановилась посреди коридора, медленно обернулась и в задумчивости уставилась на ведро. Перспективы были огромны… одна из них, которая больше всего прельщала женщину в данный момент – опрокинуть это ведро со всем содержимым на голову любимой блондинистой язве. На лице капитана появилась такая зловещая улыбка, что девушка с трудом подавила в себе желание спрятаться за стойку полностью. Власова же быстро сгребла ведро в охапку, бормоча себе под нос: «Я тебя, конечно, очень люблю, Валечка, но надо знать меру, комбинатор хренов!» -Ты все подстроила, да? – с этими словами и ведром роз капитан вломилась в морг. От неожиданности Валентина выронила из рук подставку с пробирками. По кафельному полу разлетелись сотни мелких осколков, разбрызгалась какая-то непонятая мутная жидкость, большая часть капель попала на Валины штаны. Главное, чтобы это была не кислота. Но пока не было слышно шипения разъедаемой ткани и ругани патологоанатома, поэтому Рита продолжила, с каждым словом наступая на хрупкую женщину: -Признавайся, это твоих рук дело! -Власова! Ты… - возмущенно задохнулась патологоанатом, но ее тут же грубо перебили: -Не-а… - Рита помахала пальцем перед Валиным носом, все еще прижимая к себе ведро с цветами другой рукой. - Ты молчишь. Я говорю. Как ты додумалась до такого? Свести меня со своей бывшей! И не пытайся мне сказать, что у тебя с ней ничего не было! Она знает про твою татуировку! Нет, подожди, все гораздо интереснее! – Поглощенная своей тирадой Рита даже не заметила, как Валя побелела, как в ужасе округлились у нее глаза и она судорожно заморгала, пытаясь выдавить из себя хоть слово. Но все, что ей удалось – это почти беззвучно, одними губами прошептать: -Ритка, заткнись… Но остановить Власову в таком запале было равносильно попытке остановить идущий на полном ходу состав. -У нее такая же татуировка! На том же самом месте! Дай догадаюсь – вы ведь их одновременно делали? На память, да? Только вот, если честно, мне всегда казалось, что к блондинкам ты равнодушна… Ну, может тут дело в заграничном шарме и акценте? Я не спорю, она очаровательна, красива, умна, забавна… А как она танцует… А как хороша в постели… Но думаю, об этом тебе рассказывать не надо! Валя закрыла глаза, она боялась даже мельком взглянуть на сидящую за ее столом позади Риты Рогозину. Мысленно Антонова прикидывала, сможет ли она совершить двойное убийство и не сесть. Все-таки оставлять троих детей было жалко. Вот если бы под рукой случайно оказалась банка с кислотой! Можно было просто плеснуть в Риту, а потом косить под состояние аффекта. А ту очаровательную блондинку родом из Атланты пристрелить по-тихому! Мало ли, кому она дорожку перешла, пока в ЦРУ работала, да и в Лос-Анджелесе, скорее всего, много желающих отправить ее на тот свет! -Я знаю… все дело в возрасте и в полном отсутствии вкуса в одежде! Господи, эти юбки в цветочек… Такое только в кошмарном сне может привидеться… Антонова в уме уже начала перебирать все способы избавления от трупов, с которыми она сталкивалась за годы работы в ФЭС. Нет, все-таки убить Власову сейчас не получится. Тогда придется избавляться от Гали, как от нежелательного свидетеля, а ее она любила. -По крайне мере, твоя… Почуяв, что еще пару слов – и в этой яме, которую так самозабвенно копает Рита, Галя их обеих и похоронит, Антонова все-таки рявкнула: -Власова! – наконец-то прервав словесный поток. Рита моргнула и застыла с приоткрытым ртом. В наступившей тишине было отчетливо слышно монотонное гудение вентиляции. Капитан перехватила ведро поудобнее, забыв, что вроде бы собиралась вылить его на голову подруге. Взгляд Антоновой метался между раскрасневшейся и взъерошенной Ритой и застывшем нейтральным выражением лица Гали. К своему ужасу, Валя прекрасно понимала, что путей к отступлению нет. Придется отвечать по всем пунктам: и за бывшую, и за татуировку, и даже за то, откуда Ритка про нее знает. Валя нервно начала теребить кулон на шее. И только тогда Власова поняла, что что-то не так, и повернулась в направлении Валиного взгляда. -Доброе утро, товарищ полковник, - оскалилась она, вытащила из ведра самый крупный бутон, вручила его начальнице и исчезла. Рогозина склонила голову на бок и выжидающе посмотрела на любимую подругу. Валя поежилась. В морге резко стало на несколько градусов холоднее. -Галочка, дорогая, я все тебе объясню… - пролепетала она. -Я вся во внимании. От приторно-сладкого голоса, стало не по себе. Валя выдавила из себя некое подобие улыбки. Температура в морге упала еще. Такими темпами можно было и обморожение получить. Тихонов прибыл на работу с небольшим опозданием и сразу же почуял неладное. Не успел он выйти из лифта, как его чуть не сбил какой-то лаборант, пронесшийся по коридору со стопкой папок, потом еще один с охапкой каких-то проводов. Тихонов нахмурился. Если бы что-то случилось – ему бы уже позвонили и устроили головомойку: и где это его носит уже тридцать минут как вместо того, чтобы сидеть на рабочем месте? Значит это кризис локального масштаба. Мимо опять проковыляли двое в халатах, таща какие-то коробки. Да что тут происходит? Но не успел он озвучить свой вопрос, как новенькая симпатичная девочка за стойкой с острым носиком и огромными карими глазами заговорщицким шепотом сообщила программисту, что сегодня «инвентаризация». Тихонова тут же перекосило. Инвентаризация означала, что сегодня в лаборатории все эксперты-криминалисты и лаборанты будут носиться, как ошпаренные, пока оперативники будут попивать в комнате отдыха чай и злорадствовать. Он с грустью посмотрел на уже поставленную подпись в журнале. В принципе, шанс незаметно слинять еще был, пока его никто не видел. Купить бутылку вина, пару стейков и свалиться Круглову на голову, как снег в начале осени. Не выгонит же он его! Ведь им просто необходимо поговорить. Вчера майор был просто неуловим – программист и не думал, как, оказывается, легко можно затеряться в их здании при желании, - а потом еще и домой уехал раньше, чем обычно. На звонки Николай Петрович тоже предпочел не отвечать. Такое поведение настораживало, но Тихонов решил не паниковать раньше времени и дать майору время подумать. А этим утром Антонова прислала сообщение: «Круглов взял на сегодня отгул». Тихонов мысленно выругался, предпринял очередную не увенчавшуюся успехом попытку дозвониться до Коли. Плюнул и поехал на работу. Вот и приехал – инвентаризация. Иногда выбор времени проведения подобных мероприятий полковником Рогозиной особенно доставлял. Обязательно надо было устраивать этот хаос именно под праздники?! Да, определенно надо было валить. Позвонить Галине Николаевне, наплести что-нибудь про непредвиденные обстоятельства. -Ванька! – вопль Амелиной ворвался в мысли Ивана и бесцеремонно разрушил идиллическую картинку романтического ужина с Кругловым. Парень тихо выругался, поворачиваясь на ее голос. Девушка подлетела к нему. В руках у нее была зажата стопка листов со столбиками номенклатур и количеств. -Не сходится! Ни черта не сходится! – она начала тыкать пальцем в отмеченные желтым маркером строчки. - Знаешь, сколько жучков для прослушки не хватает!? А сколько микрофонов?! -Оперативники сперли, - не медля ни секунды, выдал Иван, и со страдальческим вздохом все-таки снял куртку и с очаровательной извиняющейся улыбкой протянул ее девушке на ресепшене. Та лишь хихикнула в ответ. -Не признаются! – заныла Оксана. - Знаю, что тягают их все, и никто не возвращает! А теперь еще и молчат все! Сволочи! -Усушка, утруска. Обычное дело… -Вот я так и скажу Галине Николаевне: усушка, утруска, обычное дело… Она мне потом такую усушку с утруской устроит! – взъерепенилась она, и потрясла листками перед его носом. Тихонов вздохнул. День обещал быть долгим. А ему так хотелось говяжьего стейка, средней прожарки, с провансальскими травами и бокалом сухого красного вина в хорошей компании. А вместо этого придется вытрясать с оперативников жучки. Тьфу. Валя мрачно смотрела на распечатку, почесывая тупым концом карандаша голову. Инвентаризация была ночным кошмаром для всех, в том числе и для нее. -Так… Краниотом. Пинцеты Шора, два… - Антонова покосилась на столик для инструментов. - Хирургические пинцеты, два… Зонды пуговчатые… разных размеров… Что-то не припомню я у нас разных размеров… Пила листовая… - Женщина возвела глаза к потолку. - Почему я? – пробормотала она. А ведь Рогозина планировала устроить этот кошмар только на следующей неделе. Валя тяжело вздохнула. - Почему этим пришлось заниматься мне? Это тебе, Антонова, в отместку за все. Такая изощренная месть! Уж лучше бы она меня секса лишила. Так, дальше… Пила дуговая для вскрытия черепа и распила костей... - Швырнув карандаш куда-то в угол, женщина опустила голову и уперлась лбом в столешницу. -Кто-то спер твою любимую циркулярную пилу? – послышался насмешливый голос Тихонова. А Валя даже и не заметила, как программист нарисовался в морге. -Да… усушка, утруска. Тихонов хохотнул и развалился на стуле рядом с патологоанатомом: -И на Селиванова ведь не свалишь. Он вторую неделю в отпуске. -Тихонов, ты сюда издеваться пришел? У вас там что, все сошлось? – раздраженно проворчала Валя. -Не, тоже усушка, утруска. Амелина истерит, Холодов трясется… оба как девственницы в первую брачную ночь, как будто у нас впервые недостача… - Тихонов закрыл глаза и запрокинул голову назад. Несколько минут оба молчали, слушая монотонный гул. -Кстати, насчет недостачи… - пробормотал парень, по-прежнему не открывая глаза. - Я не досчитался следящего чипа, такого же, как в моем телефоне… -Тихонов… - в голосе Антоновой отчетливо послышалась угроза. - Это ты для Гали интригу тянуть будешь. Иван фыркнул: -После продолжительных пыток – и поверь мне, они были изощренными: я взял в заложники его любимые печенюшки, соленые с сыром… -Тихонов! – со смехом Валентина ударила парня по плечу. Он широко улыбнулся, покосился на нее и продолжил: -Так вот, когда мы с Амелиной съели почти весь его недельный запас печенья, Андрюха таки раскололся: теперь этот чип обитает в твоем телефоне, по личной просьбе товарища полковника… -Что?! Так вот почему я его утром найти не могла… Ну-ну, значит, в машине я телефон забыла… Зараза! – зарычала Антонова. Тихонов расхохотался. День, как и предполагал Иван, оказался противно длинным и взбалмошным: все, что могло пойти не так – пошло; все, что можно было потерять – потерялось; все, что можно было свести – все-таки было сведено. Конечно, большую часть растащенного оперативниками оборудования ему, Амелиной и Холодову все-таки удалось выбить. Но небольшая недостача все равно вылезла. Кое-что удалось списать на потери во время операций, на что-то Рогозина, к счастью, согласилась закрыть глаза. Но получили, тем не менее, все, досталось даже оперативникам. Правда, особенно сильно попало Антоновой – ей, кажется, припомнили все за все годы работы. Тихонов смотрел с сочувствием на вытянувшуюся струной под испепеляющим взглядом Рогозиной Валентину. Женщина стойко перенесла тридцатиминутную лекцию и даже глазом не моргнула. Все-таки Валечка была стойким оловянным солдатиком. Сидящая рядом с Иваном Власова выглядела очень виноватой и с опаской косилась в сторону полковника, что наводило программиста на определенные мысли – что-то он пропустил с утра. Что-то интересное, по всей видимости. Но что Власова, что Антонова молчали партизанами, изредка награждая друг друга недобрыми взглядами. Лаборантки взахлеб обсуждали только охапку роз, доставленных ранним утром Маргарите, остальные лишь пожимали плечами. Шагнув в морозный декабрьский вечер, Тихонов вдохнул полной грудью. То, что этот ненормальный день закончился, верилось с трудом. Остановившаяся рядом с ним Валя достала сигареты и закурила. Спустя пару минут к ним присоединилась и Власова. Ивана всегда поражало, как эта парочка чуяла друг друга. Будь Валя оперативником, они были бы отличными напарникам. Почему-то программист не сомневался, что если бы в этом уравнении не было Рогозиной, они давно были бы вместе. Только капитан подошла, ей тут же протянули пачку, поднесли зажигалку. Постояв пару минут в тишине, наблюдая за тем, как месят снежную кашу на дороге колесами машины, Власова покосилась на Ивана. Тот скорчил самое невинное, располагающее, выражение лица, похлопал ресницами. Власова усмехнулась, но все-таки рискнула заговорить: -Валь… -Ты не представляешь себе, как мне хотелось тебя убить! – оборвала ее Антонова. -Откуда мне было знать, что полковник у тебя в морге? -Если бы ты не ворвалась в морг, как торнадо, и не начала сразу орать… -Ну, Валюш… - заныла Власова, глядя на нее заискивающе, потом рискнула и обняла за плечи. - Валюш… солнышко мое, тебе не идут колючки… Тихонов хихикнул. Валя фыркнула. Капитан не унималась: -Валюш… - противным голосом протянула она, а потом добавила, имитируя Инну Чурикову: - Прости меня, дуру грешную… Тихонов снова прыснул, да и Валя не удержалась. -Так и быть – в этот раз, но я еще подумаю, что с тебя стрясти за моральный ущерб! - Власова счастливо улыбнулась и чмокнула женщину в щеку. В этот момент у шлагбаума, чуть было не снеся его ко всем чертям, тормознула черная «Хонда Аккорд» под клаксонный мат со всех сторон и дикие крики охранника с поста. Водительское стекло опустилось, и в нем замаячила взъерошенная блондинка в очках, съехавших на кончик носа. Блондинка оскалилась и судорожно замахала рукой. Брови Тихонова поползли вверх сами собой. -А это разве не?.. – парень вопросительно посмотрел на женщин. Рита выглядела так, будто хотела испариться. Валя зло усмехнулась: -О да… Господи, кто ее за руль только пустил? -Знать не хочу, - пробубнила капитан. - Пойду я, пока Михалыч ее не пристрелил за попытку несанкционированного доступа на охраняемую территорию! – Капитан бегом слетела с крыльца, сыпля извинениями в сторону пожилого мужчины в КПП. Она согнала женщину с водительского сидения, села за руль сама. Чуть позже машина с трудом вырулила на проезжую часть и смешалась с сотнями других автомобилей. Валя потушила окурок о перила, выбросила его в мусорку и поправила палантин на голове. -Какие планы на вечер? Поедешь к детю? -Нет, не сегодня… Мы с Даной договорились, что я в воскресенье ее на полдня возьму. Готовься, если что пойдет не так, буду звонить тебе и скулить в трубку! А сегодня… мне очень хочется говяжьего стейка с красным вином. Как думаешь, Круглов не будет против, если я приготовлю ужин на его кухне? -Против ужина – нет, а вот насчет завтрака - не знаю. -На завтрак я пока и не надеюсь. У тебя? – парень надел наушники поверх спортивной шапочки, но музыку пока не включил. -Пойду кольцо покупать. Обручальное. И не спрашивай, - вздохнула она и, оставив программиста с открытым ртом стоять на крыльце, упорхнула. Ванька же встряхнул головой, усмехнулся сам себе. В наушниках заиграл джей-рок. Небо строило козни против жителей и планировало метель. Ее приближение Круглов всегда чувствовал – ныло плечо после старого ранения. Зато по ТВ диктор бодрым голосом вещал – солнечно и без осадков. Почему они такой же завидной постоянностью не ошибаются в прогнозах роста цен на бензин? Удивительно. День у майора, в отличие от его коллег, прошел лениво и бессобытийно. Самым большим достижением стало то, что он наконец-то разобрал свои рыболовные принадлежности, что-то выкинул, что-то аккуратно уложил в специальный чемодан, решив, что как только появится возможность, махнет на рыбалку и Тихонова с собой возьмет. Поди вся природа, на которой бывал Иван, ограничивалась чьим-нибудь огородом. А так чтобы километров за пятьсот с палаткой! А перед этим еще и отобрать у него все средства коммуникаций и посмотреть, как его гений адаптируется. Господи, с каких пор он стал его гением? Мысли о программисте не покидали Круглова ни на секунду. Это бесило и удивляло мужчину одновременно. После стольких лет совместной работы… А он еще над Майским подсмеивался – не иначе залетный Амур постарался: проснулся одним ясным утром майор ГРУ и понял – Амелина свет очей моих. А сам-то, старый дурак… Только вот у Круглова все было гораздо экстремальнее. Внезапного пробуждения не было, вместо этого его медленно и верно приучали вначале к мысли о том, что тайным поклонником может быть мужчина, а потом добили тем, что это Тихонов. Но сам бы Ванька до такого не додумался. Здесь игра была поизящнее. Круглов усмехнулся – Валечка, ай да Валечка... А ведь он с самого начала предполагал, что она как-то в этом замешана. Очень хотелось как-нибудь отомстить. С утра, убираясь на кухне, он думал о том, что можно сделать. Но потом позвонила Галя. После ее красочного повествования о случившемся в морге и прозвучавшего в самом конце страшного слова «инвентаризация» Валю хотелось скорее пожалеть, обнять, погладить по голове и покормить шоколадом. А ведь полковник планировала данную экзекуцию на следующую неделю. Но Валя проштрафилась, и попали все. Круглов восхитился собой: как удачно он взял отгул. Чутье его не подвело. Только вот за сегодняшний день он так и не придумал: что ему теперь было делать с Тихоновым… у которого внезапно еще и ребенок образовался. Тихонов и ребенок… да, все-таки какое изысканное чувство юмора у мироздания. Но девчушка была замечательной. Разговор с Власовой тоже ничего не прояснил. Майор позвонил ей почти сразу же, как распрощался с полковником. Хотелось услышать ее версию событий. Вначале капитан сыпала вихрастой нецензурщиной, а потом, выговорившись, уже спокойнее пробурчала: -Ну откуда мне было знать, что Рогозина там? Откуда? Да, облажалась, признаю, и Валю подставила! Но она-то тоже далеко не ангел… - В трубке послышался страдальческий вздох. - А что касается Тихонова, начните с романтического ужина и разговора по душам, а дальше… - Рита выдержала паузу, и Круглов себе живо представил это ехидное выражение лица и шальной блеск в медово-карих глазах. – Ну а дальше, Николай Петрович, включите фантазию… Если что, я могу посоветовать несколько интересных фильмов… -Я даже спрашивать не буду, откуда ты знаешь про такие фильмы… - закатил глаза майор, а Власова задорно расхохоталась. Тихонов появился, как месяц из тумана, нагруженный пакетами, в съехавших наушниках и шапочке, мокрых до колен джинсах, в кедах так просто хлюпала вода. Он стоял на пороге, улыбался немного смущенно и как-то несмело. И выглядел придурошнее, чем обычно. -Можно накормить Вас ужином, товарищ майор? -Ты умеешь готовить? – скептически поинтересовался Николай Петрович. -Я умею пользоваться интернетом, - оскалился хакер и потряс пакетами. -Ну, проходи, не выгонять же тебя обратно на улицу, – для порядку скривившись, проворчал майор и отобрал у парня пакеты. – Метет? -Не то слово! Эти придурки, прежде чем прогнозы составлять, хоть бы в окошко смотрели! – шлепая мокрыми ногами по линолеуму, Тихонов прошел в след за Кругловым на кухню. Пакеты были водружены на стол, а сам хакер, несмотря на гундеж и щенячьи глазки, которые не произвели на Николая должного впечатления, отправлен в ванную переодеваться. Теплые спортивные штаны оказались явно велики парню: то они пытались сползти, то он сам пытался запутаться в них и навернуться. Шерстяные носки оказались нещадно колючими, но очень теплыми. Жаловаться было грех. Еще немного побурчав, Тихонов занялся приготовлением ужина. Стейки ему мерещились с самого утра. Для начала мясо, обсыпанное травами, было обжарено на раскаленной сковородке. После уложено на решетку и отправлено в горячую духовку запекаться. Тихонов методично следовал всем пунктам рецепта: «запекать восемь минут с каждой стороны, периодически поливая стекающим в тарелку под решеткой соком». Почему только не пишут, с какой периодичностью? Разделавшись на время с основным блюдом, Иван быстро покромсал салат. Уж где, где, а тут большого ума не надо было. Заправив его оливковым маслом с уксусом и сдобрив всевозможными приправами, найденными в кухонном комоде, Тихонов вручил тарелку Круглову и отправил его в зал – накрывать на стол. Мясо было подано на подушке из зелени, рядом поставлена пиала с брусничным соусом, предусмотрительно купленным. Круглов откупорил вино. -Сегодня, кстати, сочельник, завтра католическое Рождество, - неожиданно произнес Тихонов, садясь напротив мужчины. Тот лишь что-то хмыкнул в ответ. К огромному удивлению майора мясо оказалось восхитительным: сочным, мягким, травы добавили ему пикантности. Тихонов накинулся на свою порцию изголодавшимся волчонком. Наблюдать за тем, с какой жадностью он уплетает, было одно удовольствие. Откинувшись на спинку дивана, Круглов с интересом рассматривал парня поверх бокала вина. Казалось, что в какой-то степени он видел его впервые. -Как прошла инвентаризация? – первым заговорил он, когда Ванька наконец-то расправился с едой и как клещик отвалился. -Как всегда: там недосчитались, тут недосчитались… Полковник раздала всем розовых слонов и отпустила с миром. -Одним словом – весело, - усмехнулся Коля и отпил из своего бокала. Вино было очень приятным, терпким, с легкими вишневыми нотами. По всему телу разлилась приятная теплота. -А когда у нас не бывает весело? -И то правда… Из музыкального центра Шуфутинский рассказывал про дядю Пашу. Тихонов старался ненавязчиво осмотреться. У Круглова в гостях он был впервые. -Тихонов, а что дальше? Парень улыбнулся и пожал плечами: -Кофе с мороженым – надеюсь, мы не забыли убрать его в морозилку, - и просмотр какого-нибудь фильма. Есть предпочтения? -Мы все равно с тобой не совпадем, - усмехнулся Круглов, а Иван прищурился в ответ: -На такие случаи всегда есть наше, доброе и вечное – «Покровские ворота», например? К концу второй серии программист спал, положив голову на плечо майору, и сладко посапывал. А сам Круглов думал о том, что, наверно, это можно считать за первое свидание, и завтрак готовить ему.