Сhemistry

      1.       Когда в первый день она только приехала сюда её сердце пережило ни с чем несравнимый ужас, а ноги самый что ни на есть марафон на выживание по бесчисленным коридорам особняка. Для вампиров-тройняшек же эта были как никогда интересные прядки-догонялки. Пугая и зловеще смеясь, они пугали бедную девушку, которая без остановки из последних сил передвигала ногам, слыша в ушах громкий стук своего сердца и страшные мужские голоса в темноте. За неповиновение и рот, который Рейджи посчитал непростительно-нахальным, они загнали её в комнату, перед этим показав всю свою жестокость и побив несколько раз девушку плёткой.       Четыре чертовых дня она ничего не ела и не пила, прогоняя от себя дворецкого с подносом и бинтами, показывая в ответ всем обитавшим бессмертным свой несгибаемый характер, силу воли и любовь к свободе, коей её пытались лишить вампиры.       Живот уже начинал ныть от нехватки еды и воды, тело совсем не слушалось и почти не функционировало. Она так и осталась лежать в той самой изрезанной рубашке и порванных джинсах, на размазанной крови, принадлежавшей ей самой. Отбиваться от вампиров, а уж тем более убегать, не было сил. Да что уж там, их не было даже для того, чтобы подняться с холодного пола. Уж лучше попрощаться со своей жизнью, чем жить так, как те, что были в этом доме до неё - в постоянном унижении, боли, а главное в неволе.       Перед глазами начали мелькать воспоминания, которые она не ценила, не считала добрыми и светлыми до этого момента. Первые игрушки и... белоснежный зайчик с черными пришитыми пуговками по кличке Кико, лежащий в её чемодане с одеждой и наверняка скучающий по своей хозяйке. Друзья, которые всё еще мечтали о настоящей семье и веселой, с отвисшими ушами и языком на бок собаке. Улыбающееся лицо доброй воспитательницы, чьи темные омуты глаз становились теплее, когда женщина смотрела на свою воспитанницу. Неужели воспитательница могла так просто отдать её в этот ад? Знала ли она об этом, когда с непринуждённо-спокойным лицом отправляла свою девочку в дом Сакамаки? Наверняка знала... Ведь не одна бумажка связанная с её птенчиками (как она любила называть своих учеников), не могла пройти мимо неё.       От этой мысли ком подкатывает к горлу и ничего не хочется, кроме как избавиться по скорее от этих мучений.       Но всё же подсознательно ей хотелось жить. И где-то в глубине души, она мечтала о том, что бы к ней явился спаситель, её ангел.       И он появился...       - Хватит уже ползать здесь как червяк, - грубый голос принадлежал младшему из братьев Сакамаки, - Это меня бесит, - блондин презрительно глядит на девушку.       - Сам ты червяк! - кидает в ответ девушка, - Я, Акеми Канэко!       - Заткнись! Я не позволял тебе открывать рот! - и без того устрашающий голос срывается на рык. Холодные руки хватают её за горло и с силой поднимают тело на ноги, а потом резко припечатывают к стене, вжимая позвоночник в стену.       Больно... Хочется закричать, но вместо этого, обессиленная девушка, выпустив из груди тихий стон, поднимает безжизненные, голубые глаза на вампира. Внезапное желание прибить эту девчонку как букашку на удивление куда-то резко пропадает. Ей и так осталось жить от силы несколько дней, ведь она пролежала здесь без жизненно-необходимых каждому человеку ресурсов уже много дней. И сейчас этот худощавый скелетик вместо мольбы о помощи начал кряхтеть:       - К-как тебя... зовут? - вместо ответа Акеми получает жгучую боль, пронзающую всё тело, начиная с шеи. Сил нет даже на то, чтобы кричать, что уж говорить о том, чтобы отбиваться от "хищника". Всё в глазах расплывается черной пеленой, но перед тем, как окончательно потерять сознание она слышит краткое:       - Субару.       2.       Темно-синяя жидкость постепенно растворяется в белоснежной, заполняя светлое пространство новым смешанным цветом. Это было её излюбленным делом: смешивать краски и получать из них новые, совершенно другие цвета, которые потом наносились на бумагу. Такое неописуемо-красивое слияние тёмного и светлого напоминало ей людскую сущность. Ведь только-только появившись на свет человек - чистый и светлый, как эта кристально чистая краска. Но со временем взросления у людей всё больше появляется вредных привычек, плюсов и минусов характера. И это нормально, ведь никто не может быть идеальным, но...       Длинная, тонкая кисть наносит разноцветные мазки на деревянную палитру, которая находилась в тонкой, женской руке. По, когда-то белоснежному листу, аккуратно вырисовывая каждую линию, плавно танцует главный инструмент художника, который творит на громоздком мольберте настоящие чудеса искусства. Все, кто когда-нибудь могли лицезреть её работы утверждали, что у юной Канэко природный дар. Вот только сама художница не могла назвать это искусством, она всё так же смущенно пускала глаза в пол и говорила что-нибудь скромненькое.       Если же речь доходит до вопроса о том, как она это делает, то здесь всё просто, как ей самой казалось. Она делала это по памяти - так же как и все свои работы когда-то увиденных объектов. Все они чем-то привлекали глаз и попадали в её личный альбом, которым она уже потеряла счёт, не просто так. Рисование - было для Акеми не просто любимым хобби, не просто возможностью выразить свои эмоции и чувства, это способ успокоить себя и свои мысли. В последние две недели, которые она провела в доме Сакамаки, сопротивляясь воли братьев, ей это особенно было нужно.       - Эй ты, как там тебя... - вальяжной походкой Аято вошёл в комнату и сразу поморщился от запаха краски, - Иди сюда, я хочу пить.       Девушка лишь кинула на вампира свой взгляд, который говорил ему, будто она и вовсе не интересуется его персоной, и продолжила свою работу.       - Эй, ты что, меня не слышала?! - теряя своё терпение, вампир устремился к своей жертве.       - Я к кому обращаюсь?! Не смей игнорировать Великого меня!- схватив запястье девчушки, Сакамаки прижал девушку к стене. Однако следующее движение ему помешало сделать картина, которая всё это время скрывалась от него за мольбертом.       Рубиновые глаза смотрели на него так, будто сам живой обладатель был сейчас перед ним. Белые волосы с бледно-сиреневым оттенком на кончиках были беспорядочно уложены, а сам "живой" портрет его сводного младшего брата смотрел на Аято так холодно, сердито и так... властно, что это начинало раздражать старшего из тройни. Никто не смеет смотреть на него так. И всему виной эта девчонка, создавшая эту картину.       Девчушка же, воспользовавшись тем, что вампир отвлёкся, оттолкнула его от себя, и быстро перебирая ногами, выбежала из комнаты, напрочь забыв о своей работе, которую вампир мог за время её отсутствия испортить. Но этим дерзким действием Акеми лишь отвлекла его внимание от мольберта и привлекла к себе. Оглянувшись за спину, девушка замечает, то он быстрым шагом направляется к ней, поэтому она решила ускориться.       Заметив в конце коридора тёмную дверь, она, не подумав о последствиях своего поступка, вбегает в эту дверь и с силой захлопывает её. Почти сливаясь в одно целое с дверью, Канэко сползает по стенки на пол и тяжело дышит. Спортом она практически никогда не занималась, а поэтому даже самое короткое расстояние на полной скорости было для неё испытанием. Всё-таки встав с пола, девушка оглядывает комнату: большая кровать, длинный диван, и что-то темное, большое, больше похожее на опрокинутый на пол шкаф. Подойдя ближе, Акеми ужасается от увиденного - перед ней настоящий, платиновый гроб.       На подоконнике в сидячем состояние спал юноша, которого Акеми тут же узнала по светлой копне непослушных волос. Девушка на цыпочках повернулась к двери и, мысленно молясь, чтобы не скрипнула половица, как это обычно бывает в фильмах ужасах, продвинулась к выходу. Однако холодные руки схватили её за шиворот и резким движением отшвырнули к противоположному углу комнаты. Больно стукнувшись спиной о стену, девушка зажмурилась от боли.       - Какого чёрта ты забыла в моей комнате?! - рыкнул Субару, пристально всматриваясь в лицо своей жертвы.       Наблюдать за эмоциями, бушевавшими в глазах цвета спелого красного яблока, было действительно страшно. Только сейчас она поняла, что на её картине он был слишком... спокойным по сравнению с нынешним выражением его лица.       - Зачем ты на меня кричишь? Я же просто заблудилась или ты, наорав на меня, думаешь, что я волшебным образом испарюсь, и ты больше никогда меня не увидишь? - вдруг выдаёт девушка, стараясь не показывать своего страха перед этими алыми глазами, обладатель которых сейчас мог разнести всё вокруг себя включая и хрупкую Канэко.       Со всей силы кулак впечатывается в стену, в миллиметре от головы девчушки, которая лишь вздрагивает от неожиданности его действий. Разбив маленький участок стены, словно скорлупу яйца, Субару шипит, или точнее сказать почти рычит на не званую гостью. Как же она раздражает и до зубного скрипа бесит! Такая упрямая, дерзкая и самовольная! Так и хочется оторвать ей голову вместе с наглым языком!       - Да как ты смеешь, глупое создание! Ты хоть понимаешь, в каком положении и с кем ты сейчас находишься?! - почти оглушая её своим громким, страшным голосом Субару сжимает зубы, обнажая острые клыки. Она, видимо, даже не воспринимала тот факт, что он - вампир и сильнее её в сто раз, может одним махом раздавить её как надоедливую муху.       - Н-нравится вымещать свою злость на слабых, Субару-кун? - глаза начинает пощипывать от наступающих слёз. У Акеми плохо получает нормализовать свой дрожащий и от наступающей паники тонкий голосок.       Субару же терял последние капли своего терпение, и, зажав тонкое горло, которое по ощущениям было таким же хрупким как фарфор, начал поднимать тело девушки над полом. Акеми задыхалась, хваталась двумя руками за не согреваемую руку, но даже не думала просить его о пощаде. Пусть лучше он её убьёт. Покончит с этим прямо здесь и сейчас. Младший Сакамаки видел эти полные печали страдания глаза. Они ничем не были похожи на те, что смотрели на него в детстве сквозь решеток башни, однако... Видеть то, как потихоньку угасает жизнь в этом хрупком создании, почему-то не доставляло нужного удовольствия. Сколько уже он питался человеческой кровью и не одна девушка не вызывала у него столько жалости (они вообще его не вызывали), как эта обнаглевшая, раздражающая девчонка.       Он всё-таки отпускает её на ноги, и, не давая нормально вздохнуть такой нужный глоток кислорода, пронзает её кожу клыками. Сейчас Канэко пахнет не так, как в первый раз. Её запах, такой манящий и соблазнительный, похож на какой-то сладкий фрукт. А кровь, которая в первый день не вызывала у него даже малейшей капли наслаждения, сейчас приносила ему незабываемое чувство. Приковав руки своей жертвы, которые всеми силами пытались оттолкнуть его от себя, к стене по бокам от головы, Субару еще сильнее вгрызся в нежную кожу Акеми, не обращая внимания на давно уже звучащие в комнате крики боли.       Внезапно оторвавшись от своей трапезы, Субару замечает, что голова девушки уже почти безжизненно опустилась вниз, а глаза начинали закрываться. Голубоглазая была близка к потери сознания.       Сакамаки поднимает вверх её лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Не долго думая, младший наследник накрывает губы своей добычи своими. Его холодные губы медленно, и в тоже время требовательно соприкасались с её горячими устами. Вампир впервые почувствовал, как что-то в груди резко поднимается и опускается. Такое неизвестное ранее, но такое приятное чувство сопровождало его эти несколько секунд. И ему было всё равно, что это необоснованное действие могло стать началом чего-то большего. Чего-то, что он уже очень долго старался избегать, находясь в лабиринтах своего несчастливого прошлого.       3.       Внутри каждого человека живет что-то такое, что сразу нельзя объяснить простыми словами. Это что-то появляется именно тогда, когда ты теряешь над собой контроль, когда тебя загоняют в угол и остается только из последних сил пытаться защитить себя. Зверя, который готов в любое удобное мгновение вырваться наружу, рыча и клацая зубами, показать потустороннюю свою сущность, приходится сдерживать крепкой, железной цепью, сжимая руки в кулаках и скрипя зубами от напряжения ради окружающих и тех, кто больше всего дорог.       У раздражительного Субару, чья душа с самого детства была истерзанна страданиями, со своим зверем никогда не было стычек и конфликтов. Он просто напросто позволял овладевать собой, даже не замечая этого. Вампир с самого своего отрочества не смог научится контролировать эмоции, а учитывая своё печальное прошлое, в последствии начал изливать все свои чувства в злость и ярость. Не найдя применение своей неимоверной силе, Сакамаки громил всё на своем пути, разносил в щепки порою даже своё жилище.       Однако уже некоторое время, при виде этой девчонки, он не чувствовал внутри себя ни злого рычания, ни клацанья зубами вперемешку с жадным хрипением. До конца не отдавая отчет своим действиям, Субару изредка наблюдал за единственной в этом доме, в ком всё еще билось сердце так отчетливо и громко. Почему-то ему было интересно смотреть на то, как Акеми передвигает предметы с места на место и готовит всё необходимое для своего творчества, как под её руководством всё больше пространства на белоснежном холсте заполняют разные цвета, как окружающие её вещи словно по волшебству переносятся на бумагу только в уменьшённом виде. Он не ходил в этом процессе чего-то особенного, ему было занятно наблюдать за её увлеченным и озадаченным выражением лица во время этого процесса.       Вот Акеми вытирает руки и довольно смотрит на свою работу, даже не замечая как со стола летят вниз работы, безвольно следуя за дуновением ветра. Среди черно-белых и разноцветных рисунков виднеются красные как два пиона глаза, один из которых на половину закрыт пеленой белых волос. Не смотря на недобрый взгляд, выражения лица Субару остается на удивление спокойным, загадочным и безукоризненно красивым. И пусть нарисованный Субару едва ли похож на образ того Субару, которые преследует её уже которую ночь во снах.       Замечтавшись, Акеми, стоя спиной, даже не заметила как объект её мечтаний приблизился к столу и, взяв в руки своё порет рассматривал его с толикой удивления, которая исчезла так же быстро и незаметно как появилась. Он не видел красоту в этом мире. Для него её не было вовсе, но ему сразу же стало ясно, каким видит его эта девушка. Она даже этот мир видит не таким, каким он является по мнению Субару - красочным, ярким и таким добрым. Добрым и красивым как и она сама...       Канэко резко оборачивается назад в надежде увидеть там того, чей взгляд чувствовала на себе только что. Однако не увидев там ни одной живой души и списав всё на своё разыгравшееся воображение, отворачивается обратно к мольберту, который судя по нынешнему настроению художницы так и останется не законченным.       4.       - Ох, не знал, что наша сучечка такая талантливая, - непонятно откуда появляется обладатель хризолитовых глаз, - Не успело еще солнце зайти, как наша упрямая стервочка уже занялась своим излюбленным делом.       Акеми уже несколько раз сталкивалась в Райто в коридоре и всё время становилась жертвой его внимания. Поэтому в этот раз решила проигнорировать лишь бросить в его сторону непроницаемый взгляд и заняться своим незаконченным делом.       - Ай-ай, как грубо, сучечка, ты... - начал было мурлыкать Райто, но внезапно остановился, разглядывая портрет, который сразу же оказался в бледных руках Сакамаки и позволил ноткам удивление ненадолго задержаться на его бледном лице.       Среди черно-белых и разноцветных рисунков виднеются красные как два пиона глаза, один из которых на половину закрыт пеленой белых волос. Не смотря на недобрый взгляд, выражения лица Субару остается на удивление спокойным и безукоризненно красивым.       Райто громко смеётся, резко сменив удивленное выражение лица на своё обычное.       - Мой младший братишка вышел таким сексуальным на этой фотографии, - он медленно начал подходить к Акеми, которая даже и не собиралась оборачиваться на голос вампира. Подойдя вплотную к своей жертве, Райто игриво провел руками вверх по плечикам девушки, приближаясь губами к маленькому ушку Канэко, - А меня нарисуешь, а, шлюшечка.       Словно опомнившись, Акеми почти виртуозно уходит из рук Сакамаки, который уже давно нарушил ее личное пространство.       - Я на заказ не рисую, Райто-кун, - холодно отвечает девушка, аккуратно отходя всё дальше от вампира.       - Ну как так-так, - запустив пятерню себе в волосы, Райто игриво улыбается, смотря на то, как девушка аккуратно отступает от него назад. Он отлично слышал с какой скоростью и силой бьётся её хрупкое сердечко подгоняемое страхом. Его откровенно веселило то, как Канэко всеми силами старается скрыть свою панику за маской хладнокровия.       - Я, пойду, если ты хочешь здесь побыть, - Акеми, не дождавшись ответа, подбегает к столу и скоро на скоро собирает все кисти и краски в чемоданчик. Но внезапное прикосновение холодных рук заставляет её замереть. Страх и паника окутывает горло, когда она чувствует их ползущих, словно гусеницы, по её талии вверх до груди. Так мерзко, страшно и холодно, что Акеми даже не может ничего предпринять чтобы остановить его действия, в то время как зеленоглазый вжимается в неё плотнее.       - Ну-ну, я бы очень хотел чтобы ты осталась здесь со мной, моя грязная шлюшка, - мурлыкает Райто, вызывая еще больше отвращения у своей жертвы.       Его холодная рука коснулась её лица, обводя скулы и очертания губ тонкими пальцами. От ледяных прикосновений становилось всё больше не по себе и Акеми начала в немом протесте мотать головой, мешая пальцам вампира совершать свои действия. Паренёк игриво хмыкнул, спуская руку ниже и не спеша приблизился своими губами к шее одаривая холодным прикосновением кожу и тем самым заставляя прижатую к столу девушку вздрогнуть от неожиданности его действий и с силой оттолкнуть вампира от себя.       - Ищи себе другую игрушку для развлечений, Райто, - прыснув эти слова Акеми даже не догадывалась о последствии своих действий.       Нельзя, не в коем случае нельзя поворачиваться спиной к своему врагу.       Повалив девушку на землю, Райто поместил своё колено между трясущихся ножек, возводя обе женских руки над головой и прерывая все попытки Акеми вырваться из его хватки. Сакамаки похотливым и страстным взглядом смотрит на голубоглазую, второй рукой зажимая скулы Канэко с целью подчинить её ускользающие губы себе. Акеми же всеми силами пытается отпрянуть, оттолкнуть от себя вампира, что не приятно и мерзко впивался в её губы своими. Она мысленно звала на помощь и издавала сопротивляющиеся звуки.       - Какая дерзкая сучечка, - произносит зеленоглазый ползая руками по девичьему телу, которое извивалось и всеми силами ускользало, - какая нетерпеливая шлюшка. Уже не терпится почувствовать меня? - хитро ухмыляется Райто, глядя в наполненные страхом и отвращением голубые глаза. Все девушки, что были до нее обязательно проходили через развратные игры Райто, которые лишали женской чести либо по своей воли, либо не по своей. Акеми не должна быть исключением...       Девушка начинает кричать и звать на помощь, когда острые клыки прокусывают тонкую кожу, а руки медленно, но требовательно расстегивать заляпанную разноцветными пятнами краски рубашку. Девушка всё продолжала брыкаться под ним, отбиваясь ногами и руками, еще не оставляя попыток и надежды спастись. А Райто всё продолжал исследовать участки женского тела, зажимая рот своей жертвы и наблюдать как её глаза всё больше наполняются слезами.       Не понятно чем бы это всё закончилось, если бы не появившейся из неоткуда Субару, чьё лицо выражало злость и отвращение. Ему никогда не нравился извращенный характер и "легкое" поведение старшего брата. Обычно ему было всё равно, как развлекается Райто со своими жертвами, но сейчас при виде того, что этот садист-извращенец пытается сделать с Акеми, Субару до хруста костяшек сжал кулаки, ринулся к Райто и не сдерживаясь в силе, ударил того по лицу.       Это действие и взгляд алых глаз, заставили задержаться ноткам удивления на лице рыжеволосого вампира, но они моментально сменились раздражающим смехом.       - Ох, Субару-кун, сказал бы, что хочешь присоединится, - продолжал хихикать Райто, вставая с земли, - Я был бы только рад. Вместе бы запятнали эту маленькую сучку...       - Заткнись! - рыкнул Субару.       Райто лишь по лисьи щурил свои зеленые глаза и наблюдал как светловолосый парень бесцеремонно поднимает за предплечье удивленную девушку и исчезает вместе с ней в неизвестном направлении. А красноголовый хитро улыбался глядя им в след, улыбался так, словно знал что-то, чего не знает никто кроме него. Пожалуй, он всё же оставит эту девчонку на пробу младшему. Ведь таких как эта сучка миллион...

***

      Акеми конечно всегда любила ходить пешком, гулять по парку, дыша свежим воздухом и размышлять о своём. Она могла делать это часы на пролёт, но сейчас все её мысли хаотично крутились вокруг Субару, подобно микроскопическим частицам помещённым в жидкость или газ, а ноги спешно семенили за широкими, быстрыми шагами её спасителя, который всю дорогу молчал, лишь изредка поглядывая на девушку из-за спины. Его холодная рука сжимала её запястье, не давая никуда ускользнуть. Акеми никуда и не собиралась уходить от него. Она всё никак не могла набраться смелости нарушить это гробовое молчание и сказать всё, что думает о нем.       - Субару-кун, больно, отпусти. Я не могу... - начала девушка.       - Замолчи! - Субару обрывает её на полу-слове.       Юноша резко толкает девушку спиной в какое-то холодное кирпичное сооружение, вокруг которого не души кроме них. Акеми взвизгивает от неприятных ощущений в области лопаток, но быстро замолкает, когда видит перед собой напряжённый и пронзающий насквозь своей ярость взгляд Сакамаки.       - Ты хоть понимаешь, куда попала и к кому, глупое животное! Этот извращенец сделал бы с тобой всё, что захотел! - рычит Субару, даже не осознавая как это звучит из его уст. Как будто ему до неё действительно есть дело...       - Сабару-кун, тебе не всё-равно на то, что со мной будет? - голос Акеми дрожит, но не столько от страха, сколько от волнения. Именно из-за волнения она не стала обращать внимание на оскорбительное "животное".       - Мне плевать, что будет с твоей жалкой душонкой, безмозглая смертная! - Субару испытывал злость всё больше.       - Тогда почему ты так злишься, Субару-кун? - этот вопрос заставил любителя громить всё на своем пути задуматься о своём нынешнем состоянии. И правда, почему же его это так заботит? Неужели он помешался на этой девчонке с голубыми глазами, которые в данный момент испуганно бегали по лицу вампира.       Акеми не стала дожидаться ответа. Она нежно и аккуратно провела вдоль по руке, одаривая теплом напряжённую кисть вплоть до локтя. Канэко не выжидая больше не минуты, задержавшись взглядом на губах Субару, практически прыгает к нему на шею, одаривая горячим поцелуем. Она очень долго вынашивала этот план в голове, и никогда не думала, что когда-нибудь представится шанс воплотить эту "почти мечту" в жизнь. И вот сейчас она наконец сама осмелилась поцеловать это существо с небьющимся сердцем в груди. Теперь-то она приложит все усилия чтобы оживить его.       - Не отталкивай меня, Субару-кун, пожалуйста, - почти шёпотом произносит Акеми, со слезами смотря в глаза вампира, и поглаживая большим пальцем руки его щёку, - Я знаю, что мои слова для тебя ничего не значат, но...       Субару всё еще не мог прийти в себя, хотя и скрывал это за тенью безразличия и недоверия. Она говорила такие странные вещи, обещала то, что никто не могу выполнить, а вампир и вовсе считал это невозможным. Так же как считал невозможным и бесполезным эти чувства, которые зародила в нем эта девчушка с каштановыми волосами. Но что-то внутри говорило ему, что если он сейчас оттолкнет её, откажется от риска обмануться в своих суждениях, то будет жалеть об этом до скончания времён...       Когда Субару ответил на её поцелуй, Акеми испытала ни с чем не сравнимый восторг и облегчение. Вампир целовал её сначала нежно и аккуратно, словно боясь сделать что-то неправильно, но вскоре его губы начали жадно захватывать рот девчушки, не оставляя возможности на то, чтобы вздохнуть. Сакамаки начал подталкивать свою жертву обратно к кирпичному сооружению, захватывая руки, норовившие обнять его шею в плотное кольцо, и вжиматься в тело юной Канэко. Его действия ни к чему не принуждали, а заставляли захлёбываться от головокружительных ощущений в груди, где что-то билось в разные стороны, так и норовя выпрыгнуть наружу. И это что-то всё-таки выпрыгнуло вместе со стоном, который был вызван резкой болью. Субару впился в тонкую шею, перед этим тщательно исследовав кожу губами, и с жадностью начал пить, иногда оставляя поцелуи на местах будущих укусов.       Это нормально, что у людей в процессе взросления появляются плюсы и минусы, ведь никто не может быть идеальным, но... важно ведь не то, какие цвета ты смешиваешь, а то, что будет в итоге из этой химической реакции красок. А Субару, несмотря на этот замок, где каждая ступенька пропитана не самыми лучшими воспоминаниями о прошлом их хозяев, сохранил в своей холодной душе место для чего-то светлого и теплого...