***
— Капучино, Латте, Макиато, Фраппучино, Американо, Эспрессо… Что ты будешь, Яночка? — важно спросил Борис. — Двойной эспрессо и не откажусь от шарика ванильного мороженого, — с улыбкой ответила я, — куда сядем? — Выбирай любой свободный столик, — развел руками довольный Боря и кивнул одному из официантов, — где тебе больше нравится, там и сядем. — Давай на веранде? Погода такая замечательная, нет никакого желания томиться внутри, — тем более я уже знала, какой столик хочу занять. Мы прошли на веранду, и я устроилась в мягкое кресле, где обычно сидит мой загадочный незнакомец. Так казалось, что я смогу хоть немного его разгадать. Сама того не замечая, я поглаживала ручку кресла, представляя, что было бы, если вместо Бори напротив меня сидел он. Мой друг о чем-то увлеченно рассказывал, активно жестикулируя, но я не могла уловить сути разговора. Поскольку времени у меня было в обрез, как только с кофе и мороженым было покончено, я отправилась в галерею. Кристина сидела в холле, за нашим «завтракательным» столиком и рассматривала какие-то бумаги. Как выяснилось, страховочные документы на фотографии к предстоящей выставке. За этим занятием я сменила подругу, чтобы она успела обработать и проявить мои снимки. До вечера я разбиралась в договорах, вела подсчеты страховых взносов и корректировала условия экспонирования. Мы с Кристи планировали масштабную выставку, которая отразила бы развитие фотоискусства в нашей стране от императорской России до наших дней. Более трех месяцев мы кропотливо выбирали фотохудожников, чьи работы хотели показать публике. Многие фотографии сами по себе являлись музейными экспонатами, как, например, снимки коронации Николая II. Экспозицию мы планировали дополнить информационным рядом, чтобы посетители смогли не просто насладиться фотоработами, но и познакомиться с историей фотоискусства в нашей стране. Этот проект был полностью моей идеей, но подруга загорелась им сразу, как я поделилась своим замыслом. — Янка, я сделала подборки для альбомов. Только один снимок, как мне кажется, лишний. Посмотри, — уставшим голосом сказала Кристина. Подойдя к стойке, где Кристи занималась раскладкой фотографий, я увидела тот самый случайный снимок. Мой незнакомец стоял у столика, его руки напряженно сжимали меню, лицо, как всегда, было непроницаемо серьезным, но взгляд… Взгляд был лукавым, словно этот человек задумал что-то недоброе. Хотела бы я прочесть его мысли в тот момент. Кадр получился настолько естественный, что сложно было оторвать взгляд от фотографии. Тут же вспомнился случайный снимок Че Гевары, который сейчас не знает только отшельник из глухой деревни. — Кадр и правда лишний, — проговорила я с удивлением, — это незапланированный снимок. Я его сделала, когда настраивала фотоаппарат. Но ты знаешь, на мой взгляд, он очень удачный. — Согласна. Тем более, тут заснят такой красавчик. Кто он? — воодушевившись спросила Кристина. Моя подруга вот уже четыре года не теряла надежды, что я смогу кем-то увлечься. Она знала о том, что у меня случилось в родном городе, знала о моем страхе, но все равно старалась научить меня не бояться. Пока выходило неважно. За четыре года в Москве я ходила только на три свидания, да и они ни к чему не привели. Что и говорить, в свои двадцать пять я все еще была девственницей. — Не знаю, просто случайный человек, — заливаясь краской, стараясь не встречаться взглядом с подругой, ответила я, — он обычно обедает в кафе у Бори, но я с ним не знакома. — Подруга, ты что-то не договариваешь, — с лукавой улыбкой заметила Кристина, — он тебе нравится, да? — Я его боюсь, — не ожидая от себя такого признания, выпалила я, — нет, не так. Не боюсь, он меня настораживает. Не знаю. В любом случае, сейчас не до подобных разговоров, мне нужно собираться, иначе опоздаю на съемку. Бейджик прессы передавали или я его получу после аккредитации на месте? — Ты переводишь тему, — продолжая улыбаться, как Чеширский кот, не унималась подруга, — ладно, на сегодня я великодушно освобождаю тебя от подобных разговоров, — сменив тон на серьезный, она продолжила, — тебе надо прийти в мэрию в девятнадцать тридцать. У тебя будет час на то, чтобы настроить аппаратуру и освоиться. На входе скажешь фамилию и имя, покажешь паспорт. Ты аккредитована от «Озон Рекордс». Далее тебя встретит Виктор, их представитель. Он передаст тебе фото VIP гостей, чьи снимки нужно сделать. Если ты кого-то не найдешь, Виктор тебе поможет.***
Я сделала все в точности по инструкции. С камерой в руках и огромной сумкой с различными объективами я прошла в просторный зал, где вовсю суетились организаторы, официанты в белых фраках получали инструктаж от невысокой полноватой женщины, а атлетического телосложения мужчины рассосредоточились по периметру, проверяя залы мэрии. За все время в Москве я не раз проходила мимо мэрии, но даже не предполагала, что когда-нибудь окажусь внутри. Здание было построено в конце восемнадцатого века и сохранило парадные интерьеры. Пораженная окружающей меня роскошью, я не переставая делала снимки. Постепенно начинали собираться гости, и я снимала прибытие каждого, боясь кого-то упустить. Мне удалось сделать фото бОльшей половины гостей, заявленных в списке моих нанимателей, кого-то я нашла в зале, где проходил аукцион; кого-то — у фуршетного стола. Последним в моем списке значится владелец «Озон Рекордс», его фотографии мне не передали. Вот тут мне потребовалась помощь Виктора. — Вы замечательно справляетесь, Яна Аркадьевна, — не удосужившись даже взглянуть на меня, высокомерно проговорил Виктор. От этого тона по спине пробежали мурашки, и его похвала потеряла весь смысл, — надеюсь, ваши снимки будут на высоте. А сейчас пройдите направо в Восточную галерею, там вас ожидают для фотосессии. — Меня будет ждать господин Серебрянский? — Да, — нетерпеливо ответил мужчина, давая понять, что лишние вопросы ему в тягость, — а теперь, с вашего позволения, я удалюсь. Найти восточную галерею не составило труда, но мне показалось странным, что она была освещена лишь слабой подсветкой, когда главные люстры не горели. Я даже подумала, что ошиблась и пошла не в ту сторону, но тут заметила мужскую фигуру у окна. Он стоял спиной ко мне напротив света, его лицо оставалось в тени. Со стороны казалось, что мужчина погружен глубоко в себя, тревожить его было как-то неловко. Переминаясь с ноги на ногу, не зная, чем привлечь его внимание, я тихо кашлянула. Никакой реакции. Может быть, он глухой? Еще одна попытка, и снова ничего. Так не могло продолжаться вечно, и я все же решила заговорить: — Извините, вы… — Александр Евгеньевич Серебрянский, — докончил мужчина, поворачиваясь ко мне и медленно отходя от окна. Второй раз за день, мне казалось, что тело пронзил удар молнии. Александр Серебрянский — мой таинственный незнакомец. Не может быть! Это совпадение? Не думаю… В галерее воцарилась тишина. Необходимо было ее прервать, но я словно онемела от шока. Ноги стали ватными, еще чуть-чуть, и я точно не устою; от волнения ладони вспотели, и мне показалось неимоверно сложным удерживать в руках фотоаппарат. — Яночка, вы так и будете стоять в немом ужасе? Неужели я такой страшный? — тихим голосом произнес Серебрянский. — Простите, я… Я должна сделать ваши снимки, — собрав волю в кулак, заговорила я. — Я прекрасно знаю, зачем вы здесь, — улыбаясь, протянул мужчина, будто смакуя каждое слово, и, глядя мне в глаза продолжил, — вы хотите снимать меня тут или предложите другое место? — Можем остаться здесь. Зал изумительно красивый, вот только нужен свет, — как можно спокойнее ответила я. Делая вид, что не замечаю его рентгеновского взгляда и излишне самоуверенной ухмылки. — Это не проблема. Александр не спеша подошел к стене с выключателями и, не сводя с меня глаз, в два щелчка включил свет. Вся галерея вмиг наполнилась ярким светом, и от непривычки я поморщилась. — Я специально приглушил электричество, чтобы ты не сразу узнала меня. Я хотел видеть твое удивленно-напуганное лицо. Ты так очаровательно меня боишься, — практически шепотом все с той же ухмылкой сказал Серебрянский, неторопливо, словно хищник, приближаясь ко мне. По моему телу прошла дрожь, а сердце бешено застучало. Что ему нужно? Какую игру затеял этот человек? Да, я его боялась, но не только это чувствовала к незнакомцу. Внутри меня как будто разгорался огонь, и, как загипнотизированная, я не могла отвести от него глаз. С неким благоговейным трепетом я ждала, что будет дальше. — Яночка, как тебе сегодняшний вечер? Ты, думаю, устала. Может быть, устроим фотосессию в другом месте? — оказавшись в опасной близости, словно занимая собой все пространство, наполняя помещение ароматом своего одеколона, поинтересовался Серебрянский. Его взгляд был затуманен, а желания читались, как на ладони. И от этого стало мерзко. К черту фото, к черту вечер, ему нужна я… Как новая игрушка богатенького мажора. Было до одури обидно, и не только потому, что для него я очередной трофей, но и потому, что приглашение на сегодняшний вечер — не комплимент профессионализму, а всего лишь игра. Вот только он ошибся, предполагая, что я приму правила ЕГО игры. — Александр Евгеньевич, я не помню, чтобы мы переходили на «ты», — делая шаг назад, гневно произнесла я, но тут же вновь заговорила отстраненно-вежливо, — если вам действительно нужны снимки, будьте добры, отойдите от меня. Я выстрою экспозицию, и мы начнем. — Я не хотел обидеть тебя, но мне кажется, что мы достаточно знакомы, чтобы быть на «ты». А сегодня станем знакомы еще ближе, — со смешком произнес последние слова Серебрянский и, отвернувшись в сторону, тяжело вздохнул, словно собирался сказать давно известные истины своей глупой собеседнице, — тебя влечет ко мне, я вижу. Это взаимно. Мне кажется, что нам пора прекратить молчаливые переглядывания. Пора по-настоящему узнать друг друга. — Вы меня с кем-то путаете, Александр Евгеньевич, я планирую сделать ваше фото, на этом наше знакомство будет окончено, — отрезала я, делая первое фото, которое наверняка окажется неудачным. Вот так, в один миг этот человек разрушил всю романтику своего образа. Таинственный незнакомец с суровым лицом оказался самым простым богатеньким бабником, считающим, что все можно купить. Он думал, что нанимая меня как фотографа, бонусом получает меня? — Ты врешь сама себе, — раздраженно проговорил мужчина, — этой ночью ты будешь в моей постели. Мы будем заниматься таким сексом, какого у тебя никогда не было. Резко притягивая за талию к себе и запуская руку мне волосы, он наклонился, чтобы поцеловать меня. Я чувствовала его обжигающее дыхание. Еще один миллиметр, одна секунда и… Я резким ударом попала коленкой в пах. Серебрянский, не ожидая от меня такой прыти, со стоном согнулся от боли. На долю секунды мне даже стало его жаль, но это быстро прошло. — Вы ошиблись на мой счет, господин Серебрянский. Ваша самоуверенность поражает. Что вы о себе возомнили? Считаете, что вам все дозволено? Что люди для вас игрушки? Думаете, купили меня, наняв своим фотографом? Мое негодование вырвалось наружу, и я не собиралась его сдерживать. Серебрянский попытался заговорить, но я перебила его, не давая вставить слово: — Вы устроили все это шоу, якобы вам нужна съемка аукциона, только для того, чтобы я, выступая в роли шута, развлекала вас? Или вы надеялись на то, что я тут же отдамся вам только потому, что вы такой красавец? — Так ты считаешь меня красавцем, — довольно ухмыльнулся Серебрянский. Судя по тому, как он ловко выпрямился, мой удар оказался не таким уж болезненным, — почему ты не допускаешь мысли, что я затеял все это для того, чтобы познакомиться с тобой? А съемка вечера мне действительно нужна. — Познакомиться со мной? Если ты хотел со мной познакомиться, то почему не подошел в парке? Даже сегодня, когда ты как угорелый вылетел из кафе, проходя мимо, мог бы хотя бы кивнуть? — Во всяком случае, мы теперь точно перешли на «ты», — лицо мужчины озарила улыбка и он протянул руку, чтобы погладить меня по щеке, но я вовремя подалась назад, — я ушел из кафе так скоро потому, что не хотел мешать твоей работе. Ты не могла сосредоточиться на съемке, а я не хотел быть виной твоих ошибок. — Никогда не встречала человека с таким самомнением! Александр Евгеньевич… — Алекс, — перебил он. — Что Алекс? — не понимающе взглянула на него. — Для друзей я Алекс… и для своей женщины тоже, — спокойно объяснил он. — Вот ваша женщина пусть так вас и называет. Понимая, что никакой фотосессии не будет, я подняла с пола свою сумку и попыталась уйти, но тут же была остановлена. Алекс положил руки мне на талию и притянул к себе, шумно вдыхая аромат моих волос. — Моя женщина — это ты. Я так решил, — прошептал он, прикусывая мочку моего уха. Странное тепло разлилось по телу, и я, прикрыв глаза, шумно выдохнула, — да, Яночка… Ты такая чувственная. — Да что вы себе позволяете? — скинув с себя его руки, я отскочила в сторону, как ужаленная. — Мы же уже перешли на «ты» — усмехнулся он и прикрыл кулаком рот, чтобы не рассмеяться в голос. Конечно, ведь я выглядела совершенно несуразно, от волнения я закусила нижнюю губу, но это только раззадорило Серебрянского, — не кусай губу, можешь не рассчитать силы, и будет больно. Я послушно выпустила губу из зубного плена и с ужасом увидела, как Алекс резким движением снял с себя галстук. — Что ты делаешь? — тут же появились самые непотребные предположения и меня охватила паника, — как ты смеешь снимать при мне галстук? Серебрянский в недоумении посмотрел на меня, после чего громко рассмеялся. Понимая абсурдность ситуации, я заразилась его смехом. Пусть ненадолго, но атмосфера в зале перестала так давить и у меня даже появилась надежда уйти нетронутой. — Я терпеть не могу эти удавки. Ношу галстук только по важным случаям, — сказал Алекс, глядя мне в глаза, — извини, я не мог и предположить, что я напугаю тебя тем, что сниму его. Я сделал это не задумываясь. Его лицо вдруг стало серьезным, и он опять приблизился ко мне. Мой страх вернулся, и стало ясно, что просто так этот мужчина меня не отпустит. Нежно касаясь ладонью моей щеки, он вновь сделал попытку поцеловать меня. — Я не целуюсь на работе, — с придыханием произнесла я за долю секунды того момента, как его губы коснулись бы моих, — но как мой наниматель, ты можешь сказать, что мои дела окончены. — Твои дела окончены, — прошептал Алекс в мои губы. Он закрыл глаза, его рука прошла сквозь мои длинные распущенные волосы, проскользила по спине и задержалась на талии. Именно в этот момент я ловко вывернулась из объятий, схватила сумку с объективами и развернулась к выходу. — Куда ты? — в недоумении вопросил Серебрянский, — Яна… — Домой, — я ехидно улыбнулась в ответ, — ты же сам сказал, что работа на сегодня окончена. Фотографии будут готовы через несколько дней, я дам знать твоему представителю. — Ну что, твоя взяла, — с театральным вздохом произнес он, а потом добавил серьезным тоном, — не подумай, что я намекаю, будто ты плохо выглядишь, но я вижу, ты устала. Я подвезу тебя. — Спасибо, но я смогу добраться сама, тем более, что у тебя тут наверняка остались дела, — перспектива остаться наедине с этим искусителем пугала. Но сейчас я больше боялась не его, а себя. У Алекса наверняка огромный опыт с женщинами и получить такую глупышку, как я, ему не составит труда. Я же не хотела становиться очередной жертвой богатенького бабника, — метро рядом, и через полчаса буду дома. Но спасибо за беспокойство. — Я не отпущу тебя одну в такое время, — решительно возразил мужчина, — хочешь ехать на метро — замечательно. Я поеду с тобой. — Алекс, мы в центре Москвы, даже в такое время здесь не опаснее, чем в полдень. К тому же, я могу постоять за себя. — Можно поинтересоваться, как именно ты сможешь себя защитить, если вдруг на тебя нападут? — не собираясь сдаваться, Серебрянский окинул меня оценивающим взглядом, отчего я непроизвольно поежилась, — скажи еще, что ходила на курсы самообороны. — Да, ходила, — не собираясь отступать от своего, гордо заявила я. Теперь победить этого индюка — дело принципа. Курсы самообороны я действительно окончила. Первым делом, как переехала в Москву, записалась на них, чтобы суметь защитить себя, если вдруг меня найдут. Навыки рукопашных боев придали мне уверенность. К счастью, они мне не потребовались на практике. — Хорошо, я отпущу тебя одну, — глядя мне в глаза, согласился Алекс, — но при одном условии. — Каком? — Ты докажешь мне, что способна защитить себя от нападающих. — Каким образом ты хочешь, чтобы я тебе это доказала? — Иди к двери и попытайся выйти из зала, а я нападу. Если сможешь одолеть меня и добраться до выхода, ты свободна. Если я удержу тебя — едешь со мной, и никаких возражений! — Ты хочешь со мной драться? — удивилась я, но на его лице не дрогнул ни один мускул и, кажется, Алекс не шутил. — Не бойся, я не сделаю тебе больно, — издевательски ответил Серебрянский, — так что, принимаешь условия? — Хорошо, — я согласилась и развернулась в сторону двери, лелея надежду, что он не посмеет на меня напасть. Но не успела я сделать и пары шагов, как мой мнимый нападающий схватил меня сзади и потянул на себя. В ответ я ударила Алекса локтем в живот и, повернувшись, попыталась задеть ногой по его голени, но он вовремя подпрыгнул. Я не удержала равновесия и чуть не упала, но все же устояла. Не думала, что он настолько быстрый. Алекс схватил меня за руку и стал ее заламывать. Больно. Я вскрикнула, но он не собирался уступать, тогда я со всей силы заехала по его ноге ботинком. Серебрянский скрючился от боли, а я вырвалась, но у самой двери мое запястье оказалось в мертвой хватке сильной мужской руки, в следующий миг второе запястье тоже в плену. Мой нападающий с силой заломил за спину обе руки так, что я вскрикнула от неожиданной боли. Алекс резко развернул меня и быстрой подножкой опрокинул вниз, но буквально в паре сантиметров от мраморного пола успел поймать. — Я победил, — самодовольно сообщил Алекс, — бери вещи и едем. — Ты сделал мне больно, — обижено пробормотала я, потирая красные запястья, на которых завтра наверняка останутся синяки. — Иногда нужно причинить небольшую боль, чтобы предотвратить боль, которая будет гораздо сильнее, — философски изрек он, но на мой глупый смешок сделал такое суровое лицо, что пропало желание даже улыбаться, — что поделать, если ты такая дура. Из-за необоснованной гордости готова рисковать собой? Давай, Яна, собирайся. Мне ничего не остается, кроме как подчиниться.