Сто шагов к тебе

— Егор… — Узнала меня, девочка? Или теперь ты — Яна Аркадьевна? — практически прошипел мужчина мое имя. Не знай я, какое передо мной чудовище, никогда бы не подумала, на что способен этот человек. Светлые кудрявые волосы и огромные серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, делали его похожим на ангела, в то время на деле он был сущим дьяволом! — Егор, что тебе нужно? — зло вопросила я, пытаясь продемонстрировать ему свою решимость, хотя на самом деле боялась мужчины до дрожи в коленях. — Я сначала не поверил, когда мне сообщили, — усмехнулся Егор, нагло усаживаясь за стойку рядом со мной, — как тебе удалось выжить? Ты человек-амфибия? Выползла из мешка со дна Волги? — Что тебе нужно? — А ты тут неплохо устроилась, — осматривая галерею, заявил он, — как тебе это удалось? Свое жилье в столице, работа, а какой жених… Кстати, он в курсе, что ты не та, за кого себя выдаешь? — Ты пришел, чтобы все это мне выговаривать? Сам же написал в записке, что оставите меня в покое, — я чувствовала, как стучит сердце, было так страшно, что прошлое вернется, перед глазами всплывали те болезненные воспоминания. — Неужели Серебрянский не догадывается, что встречается с порнозвездой? — усмехнулся Егор, доставая сигарету из пачки. — Здесь не курят, — сдерживаясь из последних сил, процедила я. — Да ладно? — он чиркнул спичкой, прикурил и выпустил мне в лицо клуб дыма. В этот момент я пожалела, что у меня нет с собой пистолета. С великим удовольствием я бы выпустила всю обойму ему в живот. — Убирайся отсюда. Убирайся из моей жизни, подонок! — крикнула я, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. — А ты изменилась! — спокойно проговорил Егор, — играешь в смелую. А еще ты стала настоящей женщиной. Мне нравится. Такая ты даже возрастешь в цене. — Егор, что тебе нужно? — сложно было продолжать сдерживать слезы, и я разрыдалась, как девочка, но мужчину это лишь позабавило, — я же никого не трогала. Никому ничего не сказала и не собираюсь говорить. Оставь меня. Я просто хочу жить своей жизнью. — Своей жизнью ты обязана мне, — процедил сквозь зубы мой преследователь, — это я убедил Виктора сохранить тебе жизнь. Шеф хотел сразу от тебя избавиться. — Шеф?.. — переспросила я. — Да, Виктор Абрамов — мой шеф. Представляешь, как тесен мир? Хотела от меня спрятаться, а сама явилась на встречу с нашим главарем. Тебя он хорошо знает, ты ему принесла неплохой доход. — Почему вы решили от меня не избавляться? — напрямик спросила я, понимая, что моя жизнь на самом деле вновь висит на волоске. — Я же сказал, все благодаря мне. Можешь не благодарить. Я такой добрый, — Егор театрально закатил глаза и снова сделал затяжку. — Добрый и ты — понятия несовместимые. Помню твой безумный взгляд, когда ты наблюдал за тем, что со мной делали, — с отвращением кинула я. — Не собираюсь отрицать, — спокойно ответил он, — я наслаждался тем видом. Это прекрасно в своем ужасе. Ты, распятая на арматуре, совершенно обнаженная… Острый нож не спеша разрезает твою кожу, и на твоем молочного цвета теле образуются и скатываются алые капли крови. Твоя беззащитность сводила с ума. Еще совсем девочка, невинная, нетронутая и вся раскрытая для нас. К горлу подкатила тошнота, и я хотела было дернуться в сторону, но Егор схватил за руку, не давая уйти. — Ты так кричала, — с упоением продолжил он, и я увидела в его глазах тот же блеск, что и четыре года назад. — Что тебе сейчас от меня нужно, если сам сказал, что хочешь оставить меня в покое? — дрожащим голосом поинтересовалась я, боясь услышать, что Егор вновь хочет все повторить. — Я к тебе по делу, — отпуская мое запястье, выпрямляясь на стуле, ответил чудовище, — у нас есть предложение. Будешь сотрудничать с нами. — Что? Я не стану проституткой и сниматься не намерена. — Нет, моя дорогая, пока мы не планируем делать из тебя звезду. Твоя помощь нужна Абрамову. Взамен получишь свободу, откажешься — твое изуродованное тело найдут с простреленной головой, а Серебрянский получит флешку с записью последних минут жизни обожаемой невесты. — Какая помощь нужна от меня? — тяжело сглотнув, спросила я. — Все просто. Виктору очень важна сделка с твоим женишком. Тот взял время на раздумье, а ты должна сделать так, чтобы эта сделка состоялась, — отчеканил условия Егор. — Что Виктору нужно от Александра? По телу пробежал холодок. Я с ужасом понимала, что теперь им нужен Алекс. Мой Алекс! Но зачем? Ведь он никогда в жизни не пойдет на то, чем занимается Виктор! Никогда! — Ну, как ты знаешь, наш бизнес имеет несколько направлений, и одно из них — кинематограф, — оскалился Егор и выжидающе посмотрел на меня. — Ваши порнофильмы ты относишь к кинематографу? — догадалась я, — мне страшно представить, что… — Это высокооплачиваемое кино. Авторское, — он с гордостью ткнул в себя пальцем, словно он — Федерико Феллини, и мы говорим о его «Сладкой жизни». — Это ролики, которые могут смотреть только психически ненормальные! Такие, как ты! Или тот… Тот человек…

***

Я отчетливо помнила этого человека — важного клиента, который купил представление со мной. Огромный, заплывший жиром Боров с пачкой денег. Перед тем, как усесться в кресло он подходил ко мне и внимательно рассматривал тело, щупал грудь, живот, бедра и раскрывал меня снизу, подсвечивая фонариком, чтобы лично убедиться в моей невинности. Это был какой-то его фетиш, а девственницы со светлой кожей и уже сформировавшейся фигурой были дорогим товаром. Это рассказывал мне Егор, когда в перерывах между пытками обрабатывал раны и давал обезболивающее, чтобы я протянула дольше. Заплатив немалые деньги, мерзкий толстяк желал лично убедиться в качестве товара. Он настаивал на осмотре. Ничего более унизительного со мной не делали. Его сальные пальцы касались меня там, где никто и никогда раньше. Я плакала, молила отпустить меня, клялась сделать все, что попросят, но этим только раззадоривала моих мучителей. Но потом было еще хуже… Боров расстегнул ширинку, приспустил брюки, под которыми не было белья, и взял в руку, налитый кровью член. Его возбуждал вид моей беспомощности и знание того, что мне осталось недолго. Он уселся в кресло и жестом разрешил войти остальным: двум женщинам и двум мужчинам, чьи лица я не помню, потому что видела перед собой только его сальную рожу и ухмыляющегося Егора, настраивавшего камеры. Самое страшное началось по его щелчку пальцев. Женщины опустились на колени перед толстяком, начиная на моих глазах его ублажать, а мужчины приступили к пыткам. Длинными ножами они резали мое тело, вгоняли в кожу битые стекла и длинные иглы, поливая раны либо ледяной водой, даруя секундное облегчение, либо лимонным соком, заставляя кричать до срыва голоса. Иногда они стирали кровь, но тогда били плетью. Мой визг так нравился Борову, что он стремительно кончил, после чего взял паузу на восстановление мужских сил, но потом все продолжалось снова. Не знаю, откуда в нем было столько желания. Распаляла ли его своими мучениями я, или он принимал Виагру, но Боров раз за разом ко мне возвращался, становясь все более выносливым, меняя проституток по три раза. Не представляю, откуда во мне взялось столько живучести, ведь любая другая на моем месте давно бы умерла. Возможно, это была кара за какие-то грехи, но я не смогла найти освобождение в смерти. Борову так понравилось со мной развлекаться, что он заплатил Егору цену, значительно превышающую оговоренную, и захотел повторить все на следующий день. Конечно же, ему не отказали. Не знаю, как мне удалось не сойти с ума, когда Егор сообщил, что Боров ко мне вернется. Про себя я мечтала скорее расстаться с жизнью, но мне этого не позволяли. На второй день пыток везло мне только в том, что периодически я отключалась. Боль сливалась в нечто неразделимое, и я не понимала, какую часть тела истязали в данный момент. Все, что было выше пояса, напоминало освежеванную тушу животного, я не чувствовала свои перетянутые цепями конечности, но видела, как по металлу медленно стекает моя кровь, хотя с трудом сознавала реальность. В какой-то момент силы окончательно оставили мое измученное тело. Я оставалась в сознании, но никак не реагировала на внешний мир. Только тогда Борову стало со мной не интересно, они ушли с Егором, оставляя меня так висеть на арматуре. Больше мне не делали уколов, не давали обезболивающего, не утирали раны. Когда меня отвязали от железяки, я упала на пол. Медленно мои глаза закрылись…

***

— Ты ведь не хочешь, чтобы все повторилось? — вернул меня из воспоминаний Егор, — тебе всего лишь нужно убедить Серебрянского подписать договор с Абрамовым. Твоему женишку это, кстати, только на руку. Он получит неплохой доход. — Но что выиграет от сделки Абрамов? Зачем ему Алекс? — было ясно, как день, что Виктор, скорее всего, планирует нажиться в этот раз на моем любимом мужчине, вот только как? В чем его план? — Много будешь знать — скоро состаришься, — усмехнулся Егор, — просто сделай, как мы просим, и живи спокойно. — Ничего вы мне не сделаете. Я уже не несчастная сиротка, у меня есть люди, которые в случае пропажи, поднимут весь город. Если вы навредите мне, думаешь, Алекс все так оставит? — вдруг осмелела я. — О, нет! Твой ненаглядный наверняка захочет мстить, но тебе от этого уже не станет легче, — истерически засмеялся Егор, — представляю, как вытянется его лицо, когда увидит, что с тобой сделали. — Псих! Ты — ненормальный псих! — У тебя, дорогая… Яна, правильно? Никак не запомню это имя… Так вот, у тебя, дорогая Яна, есть выбор: уговори суженого на сделку, и живите счастливо, или будешь расплачиваться собой. — Виктор хочет втянуть Алекса в свои темные дела, ведь так? — скорее утверждала я. — У твоего Алекса уважаемая продюсерская компания. Его проекты заведомо обречены на успех, Абрамову выгодно работать под прикрытием «Озон Рекордс», к тому же это отличная возможность для отмывания денег. — И, конечно же, вся ответственность, в случае чего, будет на Алексе? — горько усмехнулась я, понимая, какую сеть плетут вокруг моего мужчины. — Очнись, девочка! Мы живем в России, тут правда на стороне тех, у кого деньги. Александра, даже если и уличат в чем-то, уж точно не посадят, — Егор поднялся со стула и стал вальяжно прогуливаться по галерее, — подумай, как следует, если сделка состоится, у тебя будет свобода, а у твоего будущего мужа — состояние, откажешься — сама знаешь, что ждет. — Я не собираюсь вмешиваться в дела Алекса! — решительно ответила я, — и уж тем более втягивать его в грязные делишки твоего шефа! — На твоем месте я бы не был так категоричен. Четыре года назад ты отрабатывала долг сестры, сейчас, если не поможешь, отработаешь убытки шефа, — Егор стал хищно приближаться, а я практически вжалась спиной в стену, — и еще… Он не докончил, потому что послышался звук колокольчика над входной дверью, и на пороге галереи показался Павлик. Как же я была рада этому бугаю. Он кивнул мне в знак приветствия и хмуро уставился на Егора. — Павел, проходи! Я жду тебя! — воодушевилась я, сознавая, что идея с телохранителем не такая уж безумная. — Здравствуйте, Яна Аркадьевна. Извините за опоздание, — виновато пробасил Павел и кивнул на Егора, — этот тоже здесь работает? — Нет. Егор, познакомьтесь, это Павел — мой помощник. Павел, это Егор — клиент нашей галереи, — представила я мужчин. Они нехотя пожали друг другу руки и тут же разошлись. — Я пойду, Яна, — учтиво проговорил Егор, взял мою руку и поднес к губам, — до встречи. Хотелось скорее вырвать ладонь и вытереть ее от прикосновений Егора, но я не могла выдать себя при Павлике, которому мой гость явно не понравился. — Действуй, Яна, иначе будет хуже, — еле слышно произнес Егор. Он еще раз пожал руку Павлу и, наконец, удалился. — Странный тип. Кто это? — спросил Паша, как только мой враг ушел. — Я же тебе ответила, что клиент галереи. Но ты прав, он странный… и неприятный. — Яна Аркадьевна, мне поручено охранять вас и не отходить ни на шаг, — виновато проговорил бугай. — Знаю, Паша. Обещаю, не доставлю тебе хлопот, — улыбнулась я мужчине, — и зови меня просто Яна и на «ты». — Ну, как-то неудобно… — Ничего подобного. Будешь чай? — А кофе есть? — Сейчас сделаю. Мы с Павлом устроились за завтракательным столиком. Я сварила нам кофе и достала из заначки шоколадное печенье. Учитывая, что мне придется проводить много времени с Пашей, я решила познакомиться с ним поближе. Вопреки своему пугающему внешнему виду, он оказался очень приятным молодым человеком. В свободное от работы время этот огромный мужчина, напоминающий размерами скалу, рисовал акварелью. Это занятие ему совершенно не соответствовало, но при этом было таким милым. Свои картины Павлик никому не показывал, стесняясь неотработанной техники и примитивных сюжетов, но бережно их хранил в папке. До прихода грузчиков, нам с Пашей удалось найти общий язык и, как мне казалось, мы были на пути к тому, чтобы подружиться. Кроме личных талантов, он поделился своими способностями профессиональными, а именно в стрельбе и боевых искусствах. По всем законам жанра, с ним мне должно быть спокойно, но все равно я не чувствовала себя в безопасности. Пусть мне немного удалось успокоиться, и даже успешно руководить перевозкой фоторабот к себе домой, все равно руки дрожали, и я постоянно оглядывалась, боясь обнаружить слежку. Когда с перевозкой работ было покончено, мы с Пашей вернулись в галерею, где уже ждала Алина и команда ее декораторов. — Ну, дорогая, теперь наша фотогалерея полностью в твоем распоряжении, — как можно беззаботнее произнесла я, приглашая подругу и ее коллег внутрь. — Отлично, тогда начну сразу с первого зала, — воодушевилась Алина, — а что это за прекрасный мужчина с тобой? Как некрасиво было не представить сразу Павлика, и я уже хотела было это сделать, как девушка сама протянула руку моему охраннику и кокетливо поздоровалась. Сложно было не заметить, что широкоплечий Павел произвел впечатление на подругу, но, зная ее ветреную натуру, можно было предположить, что этот интерес продлится недолго. Мне не хотелось подвергать нового приятеля нападкам неуемной Алины, и я поспешила его увести. До завтра мое присутствие в галерее не требовалось, поэтому, после обеда мы с Пашей пошли ко мне домой. Было сложно не воспользоваться его силой, тем более, когда моя маленькая квартирка завалена коробками с фото. Пока Павел старался компактно составить коробки, я занялась обработкой видео для научфильмов. Охранник решил не отвлекать меня от работы, и все делал молча, вот только меня эта тишина угнетала. Я все время прокручивала в голове слова Егора. Было страшно за Алекса, так хотелось уберечь его от этих ужасных людей, но от одной мысли, что сама вновь окажусь у них в руках, перехватывало дыхание. Я больше не вынесу этого… В этот раз точно! — Яна, босс звонит, — подошел ко мне Павлик, протягивая мобильный. — Почему не мне? — удивилась я. — Говорит, что ваш телефон не доступен, — пожал плечами охранник и ушел в другой конец квартиры. — Алло, — задумчиво ответила я. — Яна, что с твоим телефоном? Я пытаюсь дозвониться, но ты вне зоны действия сети! — сходу набросился Алекс, но потом смягчился, — милая, я волнуюсь! — Видимо, он сел, а я не заметила, — пробубнила я. — Как ты? Павлик не обижает? — Все хорошо, а с Пашей уже подружились, — улыбнулась я, глядя на бугая, пытающегося уместить одну из коробок на кухонный шкаф. — Мне уже можно ревновать? — игриво поинтересовался Серебрянский. — Боюсь, со мной ты этого не дождешься, — театрально вздохнула я, — тебе досталась безумно верная девушка. — Тогда могу расслабиться. Вечером ко мне? — Да, заедешь после работы или мы с Пашей должны будем приехать к тебе? — Заеду в районе семи. — Хорошо. Буду ждать. — Люблю тебя, Янка! — И я… Положив трубку, я еще какое-то время смотрела на телефон, словно могла там разглядеть лицо Алекса. До семи оставалось около полутора часов. За это время мне было необходимо решить, как завести с ним разговор о Викторе…