Горячее тело.

Джин рассмеялся, немного занервничав, потому что Нам Джун вдруг с очень серьезным выражением лица двинулся к нему. Всего несколько шагов — и он стоял прямо перед ним. Он смотрел в упор, исходившая от него сила волной окатила Джина. Так близко! Он видел, как перекатывались мускулы под черной тканью рубашки, которая идеально облегала его плечи, грудь, руки и, казалось, была сшита на заказ. И его запах. Восхитительный. Но не мужского одеколона. Смесь мяты и замши и еще чего-то тяжелого и терпкого, похожего на аромат какой-то специи. Какой? Джин не мог определить. Его запах возбуждал и заставлял тело непроизвольно тянуться к нему. И он потянулся, вместо того чтобы отступить. Джин почти задохнулся, когда он нежно коснулся его щеки. Его рука скользнула за ухо, затем к затылку. По телу разливалось томное тепло и где-то в самой глубине зарождалось болезненное напряжение. К удивлению Джина, Джун наклонился и легонько поцеловал его в щеку. Его губы задержались надолго, давая ему понять, что это прелюдия к чему-то большему. Он закрыл глаза, сердце колотилось. Он замер, даже дышать боялся. Когда он наконец смог говорить, голос прозвучал хрипло и прерывисто: — Ты уверен, что хочешь продолжения? Нам Джун все так же пристально смотрел на него: — Да, уверен. Он снова наклонился, касаясь губами его губ, щек, подбородка, шеи. Он вздохнул, и поймал его дыхание обжигающим поцелуем, проник языком в полуоткрытый рот. Рука медленно опустилась ниже, крепко сжала ягодицу. Джин не сопротивлялся. «Боже, что я делаю? О чем я думаю?» — пытался мысленно остановить себя Джин. — Нет, — собрав всю волю, выдавил он. — Подожди. Остановись. — Господи, как он ненавидел слово «остановись», прервавшее его наслаждение. — ДЖун… ты… сейчас с кем-то? — Оглянись,Здесь никого нет, только ты и я. — У тебя есть постоянная женщина, подруга? — между поцелуями выговорил ДЖин. — У тебя есть подруга? Ты женат? Пожалуйста, только не говори, что ты женат… — У меня никого нет. С легким стоном Джин прижался к Нам Джуну, нежась в его ласках. — Что мы делаем? — Думаю, ты знаешь, как это называется, — выдохнул он ему в ухо, и он почувствовал его улыбку и обнажившийся за ней мрак — чернее ночи. — Я ничего не знаю. Я утратил способность думать. Джун на мгновение прервал поцелуй, посмотрел ему в глаза и сделал медленное, многозначительное движение бедрами. Сквозь одежду Джин ощутил упершийся ему в живот член, он чувствовал его твердость, длину и силу. — Поэтому я сегодня здесь, — тихо пророкотал он ему в самое ухо. — Я хочу тебя,Джин. Ты это знаешь. Это было обоюдное желание.Джин сладко застонал, извиваясь в его руках, больше не в силах себя контролировать. Наслаждаться его ласками, фантастически возбуждающим языком — это лучше любого сна, даже того, что приснился ему в ночь их знакомства. — Джин, — прошептал Нам Джун, — скажи, что ты меня тоже хочешь. — Хочу. Он почувствовал, как он поспешно расстегивает ширинку. — Потрогай, Джин. Теперь ты знаешь силу моего желания. Он взял его руку и направил вниз. Он нежно, с восхищением погладил его член. Он был очень большой, брутально-сильный и в то же время шелковисто-гладкий, ощутимая тяжесть подействовала на него одурманивающе, сильнее любого наркотика. Он легонько сжал руку и провел по твердому члену, пальцами погладила большую головку. Тело Джуна дернулось. Джин почувствовал, что его руки дрожат, поднимаясь по его бедрам к шнуркам спортивных брюк. Запутавшись в них, он чуть слышно выдохнул, как ему показалось, какое-то иностранное ругательство. Колючей прохладой обдало его оголенный живот, в следующее мгновение его обожгла ладонь Джуна, скользнувшая в его боксеры . У него между ног было влажно, тело горело желанием, голову окутывал сладостный туман. Его пальцы, играя, вызывая в его теле томительную негу, легко и быстро нашли вход. Джин содрогнулся и вскрикнул, подчиняясь силе сексуального желания. — Я тоже тебя хочу, — признался он, голос от возбуждения звучал прерывисто и низко. Вместо ответа он ввел один за другим два пальца в дырочку. Джин выгнулся, предвкушая иное вторжение. — Еще, — выдохнул он, —Джун… пожалуйста, еще. От прикосновений его языка плоть сладко и остро покалывало, и Джин таял.