She was

      Она была подростком. В ней не было ничего такого, что непременно цепляет, кроме, возможно, синяков под глазами и анти-расистского значка на рюкзаке.       Она недавно начала курить. У нее постоянно тряслись руки, быстро путались крашеные в рыжий волосы и часто менялось настроение.       Сигареты, даже легкие, неприятно царапали гортань и всегда оставляли во рту горечь. Но отказаться от них уже не получалось, слишком быстро те вошли в привычку.       Все ее дни походили один на другой, предыдущий на следующий. Утром она шла в колледж, скользя по снегу подошвами осенних ботинок. Падая не один раз, а пять, отбивая колени и локти. Чаще подбородок. Потому что: "Мы съездим за зимней обувью во вторник... В четверг... На следующей неделе... Просто не забывай одевать теплые носки." Носки не спасали от падений, а "следующая неделя" постоянно оказывалась еще одной следующей.       В колледже она, как и положено, вливалась в социум, часто улыбалась, много смеялась, старалась быть "своей". Обнимала парня, которого не любила, просто в ее возрасте положено с кем-то встречаться. После учебы она шла домой. Скользя и падая.       Дома никто не ждал. Только бабушка. Но бабушкино "ждать" означало ругань и унижения. А другого "ждать" она не знала. Ее никто не ждал иначе. Она считала себя никому ненужным, нелюбимым последствием родительского секса, которые уже давно забыли друг о друге.       По ночам она молча плакала в кровати, накрывая голову подушкой. Она была грустной наедине с собой, и веселой, обязательно жизнерадостной и обычной вне стен чужого дома, который отчаянно ненавидела.