Запах кофе и дождя

Четыре счастливые женщины в перепачканной униформе шумно возвращаются на рабочее место. Через минуту они уже одеты в свободную одежду, больше подходящую для дома, нежели для рабочей обстановки. Но всех устраивает и отсутствие дресс кода, и отсутствие этой самой обстановки. Это место больше похоже на чью-то квартиру, с разбросанными на полу вещами, кучей книг, пустыми коробками от пиццы. И каждый, кто работает здесь, считает, что уютнее места и быть не может. Через полчаса охотники за привидениями уже сидят за общим столом, едят китайский фастфуд в забавных коробочках и смеются над тем, что произошло на задании. Откуда-то из глубин комнаты громко играет музыка, из приоткрытого окна дует почти свежий ветерок, смешанный с запахом сигарет. Сквозь музыку скромно пробивается звонок телефона и все четверо в унисон просят горе-секретаря Кевина взять наконец-то трубку. Но это оказывается какой-то социальный опрос по телефону, так что отдых продолжается, а Кевин честно пытается ответить, пользовался ли он когда-либо купонами на скидку, вырезанными из журналов. - Мы, дамочки, конечно, отожгли сегодня! - радостно заявляет Пэтти, возвращаясь к теме задания - Но, чёрт, моя спина всё ещё болит из-за того падения из машины. И беднягу Пэтти отправляют домой, чтобы боевые раны быстрее зажили. После этого разговор затихает и небольшой остаток перерыва проходит тихо, не считая всё ещё играющей музыки и парочки пошлых подколов авторства Хольцман в сторону Эрин. Возвращаясь к работе, Эрин недоумённо продолжает думать о них, пытаясь вытеснить эти мысли из головы другими вещами. Вещами вроде цирковых слонов, танцующих в балетных пачках. “Стойте, откуда тут вообще слоны?” - думает девушка. Видимо, когда мозгу даёшь сигнал заглушить одни мысли другими, то вторые резко становятся бредовыми. Но для Гилберт слоны казались лучше, чем мысли о том, что её коллега, хоть и в шутку, но пристаёт к ней. У неё был небольшой опыт в отношениях, но она и представить не могла, что к ней действительно кто-то решит “подкатывать”, как называла это Эбби. Подруга частенько обращала на это внимание, тыкала Эрин локтём и играла бровями, но в ответ получала лишь усталую усмешку. Эрин знала, что выглядит недостаточно хорошо, чтобы привлечь к себе внимание в романтическом плане. Она выглядела хорошо для собеседования о приёме на работу, для разбора офисных дел, в глубине души она надеялась, что всё-таки выглядела неплохо для преподавания. Но ни о каких подмигиваниях, двусмысленных шуточках и прочих вещах в этом духе она и думать не могла. “Правильно, я не могу об этом думать”, - пронеслось в её голове и руки снова принялись разгребать документы. Но на душе осталось странное тоскливое чувство. Эбби свободно сидела на полуразвалившемся диване и пыталась напечатать очередную главу книги, одновременно доедая суп с огромной порцией пельмешек. После того, как их компанию наконец-то признали, она решила всерьёз работать над следующей книгой о призраках, ведь если первая книга приносила доход, то следующая должна была сорвать куш. Правда, ей неплохо мешала громкая музыка, которую так и не выключили, но ни у кого не хватало наглости выключать её, когда Хольц так радостно танцует под её оглушительный плейлист. В комнате появляется Эрин и интересуется, как дела с книгой. Лицо Эбби, кажется, пытается показать, что его владелица только что съела лимон. - Тебе правда стоит попытаться выжать из себя что-то более стоящее, чем твоя кислая мина - устало говорит Эрин. - Я попытаюсь потом - Эбби демонстративно поджимает губу - но следующая глава твоя! - Да-да, я помню - устало отмахивается Гилберт - рабочий день всё равно закончен, так что можешь расслабиться. - Ох, точно. Подожди меня тогда, нам на одной станции метро ехать! - радостно вспрыгивает Эбби, чуть не проливая остатки супа на многострадальный диван. - Хольц, ты идёшь? - Эрин поворачивается к всё ещё танцующей девушке. - Неа, у меня ещё куча работы, так что я останусь ночевать здесь. Кстати, Эрин, я потеряла своего плюшевого мишку. Может поспишь со мной вместо него? - механик подмигивает, а Эрин начинает краснеть и строить возмущённое лицо. Эбби заливается звонким смехом и выпроваживает подругу на улицу, прощаясь с Хольцман. Оставшийся механик ухмыляется своей удачной шутке и продолжает разбирать неработающий механизм в такт музыке. Она и сама не знает, чего добивается всеми этими фразочками, ведь абсолютно точно ясно, что после них Гилберт не кинется к Хольц на шею и не станет осыпать её признаниями в любви. Но ответная реакция всё равно бесподобна и девушка продолжает шутливо флиртовать. Все железки разобраны и летят в коробку с хламом, который может пригодится в будущем, сразу после этого сама Хольц летит на кухню за своим кофе, который был оставлен там так долго, что начал чувствовать себя одиноким и брошенным. Во время спасения кофе совсем неожиданно звонит телефон. Хольц смотрит на номер абонента сначала с интересом, а потом с недоумением. Эти цифры она уже почти забыла, но уверена, что это они. Палец проводит по экрану в сторону зелёной трубки и из телефона слышатся нервные звуки кашля. - Алло? Джиллиан? - сухой голос кажется до боли знакомым. Да, это несомненно он. - Это твой отец, если ты не узнала - на лице Хольц пробегает злобно-саркастичная улыбка - Мне жаль, что я не звонил так долго - говорит голос, но сожаления совсем не слышно. - Ага, сколько там уже, пять лет, да? - хрипло отшучивается блондинка - И как тебе живётся без общения с ненормальным разочарованием? Радуешься жизни? Голос откашливается и холодно молчит несколько секунд. - Скорее всего, пять. Не звонил бы ещё столько, потому что не желаю выслушивать желчные комментарии в ответ. Мне нужно было сообщить кое-что. Твоя мать умерла на прошлой неделе - последнее слово уже съедают гудки, оповещающие о том, что звонящий потерял желание продолжать беседу. Телефон отправляется на захламленный стол, мурашки и холод отправляются по всему телу девушки, которое в свою очередь апатично отправляется на диван. Глаза стремятся обрести размеры блюдца (которое Эбби до сих пор не убрала после того, как съела торт, хотя Эрин давно уже просила это сделать). В голове Хольц как будто стёрли все мысли и включили белый шум, надеясь, что никто не обнаружит пропажи. Она не плачет и не вспоминает все те хорошие события, что связывали её с матерью. Она просто сидит на диване и смотрит в одну точку. --- Эрин торопливо шагает по дороге в сторону работы. Не то чтобы она торопилась, наверняка, снова придёт раньше всех. Но такая уж у неё была привычка - ходить немного быстрее, чем это обычно делают. Она встала с нужной ноги этим утром и настроение было приподнятым. В голове застряла забавная песня, игравшая в метро, и даже люди, назойливо старающиеся отдавить ей все ноги в вагоне, не смогли изменить того факта, что день начался хорошо. Хольцман проснулась из-за агрессивно гудящего такси под окном и звука открывающейся двери. Таксист что-то кому-то кричал, дверь тихонько закрылась и чьи-то ноги прошли вглубь комнаты. А на поясницу давила маленькая шестерёнка, потерянная ещё на прошлой неделе. - Ох, ты опять работала всю ночь? - с жалостью спрашивает Эрин. - Нет, но с тобой бы я поработала всю ночь - Хольц машинально отвечает пошлой шуткой. Привычка есть привычка. После напоминания о работе она переводит взгляд на коробку с хламом и вспоминает прошедшую ночь. К горлу подкатывает ком, который приходится быстро проглотить, надеясь, что занятая поиском места для сумки Эрин не заметит секундного изменения в настроении. Команда сегодня была продуктивной, все дела выполнялись легко и быстро. Но это мало кого радовало. Скорее, настораживало, ведь продуктивность была лишь побочным эффектом отсутствия громкой музыки и весёлых танцев. Девушки спрашивали, всё ли в порядке у Хольц, но она весело отмахивалась и продолжала сортировать шестерёнки по разным кучкам. В конце дня продуктивность заметно наскучила абсолютно всем, так что было принято решение отложить всё на свете и просто поболтать за чашками кофе. Пэтти жаловалась на своих бывших, Кевин жаловался на кофе, Эбби жаловалась на непростительно большое количество пельменей в супе, Эрин возмущалась по поводу приставшей к ней песни из метро. Хольцман ни на что не жаловалась, пила кофе и натянуто улыбалась. Каблук зацепился, пролетая над крыльцом, и Эрин тихонько выругалась. Сегодня она шла на станцию одна, так как слишком задержалась, разгребая залежи хлама в поисках своей сумки. Хольцман снова осталась на работе и Эрин не могла перестать думать о ней и о том, как странно коллега себя вела. Никакой музыки, странных выходок и почти никакого флирта. Последняя вещь сбила Гилберт с толка. Разве это не плюс? Но это не могло быть плюсом, ведь значило что-то тревожное. Взгляд девушки устремился в небо - массивным чёрным тучам не было конца. Эрин нахмурилась и поняла, что у неё нет зонтика. “Только бы дождь не пошёл”, - подумала она. И, будто услышав её, коварный дождь пошёл. Девушка непроизвольно вскрикнула, встречая объятья ледяного ливня. До метро идти в два раза дольше, чем до работы, так что выбирать не приходилось. В кружке с кофе, кажется, было ещё и машинное масло. Но пить его всё равно никто не собирался, так что кофе отправилось в раковину и с грустным “бульк” навсегда ушло из жизни Хольцман. Так же, как и её семья пять лет назад. Консервативные родственники всё равно не понимали её, так что блондинку не особо тревожил этот факт. Или она делала вид, что не тревожил, заставляя поверить в это даже себя. Но по матери она скучала. По её мягкому голосу, доброму взгляду и тщетных попытках заступиться за дочь в семейных перепалках. Дверь с шумом отворилась и оттуда показалась Гилберт, мокрая до нитки, прерывая мысли Хольцман. Врывается через эту дверь в её мысли уже второй раз за день, ну надо же. - Там ужасный ливень, так что я остаюсь здесь - сказала она, стуча зубами. Хольц рассеянно кивнула и уставилась в опустошённую кружку. Эрин снова отметила её странное поведение, но, поколебавшись, решила найти себе сухую одежду. Спустя полчаса мокрые вещи были заменены сухими и комфортными, а старенькую разваливающуюся кофеварку заставили работать. После того, как ситуация с мокрой одеждой была исчерпана, девушка решила спросить, в чём же всё-таки причина апатичного настроения коллеги. Сама того не ожидая, она прошла в комнату очень уж тихо, как будто подкрадываясь. Блондинка её не заметила, она сидела на потрёпанном диване, закинув ноги на стол, который изо всех сил пытался не сломаться. Взгляд устремлён в потолок, а рука вяло болтается, свисая с дивана. Гилберт хотела сказать хоть что-нибудь, но услышала негромкий всхлип. На душе стало очень тяжело и она испуганно отошла обратно на кухню. Ей хотелось как-то помочь, поддержать, успокоить. Но она даже не знала, что же случилось. Эрин не понимала, что сыграло свою роль: необычный характер, постоянный флирт или что-то другое, но теперь она точно понимала, что Хольц нравилась ей. И она сделала самоё лёгкое и простое, что вообще могла сделать - чашку кофе. Ножки стола уже подкашивались из-за ножек Хольцман, которыми она старательно постукивала по бедняге столу. Неизвестно, чем была вызвана такая злость на предмет мебели, но выражалась она вполне ясно. Столу даже повезло, ведь механик до сих пор лениво сидела на диване, запрокинув голову вверх и пялясь на потолок. В голове играла весёлая песня, но танцевать не хотелось. Срываться и делать что-то странное тоже не хотелось, ведь можно было напугать Эрин. Хольцман совсем не хотела пугать Эрин. Занять себя работой - ещё один не лучший вариант. Механизмам нужен хороший подход, не то они обижаются и совсем не хотят работать. Это известно абсолютно всем и каждому. В комнату заходит Гилберт и на этот раз Хольцман её замечает. Девушка ставит чашку на стол и садится рядом. Ноги перемещаются со стола на пол, чтобы не разлить кофе, владелица ног с выжидающим интересом смотрит на Эрин. - Я тут сделала тебе кофе, - говорит последняя и пялится на свои пальцы, которые безжалостно мнут друг друга - Хольц, я многого о тебе не знаю, - взгляд искоса перебегает на собеседницу - но я бы хотела узнать, потому что ты мне нравишься. Полсекунды блондинка удивлённо смотрит на неё, пытаясь понять, не сон ли это. Потом на её лице появляется улыбка, уже не натянутая, а искренняя, и ответ не заставляет себя ждать. Ответ в виде аккуратного поцелуя. Гилберт вздрагивает, но не сопротивляется. После минутного поцелуя следует неловкое вдыхание воздуха, а после него целая ночь с запахом кофе и дождя.