Дядя Нацу

— Нацу Драгнил… Мы, наконец, встретились. Как же долго я ждал этой встречи — незнакомый голос, раздавшийся за спиной, заставил Нацу обернуться, готовясь к очередной битве. Вот только ангельская внешность стоящего за его спиной парня на несколько секунд вывела его из равновесия. Уж слишком умиротворенный взгляд, мягкая полуулыбка и руки, сложенные в молитвенном жесте были несопоставимы с образом злодея, служащего Зерефу. Ярко золотые волосы дополняли образ, делая картинку еще комичней. И с этим-то блаженным нужно сражаться?! — А ты… кто? — наконец, спросил Саламандр, не зная что еще сказать. — Я? Я -один из двенадцати спригган. Но, что важнее, я тот, кто дарует твоей прогнившей душе мир и успокоение — парень закрыл глаза — Позволь свету Небес проникнуть в твою черную душу, прими свое наказание. Умри, и вознесись к вечному блаженству — говорил спригган, конечно, красиво. Вот только умирать Нацу пока еще не собирался. Сначала он убьет Зерефа! Да и что-то еще в его речи напрягало убийцу Драконов.  — Блаженство?.. Так это была твоя магия, извращенец? — зло прошипел Нацу, рассматривая очень красивого и очень молодого мужчину. И при одном лишь взгляде на него в душе вспыхнула ненависть. Было в этом парне что-то, что вызвало дикую злость. Например, черты лица, что подозрительно походили на черты Зерефа. Все, дожил, уже видит Зерефа в его подчинённых; Но все же этот ангелочек, с золотыми волосами и руками, сложенными в молитвенном жесте… Было в нем что-то… — Моя магия — не извращенность, а наслаждение, инстинкт, от которого людям не дано убежать. Нити тьмы и света сплетаются в одно, образуя блаженство. Тот, кто вкусил запретный плод… — мягкий и голос обволакивал, накрывая душу одеялом. Какой равнодушной голос. Как вообще можно столь равнодушно говорить о наслаждении и любви… Что? Что за странный плащ, которым окутывает душу равнодушный голос?.. Нацу вздрогнул, скидывая с себя приятное оцепенение — ЗАТКНИСЬ! — Что это за чертов ублюдок?! — Ты — просто покорная собачонка Зерефа, слушающаяся его, как гребанная кукла на веревочках! Что ТЫ можешь знать о любви? — Собачонка? — все так же спокойно повторил Ларкейд, прикрывая пустые глаза — Ты не первый, кто говорит мне это. Но это не так. Впрочем, если от той девушки это слушать было просто неприятно, то от тебя я подобного выслушивать вовсе не намерен, дядя. Сказать, что Нацу был удивлен — ничего не сказать. Дядя? ДЯДЯ?! Какой еще нафиг дядя?! Но если вдруг допустить, что Ларкейд сказал правду, то получается, что этот парень — сын Зерефа?! Если это действительно так, то частички головоломки встают на место, но все же… Все же это слишком безумно, что бы быть правдой. — Отчего ты так удивлен, дядя? Мое имя — Ларкейд Драгнил, сын Зерефа Драгнила. Я твой племянник. — Ты мой… КТО?! — Племянник. — этот парень… Да что с ним не так?! — Ага -Нацу с трудом сдержал нервный смешок. Несколько недель назад он думал, что у него нет родственников вовсе. Теперь же… Сначала брат, потом племянник. Что дальше? Окажется, что Зереф пару десятков лет назад воскресил родителей? Хотя… Лучше вообще не иметь родни, чем такую. Вот что за злоба в глазах этого…племянника? — Мило. Но убивать тебе меня зачем? Ларкейд смотрел на обьект своей давней ненависти, и обиды и не понимал — Нацу издевается, или правда не понимает, в чем причина ненависти? Это ведь он виноват…это он украл у Ларкейда любовь отца. И это было не честно. Почему, почему Зереф так любил брата, который в ответ пылал к нему ненавистью и совершенно не любил родного сына?! А если подумать, все что делал в своей жизни Белый Драгнил имело только одну цель — заслужить любовь отца. Каждое слово, и каждый жест был только ради того, что бы отец гордился своим сыном. — Я тебя ненавижу! Ты отнял у меня любовь отца! Вся его любовь ушла к тебе, а на меня он всегда смотрел с безразличием, а любая ошибка вызывала в нем отвращение! Я всю жизнь пытался быть идеальным ребенком, чтобы отец пусть не любил — но гордился мной! Но ты… Ты в его глазах всегда был лучше… Из-за тебя я был недостоин его любви! — Ларкейд уже кричал, едва не срывая голос, а за ненавистью вдруг всплыл образ ребенка, который хотел только заслужить похвалу от отца. И никак не может. — Понятно — кивнул Нацу, и схватил племянника за запястье, потащив за собой — Пошли. — Подожди — от шока Ларкейд даже забыл что нужно сопротивляться — Куда? — К твоему папаше, племянничек. Я буду ему морду бить. Какого черта он так относится к родному сыну?! Конец этому ублюдку! Я его грохну! — Но… — попытался возразить Ларкейд -И плевал я, что он бессмертен! Его это не спасет!

***

Нацу выбил дверь. С ноги. Впрочем, ничего другого от него и не ожидалось. Зереф…как этот ублюдок вообще посмел засесть в их гильдии?! И з-за спины неуверенно выглянул Ларкейд, который уже не знал, чего можно ожидать от дяди.  — Зачем так кричать? -Зереф спокойно вышел откуда-то из темноты, посмотрев сначала на брата, потом на сына. И в го глазах мелькнуло недовольство. Опять. -Как это понимать, Ларкейд. Зачем ты его сюда привел? — Отец, я вовсе не… — начал было оправдаться парень, но его резко перебил Нацу, схватив сына за грудки: — Никто меня никуда не приводил, придурок! Я сам пришел. И у меня есть к тебе один всего один вопрос: ты почему сыном не занимаешься?! — Ларкейд! — возмущению Зерефа не было предела — Ты что, жаловался ему на меня?! — Нет, отец, все было не так… — А ну не наезжай на ребенка! -Нацу, сам того не осознав, закрыл племянника своим телом — Во-первых, когда и от кого ты успел?! Во-вторых, почему ты им не занимаешься? И в-третьих, ты долго думал, прежде чем обучить сына магии оргазма?! — все так же орал Нацу, надеясь видимо, что брат оглохнет и его будет проще убить. — Да не обучал я его ни чему! — теперь и Зереф сорвался. Ларкейд, который за всю свою жизнь не разу не слышал что бы отец даже просто чуть повышал голос, а тем более так орал, подумал, что характер дяди, видимо, заразен. Но сейчас отец был таким, каким его Ларкейд не видел никогда. И этот другой Зереф сприганну очень нравился. — Замечательно просто! Ты его еще и не обучал! Поздравляю, брат, теперь тебе смело можно дать звание самого отвратительного отца тысячелетия! — тут Нацу запнулся, на пару секунд о чем-то задумался, и, наконец, добавил — А если это не ты обучил Ларкейда подобному, то кто? — Кстати, да, — Зереф вновь посмотрел на сына, и впервые в глазах отца Ларкейд увидел не безразличие или презрение, а интерес. Кровь отхлынула от лица Белого Драгнила. Вот почему отец впервые посмотрел на него с эмоциями благодаря Нацу?! Как его теперь ненавидеть-то?! Пока сприган размышлял над животрепещущем вопросом, Император задал еще один вопрос. очень неловкий вопрос, который, честно говоря, Ларкейд надеялся никогда не услышать: — Ларкейд, а где ты обучился магии? Белый Драгнил благополучно залился краской. Нацу моргнул пару раз, думая, что ошибся. Этот блаженный смущаться умеет. — У Августа…в комнате…была книга…когда я был маленьким…я ее нашел… Ну и… — было видно, что каждое слово дается сприганну с трудом. Его лицо с каждой секундой становилось все более и более пунцовым. — Все с тобой понятно, извращенец — фыркнул Нацу и повернулся к брату — А вот с тобой нет, братик. Как можно было не любить своего же сына?! Особенно, если он делает все, что бы заслужить твою похвалу! Как можно было не видеть, что он — Нацу ткнул пальцем в племянника — нуждается в твоей любви?! Нацу встретился глазами с Зерефом и оборвал фразу. Слишком уж много боли было в глазах Темного мага — Ты ничего не понимаешь, Нацу. Как можно не любить родного сына? Как можно не любить того, в чьих жилах течет твоя кровь? Конечно, я люблю, и всегда любил тебя, Ларкейд. Белый Драгнил стоял на месте, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Как же так…? Зачем отец сейчас говорит все это? Это не могла быть правда. Просто не могла. Отец не мог его любить, ведь когда любят — не ведут себя так, как всю жизнь вел себя Зереф. Не смотрят с безразличным презрением. Черт, да он всегда был с сыном холоднее, чем с остальными спригганами, о какой любви вообще может идти речь?! Но последняя фраза отца упорно билась в мозгах подстреленной птицей. Как же хочется верить этим словам. — Тогда почему, отец?.. — голос не дрожал. Почти. — Почему ты так ко мне относился? — Ты действительно не понимаешь? Ларкейд, тебе ли не знать о том, что на мне проклятие?! Ты прекрасно знаешь, что все, кого я люблю, умирают из-за этой любви. Так погибла твоя мать. Я любил ее, правда любил. и моя любовь ее и погубила. И ты правда думаешь, я мог так тобой рисковать, ты же мой единственный сын! — Отец… — Ларкейд не знал плакать или смеяться. Он всю жизнь думал. что не достоин любви отца, и не мог понять: почему? Что он сделала не так, почему отец не считает его достойным любви… А нужно было просто посмотреть на все это с другого ракурса. Не маленького ребенка с детской психологической травмой, а взрослого человека. Посмотреть глазами мага. — Ну вот и разобрались — Нацу улыбнулся «а-ля 32» — Зереф, обними уже сына. Он так долго ждал подобного. Темный маг отвел взгляд: — Не могу… — Почему?! — один голос спросили Нацу и Ларкейд. Зереф глубоко вздохнул:  — Я только что кому объяснял? Проклятие Акселама убьет его… — Ой, не понравился ему появившийся в глазах сына блеск. Ой как не понравился. — Значит, надо снять это проклятие — ни один из братьев не успел среагировать, когда возбужденный маг со скоростью света вылетел из гильдии. Нацу с усмешкой смотрел ему в след — Кажется, он очень вдохновлён этой идеей… Подожди, а от кого он? Кто его мать? — Ну…- протянул Зереф -Как бы Мавис. — Чего?!.. Так она же! Или ты?! ЗЕРЕФ, МНЕ СТЫДНО ЗА ТО, ЧТО ТЫ МОЙ БРАТ, ФИГОВ ПЕДОФИЛ-НЕКРОФИЛ!