Девушка, изменившая все.

Вечеринка прошла и время, отведенное мне на подготовку к разговору с Гарри, тоже подошло к концу. Пусть я и приняла решение все ему рассказать, но все равно тянула с этим до последнего. Откровенно говоря, я сильно волновалась. Каждый день я находила тысячи причин отложить мое признание и каждый день себя за это проклинала. Время пролетело быстро. Сентябрь подходил к концу. На лекциях нас загружали таким багажом знаний, что я едва успевала все учить. Домашних заданий была гора, к тому же я еще и попала в дополнительную группу к Северусу (единственная из Гриффиндора) и в «клуб слизней» Слизнорта, что добавляло нагрузки. Библиотека стала вторым самым посещаемым местом в школе. Первым все еще оставался большой зал, где мы ели. Хотя Грейнджер часто пренебрегала ужинами и даже обедами, ради лишнего часа за книгами. Про завтраки я вообще молчу. Мы с Джин пытались поговорить с девушкой, но все наши аргументы разбивались в пух и прах об ее упрямство. В конце концов, мы махнули на все рукой. Приближался первый матч по квиддичу. В связи с этим все гриффиндорские мальчишки ходили перевозбужденные. То и дело они принимались обсуждать предстоящую игру и делится своими мыслями по поводу ее итогов. Соревноваться будут Когтевран и Гриффиндор. Я, конечно, болела за своих, как и все мои знакомые, исключая слизеринцев. Те придерживались нейтралитета. С Блейзом мы все же погуляли в Хогсмиде. Я выделила для него весь выходной и мы очень весело провели время. Даже Дафна не могла испортить моего настроения. А милаха Тео порадовал подарком. Теперь у меня есть отличный зеленый шарф, так красиво подчеркивающий мои глаза, что я в него просто влюбилась. С Драко же мы практически не виделись. А если и встречались, он оставался невозмутимым и холодным. Куда, спрашивается, делся тот парень с которым я сидела в кафе? Мне казалось, что я приблизилась в тот вечер к Малфою, а в итоге он откинул меня еще дальше, чем прежде. Во вторник, на прорицаниях, начавших этот день, мне нагадали кучу всего плохого. Нет, для профессора Трелони, которая вела предмет, подобное было очень даже привычно. Она всегда выдавала самые мрачные и нелепые, на мой взгляд, предсказания. Но именно сегодня мне отчаянно нужно было что-то хорошее. Я настолько замучила себя эмоционально, обдумывая предстоящий разговор с Гарри, что в итоге сорвалась. Мне надоело переживать за исход нашей беседы. Я просто должна взять и сделать это. Сегодня был долгожданный матч. Перед игрой выводить из строя ловца команды, коим и был Гарри - верх подлости, потому я решила дождаться окончания. Но потом… Потом я, наконец, поговорю с Поттером и поможет мне в этом маленький флакончик зелья. Это было ужасно безалаберно, но я умудрилась забыть о выигранном зелье «жидкой удачи». Я забросила его на полку, где волшебная жидкость валялась пока мне не понадобилась книга, находящаяся рядом с флаконом. Вот тогда мне и пришла в голову идея запастись перед сложным разговором везением. Так и решив, я со спокойной, насколько это возможно, душой направилась в сторону поля. Где должна пройти игра. Я шла в компании Дейзи и Пенни. Гермиона уже была на трибунах, вместе с Невиллом и Полумной, а Джинни и Рон - с Гарри в раздевалке для участников. Все трое были в команде. На моих плечах красовался красивый шарф болельщицы, а на щеке я нарисовала цвета гриффиндора. Многие обзавелись кричалками и волшебными плакатами, а безумная Луна одела невообразимую шляпу в виде львиной головы, которая периодически издавала громкий рев. Погода была пасмурная и я сейчас с большим удовольствием повалялась бы в теплой спальне, но не поддержать друзей я не могла. Впрочем, мой взгляд то и дело косил в сторону слизеринской трибуны, где сидели Блейз, Дафна и Тео. Также я увидела и Драко. Блондин восседал на лавочке с видом скучающего аристократа, коим, впрочем, он и являлся. Под боком у парня примостилась Пенси. Девушка выглядела особенно ярко сегодня. Ее мантия казалось бы случайно распахнулась, приоткрывая вид на стройные ножки, которыми Паркинсон без стеснения терлась о Драко. Я не могла не отметить, как от этой картины во мне вспыхнуло раздражение. Но поспешила подавить это чувство. Я на него прав не имела. — Ура! — я вздрогнула от рева гриффиндорцев, когда Джинни открыла счет. Толпа ликовала, толпа безумствовала и постепенно я тоже заряжалась этим позитивом. Я хлопала, улыбалась и обменивалась с сокурсниками счастливыми взглядами. — Как думаешь, когда Гарри поймает снитч? — ко мне наклонилась Дейзи. Она сегодня нарядилась в яркую красную мантию, а на шею повязала полосатый шарф болельщицы. — Ты думаешь, его поймает именно Гарри? — нет, я, конечно, видела как ловко Поттер обращается с метлой, но ловец Когтеврана ненамного от него отставал. — Конечно, — Дейз улыбнулась, — он постоянно ловит. Поттер просто профи в этом. Остальным еще ни разу не удавалось его опередить. И, должна признать, что сегодня Гарри летает лучше, чем раньше. — Ну, я не знаю, каково было его мастерство в прошлом, но сейчас он впечатляет, — Дейзи рассмеялась. — Только молись, чтобы этого не услышала Джинни. Она дико ревнивая. — Что не должна услышать Уизли? — к нам наклонился Дин, который обнаружился неподалеку. Пенни стояла рядом с ним вся раскрасневшаяся от смущения. — Тишины она не должна услышать, когда забивает гол, — улыбнулась я в ответ Томасу. В этот момент гриффиндорка как раз вогнала в кольцо квоффл и трибуна взорвалась криками одобрения. Я поспешила присоединиться. В общем игра длилась около трех часов. Счет был то в пользу Гриффиндора, то в пользу Когтеврана. Болельщики все время пребывали в напряжении. В какой-то момент Когтевран здорово оторвался вперед. У них была более слаженная команда, поскольку, как рассказала мне все та же Дейзи, ее состав с позапрошлого года не сильно изменился, в отличие от остальных факультетов. Зато у нас был Поттер, от которого все ждали победы. Что и произошло в итоге. — Гриффиндор побеждает, — оповестил всех когтевранец, который комментировал матч, голос при этом у него был несчастный, — Гарри Поттер ловит снитч и зарабатывает своей команде сто пятьдесят очков. Трибуна Гриффиндора взорвалась ликованием. Вверх полетели шапки, флажки, сирены… Многие бросились вниз к команде и принялись обнимать победителей. Вокруг царила суета, а я крепко сжимала в кулак флакон с зельем, понимая, что скоро оно мне понадобится. Вниз к команде я не пошла, хоть и успела за прошедший месяц сдружиться с Джинни, да и Гарри стоило поздравить. Но волнение вновь подняло во мне свою трусливую голову и я поспешила к раздевалке. Перед возвращением в школу команда обязательно заскочит сюда, чтобы принять душ и переодеться. Вот тогда я и словлю Гарри. С одной стороны я понимала, что волновать его в такой момент это плохая идея, но с другой… Я дико устала ждать неизбежного. И сейчас, когда Гарри в хорошем настроении, возможно, он воспримет правду легче. Кто знает? Подойдя ко входу, я вытащила из кармана маленький флакончик и быстро проглотила ровно половину его содержимого. Должно хватить. По телу разлилось приятное тепло. Из груди исчезло давящее чувство тревоги, оставляя только уверенность и немного азарта. Я, наконец, смогла спокойно вздохнуть и улыбнуться. Я знала, что у меня все получится. Гарри выслушает меня, а дальше… Дальше решать только ему. Входить в раздевалку я не стала. Знала, что не стоит этого делать. Что-то уверенно подсказывало мне обойти строение и подождать. Так я и поступила. Глупо не доверять интуиции, которую подпитывает «жидкая удача»! На противоположной стороне от центрального входа находилась маленькая неприметная дверца, которая служила чем-то вроде черного входа. Я и не знала раньше о ее существовании, хотя и была здесь несколько раз, когда ходила на тренировки вместе с Джинни. Долго мне ждать не пришлось. Примерно через несколько минут в помещение послышались крики и радостные возгласы. Команда победителей зашла внутрь. Зелье подсказывало, что нужно еще немного подождать. Я послушалась, а затем, в нужный момент, пошла. Гарри выследить было несложно. Я тихонько открыла черную дверь и скользнула в темный коридор. Буквально за парочкой поворотов обнаружился большой зал с шкафчиками, принадлежащими игрокам. Здесь уже никого не было, кроме Поттера. Он возился с собственной формой, пытаясь запихнуть ее на полку. Увидев меня, парень удивленно заморгал. — Эмили? Что ты делаешь в мужской раздевалке? — Тебя ищу, конечно, — от моих слов лицо Гарри вытянулось еще больше. — Зачем? Что-то случилось? Что-то с Джинни? — Поттер нахмурился. — Нет, Джин здесь не при чем. Мне нужно с тобой поговорить. Уделишь мне минутку? — Ну, — Гарри запустил руку в волосы, взъерошив их пуще прежнего, — вообще-то мы праздновать идем. Ребята уже наверняка стянули у домовиков закуски. — Это важно, — если бы не зелье я, наверное, уже сдалась. Но Феликс Фелицис во мне четко знал, что сейчас нужно говорить. Что ж, да, конечно я выслушаю тебя. Только давай… — Гарри смущенно обвел взглядом комнату. — Я подожду тебя у черного входа, ладно? — Здесь есть черный вход? — Да, — я улыбнулся, — выходишь в коридор, поворачиваешь два раза направо и один налево. Там неприметная дверца около чулана с метлами. — Хорошо, я скоро. — Договорились. Я направилась в обратный путь. За вторым поворотом пришлось немного задержаться, чтобы не столкнуться с Джинни, которая как раз выходила из женской части раздевалки. Дальнейший путь прошел также гладко. Поттер вышел примерно через двадцать минут. — Извини, что так долго, я с Джин столкнулся, — парень поморщился, похоже отвязаться от девушки было не так уж просто, — так что ты хотела мне сказать? — Давай пройдемся, ладно? Мне немного сложно, — Гарри ощутимо насторожился, но возражать не стал. Мы пошли в сторону Дракучей ивы. — Это же не признание, да? Потому что, ты, конечно, красивая девушка, но я люблю Джинни, — Поттер смущенно пожал плечами, а я улыбнулась. — Я рада, что ты любишь Джинни, вы отличная пара, — Гарри расслабленно выдохнул. — Уже легче, тогда что? — Я хочу поговорить о твоей маме, Гарри. — Что? — Поттер даже остановился от удивления. Мы уже подошли к иве и я вытащила из сумки сверток с пледом, который бросила на землю, удобно умостившись на нем. Плед я заранее заколдовала, чтобы он был теплым и не пропускал холод. — Сядь, Гарри, я же сказала, что разговор сложный, — к моему удивлению парень не стал упираться и послушно присел. Наверное он все еще был слишком удивлен. — Что ты знаешь о моей матери? — голос Поттера звучал непривычно резко. Обычно Гарри говорит мягче, — и я, надеюсь, это не шутка такая. — Я бы не стала столь глупо шутить. Просто выслушай меня. — Я слушаю, — Гарри выглядел мрачно, но зелье подсказывало, что все нормально. Он, действительно, слушает. — Моя приемная мать, София, у которой я жила практически с рождения, была лучшей подругой Лили Эванс. Они познакомились на четвертом курсе. София приехала в Лондон с семьей и гуляла по Хогсмиду, когда встретила Лили. Они представились друг другу, разговорились… С гриффиндоркой вечно ходил тогда еще мальчишка. Северус, они вдвоем выглядели, как самые закадычные друзья. — Я знаю, — я посмотрела на Гарри, до этого я опасалась встречаться с ним взглядом. Парень выглядел более спокойным, чем я предполагала, — знаю, что Снейп и мама дружили. Даже видел воспоминания профессора о ней. — Ого, — на этот раз я удивилась, — не ожидала я подобного от Северуса. — Ситуация располагала, — поморщился Гарри, — профессор считал, что умирает. Его укусила змея и яд уже практически поразил все тело. — Какой ужас, — я, кажется побледнела. — Прости, я не должен был… — Все нормально, — пришлось выдавить из себя улыбку. — Да уж, это то, что ты хотела мне сказать? О дружбе Снейпа с моей мамой? — Нет, это только начало, — Гарри криво улыбнулся. — Я боялся, что ты так ответишь, — Поттер сорвал травинку и принялся задумчиво крутить ее в руках, — продолжай. — Мама хорошо сдружилась с Лили, они переписывались все школьные годы, потому София знала, что Эванс поссорилась со Снейпом и начала встречаться с Поттером. Назло Северусу, просто потому, что он задел гордость Лили. — Моя мать любила папу, — Гарри, казалось, окаменел. — Возможно. Я не знала ни ее, ни твоего отца. Просто рассказываю тебе то, что она писала моей матери. У меня эти письма с собой. Я дам их тебе позже, — я вытянула из сумки стопку старых конвертов. Гарри на них смотрел с такой тоской, что мне стало неудобно, — так вот, Лили писала о своей жизни с Джеймсом. Писала о его друзьях, которые стали ей семьей, о твоем рождении. С Северусом она все это время не общалась. Он неоднократно пытался встретиться с ней, извиниться, но Лили отказывала. Я не знаю, жалела ли она тогда о своем выборе. О том, что вовремя не простила друга, но одно она написала четко. «Я виновата в том, что он оступился и выбрал неверный путь, эта вина всегда будет со мной, Софи». Это, если дословно. — Ты читала? — Гарри кивнул на стопку писем. — Все до единого. — Зачем? Что тебе до этого? Мама была подругой Софии, а не твоей, — я горько улыбнулась. Гарри, определенно, имел хороший охотничий инстинкт. — Я к этому подхожу уже. 5 октября 1981 года Софи получила последнее письмо от Лили, — Гарри вздрогнул. Он знал, что в этом месяце спустя 26 дней Лили погибла. Я это тоже знала. Я вытащила из стопки одно письмо. Оно было более помято, чем остальные, потому что его я читала намного чаще. Открыв конверт я вытащила лист бумаги и фотокарточку, — я прочту тебе его. — Я слушаю, — голос Гарри охрип от волнения, ему пришлось прочистить горло, прежде чем ответить мне. Глаза Поттера лихорадочно блестели от напряжения. Я не стала тянуть. — Что ж, начнем… «Дорогая Софи. Прости, что так долго не писала тебе и не отвечала на твои письма. Многое произошло и я не знаю, как со всем этим справиться. Ох, Софи, я так устала. Устала от войны, от ожидания чьей-нибудь смерти, от беспокойства… Мы с Джеймсом помирились окончательно. Да, он не простил мне измену и вряд ли это сделает, но ради Гарри он смирился. Смирился и перестал упрекать. Только Северуса ненавидит пуще прежнего. А я его люблю. Даже такого, каким он стал теперь. Пожиратель Смерти, ужас, что я наделала! Из-за глупой гордости я так подставила его! Я виновата в том, что он оступился и выбрал неверный путь, эта вина всегда будет со мной, Софи. Эта и еще одна… Я объясню позже. Гарри угрожает опасность. Какое-то Мерлиново пророчество предрекло моему мальчику стать героем. Освободить Англию от Того-чье-имя-нельзя-называть. Я в панике. Он охотится за нами. За Гарри. И это приводит меня в отчаяние. Дамблдор нам помогает. Спасибо ему, моему милому Северусу. Я не знаю, что он пообещал профессору, но именно он убедил Дамблдора скрыть нас с Джеймсом и Гарри. Мне это сам Альбус рассказал. И я плакала. Плакала, Софи, потому что в то время, как Северус рискует ради меня, он не знает, что в этом мире есть еще один человек, который будет любить его. И этот человек — его дочь. Я родила, Софи. То был вечер моего отчаяния. Моя измена Джеймсу не прошла даром. Я не писала тебе раньше об этом, прости. Теперь пишу. Мою малышку зовут Эмили. Она родилась только вчера. Маленькая, такая красивая. Гарри не отходит от ее кровати ни на миг. Он говорит, что будет оберегать ее и защищать. Мой маленький герой. Я выслала тебе с письмом еще и фотокарточку. На ней я и мои детки. Порадуйся за меня, Софи. Я не рассказала Северусу об Эмили. Это слишком опасно. Он узнает после войны. Я верю, что все закончится хорошо и я смогу быть с тем, кого люблю. Джеймс согласен, что наш брак развалился. Мы говорили об этом. Он злится и бесится, но признает, что Северус сделает меня счастливой. Я так жду этого, Софи. Конца войны и начала моего счастья.

Всегда твоя верная подруга, Лили Поттер.»

Я сложила лист бумаги обратно в конверт и протянула Гарри фотокарточку, на обратной стороне которой от руки была написана дата моего рождения. 3 октября 1981 года. Парень взял фото и долго вглядывался в молодую рыжеволосую женщину. Немного бледную, только пережившую роды. Лили на фото лежала в кровати. У нее были влажные волосы, липнущие ко лбу. На руках она держала маленький сверток с ребенком. А рядом с кроватью стоял невысокий малыш с черными волосами и зелеными глазами мамы. Он держал за руку женщину и с любопытством заглядывал к малютке. Фотокарточка магическая и все, запечатленные на ней маги, двигались. Лили радостно, хоть и немного устало, улыбалась сыну и сжимала его ручонку. Гарри же приподнимался на носочки, чтобы лучше рассмотреть новорожденную. А я, я на этом фото банально спала. Что еще может делать ребенок, которому едва исполнилось пару часов? — Это ты? — я вздрогнула от этого вопроса. Гарри долго молчал и я успела глубоко уйти в свои мысли. — Да, Софи рассказала, что приехала тогда в Англию. Хотела забрать Лили подальше от войны. Но Дамблдор запретил. Воландеморт уже начал охоту на тебя и вам было безопаснее в укрытии. Лили отдала Софи только меня. Я не нужна была темному магу и смысла подвергать меня опасности не было. Лили взяла с Софи обещание, что та позаботится обо мне и, если с вами всеми что-то случиться, по окончанию войны Софи должна будет отдать меня Северусу. Моему отцу. — Мерлиновы… — Гарри не закончил ругательство. Парень стянул очки и устало взъерошил свои волосы. — Когда Воландеморт напал на вас, Софи опять приехала в Лондон. Она хотела поговорить с Северусом и позаботиться о тебе, но вмешался Дамблдор. Он сказал, что война не окончена и что ты на его попечении. Софи разругалась с Альбусом в пух и прах, но противопоставить магу ничего не могла. Ей пришлось вернуться. Так я и росла, думая, что София моя настоящая мать, пока этим летом она не рассказала мне правду. — Ты поэтому приехала в Хогвартс? — Здесь мой отец и здесь ты, — Гарри повернулся ко мне и наши взгляды встретились. Парень молча вглядывался в мое лицо и я знала, что он сейчас делает. Он сравнивал меня с Лили. Я была очень похожа на свою биологическую мать. Даже слишком, как мне казалось порой. — Ты моя сестра, — казалось, Гарри пробовал эти слова на вкус, — с ума сойти можно. — Да, я когда узнала, тоже была шокирована. — Я просто надеюсь, что это все не розыгрыш. Иначе я не знаю, что сотворю. Все слишком тяжело. — Я понимаю, и понимаю, что тебе нужно время. Давить на тебя никто не собирается, Гарри. Я, действительно, обязана была рассказать тебе правду, но что с этой правдой делать решать только тебе. Если ты хочешь, чтобы мы стали семьей, мы попытаемся. Я не против старшего брата. Единственное, о чем прошу тебя, не рассказывай пока никому об этом, — Гарри напрягся. — Почему? — Потому что вторым человеком, узнавшим правду, должен быть мой отец. Так будет справедливо. — Снейп, — Гарри поднял лицо к уже потемневшему небу, — даже не могу предположить, как он отреагирует. — Я тоже, — пришлось глубоко вздохнуть, чтобы прогнать ком, застрявший в горле. Что ж, самое сложное позади (если не считать предстоящего разговора с профессором), — я, пожалуй, пойду, Гарри. Письма оставляю тебе. Читай, у тебя столько же прав на них, как и у меня. Я поднялась с земли и поправила мантию. Неосознанно я растягивала время, надеясь, что Гарри меня остановит. Но он молчал. Сжимал в руках стопку писем и молчал. Я понимала, что ему нужно время. Но в глубине души мне было очень обидно. Маленькая девочка во мне желала, чтобы ее старший брат хотел быть рядом. Обнял бы ее и сказал, что рад. Зелье удачи перестало действовать.