Пак

Усталость сковала все тело. Не было сил даже встать и развести костер, но любое промедление стоило слишком дорого. Сколько он в пути? Неделю? Две? Мысли путались, голода уже не чувствовалось, просто неприятна тянущая боль в области живота. На миг, всего лишь на чуточку прикрыть глаза и переждать пока радужные круги перед глазами не превратятся в более-менее четкую картинку… - Пиить… пить… Едва различимый стон сбоку заставил Пака перекатиться набок и, собрав всю оставшуюся волю в кулак, подползти к спутнику. - Подожди, сейчас… Распухший язык еле ворочался в пересохшем рту, однако такая простая просьба раненого заставила включить все силы на полную мощность. Рывком поднявшись на ноги, Пак с трудом подавил подкатившую рвоту, выдавливать из пустого желудка желчь не очень-то благоприятствовало общему положению. Глубоко, до боли, вдохнуть, а после медленно выдохнуть. Цепляясь за валуны, возле которых они спрятались, Пак потянулся к брезентовой самодельной сумке, состоявшей из куска ткани, сделанной лодочкой, и узлов по обе стороны. Оттуда негнущимися пальцами он достал помятую флягу, едва способную плотно закупориваться. Аккуратно вытащив пробку, он снова опустился на землю и, уложив голову раненого к себе на колени, влил в рот немного воды. Один глоток, заставивший чаще дышать. - Еще... прошу… Мутный взгляд, полный страдания и боли, однако Пак лишь чуть качнул головой. - Нельзя. Голос не дрогнул, однако на душе стало еще гаже. Спрятав флягу, предварительно также сделав небольшой глоток, он осторожно опустил голову спутника на сумку, и, подняв полу худого пальтишка, содрогнулся, увидев насквозь пропитавшуюся кровью повязку. - Как же так? Тихий шепот, прозвучавший в сумеречной тишине слишком громко. Заботливо накрыв раненого снятой с себя рубахой, Пак сел на землю и прислонился спиной к одному из валунов. «Надо бы развести огонь... Нет, нельзя. Могут заметить. Но… ему нужно тепло… Прости…» С сожалением посмотрев на затихшего рядом с ним спутника, он невольно вспомнил, что еще недавно этот, по сути, еще мальчишка ничего не знал, живя в беззаботности, радуясь своей юности, первой любви, солнцу… Полгода назад от спецслужб он получил одно задание. Им нужен был молодой человек тридцати лет, без особых примет и имевший способности к дипломатии, а также с высоким болевым порогом. Выбрали его, и он отправился сюда, в эти злосчастные горы. Все было бы хорошо, однако кое-кто оказался на шаг впереди него, его предали, и Пак попал в плен. Хоть камень, к которому он прислонился, еще хранило тепло дня, но воспоминания о пытках заставили вздрогнуть. Любые попытки сбежать были пресечены, пока не появился он, этот мальчишка. Сын кого-то из главных в этой общине, но прослывший среди своих сверстников белой вороной, он часто гулял в горах один. Так он нашел и тайное место, где держали Пака. Да, именно этот мальчишка так его прозвал, не узнав его настоящего имени. Однажды в маленькое окошко тюрьмы просунулась худая рука, кинувшая на грязную циновку ключ. - Быстрее, давай, ну же! Бежим! Повторять дважды не было смысла. Поблагодарив мальчишку, Пак успешно выбрался из лагеря, повстречав всего лишь одного из общины. Пришлось наследить, однако именно это помогло обзавестись хоть чем-то полезным здесь, в горах. Спустя пару часов Пак понял, что за ним следят. Он тогда едва не убил следовавшего за ним мальчишку, его спасло лишь неосторожность, с которой он следовал за Паком, что дало повод усомниться в профессиональности преследователя. «Ты что здесь делаешь?» Виноватый взгляд. «Я с вами». «Нельзя. Ты же понимаешь, что опасно». «Понимаю. Но я с вами. Здесь мне делать нечего, я уверен». Сейчас Пак понимал, что тогда он допустил ошибку. Нельзя было этого делать, нельзя. Ошибка тянет за собой другую, этого следовало ожидать. Ну, а где-то рядом и третья. Их чуть не поймали. Сутки назад они все же смогли их настичь. Откуда, как? Все же эти люди словно шакалы, ни за что не упустят добычи. И вот, сейчас этот парнишка лежал перед ним, увядая на глазах. Пуля в живот. И кровь не останавливается. И сам он на пределе. Разбитое колено опухло и онемело. Пак сжался в комок и зажмурился, чувствуя, как по щекам покатились скупые слезы. - Смотри, какое красивое небо! От неожиданности мужчина резко выпрямился и ударился локтем о камень. Удивленно посмотрев на мальчишку, он осторожно приблизился к раненому. Вглядевшись в полумраке в более-менее знакомые черты, Пак отчетливо увидел как смерть надевает свою маску на его изможденное лицо. Он понял, что уже ничем не может помочь. Сердце сжалось еще больше, до боли в груди, но, еле поворачивая язык, он смог выдавить. - Да, я вижу, оно очень красиво. Медленно улегшись рядом, Пак тоже стал смотреть на небо. «Неужели конец?..» Не может быть. Жизнь не может закончиться так. Но… - Знаешь, я всегда хотел быть исследователем. - Ясно. - А теперь я посплю... Голос тихий. Угасает. Пак вздохнул. - Спи, я посторожу. - Да… Последнее слово было словно последнее дыхание. Оно вылетело из груди, забирая за собой жизнь. - Спи спокойно. Пак не хотел плакать, однако слезы текли сами собой. Надо было идти дальше. *** - …Эй, Ал, аууу! Ты чего? - А?.. Не, ничего, все нормально, из астрала вернулся целым и невредимым, - Ал хохотнул и, похлопав приятеля по спине, поднялся со стула. – Ну так что, парень готов к отправке? - А то! Полчаса, как баба собирался! – молодой парень, напарник Ала, развел руками и вышел в коридор. Оттуда послышалась возня и в кабинет снова заглянула знакомая лохматая голова. – Все, пошли, машину уже выгнали из гаража. Вся процессия двинулась на улицу. Сегодня Ал был определенно тихим. Это не смог не заметить напарник. - Эй, Пак, ты чего? Ал вздрогнул, услышав так и оставшуюся за ним кличку. Но, взяв в себя в руки, улыбнулся. - Да нет, ничего, просто сегодня с руки не той выполз из-под одеяла. Все рассмеялись и сели в машину. «Сегодня ровно двенадцать лет. Уже так много, а я не могу забыть…»