***
Стальной сидел в кабинете своего начальника и откровенно скучал. Он засиделся с утра в центральной библиотеке, изучая толстенный трактат по натурфилософии, и пришёл в штаб только ближе к полудню. Наказания он не боялся, во-первых, Эдвард Элрик не боялся ничего, а во-вторых, проверки закончились, и Мустангу снова стало наплевать на дела подчинённых. Вероятно поэтому их тоже не было на рабочих местах. За целый день в кабинете, кроме самого Стального алхимика, не появилось ни одной живой души. Мальчик уже успел тысячу раз пожалеть, что согласился составить компанию подполковнику. Он мог бы потратить это время с пользой в библиотеке, найти хоть какую-нибудь полезную информацию, а ему приходится сидеть в кабинете без дела и ждать Мустанга. И ведь не уйдёшь же! Ближе к шести вечера юный алхимик даже обратил своё внимание на незаконченный вчера отчёт и, задумавшись над формулировкой, вывел на листе ещё несколько строк. Вскоре и это занятие ему наскучило, и он бросил бесполезную писанину, когда оставалась лишь пара финальных аккордов: пояснить цель своих действий и сформулировать вывод. Это Элрик не любил больше всего. Мальчик очень редко мог придумать логичное обоснование своим поступкам. Пусть он служит всего несколько месяцев, но уже успел добавить своему начальнику седых волос. Мустанг говорит, что всё это лишь неприятные последствия его переходного возраста, и когда-нибудь это обязательно пройдёт, но если Элрик не научится себя контролировать в ближайшие два года, прикрывать его уже никто не станет. Как будто кто-то его просит! Парень выключил свет и устало опустился обратно на своё место, уронив голову на стол. Очень хотелось прилечь, но распластаться на полу он не решился — вдруг Мустанг ещё придёт. Он просидел ещё около получаса, мучаясь от безделия и глупых мыслей, прежде чем в кабинет тихо вошла Риза, вглядываясь в какие-то документы. — Эдвард? — удивилась она и захлопнула папку. — Ты почему в темноте сидишь? — Свет глаза режет, — вяло ответил мальчишка, так и не подняв голову со стола. — Вот как, — снисходительно улыбнулась девушка. — Я тебя везде ищу, а ты оказывается здесь. Подполковник велел передать тебе это. Она положила небольшой конверт на стол рядом с головой мальчишки и ласково провела ладонью по светлым волосам. Элрик густо покраснел, но ничего против не сказал, порадовался лишь, что в темноте его плохо видно. Но от Ризы ничего не укрылось, девушка не просто так носила фамилию Хоукай. Она не стала больше смущать мальчика, забрала документы, за которыми пришла, и развернусь к двери. Эд взял в руки конверт и спросил уже стоящую в дверях Ризу: — А сам он где? — Подполковник уехал на конференцию, — ответила девушка и вышла, мягко прикрыв за собой дверь. Эдвард вынул из конверта листок, исписанный ровным витиеватым почерком начальника. Такой трудно подделать, но всё же Эд чувствовал какой-то подвох, а, может, просто искал оправдание не явиться на встречу. В записке был указан адрес и подпись: «Диск в верхнем ящике стола, жду в 20:00, не опаздывай. И чтобы дописал отчёт, иначе выгоню. Рой». Последняя реплика заставила улыбнуться. Подполковник есть подполковник. А потом его накрыло необъяснимым чувством, словно кто-то дал ему нож, когда палач уже затянул на шее петлю. Вот же он, вот он повод не идти! Всего лишь и нужно оставить на столе незаконченный отчёт, и Эд освободится от своего обещания. Мальчишка уже хотел было уйти со спокойной совестью, как осознал: это не чудо, Мустанг сам даёт ему путь отхода. Он не верит, что мальчишка придёт, проверяет, и это в его стиле. Эдвард зло скрипнул зубами, он ни за что не проиграет какому-то вояке с лошадиной фамилией!***
В указанное время мальчик стоял под дверью начальника и все никак не решался позвонить. Он думал о той записке и уже сомневался, что в ней был путь отхода именно для него… Что если Мустанг просто не хотел видеть Эда у себя дома и тактично намекнул ему не приходить? А он пришёл. И стоит теперь, как дурак, с занесенным кулаком. Вдруг это даже не его квартира?.. — Если будешь гипнотизировать дверь, она не откроется, — раздался насмешливый голос сзади. — Здравствуйте, — всё, что смог выдавить Стальной. — Привет. — Мустанг достал из кармана ключи и открыл дверь. — Проходи. Мальчишка робко проскочил в квартиру и пропустил Мустанга вперед. Тот быстро скинул китель и скрылся за одной из дверей, как понял Эд — в спальне. Эдвард тоже разделся, аккуратно поставил в угол ботинки и повесил красный плащ на свободный крючок. Ему стало неловко. Зачем он пришёл? Сюда, в дом своего начальника, нахального и самолюбивого Мустанга! Его здесь никто не ждал. Это же личное пространство, его Дом, место, где он спит, читает вечерами его корявые отчеты… — Телевизор в гостиной, — послышалась из-за двери. — Сам, надеюсь, разберёшься? Парень кивнул, не подумав, что собеседник его не увидел, и осторожно проник вглубь квартиры. Не убегать же теперь, раз пришёл? Глупость какая-то. Позвал, значит хотел видеть. Эд снова кивнул сам себе, и зашёл в гостиную. Здесь было довольно уютно для обиталища военного: светло и… чисто. Эд никак не мог представить себе Мустанга с половой тряпкой в руках. Хотя может быть у него убираются его пассии. От этой мысли Эду почему-то стало противно. Он ещё раз оглядел скромный интерьер комнаты, большую часть которой занимали стеллажи с книгами. Напротив них — домашний кинотеатр, перед ним диван с приятной тканевой обивкой, журнальный столик и торшер, у стеллажей, почти в углу, кресло-качалка и клетчатый плед на нём. Почему-то это показалось Эдварду чем-то очень интимным. Он не решился посмотреть поближе. Разобравшись с диском и поставив начинающийся фильм на паузу, Эд скромно присел на диван, дожидаясь хозяина. Но тот задерживался, и мальчишка, осмелев, всё же подошёл к необычному креслу, воровато оглянулся, словно совершает скверный акт вандализма, и коснулся шерстяного клетчатого пледа. Он представил, как Рой закутывается в него, читая одну из этих книг, пьёт горячий чёрный кофе… Он так погрузился в эту фантазию, что не заметил, как рядом действительно послышался аромат этого напитка. Он почувствовал что-то тёплое на своём плече и сильно вздрогнул, отшатнувшись от кресла и прикосновения, словно от огня, и перепуганно посмотрел на Мустанга. Тот тоже не ожидал таких резких движений от своего гостя, но замешательство выдали только вздёрнутые брови, внешне Мустанг казался непроницаемым, каким-то даже расслабленным. Переоделся ещё, стоит в спортивных штанах и футболке, босиком, с кружками в руках, совсем уж как-то по-домашнему. Хотя он ведь действительно у себя дома, устал ещё, наверное, после поездки. — Можешь взять, если холодно. — Это он про плед. И Эд, конечно, взял, хотя холодно ему не было, стало даже немного душно. Но не мог же он сказать, что стоял у пледа не с целью согреться, а чтобы просто коснуться… Он устроился на диване, укутался в свой плед под внимательным взглядом Мустанга, и получил свою кружку с горячим напитком. Однако в чашке оказался, отнюдь, не кофе, а не менее ароматный зелёный чай с мятой и лимоном. — А почему не кофе? — спросил Эд, прежде чем обдумал вопрос. Он вообще не планировал ничего говорить, кроме «спасибо». — Ты же не любишь, — ответил мужчина. Он сразу заметил изменение в поведении неукротимого Элрика, слишком уж он зажатый для привычного Стального. Неужто стесняется? Рой даже тихо усмехнулся, благо Эд подумал, что это из-за кофе. — А вы-то откуда знаете? — пробурчал мальчишка в чашку, и кажется немного расслабился. Оно и к лучшему. — Ты говорил как-то, — улыбнулся Мустанг и включил фильм. Эд не понял, почему тот вдруг улыбнулся. Не усмехнулся, как всегда, а улыбнулся… Всё это казалось мальчику нелепым. — Разве? — переспросил Элрик, чтобы хоть что-нибудь сказать. Но он и в самом деле не помнил, чтобы говорил о подобном подполковнику. Он, кажется, и вовсе не говорил ему ничего, кроме устных отчётов и оскорблений. — Что-то я не помню такого. — Пей уже свой чай, — произнёс он и перевёл взгляд на экран, там уже закончили представлять студию и спонсоров. Комнату заполнил оглушительный тревожный звук. Через некоторое время на улице заметно потемнело, и вся комната погрузилась во мрак. Эд допил свой потрясающий мятный чай, который немного сдерживал его нарастающий страх, и стало совсем тревожно. Стыдно признать, но он даже пару раз закрывал глаза. После просмотра половины фильма Эду стало страшно. Не просто не по себе, а именно страшно. Мальчик украдкой глянул на Мустанга, но тот был совершенно спокоен, казалось, мужчина даже улыбался самыми краешками губ. Смешно ему. А, может, он просто псих? Эдвард смотрел сквозь окружающий мрак на окна и думал, как будет добираться домой среди ночи. Ходят ли ещё автобусы?.. Думать о чём-то отвлечённом выходило плохо. Он почти не смотрел на экран, но избавиться от окутывающего зловещего звука не мог. К тому же, вдруг всё закончится хорошо? И тогда станет легче. Может быть будет так же смешно, как Мустангу. Ведь это действительно глупо, но Эд никак не мог себя в этом убедить. Ближе к концу стало ясно, что ничем хорошим это не закончится. И мальчик совсем раскис. Откуда-то из глубины подступала паника, медленно, словно издеваясь. Эд старался не поддаваться, но страх встал поперёк горла острой костью и не давал дышать ровно, тогда он попытался хотя бы не выдать своего позора. На экране что-то двигалось и шуршало, кажется забирая жизни последних своих жертв, и Эду думалось, что он тоже жертва, он тоже проиграл. Сам себе проиграл, и это оказалось хуже всего. Стало финальной точкой. Он медленно сполз вниз и обнял свои закутанные в мягкий плед ноги… Фильм закончился и мужчина выключил телевизор, на мгновение погрузив комнату в абсолютный мрак. Мальчишке было уже всё равно, он никак не отреагировал на смену освещения. Ни на тьму, ни на разлившийся после мягкий свет торшера. — Чушь какая-то, — высказал свое мнение Мустанг, — ты был прав, Стальной. Придётся назначить Хэвоку выговор. Не хочешь возразить? Мустанг повернулся к ребёнку и тепло улыбнулся, увидев непростительную слабость Стального алхимика. Он присел рядом с мальчиком и осторожно погладил его по дрожащей спине. — Кто-то утверждал, что ничего не боится, — мягко произнёс Мустанг, проводя ладонью по светлым волосам. Мальчик только сильнее сжался, не желая показывать свою слабость. Не ему. Нет. Он не замечал ласковых прикосновений, и слышал в словах лишь упрёк. Да, он утверждал, самонадеянно, дерзко… как стыдно. — Не плачь, — не отступал мужчина. — Это же просто глупая сказка, вымысел. Успокойся, Эд, всё хорошо. Рой гладил ребёнка, но тот будто не желал слышать. Его одолевали страх и стыд, тяжёлая комбинация для двенадцатилетнего ребёнка. — Иди сюда. — Рой бережно поднял мальчонку, усадил к себе на колени и прижал к груди, не переставая поглаживать. — Вот так, всё хорошо, Эд, тише. Мальчишка не мог понять, почему мужчина делает это, почему не издевается, как обычно, не смеётся. Он только чувствовал нежные руки на спине, горячие губы на макушке и теплое дыхание подполковника… Роя. Слёзы градом катились по его щекам, тихо, совсем беззвучно, но ему уже не было страшно. Успокоившись, мальчик тихо спросил: — Как я пойду домой? Автобусы уже не ходят. — С чего ты взял, что я отпущу тебя одного среди ночи? — ласково усмехнулся Рой ему в макушку. — У меня большая кровать, и я уже постелил свежее бельё. Мальчишка поднял взгляд на полковника и улыбнулся. Рой улыбнулся ребёнку в ответ и еще раз провел по волосам. Эд так давно не чувствовал на себе такой заботы, он обнял мужчину и доверчиво уткнулся ему носом в шею. — Спасибо… — едва слышно произнёс он и, кажется, задремал.