Ходячий Замок

      Чунмен проснулся утром от ужасной ломоты в ногах. Он уснул на диване, поджав под себя ноги после ужина, так и не дождавшись того момента, когда вернется Чанёль с пряниками из города. Бэкхён сидел на пепле, в позе по-турецки, сложив руки на груди и свесив голову. Он светил непривычно ярко, хотя обычно он угасал среди ночи, переходя в так называемый «режим ожидания». Его волосы трепетали в воздухе, плавая там, словно в воде.       Чунмен поднялся, касаясь почему-то голыми стопами пола, и поковылял в сторону кухни, придерживаясь за каждую стенку, стул или стол, потому что ноги до сих пор выкручивает. Шляпник дрожащими руками налил себе чашку воды, залпом её осушивая и с тихим стуком поставил обратно.       На кровати, в самом дальнем углу, стоял рюкзак, с которым он отправился из Вестерна. Он редко его трогал, потому что все вещи оттуда уже были поношены и дважды постираны. Только на самом дне оставалась лежать фотография его семьи, с улыбающимися Минсоком и Сынри, а так же, заколка-звездочка. Она совсем не изменилась, просто стала немного бледной из-за слоя пыли, что покрыл её в закрытом рюкзаке. Он прижал к себе это воспоминание и закрыл глаза, чувствуя как к уголкам подступают слезы.       Неожиданно раздался громыхающий стук в дверь. Бэкхён дернулся, падая плечом на круг и тут же крича от накатившей боли. Он быстро стер границу пальцем, и подлетел к двери, взволнованно глядя на круг, где красный индикатор чернел от центра круга к широкому краю.        — Королевство Воды, — зашептал демон, хлопком зажигая все свечи в доме. Лестницу, гостиную и кухню озарило ярким огнем. Чунмен отложил заколку и сполз с кровати, боязливо смотря на дверь, что силой удара едва не сносилась с петель.        — Откройте дверь! Откройте! Срочное послание от Его Величества!       Бэкхён вздохнул, отрицательно качая головой, мол, я не знаю что делать. Шляпник быстро, насколько мог, поднялся на второй этаж, кряхтя на каждой ступеньке, подошел к двери спальни волшебника, но тот, стоило только протянуть руку к дверной ручке, сам вылетел, на ходу застегивая верхние пуговицы рубашки.        — Что случилось? Почему Бэкхён зажег огонь?        — Пришли посланники от Короля Королевства Воды, — Чунмен ковылял за ним следом, пока волшебник недовольно крутил на пальце кольцо. Он заметно нервничал.       Стражник был весь мокрый, так как за окном шел ливень. По его волосам стекала вода, делая его доспехи с изображением ракушки на груди более тяжелым из-за промокшей под ним одежды. Он протягивал полностью сухую бумагу Сехуну, что смотрел на него не моргая, изучая.        — Король просит Вас срочно явиться во дворец.        — В столь позднее время?        — Говорит, что дело не требует отлагательств, — стражник поклонился и ушел в темноту, скрываясь за стеной дождя. Сехун закрыл дверь и посмотрел на круг, где половина красного покрылась темно чёрным. Волшебник нахмурился и махнул Бэкхёну рукой:        — Нагрей мне ванну. Придется идти к Королю.       Чунмен сидел около печки, смотря на яркий огонь, что излучал Бэкхён. Демон обеспокоенно смотрел на дверь, иногда гладил шею, ерошил свои волосы. Шляпник разглаживал руками складки на штанах.        — Чанёль так и не вернулся, — неожиданно произнес Бэкхён, пугая тем самым Чунмена, не ожидавшего сейчас услышать голос. Новость несказанно его испугала, заставила сердце забиться об ребра в сотни раз быстрей. — Я беспокоюсь за него.        — Чанёль не маленький мальчик, — произнес Чунмен, перебирая дряблыми пальцами на своих руках. — Он, наверное, решил переждать где-нибудь дождь, чтобы не заболеть и к рассвету он придет живым и сухим.        — Может ты и прав, но я все равно волнуюсь, — признался Бэкхён, смешно чихая из-за пепла, что поднялся в воздух.        — Я говорил, что стоит прибраться тут. — мягко засмеялся шляпник, — Почему ты так за него переживаешь. Сколько я здесь, вы все время ссорились и шутили друг на другом в плохом ключе. У вас не было ни капли поддержки, присущей друзьям.        — Может, со стороны так и казалось, но вот мы, когда оставались вдвоем в доме, без Хозяина, могли часами лежать в тишине или же разговаривать на любые темы. Только я знаю до сих пор все его проблемы и свято их храню, только я видел его слёзы, когда Хозяина очень долго не было и помощник переживал, — Бэкхён рукой смахнул пепел на пол, показывая каменную сторону печи. На ней было чем-то выскоблено, возможно ножом: «Я никогда тебя не предам». — Эту надпись написал Чанёль, когда ему было десять и он впервые пришел к нам. Между нами тогда проскочило что-то на подобии искры, причем настолько сильной, что мы сразу поняли, что должны общаться. Его мама — лесная нифма, не была против обучения на тот момент у очень молодого Сехуна, буквально на пару лет старше Чанёля. В первую же ночь он выскреб это на моей печи гвоздем, выдранным из стула, на котором сидел Хозяин. Ох, сколько было крику на следующее утро.        — Тогда почему вы так разговариваете при других?        — А нам что сопли тут разводить? Нет, это только для нас одних, — Бэкхён щелкнул пальцами, потушив половину огня в доме. Со второго этажа послышались шаги. Бэкхён быстро посмотрел в глаза Чунмену и прошептал одними губами: — Если он не вернется к завтрашнему вечеру, то я найду способ сломать барьер вокруг дома и отправлюсь на его поиски, понятно?       Чунмен кивнул. Сехун спустился со второго этажа в белой шелковой рубашке, даже вроде той же в чем он был в момент его посещение короля в первый раз. на его плечах покоился черный плащ с капюшоном. Он подошел к двери и собирался ее открыть, как его окликнул Чунмен:        — Возьми с собой зонтик, промокнешь.        — Не волнуйся. Я наложил на этот плащ водоотталкивающее заклятье. Я скоро вернусь, не скучайте.       И за волшебником закрылась дверь. Дом погрузился в тяжелую тишину, полную ожидания.

***

      Сехун стучал в высокую дверь у входа во дворец. Её тут же открыли, впуская его в помещение. К волшебнику тут же подбежал король, хватая его чуть выше локтя и силой оттягивая за собой. Он спотыкался о собственную мантию, путаясь в ней ногами, но даже не смотря на то, что он мог упасть уже около сотни раз, мужчина уперто шел вперед.       Его привели в покои принцессы, где рядом с кроватью стояла одна из служанок, протирая чужой лоб влажным полотенцем. Девушка лежала на перинах бледная, словно молоко. У неё были сухие потрескавшиеся губы, медленное и очень глубокое дыхание, а её ресницы едва трепетали. Король подвел Сехуна к кровати, кивая служанке.        — Её состояние не улучшилось, Ваше Величество. Боюсь, что она не доживет до рассвета, — склонилась в поклоне девушка. Король махнул рукой, явно приказывая ей уйти, что служанка и сделала.        — Сегодня вечером ей стало плохо. Она упала в обморок прямо на ужине, жутко перепугав свою мать. Лекари сказали, что у неё температура, но она не вызвана вирусами, а чем-то другим, отчего нет лекарств. Помогите ей, прошу.        — Я не умею лечить людей, Ваше Величество, — сипло зашептал Сехун, явно боясь за короля, ведь его глаза бегали из стороны в сторону, пугая своей пустотой.        — Вылечите, и я на все буду согласен, — неожиданно король упал на колени. Звук соприкосновения коленных чашечек и твердого пола эхом раздался в ушах Сехуна. Волшебник вздохнул, сглатывая.        — Я только посмотрю, не более. Если я не смогу помочь, то не гневайтесь ни на меня, ни на никого из моих приближенных.       Сехун скинул с плеч плащ, что грудой упал у него за спиной, расправил плечи и подошел к кровати, присаживаясь на её край. Кольцо засветилось мягко-голубым светом, пульсируя и иногда выбрасывая серебряные искры, пугая тем самым и так нервного короля.       У принцессы был слабый пульс, горячее тело и кожа, настолько горячая, насколько были горячи ладони Бэкхёна. Волшебник закрыл глаза, пропуская магию через все тело. Обычно он сканировал все её тело свободно, но тут резко наткнулся на на преграду в районе бедра. Сехун встал и резко откинул одеяло, под возмущенный голос правителя.        — Прекратите! То, что принцесса больна, не дает права её прикасаться там, где не надо, — громко заговорил король, когда волшебник провел рукой по бедру, задирая сорочку.       На середине бедра была изображена тонкая змейка, красивая свернутая в узел. Она кусала себя за хвост и была настолько крошечной, что едва можно было различить ее присутствие на бледной коже. Сехун коснулся кончиком пальца змеи, но его тут же откинуло назад, обжигая невидимым огнем все тело, сковывая в тиски сердце и не давая дышать легким.        — Я не могу Вам помочь. Она проклята, причем давно. Её не спасти, Ваше Величество. Прошу прощения, я пойду. Лучше позовите свою супругу и проведите последние минуты с Вашей дочерью, — Сехун подхватил плащ, поклонился и вылетел из комнаты с сумасшедшей скоростью. Настолько же быстро он вылетел и из дворца, тут же попадая под ливень.       Слёзы жгли глаза, обжигали кожу щек, раздражая её. Он плакал, постыдно всхлипывая. Кольцо искрилось, освещая путь в непроглядной темноте улочек, но этого было недостаточно. Когда ноги перестали его нести, Сехун увидел между домов щель, небольшую, куда тут же направился, решив там спрятаться.       Принцесса была проклята с рождения, как и он. Проклята чертовым Колдуном Пустоши. Его пальцы мелко дрожали, он хватался руками за промокшую и прилипшую к телу рубашку, стягивая ткань и кожу. Его колотило, то ли от холода, то ли от липкого страха, что накатывал волнами и безжалостно топил. Он не знал, что ему делать не знал как избавиться от своей змеи на тазовой косточке, что преследует его ежедневно, ежесекундно. Изображение жгло, говорило, что он проклят и что времени осталось немного.       Неожиданно рядом раздались всхлипы. Тихие, едва слышные, но почему-то до боли в сердце знакомые. Волшебник костяшками пальцев утер слёзы, встал на ноги и пошел дальше под навес.       Человек забился в самый дальний угол, прижал к себе колени и медленно раскачивался из стороны в сторону. Сехун приблизился, присел рядом на корточки, коснулся чужого плеча и тут же шарахнулся назад.        — Чанёль, что с тобой?        — Кто вы такой? Я Вас не знаю.       Кажется, мир Сехуна дал явную трещину.